На руинах былого величия

— Путь предстоит неблизкий и весьма трудный, но уверен, вам это по силам. Как только вы приблизитесь к заснеженной вершине, нужно будет подготовиться — то самая тяжёлая часть пути, настоящая проверка на стойкость и мужество для каждого, кто решился явиться в монастырь Шеньлун для любой своей цели: вступить ли в ряды послушников или попросту оставить прошение — всё едино. Нужно иметь немалые духовные и физические силы или же достаточно средств и людских ресурсов, чтобы достигнуть вершины. Будьте готовы, обязательно захватите подобающую одежду и не теряйте бдительности даже на подходе: путь к началу восхождения на пик лишь немногим легче. Минмэй будет с вами, чтобы проводить по верной тропке, а в крайней ситуации посодействовать физической силой, но это малая помощь, полагайтесь только сами на себя.       Я не имею возможности обрисовать вам всего в мельчайших деталях. Единственное: вам нужно проникнуть в моё личное хранилище и добыть оставшиеся там старый меч и свиток. Главное, ни в коем случае не распечатывайте этот свиток и не разворачивайте, иначе он станет негодным к использованию.       Если же я раскрою вам все ключи и ходы, то, установленные мной же, они не пропустят вас внутрь, и весь проделанный путь будет зря. Не думал, что придётся отправлять кого-то вместо себя, чрезмерно озаботился о безопасности, чтобы, даже если под пытками из меня вытащат всё, никто не смог войти в сердце обители. Если же вы сумеете сами, своим умом добраться до разгадок, то, выходит, вы те, кто считается достойным. Если же у вас ничего не выйдет, то такова моя судьба — погибнуть вместе с тем, что породил. По крайней мере, вы трое в этот момент будете в безопасности, и в таком случае, я настаиваю, уходите сразу. Я и без того слишком о многом прошу у вас, совершенно непричастных к судьбе этого места.       Линь Юйцзинь сжал переносицу меж пальцев — машинальное действие, демонстрирующее его умственное напряжение. Сун Лань меж тем припрятал в свой дорожный мешок заботливо завернутую в тряпицу половинку ключа от врат Шеньлун. — У нас есть… пара дней на подготовку? — осторожно уточнил Синчэнь. — Ни тёплых одеяний, ни должного запаса пропитания у нас с собой нет. — Пожалуй, мы можем себе позволить ещё день на сборы, но затягивать это ещё дальше будет уже непозволительной роскошью, — ответил Линь Юйцзинь. — Вот. На все текущие расходы, а остальное просто оставьте при себе. Ночлег вы можете найти здесь или же выбрать в городе постоялый двор по своему вкусу — это не столь важно.       На столик он поставил увесистый мешочек, тихонько звякнувший от удара о поверхность — какого бы номинала монета не лежала внутри, сумма в любом случае выходила немалая! Сун Лань взял его в руки, сдержавшись из вежливости от того, чтобы развязать и пересчитать, и оставил мешочек при себе, памятуя манеру Синчэня обращаться с деньгами. — Если мы останемся здесь на ночлег, то разве не стесним вас своим присутствием, наставник? — Нет-нет, прошу, какой же я наставник без собственного монастыря? Просто по имени, мои юные товарищи, просто по имени, — Линь Юйцзинь взмахнул рукой, будто стремясь отогнать от себя старый титул, и это отношение вполне можно было понять: кто будет рад постоянному напоминанию о трагично потерянном прошлом? — Никакого стеснения, оставайтесь в этой комнате, располагайтесь, как вам будет угодно — правда, постели лучше обычных циновок у меня нет, — а самому мне вполне хватит соседней комнатки. Минмэй и вовсе в ночь уйдёт на охоту, потому оставайтесь и не переживайте.       Лицо старшего заклинателя, наконец, вернуло так подходящее ему привычное холодно-отстранённое выражение. Когда лоб его не разрезала напряжённая хмурая складка, а брови не сходились к переносице в суровой задумчивости, то по внешнему облику Линь Юйцзиня едва ли кто-то мог сказать, какое великое число лет он прожил. Внешне он был ещё молодой мужчина в расцвете своей силы. Без кричаще-ярких одеяний и манеры речи и поведения, присущей уличному артисту, выступающему за подаяния, лицо его излучало редкого вида благородную мудрость. Если приглядеться, то можно было, пожалуй, распознать в ней отпечаток тех самых столетий опыта, лежавших на плечах Линь Юйцзиня, некогда настоятеля Шеньлун и легендарного героя местных историй об основании великого города.       Удивительным оставалось лишь то, что за столькие годы мнимого отсутствия духовного покровителя ни один из богатых заклинательских орденов не пожелал прибрать к своим рукам этот оазис состоятельности и благополучия. Не приложил ли косвенно или напрямую к этому усилие наблюдавший и втайне по-прежнему защищавший город Линь Юйцзинь? — Оставьте любые расспросы на потом. Я не сказал всего, что должно, но, пожалуй, лучшим решением будет дать вам отдохнуть с дороги и вернуться к обсуждениям следующим днём, — словно расслышав чужие размышления, произнёс старший заклинатель, тут же поднялся на ноги. — Доброй вам ночи, постельные принадлежности вы сможете найти в сундуке в углу комнаты. Не забудьте погасить жаровню и фонарь над входом.       Неглубокий поклон, и он молчаливо удалился, запирая за собой дверь. Минмэй, всё это время мирно дремавшая у ног Сун Ланя, подняла голову, огляделась под сторонам и, резво поднявшись на высокие лапы, в несколько шагов прошла к дверям. Она аккуратно, чтобы не повредить покрытия, чуть поскребла лапой пол у выхода и обернулась на двух заклинателей, оставшихся в комнате. Намерение её было понятно и без слов: Сун Лань поднялся на ноги и распахнул двери. Минмэй, благодарно лизнув его руку, выскочила наружу и исчезла меж деревьев в ночной темноте.       Сун Лань был вынужден вновь утираться от липкой волчьей слюны.

***

— Брат, я не понаслышке знаю, каково это — взбираться на заснеженную горную вершину. Это было неотъемлемой частью тренировок у Баошань-саньжень, не счесть дней, что я провёл на пике нашей горы и в пути туда-обратно! Ветра могут выдуть дух из тела, а дышать с каждым шагом вверх становится всё сложнее и сложнее. Поэтому я настаиваю! — воскликнул Синчэнь, оправляя на плечах Сун Ланя плотную меховую накидку. — Что ничего «потоньше» и «подешевле» определённо не подойдёт! — Первоклассное одеяние! — поддакнул торговец, разогнувшийся от сундука, полного одежд. — Лисий мех — это не пугливый кролик и не домашняя раскормленная овца. Чем смелее зверь и чем тяжелее его жизнь, тем плотнее его шкура и теплее мех. От любого ветра и холода спасёт непременно!       Просьба продемонстрировать зимние одеяния в такой погожий тёплый день была определённо весьма странной, но какой приличный торговец откажется от прибыли? Пришлось вытянуть из закромов сундук с остатками зимних вариантов с прошлого сезона и откопать среди пропахших ароматными маслами мехов более-менее подобающие варианты.       Сун Лань же вновь покрутился у большого зеркала, рассматривая себя в тёплой накидке с оборками из чернёного лисьего меха. И впрямь, вполне подходило к его обыкновенному образу, но стоило ли так тратиться? Он задумчиво приложил руку к подбородку, опустил руку, накинул капюшон, снял капюшон и вновь осмотрел себя с двух боков — ведь действительно хорошо! — Вот! — громко воскликнул торговец.       От неожиданности оба заклинателя, занятые разглядыванием ладно севшей по фигуре лисьей накидки, вздрогнули. — Для вас, молодой господин, светлое одеяние из белого соболя! Редчайшая вещица, выкупил у проезжавшего мимо иноземца-охотника, пришедшего далеко с севера. Так подойдёт к вашему образу, господин, срочно, срочно примерьте! Отдам за бесценок, отдам за сущую мелочь!       Торговец резво подбежал ближе, вытянулся в струнку, приподнимаясь на носочки, чтобы самолично накинуть на плечи Синчэня продемонстрированное одеяние. Синчэнь, не ожидавший подобной прыти, округлил глаза, но накидку ловко подхватил руками, располагая на собственных плечах в подобающем положении. — Вот, молодой господин, поглядите! — обратился лавочник уже к Сун Ланю. — Как к лицу вашему другу!       Сун Лань поглядел, и губы его невольно растянулись в улыбке. До того хорошо обрамлял белоснежный мех нежное лицо Синчэня, при том не нарушая благородной и чистой строгости его аскетичного образа. Не слишком роскошно, что привнесло бы во весь облик странную дисгармонию, но вместе с тем и не слишком скромно, чтобы посчитаться недостойным его изящной мужской красоты.       Синчэнь, пристроившись рядом с Сун Ланем у зеркала, осмотрел себя, чуть оправил оборку на вороте, приравниваясь не столько к внешнему виду, сколько пытаясь понять, насколько надёжным спасением от холода, снега и промозглых ветров станет это одеяние. Сун Лань же сделал пару шагов назад, чтобы оглядеть его со всех сторон.       Заметив это, Синчэнь намеренно повернулся сперва одним боком, затем другим, накинул капюшон, оправляя мех. Перед Сун Ланем отчего-то захотелось в шутку покрасоваться, хоть и у него никогда не было пристрастия наряжаться. Не в тех условиях для подобного он воспитывался, все излишества и роскошь в одеяниях — очередной пережиток мирской суеты. — Мы возьмём белое! — уверенно воскликнул Сун Лань. — И чёрное тоже возьмём, — отозвался Синчэнь, снимая накидку и аккуратно складывая её. — Не мне одному нужна защита от мороза, брат. Тебе, пожалуй, тёплая одежда нужна даже больше моего.       Торговец бодро закивал, забирая из рук Синчэня одежды, и тут же пропал за прилавком, чтобы завернуть покупку в бумагу. Синчэнь же потянулся, чтобы снять накидку с плеч Сун Ланя, осторожным жестом оправил его чуть растрепавшуюся от примерки капюшона причёску и одарил друга самой лучезарной из своих улыбок.       Мог ли Сун Лань и дальше сопротивляться или попытаться отказать? В речи Синчэня и впрямь была добрая доля рациональности, Сун Лань на самом деле никогда не проходил испытаний морозом и горными ветрами — справится ли он в этот раз? Впрочем, погрузиться в задумчивость ему не позволил Синчэнь, стащивший накидку с его плеч и бессловесно передавший её торговцу. Тот, довольный собой, завернул в бумагу и второе одеяние.       На сей раз даже не хотелось ворчать по поводу потраченных средств, да и денег Линь Юйцзинь предоставил им более чем достаточно: потратившись на недешёвые одеяния, невозможно было заметить убыль в увесистом кошельке.       Синчэнь, обхватив два аккуратных свёртка руками, благодарно кивнул торговцу и быстро нагнал ждавшего на выходе Сун Ланя.       Вернуться обратно к жилищу Линь Юйцзиня им удалось лишь затемно, но с полной уверенностью в своей готовности к дальнему трудному пути. Задорное, предвкушающее предстоящее приключение настроение Синчэня, наконец, сумело заразить и Сун Ланя. Едва оказавшись у порога, он положил свёртки с покупками прямо на землю и, сделав несколько шагов назад, вытащил Фусюэ из ножен, подбросил клинок, покрутил его в руках, разглядывая. — Брат! — окликнул он Синчэня. — Раз уж путь выдастся трудным и полным опасностей, то почему бы не поупражняться? Уже и не вспомню, когда в последний раз всерьёз держал в руках меч!       И впрямь, не дело быть без должной тренировки в течение столь долгого времени! Синчэнь радостно отозвался на приглашение, уже взял в руки Шуанхуа и, церемониально поклонившись, принял боевую стойку. Сун Лань, ответив на поклон должным образом, первым решился сделать размашистый выпад.       Меч его мгновенно отразили, и Синчэнь, тихо засмеявшись, отпрыгнул назад, теперь сам планируя атаку.       Боевой стиль их немало отличался друг от друга: если Синчэнь своей отточенной лёгкостью движений напоминал прохладный весенний бриз, то Сун Лань орудовал мечом, словно суровая буря, выкорчёвывающая вековые деревья и срывающая крыши с крепчайших построек. За воздушностью первого можно было не увидеть тяжести и серьёзности его удара, за резкостью второго же можно было подумать об отсутствии достаточной ловкости. Поскольку два заклинателя уже давно упражнялись вдвоём и успели набить шишек в своей опрометчивости и изучить боевую манеру друг друга, то ни одна хитрость и уловка уже не могла взять верх. Каждый бой проходил наравне и останавливался лишь тогда, когда оба устанут до сбившегося дыхания и боли в запястьях и ногах, и то значило — часами напролёт.       Покуда Синчэнь удар за ударом наступал, кружась около соперника и внезапно появляясь то с одной стороны, то словно из-под земли вырастая с другой, Сун Лань мастерски отражал каждую атаку. Когда же Сун Лань, наконец, находил возможность вырваться из круга бессчётных уколов и размашистых замахов мечом и начинал своё наступление невероятно быстрыми и тяжёлыми ударами, Сяо Синчэнь ловкой поступью и гибкостью тела уходил из-под каждого из них.       Со стороны каждый их бой был истинной усладой глаз для каждого, кто хотя бы раз в жизни держал в руках оружие. В смешении чёрного и белого, в этом отточенном танце и звоне металла, в такой кардинальной разнице стиля находился тончайший баланс, точная линия равновесия, когда соперники не уступали друг другу ни на цунь в своей абсолютной противоположности.       Изловчившись, Сун Лань сумел ловко атаковать соперника взмахом снизу-вверх, и Синчэнь, немало тому удивлённый, не успел отклониться и был вынужден отразить удар клинком. Металл заискрил, оба заклинателя лучезарно улыбнулись. — Отлично, брат! У тебя крепкая рука, даже не дрогнула, — похвалил Сун Лань, отходя на шаг назад и поворачивая меч пред собой горизонтально. — Благодарю брата за похвалу, — кивнул Синчэнь.       Шуанхуа тут же оказался направленным остриём точно в центр груди Сун Ланя. Оттолкнувшись от земли, в один прыжок Синчэнь преодолел разделявшее их расстояние, но клинок его встретил быстрый удар сверху. Лезвие Шуанхуа, без малейших повреждений отпружинившее от земли, позволило Синчэню вернуться на прежнюю позицию и сменить боевую стойку.       Щёки Сяо Синчэня покрылись лёгким румянцем, не лучше выглядел и Сун Лань — не так уж и часто даже среди сотоварищей в учении им находился достойный, равный соперник! Каждая их битва наполняла неподдельным азартом и заставляла взаправду напрячь все свои силы. Оттого приличествующего бою серьёзного выражения сохранить не удавалось, на юных лицах то и дело скользила счастливая улыбка, в особенности в моменты невольного взгляда глаза в глаза.       Едва ли Сун Лань подготовился к следующей атаке, как их в своей обыкновенной привычке к внезапному появлению прервал Линь Юйуцзинь. — Мои юные товарищи, приветствую! — воскликнул он.       Трудно было сказать, в какой момент вернулся хозяин хижины и как долго наблюдал, однако прервать их пыл решил лишь сейчас. Два юных заклинателя тут же опустили оружие и склонились в приветственном поклоне. — Приветствуем наставника Шеньлун! — в один голос отчеканили они. — Я ведь просил без «наставников», не так ли? — насмешливо отозвался Линь Юйцзинь, оправляя собственные одеяния. — Тренировочный бой — отличное времяпрепровождение для юношей. Не возражаете, если я присоединюсь? Всё же стоит иногда и старику разминать свои кости. — Но позвольте! — подал голос Сун Лань. — Вы ведь безоружны, как мы можем вступить с вами в бой, коль вы даже не при мече? — Оружие мне не потребуется, — разминая суставы пальцев, ответил Линь Юйцзинь. — Вы двое против меня одного, безоружного старика, идёт? — Но то ведь выйдет бесчестный бой! — на сей раз подал голос Сяо Синчэнь. — А я всё же настаиваю, — Линь Юйцзинь отвесил церемониальный поклон и принял боевую стойку с голыми руками.       Уже через мгновение он атаковал, первым наметив своей целью Синчэня, и ребро его ладони едва не коснулась мощным ударом шеи младшего заклинателя — тот с трудом, но всё же сумел отпрыгнуть и избежать атаки. Сун Лань мгновенно воспрянул, осознав всю серьёзность намерений и опасность даже безоружного наставника, и тут же принял защитную стойку, едва успевшую его спасти от точного удара ногой в грудь.       Ударной волной его всё же откинуло на порядочное расстояние, а твёрдое запястье едва заметно дрогнуло. Поразительная сила, никогда доселе им обоим не попадалось такого умелого противника! Вот он — настоящий бессмертный мастер, совершенствовавший тело и дух столетиями! Трудно было предположить, сумеют ли Сун Лань и Сяо Синчэнь противостоять ему даже вдвоём, но не могли ведь они сложить оружие и сдаться?       Сун Лань бросил быстрый взгляд на Синчэня, уже вернувшего себе равновесия за спиной Линь Юйцзиня. За тот миг, что они пытались молчаливо спланировать атаку с двух флангов, настоятель Шеньлун с абсолютно неуловимой глазу частотой и скоростью принялся рассыпать удары в стороны обоих заклинателей. Об атаке не шло и речи, когда оба едва ли успевали хотя бы защищаться. Не успели бы они сосчитать и до одного десятка, как Синчэнь оказался обезоружен и отброшен на добрые три чжана, а Сун Лань, не уловивший глазом момента, когда Линь Юйцзинь оказался за его спиной, получил удар ребром ладони точно в затылок. — Я победил лишь потому что вы поддавались, — формально завершил бой Линь Юйцзинь, кланяясь.       Два юных заклинателя тут же согнулись в глубоком поклоне в знак уважения силе и мастерству. — Величайшая честь увидеть ваши великие навыки в действии, — отозвался Синчэнь, убирая Шуанхуа в ножны. — Эти два ученика не были достойны. — Не были достойны, а всё же мне потребовалось более сотни ударов на каждого, чтобы одержать верх! Прошу меня простить за мою маленькую хитрость, но теперь я напрямую убедился в ваших силах и умениях.       Так то была проверка! Сун Лань и Сяо Синчэнь вновь поклонились. — Благодарим за похвалу!       Непроглядная ночь накрыла горы и лес: с рассветом предстояло начало нового пути.