На руинах былого величия

— В чем же дело, Синчэнь? — едва оставшись один на один, спросил Сун Лань. — Неужели я чем-то тебя обидел, почему ты так молчалив?       Он повернулся к Синчэню, всем телом подался вперёд, едва не прижимаясь грудью к его плечу, но всё же оставляя меж ними приличное расстояние. Ещё памятуя о своём недавнем неприличном прикосновении по ошибке, он не желал более оскорбить своего дорогого друга. Синчэнь так и не подарил ему ответного взгляда, вместо этого продолжая разглядывать чай в маленькой пиале. Но ведь ещё минуту назад он позволил держать себя за руку, так почему же сейчас снова погрузился в странное молчание? — Я просто подумал, ты не хочешь, чтобы я… говорил, — в повисшей тишине всё же заговорил Синчэнь, сжав в пальцах ткань полы своего ханьфу. — И решил, что не стоит мешать вести разговор тебе.       Щёки Синчэня покрыл лёгкий румянец от неловкости момента и самого разговора. Отчего-то отчаянно хотелось вновь протянуть свою руку и сплести пальцы с пальцами Сун Ланя. Прикосновения и в самом деле были куда менее неловким выражением эмоций, чем если проговаривать их все вслух! — Синчэнь! — воскликнул Сун Лань. — Что за вздор? Разве я могу пожелать подобного? Разве смею затыкать тебе рот? Да кто я такой, чтобы позволить себе подобное?       Он и сам не заметил, как подался вперёд ещё чуть сильнее, всё же прижимаясь к плечу Синчэня. Рука его скользнула к нервно теребившим ткань пальцам, сдавливая их в своих: отчего-то невыносимо было наблюдать за этим неловким выражением смешанных чувств. И только сейчас Синчэнь глянул на него, наконец, своими ясными глазами. Руку свою вывернул так, чтобы сжать ладонь Сун Ланя в ответ, быстро-быстро заморгал, глядя прямо в глаза. Лицо его было так близко, что сдвинься ещё чуть вперёд и кончиком носа коснёшься щеки. — Если я и впрямь повёл себя так… невежливо, неотёсанно, что тебе показалось, будто я… будто я мог пожелать всерьёз, хотя бы на секунду, не слышать твоего голоса, то прости меня — я и не думал оскорбить тебя так! Глупая моя эмоциональность, извини, что перебил тебя! Говори, Синчэнь, когда пожелаешь, разговаривай со мной… всегда, Синчэнь. Если дело серьёзное, то размышления твои всегда столь ясны и точны, как же я справлюсь без тебя, без твоего живого ума? Ты ведь куда разумнее и сообразительнее меня! Если же даже нет серьёзного дела, то я просто… просто, — совсем тихо повторил он, тут же смущённо поджимая губы и замолкая. «Просто говори, я всегда рад слышать твой голос», — хотел было добавить он, но засмущался собственной откровенности. Да и что это выходило за извинение со столь глупым признанием в странных и будто бы совсем неуместных личных чувствах?       Щёки Синчэня вспыхнули ещё более ярким румянцем, который ему тут же захотелось спрятать. Куда угодно, но отвернуться не выходило, отнять рук, чтобы закрыться ими, не находил в себе сил, и отчего-то потянуло уткнуться лицом в плечо сидящего так близко Сун Ланя. Прижавшись лбом к плотным тканям чужого ханьфу, он глубоко вздохнул и зажмурился. Тепло чужого тела приятно обожгло, усиливая и без того заметную красноту, полоской от уха до уха раскрасившей его лицо. Так жаждал спрятаться, а что в итоге вогнал себя в ещё более неловкую ситуацию!       Сун Лань и сам весь вспыхнул, широко распахнув глаза. Ошибки здесь и быть не могло, простое прикосновение теперь донельзя походило на объятия. Разве простые дружеские объятия должны вызывать такую бурю эмоций? Он нерешительно протянул свободную руку и положил её на плечо Синчэня.       Должно быть, то был восторг от этого чувства настоящей человеческой близости? Да и если вдуматься, то был ли когда-то Сун Лань так близок хоть с одним из своих сотоварищей в бытность послушником Байсюэ? С самых малых лет он только и делал, что обучался под присмотром наставников, а любого из соучеников он сейчас не назвал бы никак иначе, кроме «добрый товарищ» или «хороший знакомый», хоть и до того искренне считал их друзьями.       Ладонь его осторожно погладила Синчэня по плечу, и тот тут же вскинул голову, опять на таком близком расстоянии, — столь близком, что можно было почувствовать тёплое дыхание на собственной коже — глядя прямо в глаза. — Это ты прости меня, брат, что мог так нелестно подумать о тебе! — воскликнул он.       Сун Лань хотел было податься вперёд, обхватить Синчэня обеими руками, чтобы хоть как-то выразить своё чувство, ещё раз извиниться за недомолвку — как прав был Линь Юйцзинь, указав на странное, повисшее меж ними недопонимание! Едва он шелохнулся, как совсем рядом с ними вновь раздалось деликатное покашливание. Поразительная способность Линь Юйцзиня перемещаться совершенно бесшумно и незаметно снова сыграла с ними дурацкую шутку: двое в мгновение отпрянули друг от друга. — Что ж…, — начал вошедший, глядя куда-то чуть в сторону от своих гостей и сжав переносицу меж пальцев. — Я принёс обещанное, и если вы… кхм, готовы меня выслушать, то я, пожалуй, приступлю. Быть может… ещё немного чая?       Линь Юйцзинь присел обратно на своё место и наполнил до краёв так и не допитые пиалы, по-прежнему избегая прямого взгляда на двух юных заклинателей.