Мы играли с любовью во множество игр, а я не знала правил.
Ровно после того, как часы пробили двенадцать
На сей раз, Эмма раздражённо хлопнула дверью, выплеснув в удар какую-то жалкую часть своих эмоций. Она из тех, кто любит бить в полную силу, но сделать сейчас это сильнее — значит поднять кого-то на уши. А это ой как не вовремя. Но тем не менее, наконец-то Рэй счастлив, хоть на один вечер расчётлив не только он. Так безрассудна, так наивна. Но только не сейчас. Эмма сама себе солнце, где-то под собственной лучезарной улыбкой, которая словно утро осветила библиотеку. Она так открыта и прямолинейна, что затмевает собой всё вокруг, это влияет на Рэя, с рождения брошенного в мир без звуков и красок. Может, всё потому что ей идут яркие цвета? — А ты по-своему гений, Эмма, — это его собственный способ сказать «приветствую на сцене, удивительная и светлая», хотя скорее «заходи не бойся, выходи не плачь». И в мире полном лжи, Рэй знает — она та, кому точно можно верить. Или же девочка, что для тебя особеннее, чем другие, всегда представляет из себя что-то отдельное от всего остального мира? Способна ли она вгонять в заблуждения подобного рода? Или влюблённость — просто иллюзия, что порождает новые? Тогда, как жить так, чтобы не разочароваться? — Гении мыслят одинаково, — цитировала она. — Рэй. Эмма опрокинула всю комнату своим вопросительным взглядом, её приподнятая левая бровь свидетельствовала парню лишь об одном — ей чего-то не хватало для полноты картины. В итоге, обыскав привычное ей место для чтива и досыпания, в котором, похоже, абсолютно ничего не изменилось, её обыск закончился на Рэе. Сегодня он без книжки. И это только подтверждало то, что она сегодня не опоздала. «Хочешь хорошую девочку, воспитай её сам». Эмма всегда учится на ошибках, а Рэй это знал. Ей не повезло, ведь он чертовски бдительный: замечает, сравнивает, анализирует. «Сегодня ты ведёшь себя с большей аккуратностью и осторожностью». Правда, даже так, друг посоветовал бы ей начать осмотр из собственных ног. «Ты анализируешь всё вокруг, а о себе забываешь. Твоя проблема в том, что ты тоже материальна. И ты всегда будешь оставлять за собой следы.» Всё потому что есть в ней ещё одна изумительная черта — умение всегда что-то пропускать. Мимо ушей, мимо глаз, мимо мыслей, а потом ещё задаётся вопросом, почему Норман снова первый? — Ну что же, к делу? — Эмма довольно кивнула, запрятав неуверенность глубоко в шкафах, где живут все скелеты. — Ты же знаешь о том, что девушек обычно смущает доминирование над ними… «Нет, даже не так, просто это я люблю смущать их этим». Ему всё ещё одиннадцать, но об этом не принято говорить. — Это что ещё значит, Рэй? — Эмма не была бы Эммой, если бы не отреагировала так эмоционально. Девушка возмущённо поставила руки на бока и подняла брови, вопросительно уставившись на парня. — В отличие от тебя я разбираюсь в сексе, похоти и манипулировании, — он же ходячая энциклопедия. — вот поэтому ты обратилась по адресу. Ведь кто если не я, правильно? — рыжая была озадачена таким поворотом событий. «Не то слово.» — Не обязательно. — «то слово». — Но всё-таки, давай ближе к делу, — спорить эта эмоциональная персона могла целые вечности, но не то время. — что ты имел ввиду? «Я бы могла дать Норману шанс, вообще-то.» — у Эммы был такой ответ. — Так тебе литературным языком показать или простым, — Рэй тяжело выдохнул и подошёл в плотную, всё раздумывая над тем, уяснила ли подруга вопрос с подвохом? Что-то подобное уже было вчера. — ой, вот видишь, ты опять смущена. Какая неожиданность. — ходил вокруг да около Рэй, сопровождая сарказм победным хохотом. Эмма слышала его всё ближе и ближе, по мере приближения его губ, за чем она неотрывно наблюдала, в раздумьях над собственными дальнейшими действиями. — Что тебе мешает просто приступить к обещанной игре? — закатила глаза Эмма, настойчиво ткнув указательным пальцев в грудь лучшего друга, отодвинув его от себя. — От греха подальше, дружище. «Что мешает просто приступить? Ну, хотя бы то, что у меня стоит.» — Но ведь центральной задачей изначально было показать тебе, какого это ощущать смущение… Причём, не мимолётное чувство, а качественно, чтобы до мурашек по коже, я прав? Сейчас самое время, откажись от игры, всё равно проиграешь, — напоминал Рэй, выискивая ответ где-то в районе её шеи, где уже как сутки внесены временные изменения в монотонный цвет её бархатной кожи. «Губы тоже неплохие дизайнеры.» — И ты поменял эту свою задачу на «отымею Эмму прямо тут?». Извини, но мне больше по душе отыграться за вчерашнее, а не ролевая игра Рэя под названием «я Эмма с дцп, вытворяй, что хочешь». Не относись ко мне так, будто я в фанфике или аниме. «Так вот он какой, Рэй под покровом ночи. Даже не знаю, предпочла бы я знать, будь у меня выбор… Наверное, да». — Ну, смотри сама, я дал тебе шанс не мучиться в ожидании самой интересной части, — насмешливо подмигнул, после чего его лицо расплылось в улыбке тех злодеев из диснеевских мультфильмов. — Ой, не проси меня быть такой скучной. «Это ещё кто кого». — Я думаю, будет интереснее, если нашей главной задачей будет не прятаться друг от друга по очереди, отыскивая за время, а поставить цель оказаться за спиной противника, чтобы он того не заметил — это будет самым первым условием для победы. Второе условие — значит закрепить свою победу, как и договаривались, шлёпнув тебя по заднице, — Рэй насмешливо указал на неё пальцем. — кроме того, мы не должны никого разбудить, так что в спальни заходить нельзя, как и снимать что-либо из того, что надето на тебе сейчас, — а вот последнее упомянутое правило было уже немного непонятно. «Что ты задумал…» — Хей, чего это сразу меня, если шлёпнет победитель проигравшего? — но осознав подсказку, она помрачнела. «Среди всего сказанного, ты обратила внимание только на эти слова. Чёрт, ты вообще меня слушала?» Всё дело в том, что в правилах не было ничего такого, что не нравилось девочке, всё это делало забаву в её глазах всё интереснее и интереснее. Он же не сможет узнать, где она находится, когда захочет, правильно ведь? «Именно так.» — Кроме того, так как правила в большинстве своём мои, то я делаю для тебя поблажку. У тебя 20 секунд форы, после этого… я иду искать! (…) — лицо Рэя в секунду завершения речи уподобилось сестре Кроне, а это довольно жуткое явление. «Хорошо, Рэй. Не трать моё время.» — Ну что, поехали? Её последние слова свидетельствовали лишь обо дном — игра началась. Эмма сразу же выбежала, как только услышала «раз», на «два» за ней уже хлопнули двери, на уже не слышное «три» растерялась, оказавшись в коридоре. «Что делать? Как поступить?» размышляла, прокручивая в голове новые правила. То есть… «Стоп! А ведь на поблажку это мало похоже. Чтобы победить, мне нужно где-то спрятаться так, чтобы он прошёл мимо, не заметив, при этом суметь быстро «атаковать сзади». Нужно думать прямо сейчас, иначе выйдя, Рэй услышит скрип двери, то есть зайти куда-то незамеченной будет уже поздно…». Эмма размышляла обо всех деталях, пока не завернула за угол. «Блядь. Я так задумалась, что потеряла счёт. Сколько секунд прошло…» — Тогда план «Б»! — но прям позади Эммы в эту же секунду предательски скрипнула доска и тут же она застыла, понимая, что он уже в шаге от неё. «Мне крышка… Стоп, Рэй… что?» (…)***
«Я не могу объяснить, как это произошло. Как птицы знают, как летать, ты знаешь, как влипнуть по полной, просто стоя на месте. Под ноги смотри, чёрт тебя возьми, Эмма. Под ноги смотри! Теперь куда бы ты не пошла, я всё равно тебя найду. По твоим же следам. Вот потому и было правило, что запрещает тебе снять свои тапочки, которые, собственно, теперь оставляют след. Ну, всяко, считаю себя честным. У нас у двоих было время подумать, что делать в эту ночь, ведь мысли бесплатные. Но… ты настолько самоуверенна, что не настояла на добавлении собственных изменений в контраст игры. Ты или любишь сложные задачи, или являешься сама нерешимой загадкой — я ещё не понял этого». Рэй спешит повернуть за угол, Эмма, по идее, должна спрятаться где-то в предстоящих за ним комнатах, но как только мальчик поворачивает за угол, вместо почти абсолютной темноты, в глаза ему бьёт тусклый свет фонарика. — Ну что же, Рэй, будем трахать игру? Я вступаю, — на завоевательском прокомментировал Норман. — Блядь, какого хрена ты тут делаешь? «Какая же ты редкая сволочь, Норман». Рэй уже всё понял, разглядев в свете фонарика тапочки своего лучшего друга и следы, что безошибочко вели из библиотеки прямо сюда, черноволосый сфокусировал во взгляде раздражение на сложившиеся обстоятельства и цокнул языком. — Моя главная задача защитить Эмму, потом уже всё остальное. — Рэй закатил глаза. «Как ты надоел». Сложно определить, в чьей голове это звучало с большим презрением и пафосом, ведь подумали они об одном и том же. — Иначе говоря, тебе всё равно на эту игру и мои правила? — которые ему даже не особо было интересно знать. — Именно. — Норман пожимает плечами и как ни в чём не бывало доедает печенье, делая это абсолютно невозмутимо. — Чёрт тебя подери, — озадачено возмутился Рэй себе под нос. — Я наблюдал сегодня за тобой целый день. И дело не только в этом трюке, дело во всем, что ты запланировал. Я всё устранил. А ещё, Эмма всё это время пыталась предугадать обстоятельства, пока я думал над тем, как справится со всем на свете, — вот в этом и была устрашающая разница между ними. — Так вот что за крыса вчера рылась вокруг да около. А я думал — у меня параннойя. — Тщательно подчищай концы, — только об этом говорило выражение лица Нормана. — Может ты ей ещё жопу подотрёшь? — Ага. Я поменялся с тобой ролями. Странненько, правда ведь, Рэй? Не волнуйся, дальше я помогать ей не собираюсь. Иначе, это будет выглядеть так, будто я совсем в неё не верю. Ай-ай-ай! «Пока я жив, Эмме не о чем волноваться». — Пошёл нахуй, друг. Рэй проходит мимо хохочащего отличника, не бросая на последок никаких, как говорится, молний из глаз. — Ну и что же теперь ты будешь делать? Время поджимает. Рэй не переживает по этому поводу. Он всё равно уверен, что сможет её найти. Сын Изабеллы не ликом шит и на дверь ни капли не похож, Норману не взломать. — Интересно, а ты даже перед страхом смерти будешь так счастливо улыбаться? «Ну, знаешь ли, я хорошо притворяюсь. Но пусть ответом станет моя победа». — Удачи, — «чёртов засренец». — мой хороший друг. Вот об этом они как раз таки всегда потом и молчали. Продолжение следует…