Совращенный натуралом

Помню, как я долго думал над словами Димки, вообще над этим рассказом. Мне не хотелось верить в то, что все это правда. Когда я ходил к психологу, мы много раз проговаривали эту ситуацию. Это сейчас я могу отбросить эмоции, не судить нас со стороны юношеского максимализма, а подумать обо всем отстранённо и сделать выводы. Это сейчас я могу сказать, что каждый из нас был прав. Точнее у каждого из нас была своя правда. Это потом я узнал, что после нашего разговора Димка звонил Касперу, чтобы предупредить. Он слишком хорошо знал брата, и тот поступил вполне предсказуемо. Каспер перестал отвечать на мои звонки. Он снова попытался сбежать от всех проблем. Это потом я узнал, что Саша никуда не пропадал. Бывший любовник Каспера никогда не был бывшим. Но их взаимоотношения явно оставались далеки от идеала. Каспер работал на него и был должен Саше денег, а тот не упускал возможности этим воспользоваться. Запах хлора и второй раз разбитая губа — дело рук не Димки. Уже тогда история, в которую я влез за Каспером, стала потихоньку складываться в моей голове. Какое-то роковое стечение обстоятельств вызывало огромный водоворот, в который затянуло нас всех. Что считать отправной точкой? Поведение отца Андрея и Димки? Самоубийство матери Каспера? Оба брата оказались в сложной ситуации, с которой каждый справлялся как мог. Вот только семнадцатилетний я не хотел мириться со всей этой информацией. Мне нужно было поговорить с Каспером. Предположу, что если бы он не прятался от меня, то исход мог быть другим. Но с каждым днем молчания я все больше и больше накручивал себя, я все больше и больше злился. Мне пришлось ловить его у дверей дома. Андрей приехал откуда-то на такси. Он снова был очень бледным и казался еще более худым. Увидев меня, парень опешил и выглядел очень виноватым. Я не знал, с чего начать разговор, когда он подошёл ко мне ближе. Каспер молча открыл дверь и пропустил меня внутрь. Я снова поразился странности этого дома, который сам по себе был для меня неприятен. Я не стал разуваться, так и замер в прихожей. Каспер бросил ключи на тумбу с обувью и неуклюже стянул пальто. Очень смело мне удалось заявиться сюда, поймать его, а теперь я стоял и думал, так ли вообще хочу знать правду.  — Макс, — судорожно вздохнув, позвал меня он.  — Скажи, что это ложь, — попросил я.  — Я понимаю, что Димка скорее всего представил все это в самом отвратительном свете, но это не ложь. Я видел, как дорожали его руки. Это каким-то странным образом передавалось мне.  — Ты наркоман, — это даже не было вопросом.  — Я почти два года в завязке, — он усмехнулся. — Почти все время, что я тебя знаю, мне удавалось держаться.  — Пашка… Каспер сел прямо на пол и прислонился спиной к шкафу с верхней одеждой.  — Прости, мне не хорошо, — объяснил он. — Пашка, да. Я очень смутно его помню. Это был один из пиков, когда важнее дозы в моей жизни ничего не существовало. Мне стало страшно от его равнодушного тона.  — Один из?  — Первый из двух.  — Саша, — продолжал давить я.  — Гаврилов, — Каспер нахмурился и отвёл глаза. — Я не знаю, как к нему относиться. Когда-то он любил меня и многое сделал, чтобы мы были вместе. Он вытащил меня из такого дерьма… Я подошёл к нему ближе и присел на корточки. Мне так хотелось услышать сейчас совершенно другие слова.  — А я?  — Прости меня, Макс. Ты мне нужен.  — Ты эгоист, Каспер, — мучительно выдавил я.  — Да, — согласился он. — Да! Да, я чертов эгоист! Я наломал дров и поплачусь за это. Но что мне было делать, когда я был никому не нужен?  — По твоей логике — закидываться наркотой, — не выдержал я. — А сейчас втянуть меня в свои разборки между Димкой и Сашей. И все это я узнаю не от тебя.  — Как я мог такое рассказать?  — Конечно! Лучше прятаться и не отвечать на звонки. Лучше сначала говорить «люблю», а в любой непонятной ситуации забивать на меня хер. Я метался по прихожей, будто зверь в клетке. Хотелось убежать отсюда, но мне казалось, что если я это сделаю, то уже не смогу вернуться, у меня просто не хватит сил.  — Прости меня, — Каспер с трудом поднялся и практически повис на мне. — Макс, пожалуйста. Его глаза были опухшими и красными. Каспер явно не был в порядке, и разговор давался ему с трудом.  — И что мне теперь делать? — спросил я.  — Я не думал, что все будет настолько серьезно, — убеждал он меня. — Я не думал, что так влюблюсь, я…  — То есть ты хотел со мной просто поиграть и влюбился? Андрей был настолько хрупким, что мне ничего не стоило отлепить его от себя и посмотреть в глаза, которые он все это время пытался прятать.  — Нет. Мне вообще не стоило приближаться к тебе. Я же знал, что ничего не получится. Я же с самого начала знал.  — Вот и поговорили. Я заставил себя отпустить его. Это было сложно и больно. Но мне хотелось проучить Андрея. Мне хотелось, чтобы теперь он позвонил мне и позвал к себе, чтобы он перестал прятаться. Это казалось справедливым. Я делал шаги навстречу, я сам пришёл поговорить. Теперь пусть он что-то сделает. Юношеская гордость захлестнула меня с головой. Если бы я только знал тогда, что этот разговор будет нашим последним разговором.