***
Чонгук бежал к дому сломя голову, не обращая никакого внимания на сильно болящую челюсть и скулу, на заплетающиеся от быстрого хода ноги, на дождь, заливающий водой глаза и уши, он просто хотел поскорее вернуться в дом и закрыть за собой дверь. Парень падает на скользкой траве, больно ударяясь плечом, но быстро поднимается и облегченно выдыхает, когда наконец-то видит заднее крыльцо особняка и стремительно приближается к нему. Он быстро забегает в дом и направляется сразу же на второй этаж, а затем стучит в одну из спален. Тэхён крепко спит, Чонгук это прекрасно понимает, но сейчас ему важно увидеть лицо лучшего друга и почувствовать себя в безопасности рядом с кем-то близким. Он стучит так громко и настойчиво, что через минуту сонный Тэ, потирая глаза и щурясь от света в коридоре, открывает дверь. Но сон мгновенно проходит, а испуганные глаза расширяются от шока, когда он осматривает его. Чон в грязи и весь мокрый, тяжело дышит, на его щеке вырисовывается синяк, а в уголке губ запекшаяся кровь. — Бог ты мой, что случилось?! Ты откуда такой?! — сразу же спрашивает он и ощупывает его, изучая дрожащее тело на наличие других повреждений. — Я… я видел его, их. Они… они были здесь, — задыхаясь, произносит с трудом Чонгук. — Тихо-тихо, успокойся, отдышись. Кого «их»? Что произошло? — испуганно спрашивает парень. Чон сглатывает ком в горле и глубоко вздыхает, а на выдохе говорит: — Поджигатели. Я их видел. Один из них проник в дом и повел меня в старую церковь, там, — он указывает рукой в сторону, — за домом, где лес. — Как это проник в дом? — удивляется Ким. — Где же была охрана? Что они с тобой сделали? — Это было первое, о чем я подумал. Он вел меня с оружием у головы, так спокойно, будто его совсем не волновало, что дом под охраной. Никто из них не показался и близко. — Господи, они что, тебя пытали там?! — спрашивает друг, рассматривая его лицо. — Нет, — морщится Чонгук. — Нет, просто пару раз получил и меня отпустили. — Они все еще там? В церкви? — спрашивает Ким и тянет его за руку в сторону лестницы. — Да, думаю, да. Хотя я не уверен, не знаю, как долго я бежал сюда, — отвечает он, послушно следуя за ним. — Куда мы идем? — К охране. Пусть обыщут церковь и дом, вдруг их больше, чем двое, и кто-то еще где-то поблизости. Они торопливо спускаются на первый этаж и идут в небольшую комнату за кухней. Тэхён без стука открывает дверь и заходит первым, а Чонгук идет за ним, оглядываясь по сторонам. Помещение темное и совсем маленькое, на одной из стен расположено большое количество экранов, картинки на которых постоянно меняются. Парень догадывается, что на них идет прямая трансляция с каждой камеры по всей территории. За компьютерным столом сидит крупный мужчина в строгом костюме и держит в одной руке рацию, он поднимает на них удивленный взгляд и быстро встает. — Господин Ким, — кивает вежливо он, — что-то случилось? — Где вся охрана? — По своим местам, на территории, — спокойно отвечает охранник. — Да?! Тогда объясните мне, почему в дом проник человек с оружием?! Моего друга едва не прикончили, пока все спали! — возмущается Тэ. — За что вам платит мой отец, если в дом спокойно может пройти какой-то психопат?! — Простите, господин Ким, но посторонних в доме обнаружено не было. Мы бы среагировали, я не сводил глаз с камер. — Тогда где была вся охрана по периметру? — спрашивает Чонгук. — Я искал глазами хоть кого-то, но не было ни одного человека на улице. — Скорее всего, была сдача смены, господин Чон, — сдержанно отвечает он. — Прошу простить меня, я немедленно разберусь в этой ситуации. — Уж постарайтесь, вы ведь начальник охраны. Отправьте людей осмотреть дом и старую церковь за лесом. Возможно, люди, проникшие в дом, все еще там или где-то поблизости, — приказывает Тэхён. — Господин Ким, но… — Сейчас же! Или вы хотите, чтобы это приказал сделать мой отец? — перебивает он. Охранник коротко кивает, послушно подносит рацию к губам и нажимает на кнопку, а затем приказывает нескольким людям осмотреть дом на предмет угрозы и отправляет других проверить церковь. — Пойдем, я тебе обработаю рану, и ты мне все расскажешь, — говорит Ким, поворачиваясь к другу. Разбитая губа сильно щиплет, когда Тэ прикладывает к ней неприятно пахнущую лекарством вату, и Чон шипит от боли. — Терпи. По крайней мере, ты живой, и мне есть кому обработать ссадины, — улыбаясь, говорит он, сильнее надавливая на рану Чонгука. — Очень смешно. Я думал, что там просто сдохну от страха, — ударяя мягко в плечо друга, отвечает он. — Не понимаю, как один из них сюда проник. Это же не дом, а практически неприступная крепость, — хмуря брови, говорит парень. — Я тоже не понимаю, но сейчас это не так важно. — Что тогда важно? — хмыкает Тэхён. — То, что теперь, возможно, меня оставят в покое. — Почему ты так думаешь? — спрашивает друг, заканчивая с раной. — Не знаю, — пожимает Чон плечами. — Я не уверен, но, кажется, что их главный усомнился в моей виновности. — О чем ты говоришь? — вскидывает брови Тэ. — В чем ты мог вообще быть виноват перед ними? Что им нужно было от тебя? — садясь напротив, интересуется он. — Помнишь тот вечер три года назад, когда двое парней залезли в мою машину и заставили их отвезти к границе города? — спрашивает Чонгук. — Тебя еще потом доставали копы на долгом допросе. Конечно, помню, — кивает парень. — И что? Причем здесь это? — Это они. Я их тогда сдал, а их посадили, оказалось, что они убегали от полиции не просто так, они — «Каратели». — отвечает парень, подпирая лоб ладонью. Лицо Тэхёна мгновенно меняется, его глаза расширяются, а брови сходятся вместе на переносице. Он несколько раз недоуменно и быстро моргает, глядя на Чонгука. — За это они тебе мстили? За то, что ты рассказал полиции, куда их отвез? — Не совсем. За это тоже, но еще они были уверены, что я отдал полиции какое-то видео с их камеры, которую они якобы потеряли в моей машине в ту ночь, — говорит Чон. Друг молчит несколько секунд, обрабатывая в голове поток информации. — Значит, те ребята из машины, которых ты сдал, и те, что изводили тебя и едва не убили, — одни и те же люди, — медленно заключает он. Чонгук снова кивает. — Твою ж мать, — тихо выдыхает Ким, и его шокированный взгляд устремляется в пол. — Они мстили тебе за видео, которое ты в глаза не видел. — Именно. Все это сумасшествие, — качает Чон головой и делает паузу. — Все это дерьмо происходило из-за того, чего я даже не делал. Я едва не погиб из-за этого. Тэхён долго молчит, переваривая все услышанное, и понуро опускает плечи. — Может быть, я и виноват в том, что их сдал полиции, но я понятия не имею, про какую камеру и запись они твердили. Они просто ненормальные, которые одержимы справедливой местью. Не хотел бы я снова с ними столкнуться, — нарушая повисшее молчание, произносит Чонгук. — Ты ни в чем не виноват, — говорит Тэ, продолжая смотреть в пол, находясь все еще в шоке от услышанного. — Ты поступил правильно. — Я сочувствую тому, кто действительно подставил их, потому что эти люди... — парень качает головой, — они не в себе. И, думаю, они не остановятся, пока не найдут виновника. Друг согласно кивает. — Можно сказать, он уже покойник, — говорит он. Они сидят, разговаривая, еще какое-то время. А после того, как пришел охранник и сообщил, что в доме и в церкви никого не было обнаружено, они уходят по своим комнатам, чтобы отдохнуть и переварить все случившееся за эту ночь.***
Несколько дней спустя…
Чонгук немного пришел в себя после всего произошедшего. Кошмары все еще не прошли, но панические атаки стали посещать его гораздо реже, потому что его больше не тревожили странные люди в капюшонах и пугающие звонки со скрытых номеров. Столкнувшись с этими людьми прямо лицом к лицу, без всяких масок, он снова ощутил себя беспомощным мальчишкой. Он не хотел больше бояться, и те последние слова Чимина в церкви дают ему крохотную надежду на то, что они оставят его в покое. Ведь они ищут виновного в том, кто их подставил с этим видео, а он не имел никакого понятия об этом. В этом его совесть чиста перед ними. Он полагает, что страшно теперь стало не только ему, но и им тоже, так ведь? Они, должно быть, боятся, что он сейчас пойдет в полицию и сообщит обо всем, что они с ним сделали. За эти недели собрался достаточно длинный список их дел, которые считаются противозаконными, от проникновения в чужое жилище до попытки убийства. И тот парень со шрамом был прав — это уже тянет не на три года. Это единственное, что дарит ему сейчас ощущение безопасности. Возможно, так и стоило бы поступить — пойти и рассказать об их поступках соответствующим органам, и гори оно все, а после вздохнуть спокойно, когда их снова посадят. Но почему-то Чонгук не может этого сделать. Послушав их разговоры между друг другом, посмотрев в глаза Пака, он понял одну вещь — эти люди сильно побиты жизнью. Они разбиты и озлоблены, такими не рождаются, а становятся. Их жажда мести — единственное, что держит их в этом мире, и единственное, что сдерживает их от того, чтобы не пустить пулю себе в лоб. Жалость ли это? Отчасти да, ему действительно жаль, что кому-то приходится проживать такую никчемную жизнь, когда радость заключается лишь в том, чтобы причинять вред другим. Чон не готов брать на себя ответственность за их судьбу. Ведь если они снова попадут в тюрьму, то смогут ли они это вынести еще раз? Да, они жестокие и неуправляемые, но, наверное, каждый заслуживает еще один шанс. Даже такие люди, как они. И если он сейчас подарит им прощение за то, что они сделали с его жизнью за это короткое время, то, возможно, они простят его за то, что он сделал три года назад с ними. По крайней мере, он будет знать, что больше не сделал ничего плохого. Вина Каждому без исключения знакомо гнетущее чувство вины. Эти муки совести, которые не выходят из головы, могут сводить с ума. Чонгук не чувствует прямой вины за свой поступок, на самом деле он был правильным. Он поступил так, как учил его отец, любой человек сделал бы такой же выбор. Но он испытывал вину за последствия, и иногда это гораздо хуже. Когда твой поступок становится основой очень длинной цепочки разрушающих событий в жизни других людей, то вина просто не может не накрыть с головой. Он косвенно, но в ответе за то, что происходило с жизнями этих людей последние три года. Да, он не знал, о каком видео они говорили, но парень дал полиции хорошую наводку на них, описав частично их внешность и раскрыв их местоположение. И он не знал, что они прошли из-за этого, но догадывался, что эти психи переживали тяжелые дни, и он приложил к этому руку. В глубине души ему было стыдно, но лучшее решение в данной ситуации — смириться со своим прошлым, его ведь уже не изменить. Он не сможет вернуть тот день и что-то изменить в нем. Например, просто не поехать в тот вечер в магазин, чтобы совсем не столкнуться с этими парнями, или отказаться их везти куда-то, рискнув жизнью, или даже солгать полиции, что не видел их. Мы не в силах изменить свое прошлое, но каждый из нас способен сделать лучше свое настоящее. Поэтому сейчас лучший вариант — использовать свой негативный опыт и больше не наступать на те же грабли, именно поэтому Чонгук не собирается идти в полицию. — Мы зарегистрировали Ваше заявление, — говорит вежливая женщина, вырывая парня из мыслей. Она протягивает ему документы и указывает место, где нужно поставить подпись. — Вот здесь и на второй странице — Ваша подпись и полная расшифровка. Чонгук подписывает документы и передает их обратно ей. — Большое спасибо. Когда все будет готово? — спрашивает он. — Мы Вам сразу позвоним, господин Чон. Начинать заново свою жизнь нужно с самого главного, поэтому первым делом Чонгук отправился подать заявку на восстановление документов, потому что у него не осталось ничего. Когда они будут готовы сложно сказать, возможно, через несколько недель, а пока остается только ждать. Без них он не может купить новое жилье, поехать куда-то, например, в Пусан к родным, да и просто сесть за руль машины, потому что права тоже сгорели в доме. Поэтому пока он вынужден смириться с обстоятельствами. — Ну что? Все прошло хорошо? — спрашивает Тэ, когда Чонгук садится к нему в машину. — Да. Сказали, позвонят, когда все будет готово, — отвечает он, пристегиваясь ремнем безопасности. — Отлично, куда теперь? — говорит друг, заводя двигатель автомобиля. — Мне нужно купить вещи, не могу же я постоянно таскать твои. — Я не против, — пожимает плечами Ким. — Я против, — смеется Чонгук. — У меня совсем другой вкус. — Ладно. Значит — шоппинг, — отвечает парень и начинает вливаться в поток машин. Они проводят несколько часов в торговом центре, и это позволяет немного отвлечься от всего недавно произошедшего дерьма в жизни Чона, и только к вечеру, когда уже стемнело, они подъезжают к воротам особняка. Тэхён замечает чужой автомобиль возле дома, но никак на это не реагирует, так как его отец часто приглашает своих партнеров по бизнесу, чтобы обсудить различные вопросы. Он вежливо просит одного из охранников разгрузить машину от покупок, и они заходят в дом. Свет горит на всем этаже, и играет классическая музыка. Они проходят мимо кухни и чувствуют, что очень вкусно пахнет едой. Парни переглядываются, кидая друг на друга недоуменные взгляды. Тэ осматривает комнату и видит, что ужин готовит женщина в форме — домработница. Он удивленно поднимает брови, ведь в этом месте вообще редко кто-то готовит кроме него. Минхо обычно завтракает, обедает и ужинает в ресторанах, и появление помощницы означает, что тот собирается сегодня ужинать дома, впервые на памяти его сына. — Интересно, — говорит он, глядя на друга. Они проходят к лестнице в холле, и там их встречает сам Минхо, как всегда, выглядящий, как с иголочки. Дорогой темный костюм, белая рубашка, идеально уложенные волосы и холодный взгляд. — Вы вернулись. Сегодня мы ужинаем все вместе, так что через десять минут я жду вас в столовой, — звучит просьба, больше напоминающая приказ. — Ужинаем все вместе? — уточняет Тэ, вопросительно глядя на него. — Есть повод, — коротко бросает он. — Ты присоединишься к нам, Чонгук, как гость Тэхёна. — говорит Минхо, обращаясь к нему. Парни смотрят друг на друга, совершенно ничего не понимая. — Минхо, — разносится голос сверху на лестнице, и все присутствующие смотрят туда, — почему ты не сказал, что в доме гости? По широкой лестнице уверенным шагом начинает спускаться статная мужская фигура. Чонгук проводит взглядом по нему снизу вверх: классические туфли, узкие брюки, рубашка с распахнутым воротом, весь в черном и выглядит очень элегантно и уверенно, держа руки в карманах брюк. Дыхание резко сбивается, а сердце начинает бешено стучать, когда он видит хорошо знакомое лицо этого человека и светлые волосы. Пак, мать его, Чимин. Судьба точно над ним издевается. Что, черт возьми, все это значит? Что он здесь делает? Как это понимать? Растерянные глаза Чона бегают от него к Минхо, а мозг совсем отказывается что-либо понимать. — Это гость Тэхёна, а не мой, — поясняет хозяин дома, отмахиваясь. Чимин подходит к остальным, самодовольно улыбаясь, и нагло осматривает Чонгука с головы до ног, как будто до этого никогда не видел. «Просто потрясающе» — думает тот про себя и отворачивается, не в силах видеть этого человека снова. — Не представишь нас? — приподнимая бровь, спрашивает Пак у Минхо. — Это Чонгук, — говорит тот, хлопая его по плечу, и парень поворачивается к мужчине, натянуто улыбаясь. — Очень хороший мальчишка, старый приятель Тэхёна. — Пак Чимин, — говорит он с широкой и ослепительной улыбкой, протягивая свою руку. Чонгук переводит взгляд сначала на его ладонь, а затем на него самого. Он издевается сейчас? Что это за новая игра? Какого хрена происходит? Почему он ведет себя так, будто вовсе не пытался убить его? Более того, он ведет себя так, будто они вовсе не знакомы. Чон стоит в полном оцепенении, не в силах даже пошевелиться и продолжает смотреть на его лицо. Карие глаза пристально смотрят на него в ответ, вновь вызывая желание сбежать куда-нибудь за границу Южной Кореи, а лучше на другой континент. В этой темной радужке такая глубина, но она какая-то пугающая. Она бесспорно привлекает и притягивает, но, кажется, что если ты попал в нее однажды, то уже не выбраться. Он на секунду опускает взгляд, и Тэхён толкает его в бок локтем, когда неловкая пауза затягивается, и тогда парень нехотя протягивает ладонь в ответ, слегка ее пожимая. — Чон Чонгук, — с большим трудом он выдавливает из себя вдруг охрипшим голосом. Тонкие и холодные пальцы крепко охватывают его ладонь, и он вспоминает, как они же с силой держали его за шею и лицо несколько дней назад. Чимин сжимает его руку, и тот чувствует, как кольца на его фалангах слегка врезаются в кожу. На лице парня он замечает странное выражение, которое не может прочитать, и снова отводит глаза. — Приятно познакомиться, Чонгук, — ухмыляясь, произносит Пак. Чон быстро выдергивает ладонь из его крепкой хватки и пытается скрыть нервозность, спрятав руки за спину, потому что они начинают дрожать. Он видит, что Минхо пристально смотрит на него, и поэтому коротко кивает в ответ на слова Чимина, изображая вежливость. — Через десять минут жду вас всех в столовой, — говорит хозяин дома и уходит в сторону своего кабинета. Все расходятся в разные стороны. Тэхён быстро поднимается по лестнице и заходит в свою комнату, а Чонгук идет за ним, чувствуя на своей спине тяжелый взгляд. Он намеренно не оглядывается, зная, что не готов выдержать этот зрительный контакт. Он всегда проигрывает в этом противостоянии. Парень заходит в комнату вслед за другом и, быстро закрыв дверь, сразу набрасывается на него с вопросами. — Ты его знаешь, да? Я видел это по твоему лицу. Откуда ты его знаешь? Тот напряженно молчит, стоя к нему спиной. — Ким Тэхён, ты его знаешь? — снова спрашивает Чонгук, разворачивая его к себе лицом. — Знаю, — спокойно говорит Ким. — Заочно знаю, лично мы встретились впервые сейчас. — Откуда? Что ты знаешь о нем? — интересуется он, заглядывая в его глаза. — Практически ничего, — говорит Тэхён, тяжело вздыхая, и отходит в сторону. — Он один из них, — говорит Чонгук, глядя на него. Тэ молча садится на свою кровать и странно смотрит на него, как-то разочарованно хмыкнув. — Господи, — хватается за волосы Чон, — объясни мне, что он делает в этом доме? Как так вышло? Откуда он знает Минхо? Откуда ты, черт возьми, его знаешь? Тот нервно кусает губу и потом проводит ладонью по лицу, как будто набираясь смелости что-то сказать. — Это его сын, — наконец-то отвечает Тэхён. — И мой сводный брат.