Несколько дней спустя…
Мин Юнги сидел, выпивая очередной стакан крепкого алкоголя, и смотрел туманным взглядом на старые фотографии. На них запечатлены воспоминания о его жизни вместе с лучшим другом. На одной рыжеволосый парень обнимает крепко за шею его и Сокджина, сидя между ними. На второй они втроем в фотобудке кривляются, как несносные дети. На третьем — Чимин ерошит его волосы и смеется, пока он морщится и отбивается. А на еще одном они с крутым видом наставляют оружие на объектив камеры, как парни из боевиков. Он улыбается, глядя на снимки. У него очень много их, ведь раньше они практически все свое время проводили вместе, но сейчас все не так. Конечно, с того времени они сильно изменились, но после освобождения они все равно держались друг за друга как за соломинки. Их сближали злость и жажда мести, и все было нормально до этих пор. Пак сказал ему отдыхать, не вмешиваться в его дела и ждать, но при этом просто пропал. В последнее время он только и делал, что тусовался в доме своего папаши рядом с этим гребаным Чон Чонгуком. Мин допивает содержимое стакана и с раздражением бросает фотографии на стол. Кто же знал, что в итоге их план пойдет ко всем чертям. В идеале они должны были запугать этого мелкого ублюдка до смерти, а потом разобраться с ним раз и навсегда, отомстив за то, что он сделал, но... всегда есть это долбанное «но», которое все портит. Все пошло не по плану не в ту ночь в церкви, а гораздо раньше. В тот момент, когда Чимин вдруг стал вести себя странно. Он не позволял ему больше запугивать парнишку, а сам стал выходить с ним на контакт. Пак должен был появиться в самом конце, но он сам ему звонил, хотя это должно было быть не его задачей. Он сам проник к нему в дом ночью, тоже, опять-таки, отходя от плана. Слишком много всего он стал делать самостоятельно по отношению к этому сопляку и слишком многое стал менять в их плане мести. Юнги не мог понять и до сих пор не может, в какой же момент все изменилось? В какой миг друг вдруг стал жалеть его? А сейчас он вообще проводит рядом с ним в одном доме все свое время, игнорируя друзей, и ему это категорически не нравится. Этот кусок дерьма, который подставил их, сейчас встал между ними, он непонятным образом дернул за какие-то нужные ниточки души Чимина, и тем самым заставил его усомниться в своей виновности. Это задело особенно сильно. Ведь его лучший друг всегда был на его стороне и всегда прислушивался к нему, но сейчас — нет. — Он так и не звонил? — спрашивает Сокджин, садясь на диван рядом. — Нет, — отвечает Юнги. — Тебе не кажется это странным? — Кажется, — говорит Мин, недовольно дергая щекой. — Мне не нравится, что он игнорирует меня. — Тебе не нравится, что он слишком много времени проводит с парнишкой, — ухмыляясь, говорит Джин. — Это плохо влияет на план. Он его меняет. — План уже провалился, друг мой. — Нет. Мы его еще не довели до конца. — Чимин не позволит тебе его убить, — говорит Ким. — С чего ты это взял? — возмущенно спрашивает Юнги. — Он его ненавидит. — Он к нему привязывается, — отвечает Сокджин. — Чушь, — фыркает Мин с отвращением. — Чимин ни к кому не привязывается. — Напомни, где он сейчас? — Джин вопросительно смотрит на него. — Рядом с ним. Почему он не ставит тебя в известность о том, что там происходит? Почему не говорит о дальнейших действиях? Парень молчит и снова выпивает. Черт, он прав. Пак полностью игнорирует его и совершенно ничего не рассказывает о том, что происходит в этом проклятом доме. — Вот именно. Парнишка прямо сейчас занимает свое место в его жизни, пока ты здесь отдыхаешь, — не унимается друг. — Он никого к себе не подпускает. Этот говнюк не встанет между нами, — отрицательно качает головой Юнги. — Он уже встал, Мин, — хлопает тот его по плечу. — В момент, когда Чимин не позволил тебе прострелить ему колени, выдернув из твоих рук оружие. — Тебя там не было, так что заткнись, — раздраженно говорит он, смахивая его руку. — Часто ли Пак кого-то жалеет и прощает? Часто ли отказывается повеселиться, как раньше? — вскидывает брови Джин. — Нет, — отвечает парень, опуская голову. — Вот и я об этом, — говорит Сокджин. — Он всегда идет на риск, но тогда не стал. — Мелкий ублюдок Чон Чонгук, ненавижу его, — со злостью говорит Юнги.***
В особняке было тихо. Тэхён еще не вернулся из университета, а Минхо уехал на работу рано утром на рассвете. Чонгук сидел на кухне в полной тишине за столом, пытаясь разобраться с задачами по экономике. Голова уже шла от них кругом, но к следующему занятию ему нужно было сдать курсовую работу. Его покой вдруг нарушает Чимин, который входит в комнату и подходит к холодильнику. Он берет бутылку воды и жадно ее пьет. Чон поднимает на него глаза и молча наблюдает несколько секунд. Парень стоит в пол оборота, тяжело дыша, его влажные волосы торчат в разные стороны, белая футболка прилипла к телу, а кадык ритмично дергается от каждого глотка, который он делает. — Что смотришь? — отрываясь от бутылки, спрашивает Пак. — Пытаюсь запомнить, как выглядит придурок в профиль, — отвечает Чонгук. Тот тихо смеется и поворачивается к нему лицом. — Посмотри еще в анфас, — говорит он нагло. Чон закатывает глаза. — Может, мне подойти поближе, чтобы ты рассмотрел в деталях? — спрашивает Чимин. — Обойдусь, — говорит парень, опуская глаза на стол, и принимается рисовать ручкой на полях тетради, потому что голова не соображает, как решить последнюю задачу. — Что ты делаешь? — спрашивает Пак. — Не твое дело, — бросает грубо Чонгук, не поднимая головы. — И все же? — приподняв бровь, не отстает он, подходя ближе. — Учусь. Некоторые из присутствующих должны заниматься полезными вещами, — с сарказмом отвечает Чон. — Тебе же это неинтересно, — говорит Чимин, прищуриваясь. — Зачем ты тогда это делаешь? — Не делай вид, что ты меня знаешь. — Ты ненавидишь экономику, зачем тогда учишься на это? Не ищешь легких путей? — Не твое дело, — резко говорит Чонгук. — Ты всегда такой? — спрашивает Чимин, пристально глядя на него. — Какой? — До ужаса раздражающий. — С тобой — да. Я имею право быть с тобой таким. Ты пытался меня убить. — Ты отправил меня в тюрьму, — холодно говорит Пак, приподняв бровь. — Так что, 1:1. — Ты придурок, — снова закатывает глаза Чон. — Я же мог бы и помочь тебе с этим, — кивает он на конспекты. — Будь ты не такой занозой в заднице. — Мне не нужна твоя помощь, — говорит Чонгук с нотами раздражения в голосе. Чимин подходит к столу, заглядывая со спины парня в его записи. Он нависает над ним, опираясь одной рукой на стол, а другой на спинку стула, на котором сидит временный житель этого дома. Чон шумно выдыхает и напрягается. Снова он нагло вторгается в его личное пространство, как тогда, в комнате. Он спиной чувствует тепло его тела и слегка ерзает на стуле, поворачивая голову в сторону, и его лицо оказывается в сантиметрах тридцати от чужого. Пак сосредоточенно смотрит в записи, кусая полную нижнюю губу. Глаза с длинными ресницами быстро бегают по строчкам, а его грудь тяжело поднимается и опускается в тяжелом дыхании. По виску и шее стекают тонкие струи пота, похоже, он только что много тренировался. Черт, и у него красивый профиль. Ну конечно. — Здесь… — начинает говорить Чимин, но замолкает, когда поворачивает голову к нему. Они несколько секунд молча смотрят друг на друга, и энергия между ними за одно мгновение становится напряженной, как электричество. Кажется, что ее можно потрогать рукой. Темный взгляд снова заставляет Чонгука чувствовать себя неловко и сразу же заманивает в свою глубину, поэтому он быстро опускает глаза. Они скользят вниз по лицу Чимина, по аккуратному носу, а затем он задерживает их на губах, дольше, чем стоило бы, и Пак вдруг улыбается, облизывая их и замечая это замешательство. — Нужно заменить эти значения. Здесь ошибка, — говорит он тихим голосом и делает заметку ручкой в конспекте. — Если ты сможешь это исправить, то конечный результат будет положительным. Последние слова звучат почему-то двусмысленно в голове Чонгука. «Господи, соберись» — мысленно твердит парень сам себе, ведь сейчас он думает совсем не об экономике. Пак же просто настоящий придурок. На секунду Чон зажмуривается, тихо вздыхая, и приводит в порядок свое рассеянное сознание. Потом он быстро моргает и отворачивается, переводя взгляд в конспекты. — Ладно, — тихо произносит Чимин рядом с его лицом. — Учись, малыш Чон. А затем он медленно отходит, и спину парня сразу же накрывает холодный воздух, когда тепло от чужого тела исчезает. Это вызывает мелкие мурашки по позвоночнику. Пак тихо выходит из комнаты, а Чонгук заметно раздражается. Он шумно вздыхает, опирается локтями на стол и прикладывает ладони ко лбу. Он чувствует, как вены на висках сильно пульсируют, а сердце гулко отбивает удары в груди. Какого хрена он вдруг стал так себя вести в его присутствии? Где его самоконтроль? Где вся злость и ненависть к этому человеку? Ведь он столько дерьма ему сделал. Но каждый раз, когда он находится так близко, Чон почему-то впадает в какой-то когнитивный диссонанс. Он не может контролировать свои мысли, тело и эмоции. И если раньше они были только отрицательными, вызывающими кошмары и панические атаки, то сейчас ему почему-то нравится его присутствие, как будто это уже становится привычным и нормальным. Пак его по-прежнему раздражает, но ему больше не страшно. Эти эмоции что-то совсем другое и странное, и что это — он пока совершенно не понимает. Чон потирает веки и возвращается к тетради, он пользуется подсказкой Чимина и исправляет допущенную ошибку. Неожиданно, задача очень легко решается.***
Чонгук рассматривает строгий кабинет, вертя головой по сторонам. Он находится здесь впервые, так как его хозяин запретил сюда заходить. Широкий стол из красного дерева, темно-зеленые обои, полки с книгами, несколько бутылок с виски на маленьком столике в центре комнаты, фотографии на стене с непонятными людьми. Все сдержанно и холодно, как и характер его владельца. Чон ждал, пока Минхо договорит по телефону и вернется к нему. Десять минут назад он позвал его к себе, чтобы обсудить что-то важное. В комнате было не очень уютно из-за приглушенного света и холодной температуры. Пальцы парня чуть холодеют или это, может быть, от нервов? Он краем глаза замечает фотографию в рамке на письменном столе, пока изучает пространство. На ней хозяин дома обнимает за талию молодую женщину, ту самую, с портрета. Интересно, а что с ней стало? Жива ли она вообще до сих пор? Или, если она в лечебнице, как предполагал Тэхён, то становится ли ей легче? — Прости, что заставил ждать, — говорит Минхо, входя в кабинет, и садится за свой стол. — Все в порядке, — нервно говорит Чонгук. — Как тебе в доме? Все устраивает? Чон сводит брови, не совсем понимая, к чему этот вопрос. — Конечно, — кивает парень. — Твои документы еще не готовы? — снова задает вопрос мужчина. — Нет. Пока нет. — Ты не подумай, что я тебя выгоняю, — говорит он, улыбаясь. — Я спросил не по этому поводу. Чон молчит и внимательно смотрит на него. Что-то внутри подсказывает, что все это не просто так. Что он задумал? Слишком уж вежливый и добрый с ним. Это совершенно противоречит его обычному поведению. — Я могу тебе помочь, если хочешь, — вдруг говорит Минхо. — С чем? — Да с чем угодно, — взмахивает тот рукой. — С документами, например, или любая другая помощь. Ты же знаешь, у меня большие возможности и связи. — Прошу прощения, господин Пак, — говорит Чонгук, хмурясь. — Но Вы ведь это предлагаете не просто по доброте душевной? — Я в тебе не ошибся, — довольно ухмыляется мужчина. — Ты умен и очень подозрителен, — тихо смеется он. — Я действительно хотел бы кое-что от тебя. — Что Вам может быть нужно от меня? — приподнимает брови Чон в удивлении. — Я просто студент. — Ты очень умный парень. Я узнал о твоей успеваемости в школе и в университете. Ты один из лучших студентов, — говорит он, потирая подбородок. — Ты стремительно добиваешься успехов и ты предан делу. Мне бы пригодился такой человек в моем бизнесе. Что скажешь на это? Чонгук едва ли не смеется вслух. Ему не послышалось? Он предлагает ему работать на него? Только через собственный труп он согласится на подобное. Он ни за что не станет работать в грязном бизнесе, ведь не опустится до его уровня, как бы хреново в жизни ни было. С чего вдруг Минхо вообще допустил мысль, что он на это подпишется? — Боюсь, что я откажусь, — отвечает спокойно парень. — У тебя есть еще большое количество времени до выпуска, поэтому подумай хорошо над моим предложением, — говорит мужчина, прожигая его тяжелым взглядом. — Ты — друг Тэхёна, стало быть, тебе можно доверять, а мне нужны люди, которым я могу доверять. Ты умный, а, стало быть, твои мозги будут мне полезны. — У меня будет работа, — с нескрываемым раздражением отвечает Чонгук. — Мой отец оставил свой бизнес мне. Когда я закончу обучение, то займусь им и продолжу его дело. — Ну, знаешь, — делает напряженную паузу Минхо, — бизнес вести трудно. Он ведь легко может прогореть, тем более в неопытных руках, — говорит он, прищуриваясь. Почему это напоминает Чонгуку откровенную угрозу? Наверное, потому что это и есть она. Мужчина только что дал очень понятный намек на то, что если он откажет ему, то бизнес его отца ждут серьезные проблемы, которые создаст именно Пак Минхо, или же это будет полный крах. Эта семейка точно не в себе. Да что с ними не так? Сначала его сын портит ему жизнь, а теперь еще и он сам решил поиграть в грязные игры? — Я с этим разберусь, — твердо говорит Чон, глядя ему в глаза. — Все же подумай, — убеждает его Минхо. Парень молчит и так же смело смотрит на него. Мужчина недовольно вздыхает, стучит пальцами по столу, а затем вдруг спрашивает: — Что у тебя за проблемы с моим сыном? — Что Вы имеете в виду? — изображает непонимание Чонгук. Минхо несколько секунд сканирует его пристальным взглядом и о чем-то думает. — Между вами какой-то конфликт? — спрашивает он, приподнимает подбородок. — За ужином Чимин не сводил с тебя глаз, и между вами чувствуется какое-то напряжение, это слишком очевидно. — Нет, — отрицательно качает головой парень. — У нас нет проблем. Я друг Тэхёна, а не Чимина. Его поведение мне просто во многом непонятно, вот и все. Минхо несколько раз понимающе кивает, и некоторое время молчит, глядя на фото в рамке на своем столе. — Послушай, что бы тебе ни рассказывал этот мальчишка о себе, обо мне или об этом доме — это все ложь, — предупреждающе произносит он. — Не стоит доверять его словам, он никогда не бывает честен. Никогда. — Я с ним не близок, чтобы обсуждать такие темы. — Просто имей в виду, — говорит мужчина серьезно. — Он до ужаса испорченный ребенок с больной фантазией. Я знаю, что мой сын практически худший человек на этом свете. Он всегда ведет себя, как настоящая сволочь. Я хотел бы его исправить, но уже слишком поздно. Такие не исправляются. — Я не понимаю... — Просто держись от него подальше, для твоего же блага, парень, — бросает грубо Минхо. Чонгук растерянно моргает и молча кивает. Как отец может говорить такое? Да, Чимин ужасен. Он знает это лучше, чем кто-либо, но разве отец не должен оправдывать любые поступки сына, как делают все родители, несмотря ни на что, потому что любят? Хотя уже давно было очевидным, что Пак Минхо плохой родитель, просто сейчас Чон в этом убедился окончательно. В эту секунду он испытывает сильное отвращение к нему и думает о Тэ. Этот человек напротив не заслуживает такого сына, как он. Он — самое настоящее чудовище, и частично парень сейчас понимает ненависть этого заносчивого придурка к нему. Разве отец имеет право говорить такие вещи о своем ребенке? В его голове сейчас проносится лишь одна мысль — он должен защитить Тэхёна. От этого человека, от этого дома, от всего, что может навредить ему. Минхо — ужасно жестокий, а этот дом сплошная загадка со страшными скелетами. И если Чонгук не в силах и не в праве забрать Тэ отсюда, то он сделает все возможное, чтобы защитить его от него и паршивого влияния, чтобы не допустить того, что уже случилось с Чимином. — Ладно, — говорит Пак старший и смотрит на часы. — Можешь идти, у меня сейчас очень важная встреча. Чонгук кивает и, не задерживаясь и секунды, идет к двери. Он проходит несколько шагов по коридору и слышит вдалеке приглушенный топот и голоса. Вдруг его резко хватают сзади за плечи и, закрывая рот, тащат в темный угол под лестницу. Крепкая рука прижимает его тело к теплой груди, а сильная ладонь давит на рот и нос, затрудняя дыхание. Его сразу же охватывает паника и страх. Он дергается и сопротивляется всем телом, и уже сгибает руку в локте, чтобы ударить того, кто за его спиной, но у уха раздается уже очень хорошо знакомый голос. — Да тихо ты. Не дергайся, — шепчет Чимин. Твою мать. Он опять за старое? Снова какая-то его игра? Парень перестает сопротивляться только тогда, когда смотрит в коридор и видит, как по нему медленно идут несколько людей. Один в центре, на вид старше лет на десять, чем Минхо. Весь седой, с морщинистой кожей, глазами-щелочками и взглядом, как у ястреба. Он в дорогом костюме, а из-под ворота рубашки на шее видна часть татуировки и на всей кисти руки, до кончиков пальцев, которой он держит трость. Мужчина уверенно ступает по ковру, как будто это его дом. У него очень устрашающий вид, со стороны он похож на члена мафии. Остальные люди вокруг него, скорее всего, охрана. Они до зубов вооружены, одеты в совершенно одинаковые костюмы и выглядят, как Дуэйн Джонсон по фигуре и росту. Чонгук смотрит на них большими испуганными глазами, а они двигаются в его поле зрения, как в замедленном кадре в кино. Таких людей он видел разве что в боевиках, увидеть их вживую — довольно неприятное ощущение. Это еще кто, черт возьми, такой? — Он идет к отцу. У них встреча, — тихо шепчет Чимин у его уха и опускает ладонь. — Кто это? — шепотом спрашивает Чонгук, продолжая наблюдать. — Пабло Эскобар. Чон поворачивается к нему и смотрит недоверчивым взглядом, прищурившись, а тот закатывает глаза с легкой улыбкой. — Ты серьезно, думаешь, что сейчас самое время пошутить? — спрашивает он. — Почему нет? — Придурок, — тихо говорит Чонгук. — Я не настолько тупой, чтобы не знать это имя. Чимин быстро прикладывает палец к своим губам, призывая того немедленно заткнуться. Они оба задерживают дыхание, когда люди в коридоре останавливаются прямо напротив них. Главный мужчина, прислушиваясь и оглядывая все подозрительным взглядом, смотрит по сторонам, опираясь на свою трость. — Какие-то проблемы, босс? — спрашивает один из охраны на японском. Он смотрит прямо в темноту, где стоят Чимин и Чонгук. Они чувствуют его взгляд на себе, но он их не может увидеть из-за освещения. Вдруг Чон, неожиданно для самого себя, хватает парня за запястье, делая тихий шаг назад. Кожа на его руках становится гусиной, а волосы на затылке шевелятся от страха. Он чувствует под пальцами холодную кожу Пака и его тихое дыхание рядом со своим ухом, от этого ему становится немного спокойнее. Он не один. Мужчина из коридора внимательно смотрит в темноту несколько секунд, а они боятся даже пошевелиться. — Показалось, — взмахивает тот рукой, и они двигаются дальше. Чон облегченно выдыхает и резко отдергивает ладонь от руки парня, будто испугавшись своей минутной слабости. Он слышит, как Пак тоже спокойно вздыхает, и парень делает шаг вперед, выглядывая им вслед. — Его зовут Хаку Танака и он просто конченый ублюдок, — раздается шепот парня за спиной. — Неужели есть кто-то хуже тебя? — шутя, спрашивает Чонгук. — Несколько человек имеется, — шепотом говорит Чимин и хмыкает. — Он занимается наркоторговлей, продает оружие террористам и женщин в проституцию за границу. Глаза Чона расширяются от шока, а брови ползут вверх. — Какие у него могут быть общие дела с твоим отцом? — тоже шепотом спрашивает он, удивленно глядя на него. — Ты же не думаешь, что мой папаша святой? — Не настолько же он низко упал. Парень в ответ тихо хмыкает. — Полагаю, у них есть серьезный конфликт, — поясняет Пак, напряженно хмурясь. — Я слышал разговор отца. Он обсуждал, как нужно решить проблему с «Японией». «Япония» — это Танака. Все люди зашли в кабинет и плотно закрыли за собой дверь, и Чонгук с Чимином остались незамеченными. — Только попробуй еще раз меня так схватить, — говорит Чон, выходя из их убежища. — Хорошо, — пожимает плечами парень, выходя следом. — В следующий раз пусть они тебя увидят. — Что с того, если они увидят меня? — А ты думаешь, как Танака решает конфликты? — приподнимает бровь Чимин. — Если мой отец не уладит с ним проблему, то однажды он вернется сюда и убьет всех, кто находится в этом доме. Всех, кого он увидит или когда-либо видел здесь. — Разве не этого ты хотел? — Что? — переспрашивает недоуменно он, глядя на него. — Моей смерти. Пак бросает непонятный и хмурый взгляд на него, проводит рукой по волосам, ероша их, и согласно медленно кивает. — Знаешь... — начинает парень и усмехается, — ты прав. В следующий раз, я тебя вытолкну прямо ему под ноги. И он уходит дальше по коридору, сильно толкая плечом Чонгука. Пройдя пару метров, он все же останавливается и, оглядываясь, спрашивает: — Чего от тебя хотел мой отец? — Чтобы я работал на него, — отвечает Чон, запихивая руки в карманы толстовки. Чимин несколько раз кивает каким-то своим мыслям. — Согласишься — ты труп. Живыми от него не уходят, — говорит спокойно он, будто это обычное дело. — Это так... совет от доброты душевной. Это все? — И чтобы я держался от тебя подальше. Парень снова согласно кивает и как-то горько ухмыляется уголком губ. — Советую принять его слова к сведению, — говорит Пак, а затем разворачивается и молча уходит.