Icon For Hire — The Grey
Bach Marcello — Adagio re Minor
Fleurie — Can You Hear Me
После того разговора в коридоре Пак практически не попадается на глаза Чонгука. И это очень странно, учитывая, что до этого он буквально преследовал его. Что тогда произошло? Что это было? Он спрятал его от Хаку Танака, чтобы тот не увидел его. Можно ли это назвать помощью? Спасением? Возможно. Но зачем ему это делать? Голова парня просто разрывалась от мыслей в последние дни, он не переставал думать о том, что Чимин сказал тогда:
«А ты думаешь, как Танака решает конфликты? Если мой отец не уладит с ним проблему, то однажды он вернется сюда и убьет всех, кто находится в этом доме»
Он может вернуться в дом, где живет Тэхён. Танака прекрасно знает, что у Пака старшего двое сыновей, и он убьет их, если конфликт не будет улажен. Даже если не встретит их в доме, он будет искать их. На головах Тэ и Чимина появилась мишень. Как бы он странно ни относился к этому засранцу, он не желает ему смерти. В какой-то степени, тот ему подарил преимущество в данной ситуации, не дав японцу его увидеть. Значит, он способен на хорошие поступки и не совсем потерян. Возможно, Тэ был прав, когда сказал, что он не самый плохой человек. Может быть, он просто тот, с кем случилось много плохого?
Чонгук не знает, что ему делать. Как защитить лучшего друга от потенциальной угрозы? Один он не может ничего против таких людей, как Танака, лишь от его вида у него до сих пор волосы дыбом, а у того еще и куча охраны. Идти к Минхо нет никакого смысла, он скажет не вмешиваться, хотя сам не может это уладить. Это, очевидно, он ежедневно приходит злым, как черт, и уходит на работу с рассветом. В полицию идти не с чем, ведь никаких угроз не было. Да и, вероятно, у этого отморозка хватит связей заткнуть любых представителей власти. Господи, почему проблемы не заканчиваются? Чон нервно ерошит волосы, сидя в большом кресле у камина в библиотеке в любимой комнате матери Чимина, и принимается заново читать одну и ту же страницу уже в пятый раз, потому что не понимает, что там написано. Чтение обычно его успокаивает и расслабляет, но сегодня это почему-то не работает. Он никак не может сосредоточиться из-за мыслей.
Он вздыхает и трет уставшие глаза, когда в комнату заходит Пак, держа руки в карманах. Парень бросает удивленный взгляд на него, потом смотрит по сторонам, и молча проходится вдоль белых полок. Он медленно проводит пальцами по корешкам книг и берет одну из них, а потом подходит к дивану, который стоит напротив кресла парня. Чимин вальяжно садится на него, закидывая ноги в массивных ботинках на столик перед ним, и открывает нужную страницу, опустив на нее глаза. Чонгук, выглядывая из-за своей книги, бросает осторожный взгляд на него. Снова надел косуху поверх футболки и свои любимые рваные джинсы, как всегда, весь в черном. Тонкие пальцы с множеством серебряных колец держат литературу с названием «Парфюмер. История одного убийцы», и губы парня трогает улыбка. Символичный выбор для человека, который пытался его убить.
— Ты меня нервируешь, когда так нагло пялишься, — вдруг говорит Пак, не отрываясь от чтения.
— Я не пялюсь на тебя, — равнодушно отвечает Чонгук.
— Когда ты врешь, у тебя краснеют уши, — говорит Чимин с усмешкой. — Сейчас они прямо, как флаг Китая, малыш Чон.
— Отвали, — фыркает он.
— Любуйся, я не против. Ты же это часто делаешь, — ухмыляется парень.
— Я не…
— Только сначала скажи, почему ты это делаешь, если я так тебе не нравлюсь? — перебивает его Пак, выгибая бровь, и смотрит на него.
Чонгук бросает на него злой взгляд и ничего не отвечает. Пак Чимин просто невыносим. Он всегда ведет себя, как слизеринская задница. Всегда дерзит и выводит его из равновесия своими неожиданными фразами и действиями. Его присутствие просто разрушает любой самоконтроль. Этот парень — одна большая проблема в жизни Чона. Сначала он был его кошмаром, а сейчас начинает бесить его, как только появляется рядом. Он всегда такой самовлюбленный и самоуверенный, вот это и бесит в нем больше всего. Почему он сохраняет такое хладнокровие, зная, что в его дом в любой момент может вернуться какой-то чокнутый японец и перестрелять в нем все живое? Почему он так спокойно реагирует на это? Неужели у него нет совершенно никаких страхов? Неужели он не боится за свою жизнь? Черт его знает, что творится в его голове. Чон его совершенно не понимает, он — полностью закрытая книга. Черная, мрачная и очень интересная, которую он так боится читать.
— Могу я спросить? — осторожно спрашивает Чонгук.
Чимин удивленно вскидывает бровь, глядя на него поверх книги, и несколько секунд думает.
— Валяй, — отвечает он, пожимая плечами.
— Этот Хаку Танака действительно может убить всех вас?
— Да.
— Почему ты тогда ничего не предпринимаешь?
— А что я должен предпринимать? — усмехается Пак.
— Не знаю. Помочь отцу решить эту проблему, например.
— Его проблемы меня не волнуют, а я не переходил дорогу Танака. Поэтому не собираюсь в это влезать, — безразлично говорит он, перелистывая страницу.
— Он ведь правда может его убить, ты сам это говоришь, — говорит парень, озадаченно хмурясь. — Он же твой отец.
— И что с того? — поднимает брови Чимин в недоумении и смотрит на него холодным взглядом.
— Тебе и правда наплевать, — заключает Чон, опуская глаза. — С ума сойти.
— Тебя это удивляет?
— Меня уже ничего, если честно, в вашей семье не удивляет, — отвечает Чонгук, качая головой.
Чимин тихо и злорадно смеется.
— Это ты еще не знаешь всей нашей истории, — говорит он, откладывая книгу. — «Король ужасов» Стивен Кинг просто отдыхает.
— Почему ты тогда не боишься за себя? — спрашивает Чон, удивляясь. — Он же вернется и за тобой.
— Когда я умру, всем будет глубоко насрать на это, — безразлично пожимает плечами парень. — Я не боюсь смерти, а живу здесь и сейчас.
Чонгук задумчиво смотрит на него и замолкает. Он действительно думает, что не найдется ни одного человека, который будет по нему скучать? Чимин сводит брови и берет в рот сигарету, поджигая ее зажигалкой. Это так страшно и печально, когда твоя жизнь не волнует абсолютно никого, а особенно печально, что твоя смерть тоже никого не будет волновать. Никто не будет плакать о тебе и вспоминать. Тебя просто забудут, будто не существовало вовсе. Забвение, наверное, самое страшное, что может случится с нами после смерти, и грустно то, что парень напротив это принял, как будто это нормально.
Чон внимательно наблюдает за ним, а тот, о чем-то задумавшись, выдыхает белый дым носом и смотрит на портрет своей матери над камином. Его взгляд не выражает тоски или грусти по женщине, в них какое-то странное выражение, которое Чонгук совершенно не понимает. Что творится в его голове сейчас? Что происходит в его мрачной душе? Он не перестает задаваться этими вопросами с тех самых пор, как познакомился с этим человеком, но парень напротив — сплошная тайна. Он знает только то, что в его душе есть кровоточащая рана и глубокая тьма, которая скрывает кучу демонов. Он увидел это тогда, когда Пак посмотрел на него с мольбой и болью в глазах.
Сердце Чонгука наполняет сочувствие к нему. Он осознает, насколько сильно у того болит душа, но Чимин с силой удерживает все это в себе, никого не подпуская ни к своей ране, ни к своим демонам близко, а скрывается за маской плохого парня. Для чего он это делает и почему не хочет поделиться этим с кем-то? Может быть, он не хочет, чтобы эта тьма внутри него поглотила других?
— Почему ты вообще думаешь о Танака? — нарушает тишину Чимин и вырывает Чонгука из мыслей.
— Я не перестаю думать о том, что ты сказал.
— Не думай. Это тебя не касается, — говорит Пак, делая затяжку. — Тебя в доме не видели — тебе ничего не угрожает. Не за что, кстати.
— Но Тэ угрожает, — тихо говорит парень.
Чимин смотрит на него с недоверием, слегка прикрывая веки. Темный взгляд обжигает кожу Чона горячей волной с головы до ног. Он явно сканирует его и пытается понять, о чем его голова думает в данный момент.
— Что ты задумал, Чонгук?
— Ничего, — говорит он, качая головой. — Я в одиночку все равно не смогу ничего сделать.
— Забудь об этом. В одиночку или с кем-то — это верная смерть, — говорит парень непривычно серьезно.
— С каких пор тебя волнует моя жизнь?
— Меня она и не волнует. Но если ты усугубишь ситуацию, то убьют нас всех, включая меня и дорогого тебе Тэхёна. А я хочу еще пожить. Умирать рано.
Он прав. Вмешаться в это — неимоверная глупость и огромный риск. На это добровольно пойдет только ненормальный, но Чонгук понимает, что не может остаться в стороне. Он должен попытаться что-то сделать ради лучшего друга. Тэ сейчас грозит серьезная опасность, как и всем жильцам дома. Если он останется в стороне, то их всех убьют, а все потому, что Минхо не может уладить проблему. Если он попытается помочь, но не сможет — их все равно убьют, но так он хотя бы сделает все возможное, чтобы спасти всю ситуацию. И первое, с чего нужно начать — это узнать, что за конфликт существует между Паком старшим и Танака, а уже потом думать, как его разрешить.
Он совершенно точно не может пойти на это один. Это просто самоубийство. Ему необходима помощь. Ему нужен настоящий псих, который не побоится рисковать, и которому уже нечего терять. Кто согласится сделать это вместе с ним? Чонгук тяжело вздыхает, глядя в темные глаза Чимина, и понимает, что он — это единственный человек, который может ему помочь сейчас. Единственный, кто может так глупо рискнуть своей жизнью, сидит напротив. Ему очень не хочется просить именно его о чем-то, но в данный момент Пак ему очень нужен.
— Чимин, что если...
— Нет, — обрывает его тот. — Не вмешивайся в это.
— Ты даже не знаешь, что я хотел сказать, — фыркает парень, разводя руками.
— Ты хочешь влезть в конфликт между наркодилером и главой японской мафии, ты в себе, Чонгук? Жить надоело? — он ерошит волосы и встает, а потом подходит к роялю. — Мой ответ — нет, что бы ты там ни хотел мне сказать.
— Но мне очень нужна твоя помощь сейчас. Больше никто не пойдет на это. Ты — единственный, у кого хватит безумия и смелости. Я прошу тебя, помоги мне.
— О, так теперь тебе нужна моя помощь? — усмехается Чимин.
— Да, — кивает Чон.
— Почему я?
— Потому что... — вздыхает Чонгук и подбирает слова, — ты умный. Твои мозги работают на каком-то особенном уровне, раз ты придумал такой план мести для меня. Ты решительный и смелый. Тебя не пугает риск всей ситуации в целом. У тебя есть возможности использовать разные методы для достижения цели, которых нет у меня, и на которые я не решусь один. Ты абсолютно ненормальный, что сейчас очень нужно, — заканчивает он и смотрит на него с мольбой в глазах.
Чимин пристально смотрит на него, не сводя темных глаз, и напряженно думает, взвешивая за и против. Впервые кто-то просит его о помощи, совершенно искренне говоря о том, что больше пойти не к кому. Впервые кто-то нуждается в нем по-настоящему, хоть и с целью просто использовать, и его холодное сердце практически тронуто этим.
— Я понимаю, что тебе плевать на Тэ и на своего отца, но на себя же нет? — спрашивает Чонгук, подходя к нему. — Если у нас все получится, это ведь спасет и твою жизнь. Помоги мне.
Пак молчит, продолжая смотреть на парня. Очень долго молчит, интенсивно думая. А потом он опускает глаза вниз и ловко проводит пальцами по клавишам рояля, и начинает играть какую-то красивую, но грустную мелодию.
— Хотя бы помоги мне узнать, что за конфликт между ними. Дальше я что-нибудь придумаю, — снова просит он.
Парень продолжает молча играть. Мелодия мягко льется по комнате, вызывая мурашки на руках Чонгука. Она настолько глубоко трогает его душу, а красивая игра поражает его слух. Пак умело управляет пальцами, играя на хорошо знакомом ему инструменте. Он сосредоточен и напряжен, а его лицо выражает столько мучений сейчас, будто ему физически больно нажимать на эти черно-белые клавиши.
— Тэ — мой лучший друг. Моя семья. Я не хочу и не могу еще и его потерять, — говорит Чонгук.
Пак продолжает молча играть, бросив на него быстрый взгляд. Он имеет в виду отца, и парень понимает это. Ведь его убил пьяный водитель, а сейчас угроза висит над Тэхёном, который ему как родной брат.
— Чимин, — говорит мягко Чон, привлекая его внимание.
— Нет, — отвечает он, резко заканчивая играть мелодию, и смотрит ему прямо в глаза. — Хочешь сдохнуть? Вперед, но я не буду тебе помогать себя убить.
Пак несколько секунд сверлит его тяжелым взглядом и потом выходит из комнаты, оставив его ни с чем.
Черт. Хотя на что он надеялся? С чего вдруг он стал бы ему помогать? Чонгук тяжело выдыхает и смотрит на рояль, ухмыляясь.
— А говорил, что не играет, — вслух произносит парень.
***
Чон ходил по своей комнате и тщательно перебирал мысли в голове. Он не понимал, как можно уговорить Чимина помочь ему. Он не достаточно близок с ним и недостаточно хорошо знает его, чтобы понимать, какие методы уговоров можно использовать. Ему не особо хотелось просить его, но это единственный человек из всех его знакомых, который может ему помочь в этом деле. Он ему… доверяет? Можно ли это так назвать? Это не совсем доверие, как привычное для всех понятие, просто он уверен в нем. Он знает, что если этот парень будет вместе с ним решать эту проблему, то они смогут это сделать или хотя бы сделают все возможное для этого. Пак — сумасшедший, но в данной ситуации это хорошее качество. Потому что если он что-то делает, то использует любые методы, законные и нет. Кому как не Чону это знать? А сейчас именно это и нужно. Дверь комнаты тихо приоткрывается, и показывается голова Тэхёна.
— Не спится? — спрашивает он.
Парень согласно кивает.
— У тебя все нормально? — снова спрашивает друг, входя в комнату.
— Порядок. Просто думаю, — говорит Чонгук.
— Поделишься?
Чон садится на кровать и тяжело вздыхает.
— Как можно уговорить человека помочь тебе, если вы не очень хорошо ладите? — спрашивает он.
— Ну... — протягивает Ким, садясь рядом, — смотря в чем тебе нужна помощь и смотря, насколько вы не хорошо ладите?
— Вопрос жизни и смерти, а ладим где-то тридцать на семьдесят.
— Я так понимаю, где тридцать — это процент хороших отношений? — спрашивает парень, внимательно разглядывая лицо друга.
— Верно.
— Тяжелый случай, — смеется Тэ.
— Ты прав. Тут, похоже, без вариантов, — улыбаясь, говорит Чон.
— Чимина сложно заставить делать то, что он не хочет. Он не поможет тебе, если настроен решительно и отрицательно, — говорит Ким.
— Я же не говорил, что это Чимин, — удивляется Чонгук.
— Да это и не нужно было. Он единственный, с кем у тебя есть какие-то сложности в общении.
— Да, ты прав. Но мне, правда, нужна его помощь.
— Может быть, я могу тебе помочь? — спрашивает Тэ, кладя руку ему на плечо, и приобнимая.
— Нет, — отвечает Чон и отрицательно качает головой. — Здесь нужна тяжелая артиллерия, именно такая, как твой ненормальный брат.
Друг несколько секунд внимательно изучает его лицо, а потом согласно кивает, будто понимает о чем речь.
— Ты же помнишь, что это я твой лучший друг? — приподнимает бровь он.
— Не ревнуй, — смеется Чонгук. — Мои отношения с ним далеки от дружеских.
— Хм... — странно произносит и морщит нос Тэхён, — ладно, тогда я даже не знаю, — он задумывается ненадолго и потом продолжает. — Чимин из тех людей, которые привыкли получать то, что хотят. Если ты хочешь что-то от него, то дай ему что-то взамен. То, что ему нужно. Ты мне — я тебе. Бартер, бизнесмен.
Чон удивленно хмыкает и несколько минут переваривает слова друга. А в этом есть смысл. Если Пак не хочет помочь просто так, то, возможно, он согласится, если дать ему что-то взамен за помощь. Именно то, что ему действительно нужно и то, что он очень сильно хочет. И Чонгук, кажется, знает, что нужно Чимину.
— Ким Тэхён, ты просто гений, — говорит он другу, поворачиваясь к нему.
— Говори это почаще, — отвечает парень, обнимая его. — Не забывай, пожалуйста, что ты можешь поделиться со мной абсолютно всем. Не держи в себе ничего, это приводит к плохим последствиям.
— Со мной все в порядке. Доверься мне, тебе лучше не знать, что я задумал, — тихо говорит Чон.
— Ладно. Но будь осторожен.
— В этой ситуации мне ничего не угрожает, — врет он, крепко обнимая его в ответ.
***
Из-за черной деревянной двери, с громкоговорящей табличкой на ней:
«I fucked you all. See you in Hell», громко играет музыка, несмотря на позднее время. Чонгук уже около пяти минут топчется возле нее, не решаясь потревожить хозяина спальни. Он подходит к ней и поднимает руку, чтобы постучать, но снова отходит. Где же вся его решимость? Стоит рискнуть, вдруг то, что он хочет сказать, поможет? Тогда они вдвоем смогут попытаться разобраться с ситуацией. Он снова глубоко вздыхает и несколько раз громко стучит. Проходит бесконечно долгих пять секунд, прежде чем музыка затихает, и дверь наконец-то открывается.
Чимин становится, опираясь ладонью на стену, перекрыв вход в комнату, а другой рукой держит открытую дверь. Чон проходится по нему быстрым взглядом и немного теряется, замечая, насколько тот привлекательно выглядит. Светлые волосы в легком беспорядке торчат в разные стороны, на нем только привычные, черные джинсы, низко сидящие на бедрах, а на шее болтается тонкая цепочка с кулоном, и это вся его одежда. Чонгук сам не замечает, как начинает откровенно пялиться на его обнаженный торс и рельефные мышцы, пока из легкого ступора его не вырывает низкий голос Пака.
— Нравится? — спрашивает он, нагло приподняв бровь.
— Что? — возвращается в реальность Чон, быстро моргая.
— Нравится? — повторяет Чимин, склоняя голову в сторону. — То, что ты видишь.
— Я не понимаю, к чему этот вопрос. Ты меня физически не привлекаешь. В смысле... вообще никак ты меня не привлекаешь.
Пак самоуверенно ухмыляется и проводит языком по пухлым губам.
— Как скажешь, малыш Чон, — отвечает он, хитро улыбаясь. — Что хотел?
— Можем поговорить?
— Валяй, — отвечает парень, приподняв подбородок и глядя на него.
— О твоем отце и Танака, — поясняет Чонгук.
Тот сразу же хватает его за запястье и втягивает в свою комнату, закрыв за ними дверь.
— Здесь поговорим. В коридоре видеонаблюдение и звук пишется.
— А здесь? — спрашивает Чон.
— Я давно разбил ее, — отвечает он, кивая в верхний угол, где висит камера на проводах.
— А в библиотеке? — снова спрашивает Чонгук, вспоминая, что они говорили там об этом.
— Их там никогда и не было, — отвечает Пак, качая головой. — Моя мать настояла, хотела личного пространства.
Чимин подходит к столу, опирается на него задом и скрещивает руки на груди. Он молчит несколько секунд и сканирует внимательным взглядом гостя, пока тот пытается смотреть на что угодно, кроме полуголого парня перед ним.
— Если ты пришел уговаривать меня на групповой суицид, мой ответ прежний — нет. Групповушки это, конечно, весело, но не с такими людьми, как Танака.
Чонгук закатывает глаза и качает головой, оценивая его шутку.
— Но почему нет? — спрашивает он.
— Ты серьезно? — фыркает парень.
— Это опасно, я понимаю, но сидеть и бездействовать... — Чон делает паузу, — я хочу защитить Тэ.
— Ты ему не поможешь, — пожимает плечами Пак. — Он был обречен, когда родился в этой семье.
— Прошу, помоги мне. Ты же можешь узнать через отца, что происходит у них.
— Нет, — резко отвечает он, отворачиваясь спиной, и начинает перекладывать старые пластинки на столе.
— Мне непросто обращаться за помощью к тебе, — начинает тихо говорить Чонгук. — У нас сложные взаимоотношения, и в любом другом случае ты, наверное, был последним, к кому бы я пошел. Но сейчас мне больше не к кому обратиться. Ты мне нужен, Чимин. Прошу тебя, просто узнай, какой у них конфликт.
Тот молчит, продолжая заниматься своим делом, и Чон тяжело вздыхает.
— Ты невероятно сложный человек и такой эгоистичный. Я не знаю, как убедить тебя, правда, не знаю. Я понимаю, что тебе наплевать на отца, потому что ты его ненавидишь всем сердцем и, возможно, ты даже сам желаешь ему смерти. Но твой брат ни в чем ведь не виноват. Он просто мальчик, который, как ты выразился, обречен, потому что родился в этой семье. Я понятия не имею, что ты пережил, но не позволяй своему брату тоже пострадать. Ведь он не сделал тебе ничего плохого, я хочу… нет, я должен защитить его.
«А я должен защитить тебя» — думает Чимин, глядя в окно. Черт, этот грустный тон его голоса просто треплет нервы и терзает душу.
— Я не знаю, что еще могу сделать для него. Но и ждать, пока его расстреляют без причины, я не буду, — снова тихо говорит Чонгук.
— Не вмешиваться — вот что ты можешь сделать для него, — отвечает Пак.
Чон снова тяжело вздыхает и отворачивается к стене, где висят старые постеры из фильмов про супергероев, и он понимает, что в этой комнате много лет назад жил обычный мальчик, такой же, каким был он сам. Который любил все это и играл в машинки, стоящие сейчас на полке под слоем пыли. Смотрел мультфильмы на видеокассетах, рос и менялся, коллекционировал старые виниловые пластинки. Мечтал о хорошем и светлом будущем. Их разница в том, что Чонгука любили, а Чимина — нет. В том, что у него была семья, а у Пака было подобие семьи. Его сделал таким жестоким и хладнокровным человек, который должен был каждый день укладывать его спать и заботливо целовать в макушку. Того мальчика давно уже нет и взрослому Чимину не нужны больше эти машинки, мультфильмы и второй этаж огромной комнаты, чтобы играть там в прятки, ему нужно лечение. Лечение его израненной и истерзанной души.
— Прости меня, — тихо говорит Чон.
Пак замирает, а затем в недоумении вскидывает брови и поворачивается. Чонгук стоит к нему спиной, разглядывая стены и полки на них, и продолжает.
— Ты хотел, чтобы я покаялся... — останавливается он, подбирая слова, — поэтому прости меня, Чимин. За то, что я испортил тебе жизнь. За то, что мой поступок три года назад нанес тяжелые последствия на всю твою оставшуюся жизнь. Твой отец сказал мне, что ты — самый худший человек в этом мире, но знаешь, что? Я так не считаю, несмотря на то, что ты сделал мне столько дерьма. Ты хороший человек, с которым случилось много плохого и это сделало тебя тем, кто ты есть сейчас. К этому приложили руку многие люди и обстоятельства, о которых я только могу гадать. Я не знаю, кто подставил вас с тем видео, но в этой ситуации есть и моя вина. Я тоже приложил руку к тому, что с тобой случилось. И мне правда жаль, что я не могу это исправить. Если я о чем-то и жалею в жизни, то это не о знакомстве с тобой, как тебе может кажется, а о том, что рассказал о тех двух парнях в полиции, которых отвез на старый склад. Если бы я мог это изменить, то сделал бы это.
Пак никак не ожидал услышать этого. Он стоит и пораженно смотрит в пол, невидящими глазами от неожиданно наполнивших их слез. Впервые в жизни кто-то просит у него прощения. Впервые в жизни кто-то осознает, что в том, какой он, виноват не он сам, а люди и обстоятельства. И впервые в жизни кто-то назвал его хорошим человеком. Он получил долгожданное
прости и ему правда стало легче от этого. Внутри у него прямо сейчас с громким треском разрывается одна из толстых веревок, которая много лет стягивала его сердце до онемения. Он получил облегчение. Маленькое, но приятное, и впервые за долгое время в своей душе он чувствует тепло. Он испытывает благодарность. Парень быстро моргает, смахивая слезы, и закрывает глаза на несколько секунд, наслаждаясь этим приятным чувством, медленно наполняющим его изнутри.
— Я прошу тебя в последний раз, — говорит Чонгук, поворачиваясь лицом к нему, — помоги мне. Если ты скажешь сейчас нет, то я оставлю тебя в покое.
Чимин поднимает голову и сталкивается с просящим взглядом карих глаз. Эти чертовы глаза, как у олененка, просто вытряхивают из него душу прямо сейчас. Если он сейчас скажет нет, то упертый парень напротив все равно не оставит эту затею. Он пойдет на все, чтобы защитить Тэхёна, даже если это будет стоить ему жизни. Они слишком близки. Пак вскидывает голову вверх с тяжелым вздохом и закрывает веки.
— Я попытаюсь узнать через отца, в чем конфликт, но не обещаю, что получится, — отвечает он, опуская голову, и смотрит ему в глаза. — Ты готов идти на любой риск и использовать любые средства, чтобы помочь ему?
— Да, — твердо отвечает Чонгук.
— Ладно, малыш Чон, — медленно говорит Чимин и горько усмехается. — Надеюсь, ты готов вместе умереть.
