Приюти меня в своём сердце

      Тэхён сидит, вжавшись в сиденье машины и рассматривая темноту за окном. Иногда попадаются ряды высоких уличных фонарей, и можно разглядеть пустые аллеи вдалеке с множеством клумб и деревьев. Тэхён никогда не гулял по аллее…       Бета за рулём не проронил ни слова за всю дорогу, а едут они, Ким предполагает, уже около часа. Каждая минута шла за вечность, Тэхён даже успел подумать, что его сейчас завезут в лес и убьют. А что? Он встречал такое в книжках. Куча мыслей в голове, куча, равно как и вопросов. Куда везут? А к кому? А он и правда станет игрушкой? А там его тоже будут бить? А…       Размышляя обо всём и сразу, омега и не заметил, что они подъехали к большущему двухэтажному дому. Свет фонарей позволял разглядеть красивые белоснежные колонны у входа, лестницу с зацветшим вьюнком на перилах такого же цвета, большие окна с резными узорами на рамах…       «Днём, наверное, выглядит ещё волшебнее», — помимо воли думается омеге.       — Мы прибыли, прошу, выходите. — Тэхён вздрагивает, когда дверца с его стороны открывается. Когда мужчина только успел?       Омега выходит из машины, вдыхая свежий ночной воздух. Пахнет приближающимся дождём, розами, что растут подле дома и чем-то ещё… Кажется, яблоками. Тэхён невольно принюхивается и поворачивает голову туда, откуда, как ему кажется, исходит прекрасный запах, сразу находя большую яблоню в паре метров от себя. Уголки губ сами по себе слегка приподнимаются. Здесь так чудесно…       — Пройдёмте, — снова вырывает из мыслей голос беты, и Тэхён мгновенно мрачнеет, вернувшись в реальность. Он робко кивает и следует за мужчиной в дом.       Внутри, несмотря на поздний час, всё ещё горит свет, и омега, пока они проходят через просторный уютный зал, успевает заметить несколько коричневых кресел, деревянный журнальный столик, обрамлённый ажурной резьбой, равно как и большие часы, стоявшие в углу возле камина, в котором лежала пара дровишек. На стенах висят светильники в виде свечей, а ещё какие-то картины, которые Тэхён обязательно рассмотрит чуть позже, если представится такая возможность.       Мужчина направляется к лестнице, устланной бордовой ковровой дорожкой с причудливыми завитушками кремового цвета в качестве узора, и омежка спешит его догнать, потому как случайно засмотрелся на огромную фарфоровую вазу с хризантемами, что стояла возле перил. Поднявшись, бета проходит ещё немного и останавливается возле дубовой двери.       — Подождите здесь, — просит он, на что Тэхён кивает, и пару раз стучит, после открывая. — Господин Чон, можно?       По всей видимости, получив разрешение, бета скрывается за дверью. Но не проходит и минуты, как тот возвращается.       — Заходите. Господин ждёт.       Тэхён гулко сглатывает, чувствуя, как коленки начинают трястись, но всё же заходит внутрь, опустив голову вниз, и чуть не задыхается от неожиданности. Ноздри обжигает головокружительный запах. Запах, который мгновенно напомнил детство — те времена, когда мама делала своему маленькому ТэТэ любимую сладость. Запах жжёного сахара. Омежка заинтересованно поднимает глаза и видит сидящего за столом альфу, который, кажется, неотрывно наблюдал за ним эти несколько секунд. Тот встаёт и в пару шагов преодолевает расстояние между ними.       «Совершенство», — не вовремя проносится в омежьей голове, и он в ту же секунду мысленно ругает себя за собственную глупость.       На молодом мужчине чёрные брюки и заправленная в них белая рубашка с закатанными рукавами, открывающими вид на красивые жилистые руки, и парой расстёгнутых пуговиц. Угольные, слегка небрежно уложенные волосы, карие глаза, обрамлённые густыми ресницами… Тэхён не знал, что такие люди существуют, и сейчас застигнут врасплох. Подумав, что непозволительно долго разглядывает альфу, парень испуганно вновь смотрит вниз, изучая свои ноги, и поэтому не видит лёгкую полуулыбку, тронувшую альфьи губы на долю секунды.       Альфа поднимает руку, и Тэхён машинально дёргается, но тот лишь цепляет пальцами подбородок, заставляя посмотреть на себя.       — Как твоё имя? — спрашивает он, внимательно изучая омежье лицо и отмечая про себя его неестественную бледность.       — К… — омега сглатывает, ибо снова становится страшно, — Ким Тэхён, господин, — говорит он и спешит в очередной раз спрятать глаза, потому как альфа убирает руку.       — Сколько тебе? — следует второй вопрос.       — Семнадцать, — отвечает омега и слышит, как мужчина тихо хмыкает.       — Ещё совсем кроха, а уже такой грязный… — задумчиво тянет он. В голосе не слышится презрения, ненависти или отвращения. Скорее, разочарование и… грусть?       «От меня дурно пахнет?» — Первая мысль, а потом смысл слов доходит, и Тэхён немного хмурится, кусая щёку изнутри. Обидно…       — Ты голоден? — внезапно интересуется альфа, чем удивляет парня.       — Нет, господин, — врёт, надеясь, что его желудок не подаст признаков жизни по закону подлости. Пронесло.       — Что ж, тогда… Можешь принять ванну и… Спать, — произносит мужчина, засунув руки в карманы брюк. — Уже поздно, так что поговорим завтра.       Тэхён кивает.       — Спустишься вниз по лестнице, повернёшь налево и впереди увидишь дверь. Тебе туда. Полотенца и халаты горничные должны были положить на тумбу… Спальня — соседняя дверь на этом этаже…       Тэхён снова кивает.       — Иди, мне нужно закончить, — говорит альфа и возвращается за свой стол.       Омега разворачивается и уже открывает дверь, как…       — Извините… — смотрит он на альфу через хрупкое плечо, сжимая ручку от волнения, — а… А как Вас зовут? — Ким Тэхён, твоё любопытство однажды тебя погубит.       — Чон Чонгук, — спокойно отвечает альфа, не отрывая глаз от документов.       И Тэхён выбегает из, как он понял, кабинета и направляется по маршруту, указанному Чоном. Он успешно доходит до той самой двери, приоткрывает её, заглядывая внутрь, и, убедившись, что не ошибся, осторожно заходит туда, немножко радуясь, что свет уже включён.       Омега охает, удивлённо разглядывая помещение. Белоснежная ванна, такие же две раковины с позолоченными кранами, бежевая плитка с коричневыми цветами — кажется, лилиями. Никакой ржавчины, грязи, разводов на зеркалах. И пахнет приятно — какими-то маслами. Тэхён стоит минуты три, не шевелясь, ибо не уверен, точно ли ему можно прикасаться к этому всему. Это слишком… Роскошно. Найдя взглядом тумбу, про которую говорил альфа, Ким Чон подходит к ней, обнаруживая обещанные полотенца с халатами, и зачем-то щупает их. Мягонько…       Всё же решившись, омежка стаскивает с себя одежду, осторожно укладывая её возле ванны, а сам робко присаживается на её бортик, включая воду.       И горячую воду тоже.       — Ва-а, — восхищённо тянет омега и не замечает, как несколько слезинок обжигают щёки.       Он так давно не мылся горячей водой. Так давно не чувствовал этого удовольствия. С пяти лет. Тэхёну хочется считать альфу хорошим человеком уже только за то, что тот позволил ему принять ванну… Странно? Да. Зато искренне.

***

      Чонгук вырос в обществе, где уважать решение отца выше закона. Независимо от возраста. Собственно, именно поэтому сделать что-то со своим внезапным браком не предоставляется возможным, хоть Хосок и является самым лучшим человеком в мире, по мнению альфы. Чон не одобряет этого всего, но откуда-то внезапно взявшийся интерес — неясно к чему — притупляет желание идти и просить родителя передумать.       Альфа не относится с презрением к омегам лёгкого поведения, и по большей части в силу того, что в своё время — хорошо, ещё какой-то год назад — сам активно пользовался ими — речь не только о тех, кто продаёт своё тело за деньги. Это могли быть и случайные связи во время какого-нибудь очередного светского вечера. А сейчас… Не столько не хватает времени, сколько наскучило.       Омежка, что «достался» ему, не вызвал неприязни, нет. Просто стало как-то не по себе, что тот уже вёл себя «неподобающе». Не по возрасту это всё, что ли… Грустно, что мальчик отдавался альфам, не познав — так почему-то казалось — сначала любви.       «Да, Чон Чонгук, двойные стандарты — наше всё», — хмыкает про себя альфа, прекрасно понимая, что не имеет никакого права кого-либо судить, не являясь святошей. Да даже в таком случае этого права у него бы не было. Чон чувствует, как начинает неприятно сосать под ложечкой. Обидел парня… Почём зря.       Не по себе и от вида омеги. Он слишком, слишком бледный, худой… А ещё будто запуганный. Чонгук снова и снова прокручивает в голове момент, как тот дёрнулся и чуть ли не отшатнулся от него. Словно ждал, что альфа его ударит…       Взглянув на часы, что висели на стене и показывали уже половину третьего, Чонгук решает подумать обо всём позже и пойти проверить, не заблудился ли этот странный омежка. На всякий случай… Спустившись на первый этаж и уже почти подойдя к ванной, альфа слышит оттуда характерный грохот.       Видимо, не зря пошёл…