Приюти меня в своём сердце

      Спустившись на первый этаж и уже почти подойдя к ванной, альфа слышит оттуда характерный грохот.       Видимо, не зря пошёл…       Чонгук хватается за ручку и обнаруживает, что дверь не заперта. В последний момент остановив себя, чтобы не зайти внутрь, альфа решает сначала всё же позвать омегу.       — Тэхён? Всё в порядке? — стучится Чон.       Ответом служат звуки копошения и ещё один грохот.       «Он же не убился там?»       — Тэхён, я вхожу, — громко предупреждает альфа и распахивает дверь.       Аки джентльмен всем джентльменам, Чонгук предварительно зажмуривается, мысленно надеясь, что не распластается на кафеле. Но эта идея уже через пару секунд кажется неважной, ибо какой тогда толк его нахождения здесь?       «Надеюсь, ты одет». — Не то чтобы Чонгук боится голых омег, но, согласитесь, будет неловко.       Чон наконец разлепляет глаза, и его взору открывается не такая уж и страшная картина в отличие от тех, которые он успел себе придумать. Тэхён оказывается сидящим — благо, уже в халате — на полу возле ванны и испуганно смотрит на вошедшего альфу. Вокруг валяются всякие бутылочки с различными гелями, маслами, отварами — всем, что раньше стояло на полках. А сам омежка нервно теребит маленькое полотенчико в руках и чуть ли не плачет.       — Простите, — жалобно-жалобно так, — я всё уберу… Здесь стало немного душно, а я поскользнулся и…       — Сильно ушибся? — даже не слушая, перебивает Чонгук и присаживается на корточки возле вмиг дёрнувшегося омежки.       Тэхёну требуется пятнадцать секунд, чтобы переварить вопрос, адресованный… ему? Парень всё это время молча пялится на лицо альфы, который смотрит на него… обычно? Без злобы, раздражения, агрессии, недовольства или каких-либо ещё негативных эмоций.       «У него глаза такие красивые… И реснички пушистые», — выдаёт мозг омеги, не имея на то разрешения своего хозяина.       — Тэхён?       Чонгук ловит себя на мысли, что его умиляет то, как омега стал хлопать глазками и наконец закрыл приоткрывшийся от, видимо, удивления ротик. Вообще парень красивый очень. Пухлые губы, пусть сейчас и бледноватые, весьма крупные глаза цвета тёмного шоколада, обрамлённые густыми длинными ресницами и смотрящие с такой печалью и испугом вперемешку, что невольно хочется утешить. А ещё на кончике носа такая забавная родинка… Даже губы стало покалывать от желания чмокнуть…       Чон быстро одёргивает себя.       «Интересно… Как много альф повелись на эту очаровательную мордашку?» — задаётся он вопросом, тихо хмыкнув.       — А… Нет-нет, что Вы! Пустяки! — вырывает из раздумий голос омеги.       Тэхён хватается одной рукой за бортик ванны и пытается подтянуться, чтобы встать, но снова валится обратно, тихо шипя от неприятных ощущений. Кажется, он всё же подвернул ногу…       — А говоришь, что пустяки, — задумчиво тянет Чонгук, наблюдавший за картиной, и кладёт руку на омежью спину, чуть повыше талии, а другой берёт под коленями и в следующий момент поднимает парня.       «Он хоть что-нибудь ест?» — удивляется альфа. Омежка в его руках словно и не весит ничего…       — Ой! — пискнул Тэхён, чем снова оборвал мыслительный процесс Чона. — В-вы чего? — Это прозвучало так забавно и мило, что Чонгук не смог не улыбнуться.       — Ты на мышонка похож, — зачем-то оповещает альфа, чем вводит омежку в замешательство.       — Такой же серый и неприятный? — спустя несколько секунд спрашивает Тэхён.       — Такой же милый и беззащитный, — улыбаясь, пожимает плечами Чон и, в конце концов, выходит из ванной.       Омежка в его руках немного сжался и стал неловко теребить мягкий поясок на халате, не осмеливаясь поднять голову, а Чонгук только сейчас обратил внимание на аромат парнишки. Тот нежно пахнет свежеиспечёнными бисквитами. Так вкусно… Запах достаточно слабый, и альфа невольно задумывается, что же будет, если он станет насыщенней. Вернее, что будет с ним. Максимально глупо сейчас об этом думать, но Чонгук не виноват. Его мысли сегодня живут отдельной жизнью.       Чон поднимается по лестнице, всё ещё поражаясь тому, насколько омега лёгонький. И то ли уже появившаяся ответственность, то ли элементарный здравый рассудок, то ли и то, и то порождают в нём желание откормить новоиспечённого супруга до нормального веса. И альфа, по правде говоря, еле сдержался, чтобы не развернуться и не отнести Тэхёна на кухню прямо сейчас.       Чонгук с лёгкостью открывает дверь, ведущую в спальню, и проходит внутрь, направляясь к своей кровати. Да уж, наверное, это должно быть романтично: подрагивающий — только вот не в предвкушении — муж на руках в одном халате, в комнате не горит основной свет — лишь лампы возле постели. Сам альфа весь такой уверенный в себе, готовый взять всё под свой контроль… И он ни за что не признается, что сейчас у него позорно потеют ладошки чёрт знает от чего.       «Сегодня просто много событий», — успокаивает себя Чонгук, опуская притихшего омежку на кровать.       Тэхён не смеет пошевелиться — сидит так, как посадили, и ждёт. Он всё же решается поднять оленьи глазки на мужчину, который в свою очередь неотрывно наблюдал за парнем.       — Где болит? — интересуется Чонгук.       — Ниг…       — Давай честно, — просит альфа, снова присаживаясь на корточки перед Тэхёном.       Омега немного пожёвывает свою губу, вновь опуская взгляд.       — Тут, — указывает он пальчиком на ногу, — и тут, — на бок. — Но совсем чуть-чуть! — спешит заверить омежка, для верности тряся ладошками перед собой.       «Дай посмотрю» так и остаётся на губах альфы, потому как не в тех они отношениях…       «…ещё», — учтиво продолжает подсознание, и Чонгук слегка трясёт головой, что наверняка выглядит странно со стороны.       — Может, позвать врача? — предлагает альфа.       — Нет-нет, что Вы! — лепечет в ответ Тэхён. — Не нужно! Завтра уже всё пройдёт!       — Ну, смотри сам… — прищуривается Чон. — И всё же… Погоди.       Тэхён провожает мужчину взглядом, который через несколько секунд скрывается за дверью. И не успевает он что-либо подумать, как тот возвращается с какой-то баночкой в руках.       — Это вроде как снимает боль, — задумчиво говорит Чонгук, осторожно беря пострадавшую ногу омеги.       — Нет! — дёргается Тэхён и вырывает конечность из… нежной хватки. — Можно… можно я сам намажу? — просит он на непонимающий взгляд.       — Конечно. Извини, — спокойно отвечает альфа и отдаёт баночку парню.       — Это Вы меня простите! — спешно отзывается омега. — И спасибо…       — Ладно, ты мажь и ложись, — чешет затылок Чон, чтобы хоть чем-то занять руки, — я приду чуть позже.       Тэхён послушно кивает в ответ.       — А ложиться куда?       Чонгук какое-то время изучает лицо омеги, пытаясь понять, шутит ли он. Но тот, кажется, вовсе не шутит.       — Здесь, — кивает он на кровать.       — С… Вами? — В глазах столько неподдельного удивления, что Чону становится как-то не по себе.       — Ну… — Альфа прокашливается. — Супруги должны спать вместе. — Отчего так неловко объяснять очевидные вещи? Чонгук, ты взрослый альфа, соберись, твою мать!       — А-а, — тянет омега и ещё раз кивает. — Понятно. Хорошо… — говорит он и машинально сдувает чуть отросшую чёлку с глаз.       А Чонгук опять покашливает. Да, двадцать четыре года — это вам не шутки. Пора тщательно следить за здоровьем. Да…       — Да…       — Что? — переспрашивает омежка, а Чон вздрагивает, понимая, что сказал вслух.       — Пойду, говорю… Скоро вернусь. Ложись спать. — И спешит ретироваться.       Оставшись один, Тэхён в первую очередь решает открыть вручённую ему баночку. Внутри оказывается мазь молочно-бежевого цвета, которую омежка тут же подносит к носу и прикрывает глаза от удовольствия. Та вкусно пахнет миндалём и ещё чем-то, что парень не может узнать. Он быстро втирает густую жидкость в повреждённые участки тела, чувствуя приятный холодок.       Закончив, омега осторожно ставит банку на тумбочку возле кровати и осматривается. Спальня такая красивая… Кровать, на которой он сейчас сидит, оказывается с балдахином, опорой для которого служат деревянные спиральные столбики тёмно-коричневого цвета и покрытые лаком. Также у изголовья и по обеим сторонам от него висят золотисто-красные шторы, которые в данный момент собраны такого же цвета подхватами.       На стене висит очередная картина, рядом стоит ночник в виде подсвечника, а на полу пушистый бордовый ковёр. Тэхён всё ещё не уверен, имеет ли право здесь находиться, не то, что спать. Но раз Чонгук сказал…       Омега робко ложится на самый край, дивясь мягкости постели. Так чудно… Горячая ванна, махровый халат, что приятно нежит тело. Непозволительная роскошь. Тэхён и не замечает, как проваливается в сон.       Чонгук же, выйдя из спальни, снова направился в ванную. Прислугу в столь поздний час из-за такого пустяка будить не хотелось, а дел там на пять минут всего. Собрав все тюбики, баночки, бутылочки и вернув их на законное место, альфа замечает какое-то тряпьё на бортике ванны. Взяв, он узнаёт одежду, в которой привезли Тэхёна. Недолго думая, альфа кидает её в мусорное ведро, потому что… Ну разве это можно назвать одеждой?!       — Господин Чон? — Чонгук оборачивается и видит одну из служанок, что стояла на пороге, закутавшись в вязанную серую шаль. — Давайте я сделаю!       — Я уже закончил, — говорит альфа. — Иди спать.       Служанка кланяется и разворачивается, чтобы уйти, но её останавливают.       — Подожди, — просит Чонгук.       — Что такое, господин?       — Вы собираетесь завтра за покупками? — Женщина кивает. — Купите вещей для омеги… Всё необходимое и… В общем, вы лучше меня в этом разбираетесь. Просто купите много всего.       — Будет исполнено, господин, — улыбается служанка и уходит к себе в комнату.       «Ну… ему же надо в чём-то ходить…» — соглашается сам с собой альфа и возвращается в спальню, где застаёт трогательный свернувшийся клубочек.       Тэхён даже не снял покрывало, аккуратно устроившись на самом краю… Решив, что омежка постеснялся, Чонгук осторожно, чтобы не разбудить, вытаскивает одеяло из-под хрупкого тела, и накрывает им парня.       «А вдруг грохнется и покалечится?» — С этими мыслями альфа двигает Тэхёна дальше от края, зачем-то оправдываясь перед собой, что попросту потом не хочет иметь лишнюю головную боль в виде мужа-калеки.       Устроившись рядом, Чонгук ещё несколько минут прокручивает в голове события этой ночи и смотрит на спящего омежку. Привыкнуть бы теперь…

***

      Тэхён просыпается с немного тяжёлой головой и сладко потягивается. Никакой тревожности… Может, он ещё спит? Омега смотрит по сторонам, потихоньку вспоминая произошедшее и испуганно подскакивая на постели. Взгляд цепляется за настенные часы… Он проспал пятнадцать часов! Что же теперь будет… Почему его никто не разбудил? Или он должен был сам встать?       Парень глядит на место рядом. Естественно, оно пустое! Альфа наверняка давно проснулся… А он? Он в первый же день ведёт себя столь неуважительно.       Омежка быстро встаёт на ноги, слегка пошатываясь после долгого сна, и топает к выходу. Тэхён смотрит вниз, поэтому совершенно не видит препятствия, в которое вскоре врезается…       — Ой… — Он поднимает глаза и видит слегка… насмешливый взгляд альфы. — Простите! Я не хотел…