***
На улице уже весна. Тепло, все цветет. Солнце не перестает радовать каждым своим лучиком света, дарящим легкое тепло. На улице осталось влажно после зимы, поэтому повсюду погода еще не летняя. Луз пришла на встречу, на удивление, не в форме, которая состоит, — к данной погоде, — из короткой легкой куртки в черном цвете и в том же оттенке брюков. Сегодня рабочий день, но, в то время когда приходится носить куртки, работникам иногда позволено приходить в своей верхней одежде. Сегодня Луз в длинном темном пальто, которое девушка считает одним из лучших вещей из ее гардероба. Одна из причин довольно интересна: как-то в детстве она заметила, что подобные обычно и носят детективы. Как для галочки девушка подметила для себя: приобрести в будущем. Теперь чему очень рада, что смогла осуществить не одну детскую мечту. Место встречи — фонтан. Довольно обычный как для главной площади. Ничего особенного и бросить в его сторону нельзя. Сама площадь так же по стандарту: круглая улица, окруженная деревьями, несколько кафе, домиков, ресторанчиков рядом. Луз предпочитает приходить раньше, ибо не терпит опозданий. Во всяком случае, собственных так точно. Именно поэтому, как только начался обед, девушка сразу отправилась на встречу. Эмира долго ждать не заставила: пять минут — и она уже на месте. — Привет, Луз. — Привет. Эмира пришла в короткой темно-синей куртке. Ее вид на первый взгляд не кажется грустным, хотя Луз почти полностью уверена, о чем сейчас пойдет речь. Смерть Эмити не была публичной. Никто не выставил это на показ. Никто не был в курсе об этом. В том числе — ее собственные брат и сестра. Луз замечает грусть, какую-то неуверенность, но даже со своими способностями анализировать человека, девушка неспособна дать точную информацию о том, в каком состоянии Эмира. Девушка смотрит на Луз, смотрит нейтрально: спокойно, без особых намеков на улыбку и на грусть тоже. — Пойдем выпьем кофе, — бросает она, подметив для себя уличную кофейню, когда шла к полицейской на встречу. Луз кивает. Они идут. Пока что без разговоров. В тишине. Довольно неловкой, но до кофе Эмира не начинала долгожданный разговор. А Луз не решилась надавить на нее и начать. Кофейня довольно близко, ходьба заняла минуты две, не больше. — Два латте, пожалуйста. Эмира дает деньги; через минуту ожидания девушка забирает заказ и дает Луз. — Спасибо, — благодарит продавщицу и, глядя на Луз, начинает. — Я думаю, ты знаешь, о чем я хочу поговорить. Луз, глядя в пол, подтверждает ее догадки: — Эмити? Они вновь проходят фонтан, останавливаются и присаживаются. — Да. Почему ты не сообщила нам об этом? Она спросила аккуратно, опустив взгляд. Несмотря на все, девушка не хочет давить на Луз, допрашивать ее, словно ей этого в жизни не хватает. Скорее, это простое любопытство. И все же неприятно. — Прости, я не подумала. Она призналась, что убила человека, и с тех пор я не хотела слышать что-либо о ней. Мне больно, что она погибла, но я до сих пор не могу точно сказать, что чувствую. Ее голос слегка хриплый, словно все произошло несколько дней назад. Она ни с кем до сих пор не решилась поговорить об этом. Хотела забыть, словно ничего и не было. Хотела забыть друга, ведь именно так Луз начала думать о ней. Похоже, ей показалось, и это была всего-лишь жалкая иллюзия. И, похоже, между ними и не было ничего. Эмира заметила. Заметила каждый ее жест. В каком-то моменте Эмире показалось, что ее голос слегка дрогнул, она дала слабину. Они не были знакомы очень долго, — около полугода, — но за это время Луз сумела поверить в желание Эмити быть друзьями. — Вы были друзьями? — прямо спросила Эмира. Луз замолчала. Трудно сказать. Если и были, возможно… хочется забыть? — Что-то вроде того. — Луз, расскажи, как это произошло? Она хочет знать правду. Что бы Луз не сказала, Эмира хочет знать лишь то, что на самом деле произошло. Возможно, почему Эмити призналась, почему не сказала, если они были подругами. — Мне действительно показалось, что мы были друзьями. Я пыталась заботится о ней, повезла на природу, чтобы она могла отдохнуть от всего ужаса, что с ней произошел. Там на нас напали, и мне угрожали, а она убежала. — Она остановилась. Задумалась о произошедшем с совершенно нового угла. «Она спасла меня.» — Через некоторое время она вышла и сдалась. Ее привели к углу обрыва и достали нож. Тогда она и призналась, что убила его. — И тогда ее.? — Да. — Но она сказала только об убийстве? Никаких объяснений? Ничего больше? Луз не хотела вспоминать тот случай, но, похоже выбора у нее нет. — Сказала, что любит меня, поэтому должна сказать правду. Но ей угрожали, со страху она могла сказать что-угодно. — В каком смысле любит? — Не знаю. Возможно, она все же считала меня кем-то важным, а не просто прикрытием. Обе замолчали. Луз вздохнула, нарушая полную тишину. Только некоторые прохожие могли вместе с этим нарушить тишину, хотя людей рядом почти нет. Эмира встала. Молча. Ее сестра не значила для девушки слишком многое, как и для брата, который даже сегодня не смог прийти, но они семья. Даже не друзья, которые могут уйти. Они неразлучны с самого детства. — Спасибо, что согласилась прийти. — Мне самой было важно поговорить об этом.***
В остальном день прошел спокойно, без особых трудностей и переживаний. Луз вернулась домой. Девушка уже достаточно долго живет одна, если не считать сову, поэтому, приходя домой. у нее нет никого, чтобы поделится пройденным днем. Сегодня она, как обычно, придя домой, сняла обувь; переоделась. Обычно ее встречала любимая птица, но сегодня почему-то этого не произошло. Немного обеспокоенно Луз проверила комнаты, в которых птицы так же не оказалось. Она не волновалась. Это летающая птица, которая могла просто улететь, ведь окно было открыто, и все же, в каком-то смысле, печально. Луз присела на кровать. Уже был вечер, когда она услышала грохот на кухне. На улице много грабителей, желающих что-нибудь украсть и присвоить себе. Обычно первым хватают золото, деньги и все самое дорогое. Мысли девушки не могли не составлять что-то другое, ведь был явный шум, словно кто-то разбил стекло и пролез в квартиру. Любой другой человек скорее всего бездумно побежал бы проверить, что случилось. Луз, взяв канцелярский нож, ибо больше под рукой ничего не оказалось, медленно прошла на кухню. Взгляд полицейской зацепил ее. Сову, которая влетела в полуоткрытое стекло и немного задела. Она выглядела… странно. Непривычно для совы. Луз, заостряя свое внимание на нее, подошла ближе, еще не до конца понимая происходящее. «Нездоровый вид» — первое, на что обратила внимание Луз. И все же испугалась. То, что дальше начало происходить, девушка точно не ожидала. За долю секунды сова приобрела совершенно иную форму. Аквамариновые волосы чуть ниже плеч, знакомое для Луз лицо. — Эмити? Ее шоколадные глаза, в данный момент наполненный чем-угодно, но точно не сладким, не отводили взгляд от стоящей перед ней фигурой того человека, который погиб больше, чем полгода назад. Она удивлена, она рада, она зла. Ее желание набросится на Эмити велико, но только для того, чтобы ударить — ничего больше. И она этого не станет исполнять. Хотя бы из-за того, что у девушки осталось понимание допустимого и нет. Эмити молчит, хочет думать, что сказать нечего, и все же — это не так. Рассказы могут занять несколько часов, если Луз только позволит, но это вряд ли. — Луз, — ее голос дрожит, кажется, словно ее тело сейчас покроет дрожь, но девушка еще держит себя в руках. — Я не прошу многого, только выслушай. Хочешь, можешь потом сама меня убить вновь, но только послушай… Прошу. Луз, наконец отведя взгляд, понимает: даже после всего, что Эмити совершила, ей хватило наглости на то, чтобы явится вновь — только в ином образе, чтобы ее приняли, как свою. «Это жалко» Полицейская не дает эмоциям взять вверх, не допускает их появления. С виду девушка спокойна, Эмити же это только напрягло. Ее внутренняя паника вскоре вырывается наружу. Ее ускоренный пульс слышен на расстоянии, дыхание тяжелое. И самое страшное: она не знает, чего ожидать. Луз достает наручники, ибо имеет дома на всякий случай. Все той же спокойной походкой, но с явной неприязнью, девушка ведет преступницу к шкафу, цепляя одну руку так крепко, что шевельнутся будет больно. А Эмити лишь подчиняется, сама того не замечая. Не хочет препятствовать чему-то еще незаконному. И только тогда, когда Луз начинает обуваться она понимает к чему все это: полицейская исполняет свою работу. — Луз… Эмити вырывается, она тянется одной рукой к Луз, но наручник неприятно впивается в кожу, от чего девушка выдыхает, вытирает слезы, которым лучше бы сейчас исчезнуть — как по волшебству. И если бы такая магия была… — Ничего личного. Это моя работа. — Луз берет ручку двери, грубо открывает и, отцепляя девушку от шкафа, безжалостно держит за сковывающий предмет. Безжалостно, — потому что Луз достаточно преступников раскрыла, чтобы научится легко с ними расставаться. И не имеет значения, кто это. Как уже давно подметила для себя девушка: ни в коем случае не поддаваться слезам, крикам и всему в таком роде, ведь в таком случае эта работа принесет слишком много боли, из-за которой она не готова страдать. Ведь если преступника посадят, ее слезы и просьбы ничего не изменят. — Я хочу все объяснить, пожалуйста. Луз не желает слушать. Что бы то ни было. Какой бы история не была, девушка не имеет права нарушить данное ею обещание. Эмити кусает губу, ощущает боль внутри — и не только. Словно внутри что-то сжимается и не отпускает. Она потеряла Луз — не хочется думать об этом, но этот страх — теперь реальность. Самая настоящая. Луз теперь не доверяет ей. Твердый холодный материал давит на запястье Эмити, от чего у девушки уже остались небольшие красные проявления на коже. Темный коридор, в который Луз ведет девушку, освещаемый лишь маленькой лампой, которая вот-вот уже догорит, кажется страшным в это время суток. Эмити дергает руку, со слезами на глазах вновь и вновь пытается вырваться, замечая сосредоточенный взгляд полицейской, которой, как показалось Эмити, все равно на происходящее, на то, что было раньше, на то, как они проводили время вместе. Хоть и на самом деле Луз далеко не все равно. Эмити подарила слишком много опыта молодой стажерке, за что Луз, конечно, благодарна. Эмити боится: несмотря на время суток, на улице могут быть люди и те, которые увидят ее и распознают, сразу же сообщат об этом в полицию, если Луз все же не отведет ее. У девушки не остается иного выбора: ее руки покрываются перьями, тело уменьшается и она вновь обретает форму совы, буквально освобождаясь от наручников. — Эмити! — Луз, прошу. Делай со мной что хочешь, только послушай. Луз сжала кулак, раздумывая о предложении девушки. — Завтра ты едешь со мной в участок. У тебя есть целая ночь, чтобы объяснить все. Делаю это только ради того, чтобы до конца закрыть это дело со всеми объяснениями.***
У Луз небольшая квартира, как и диван возле стола на который они и присели. Луз выпрямила спину, внимательно подготовившись к рассказу.***
Ранее На улице города Боилинг Айленд спокойное безмятежное утро субботы. На часах — 10:48. Обычно в это время у семьи, между прочим, единственной, состоящей из человека и колдуна, — традиция готовить вместе завтрак. В будни работы много, поэтому на выходные можно себе позволить долгий сон. Эвард — колдун, а также любовь Эвелин, которая готовилась вскоре стать матерью. Это утро началось довольно спокойно — впрочем, как и всегда. Эвард пусть и не самый выдающийся волшебник, и все же способный удивить простого человека мастерством овладения магии. Так, собственно, они и готовили завтрак. Эвелин — молодая девушка, способная постоять за себя, которой пришлось обойти некоторые запреты, дабы встречаться с будущим отцом ребенка. Но в этот день девушка не рассчитывала на что-то грандиозное. Признаться честно, им нравится простая жизнь без особых приключений. Проснувшись, девушка с мягкой улыбкой направилась на кухню, где встретила его. Эвард называет это «магической кулинарией», но точного названия в принципе не существует. На кухне ничего не видно. Повсюду дым, хотя разноцветный. В некоторых уголках взрываются блестки, иных цветов молнии, дабы добавить хоть какого-то экстрима в скучной кухне. Эвард присматривается, дабы уловить жертву. Хотя, скорее всего, наоборот, ибо он желает накормить ее, а не съесть. Его улыбка переходит в свободное удивление, когда его живот накрывают теплые руки, обнимающие его. — С добрым утром. Она быстро целует его в щеку, садится за стол, который в тот же миг взлетает, направляясь к двери. Приятное удивление сияет на ее лице, ибо сегодня должно быть что-то новенькое. Замечая каждое движение Эварда сквозь туман, девушка немного пугается, когда дом буквально образовывает гигантскую дверь, через которую она движется куда-то высоко. Новая магия для него. Довольно тяжелая, но все же он смог поднять стол на метров десять к тому дереву, на котором он лично создал небольшое место для пикников. Подальше от всех. — С добрым, милая, — задержав ответ, он подлетел и сел рядом, одновременно доставив весь завтрак к столу. — Вау, это так мило с твоей стороны. — Это ничего. Я просто люблю тебя радовать, вот и все. Ее улыбка не перестает радовать Эварда, который все чаще нежно гладит живот с ребенком, ощущая каждое его движение. В последнее время его накрывает странная необъяснимая паника, которая будто бы контролирует его разум и прямо-таки говорит сделать то или то. Его опыт в отношениях невелик, но все же, с ребенком нянчиться в будущем еще страшней, ибо не каждый день появляется новый член семьи, хотя не сказать, что опыта нет совсем. Их пикник продолжился на спокойном и радостном уровне, после чего Эвелин пошла на встречу, назначенную друзьями.***
20:29. Вечер. Темно. Туманно. Девушка возвращается радостная после насыщенного дня, вот только по приходе к дому ее ожидают неприятности. Рядом стоят полицейские машины, несколько человек на улице, несколько в доме. Еще не до конца понимая происходящее, девушка поспешно шагает к дому, хотя вся ситуация пока заставила девушку лишь прикусить губу, ибо из-за своей жизнерадостности Эвелин не волнуется до тех пор, пока не будет знать ситуацию до конца со всеми объяснениями. Войдя в дом, который остался в том же состоянии, девушка укусила губу — да так, что капелька крови соскользнула из алых губ к подбородку, теперь уже окрашенному в красный. Эвард лежит на полу. Весь грязный, испачканный в крови вперемешку с грязью. Она молча бросается сквозь полицейских, которые уже словно допрашивают бедную девушку «Она ли его жена?», крепко прижимает — да так, что трудно отпустить. Ее пальцы аккуратно, но почти судорожно проводят по его лицу, рассматривая безжизненные глаза, которые она так***
Успокоительное — единственное, что способно хоть как-то удержать девушку от всего происходящего без вреда ребенку. — Послушайте, я целый день была на прогулке с друзьями. — Нам сообщили, что свет был включен и кроме вас в доме никого не было. Это слова соседей. Мы опросили всех, кто был дома, и все ответили, что дома были только вы. — Но… — Сказали, что видели, как вы вернулись. — Послушайте, я не знаю как это произошло, я не могу объяснить это, потому что вернулась только тогда, когда он… Стакан с водой скользит, но девушка сжимает руку сильнее, пьёт еще глоток. — Девушка, не волнуйтесь, мы выясним кто преступник, но прежде вы должны пройти допрос. — Х-хорошо.***
Настоящее время Эмити замолкает. Луз молчит, в надежде на то, что она продолжит. — Это-это смерть моего отца. Так все произошло. После этого выяснилось, что моя мама не виновна и прямо перед моим рождением она встретила Эбо. Он очень сильно изменил нашу семью. Особенно маму… — Но как произошло то убийство? Эмити вздохнула, в попытке расслабиться одним движением сняла обувь и положила на диван. Ее взгляд не мог сосредоточить внимание на Луз, глаза опустили взгляд куда-то вниз, с неуверенностью, но с приятным ощущением того, что Луз ее хотя бы слушает и не выгоняет. — Эбо… он признался, что покончил с моим отцом, что хотел жить с нами, изменить нашу семью. Я знала о том, что жизнь могла бы быть совершенно иной с моим настоящим отцом,, но Эбо сделал все так, как планировал. Он хотел, чтобы мы жили преступной жизнью, но я была уже не маленькой. А когда поняла, что у нас могла быть «идеальная» семья, набросилась на него. — Почему он так жаждал разрушить вашу семью? — За сестру. Родители вроде как общались, но ты уже знаешь, что магия непредсказуема и в один день она подбежала к ним в неподходящий момент, когда Эбо не уследил за ней. Она получила серьезную травму, как-то все обошлось. Но… не только это. Похожая ситуация случилась с ним. Он считает, что мы разрушили его репутацию в городе, где он был мэром. Все произошло из-за магии, поэтому он не хотел, чтобы люди страдали, и решил избавится от ведьм. Поэтому ко мне было очень плохое отношение, когда я родилась. — Он применял насилие? — Иногда да, но я пыталась этого не допускать. Луз вздыхает. Продолжает в спокойном, более гладком тоне: — А Бэлос? Зачем тогда ему были все те твои волосы? — Это за те времена, когда Эбо пытался натолкнуть меня на преступную жизнь. Мы совершили не самые лучшие поступки. — Он хотел тебя посадить? — Да. Наступает тишина. Долгая, мучительная. Эмити пытается расслабится, но повышенный пульс только прыгает с бешеной скоростью, никак не оставив девушку в покое. Луз не знает, не уверена, способна ли посадить ее, но если будет покрывать, будет еще хуже. — Есть только один выход. Я должна сделать то, что должна. Завтра поедем в участок. Луз ушла, закрыв дверь, оставив Эмити, без интереса к тому, как ей удалось выжить.