Zu dieser Zeit an diesem Ort

Проснулся Пауль, чуть свет забрезжил в окна и яркий луч постучался к нему сквозь неплотно закрытые жалюзи. Обычно он спал очень крепко, но, видимо, совесть все никак не успокоилась с прошлой ночи и не давала ему спать. Несмотря на то, что чувствовался явно недосып, Ландерс приоткрыл один глаз и оглядел комнату. Спросонья он не сразу понял, что находится не дома. Проведя рукой по, лицу он обнаружил на ладони след от засохшей… Он поскреб по ней ногтем — да, все верно, это именно то, о чем он подумал. Вспомнив события прошедшего дня, Хайко поморщился. Он думал о Шнайдере и о том, почему он вообще привиделся ему вчера. Не найдя этому достойного объяснения, он решил списать все на то, что он чувствовал за собой вину, а Дум проявлял знаки внимания и явно хотел чего-то большего, поэтому его желания, так сказать, материализовались и попали к нему. Заморачиваться с этим парень никак не хотел, потому что желудок настойчиво требовал еды. Памятуя о том, что ничего съестного в этом доме быть не может, Пауль все же залез в шкаф и нашел там банку с сахаром и пакетик кофе, срок годности которого истек еще на прошлой неделе. Однако это не помешало ему поставить чайник и бросить в кружку пару чайных ложек сахара. Без молока обойтись можно было запросто, а топать в магазин и все так же было лень. Пауль мечтал о горячем душе, а еще лучше — горячей ванне, в которой можно было бы расслабить тело и мысли. Но, к сожалению, это не представлялось возможным в данных условиях, поэтому можно было отправиться в баньку, которую пришлось бы растопить, или собираться и ехать домой, как он планировал еще вчера. Найдя в тумбочке под телевизором салфетки, неизвестно почему находящиеся именно там, мужчина вытерся и выбросил мусор в пакет, который прикрепил на холодильник, чтобы выкинуть его перед отъездом. День обещал быть жарким, и, чтобы не сидеть на солнце в двенадцать дня, нужно было переделать все дела до самого пика. Глянув на часы, Пауль даже удивился. Он хоть и вставал рано, но восемь утра на отдыхе для него было просто нереальный цифрой. Поэтому, впрыгнув в штаны и не став даже запариваться с верхом, он отпер дверь и вышел на крыльцо. Вокруг, как и следовало ожидать, не было ни души. За ночь никто из соседей не приехал, и они по-прежнему были с Думом единственными жителями на всей улице. Поскольку план по знакомству с соседями частично провалился, было решено восстановить отношения с уже имеющимися соседом. Но перед этим нужно было натянуть на себя какую-нибудь куртку, иначе это было бы слишком бесчеловечно по отношению к Шнайдеру. Приподнявшись на носочках, Хайко заглянул через забор. Сосед уже, видно, давно не спал, потому что успел прополоть и полить примерно половину своего огорода. Интересно, он вообще ложился? Пауль тут же присел, не желая быть замеченным. Он все еще не придумал, под каким предлогом снова напроситься в гости. Приходить с пустыми руками было явно не лучшей идеей, и он решил сгонять в магазин. Спросить, где здесь ближайший, попросту не у кого, поэтому пришлось ориентироваться благодаря интуиции. Выйдя на главную улицу, мужчина прошел несколько метров вдоль дороги и, не найдя никого, кому можно было бы задать хоть какой-нибудь вопрос, уже повернулся было назад, чтобы попробовать пойти в другом направлении, но тут увидел невдалеке яркую крышу, выделяющаяся на фоне остальных темно-коричневых и серых. Очень скоро дорожка привела его к местному магазинчику, в котором помещалось одновременно, наверное, человека четыре. Но, на его счастье, кроме него и продавца никого больше не было, а работал он аж с шести утра. Пауль просто не представлял, что можно взять, поэтому набрал всякой вкусности к чаю, благо, сам чай у Дума точно был. Еще он взял себе мочалку на случай, если пойдет в баню, и кусок мыла. Сложив все это в пакет, он направился обратно. Шнай, действительно, встал очень рано. Он никак не мог уснуть, размышляя о произошедшем и о своем любовном интересе. Очень хотелось прижать маленькое хрупкое тельце к себе, желательно спиной, и приласкать, гуляя руками по животу и хватаясь за то, что ниже. Представляя себе различные эротические картинки, мужчина все же погрузился в сон, зато проснулся с очень явным стояком, который не дал ему захрапеть снова. Справившись с ним, Шнайдер нашел способ снять грозящее накатить вновь возбуждение и избавиться от подобных мыслей, загрузив себя физическим трудом, поэтому он залатал дыру на штанах, которые оставил ему Хайко, и направился в огород, где его ждали неполитые грядки. Ими он и занялся. Как раз пока он копался в огороде, Пауль и заприметил его, но не стал подходить. Так же бы, пожалуй, поступил и сам Дум, окажись он на его месте. Но он, к счастью или к сожалению, был на своем и, недолго думая, пошел навстречу к соседу. Мириться. — Шнайдер, я тут подумал и решил… — произнес Пауль, поднимая глаза и вновь сталкиваясь с двумя глубокими морями. — Доброе утро, — промямлил он, не ожидая такого поворота событий. — Доброе, — кивнул Дум. — А я тут к тебе собрался… — Да и я, как видишь, тоже. — Хайко потряс пакетом. — Не знал, что лучше купить, поэтому взял всего понемногу. — Он виновато улыбнулся. — Хотел извиниться за вчерашнее. Дум немного разочарованно вздохнул. Ну конечно, а чего он ожидал? Того, что Пауль прибежит к нему и кинется на шею с радостным воплем: «Давай переспим»? Конечно, это было глупо, хотя маленький огонек надежды все еще теплился в душе наивного мужчины. — Может, пройдешь? Не будем же мы с тобой через забор разговаривать, — пригласил Шнай, стараясь скрыть тот факт, что он был расстроен. Но раз Ландерс все же пришел, а не сбежал, ему все же хотелось продолжать общение, даже несмотря на то, что он знал истинные намерения Дума. И это удивляло и радовало одновременно. — Ты все еще в этих штанах, — заметил мужчина, кивнув на названный предмет одежды. Пауль пожал плечами. — Они удобные. И единственные, — занимая привычное место, ответил он. — Спасибо тебе за них, а то ходил бы, как дурак, с дырой на жопе. — Да пожалуйста, — рассмеялся Шнай. — На то друзья и нужны. Последняя фраза, как показалось Ландерсу, была сказана с какой-то горечью, словно он ждал, что ее опровергнут. Он решил припрятать зашитые джинсы до тех пор, пока Пауль не решит уезжать. Ему отчего-то нравилось, что на мужчине были его штаны. — Эх, надо было мяса купить. — Пауль хлопнул себя по лбу, когда его блуждающий по помещению взгляд упал на стоящий у печи мангал. — Я бы тебе такой маринад сделал — пальчики оближешь! Этому меня еще отец учил. — Вот только пальчики и облизал бы, — улыбнулся Дум. — И маринад. — Ты не ешь мяса? — немного удивился мужчина. Все-таки в деревне не такое большое разнообразие продуктов, как в городе, и здесь не купишь ничего сверхъестественного, а из того, что он видел на прилавках магазина, почти ничего не ел вегетарианец. — С детства. Насмотрелся, как отец свиней режет и курам бошки рубит, и как отрезало. Теперь разве что рыбу, и то не всегда. — Шнайдер поморщился, и Пауль, решив, что он теребит чужие раны, попытался сменить тему. — Я ж извиниться приходил. Прости за мою выходку. Ты так добр ко мне, и к себе позвал, и помогаешь всячески, а я тебя луплю… — И правильно делаешь, — неожиданно заявил Дум. — За дело ведь лупишь. Сам виноват, что полез. Не переживай, впредь постараюсь держать себя в руках. И он искренне улыбнулся, видя непонимание в глазах собеседника. — Доедай, а потом пойдем тебе замок ремонтировать. Пауль аж подавился. Он не ожидал не только того, что Дум не будет на него злиться, да еще и вызовется помогать в очередной раз. Мужчина почувствовал себя хуже некуда. — Ты помнишь? Да не стоит, я сам разберусь как-нибудь. Слесаря позову… — Не доверяешь? — с прищуром спросил Шнай. Такой пронзительный взгляд, от него не ускользнешь. — Нет-нет, наоборот, не хочу грузить, — замахал руками гость. — Это же капец как неудобно. — Неудобно землю носом рыть, когда есть и лопата, и тяпка, да только они под замком, — заключил Шнайдер и, встав из-за стола, полез на второй этаж. Пауль проводил взглядом широкую спину слесаря и скрытую болотно-зелеными штанами худую задницу, после чего резко отвернулся, боясь быть замеченным за наблюдением, и тряхнул головой, дивясь влиянию его вечерней галлюцинации на реальную жизнь. Он решил не быть скотиной на этот раз и хотя бы вымыть посуду. — У меня там инструменты, — пояснил Дум, спускаясь с лестницы и держа в руке коробку. — Поможем твоему горю. А ты чего делаешь? — Как что — убираю за собой. — Пауль. Ты у меня в гостях, поэтому позволь мне за тобой поухаживать. Тот только фыркнул. — Ну да, ты и замки мне ремонтируешь, и штаны, и на чай зовешь, а я даже элементарно помочь не в состоянии. Не спорь, тем более я уже все закончил. — Пауль обворожительно улыбнулся и вытер руки о край футболки, чем вызвал у Дума ассоциации с маленьким ребенком, и он согласился. — Полотенце в верхнем ящике. Все-таки Шнайдер был Паулю небезразличен. Может, немного не так, как Пауль — Шнаю, но и это уже было серьезной победой для обоих. Пока Дум ковырялся в замочной скважине, второй сидел рядом и подавал какие-то неведомые ему штуки, невольно засматриваясь на то, как все-таки прекрасен он за работой. Сосредоточенно, усердно трудится, ни одного лишнего движения, словно каждую неделю этим занимается. Только когда мужчина закончил с заданием, и раскрытый замок упал на землю с характерным грохотом, Пауль оторвал взгляд от его рук. — Ты просто мастер, — просиял он. — Не знаю, как тебя благодарить. — Тебе было бы неплохо заменить замок, — смутился комплименту Дум и опустил глаза. — У меня запасных сейчас нет, надо в город ехать закупаться, так что пока могу посоветовать проволоку или вообще не закрывать. Если боишься, что ценные грабли упрут, просто занеси их в дом. А если хочешь, я буду их охранять. — И сколько стоят услуги охранника? — в шутку спросил хозяин сарая, приоткрывая дверцу и засовывая туда голову. Ничего ценного — только пара полок, рефтамид, явно просроченный, какие-то веревки, скакалка и огородные инструменты. — Один поцелуй. Пауль замер и не спешил высовываться, делая вид, что не расслышал или что занят рассматриванием своего инвентаря. Но долго стоять так было как минимум невежливо, и он вернулся на улицу, решив превратить все в шутку. — Дорого. Может, мы с вами договоримся? — Может. — Дум поднялся с корточек и отряхнул колени. — Только я еще и за замок возьму. Так что в общей сложности выйдет где-то вот так. Хайко затаил дыхание. Ситуация складывалась, мягко говоря, не лучшая. Мало того, что он теперь влип по самое не балуй, так еще и чувствовал себя попросту шлюхой, которая должна заплатить не деньгами, а телом, и не важно, хочет он того или нет. Приняв и осознав сей факт, Ландерс вздохнул и поманил за собой мужчину в сарай. Хоть народу вокруг и не было, он опасался, что их могут заметить. Странно, что сам Шнай не придавал этому, казалось, ни малейшего значения, хотя и жил тут давно, и все его наверняка здесь знали. — Я готов, — сообщил Пауль, когда дверь за ними закрылась. В сарае было тесно, но вдвоем они вполне помещались. — Пауль, я же пошутил. — Было видно, что мужчина растерян, и Хайко на его фоне выглядел даже слишком уверенно. — Я ни за что не взял бы с тебя платы, а тем паче если тебе для этого придется переступить через свои принципы. Ландерс прикусил губу. — Ладно. — На самом деле, он даже немного расстроился. Не потому, что ему офигеть как хотелось целовать представителя своего пола, просто он уже настроился на это морально и даже представил, как они будут смотреться со стороны при этом. Неужели зря? — Но, если ты не против… — прибавил Шнай, уловив эмоцию мужчины. Тот мотнул головой. Шнайдера не надо было просить дважды. Наклонившись к миниатюрному, по сравнению с ним, мужчине, он опять обхватил того за шею, помня, как тому в прошлый раз понравился этот собственнический жест, и коснулся губами чужих. В его мечтах это было несколько романтичнее: не в старом сарае, в котором полно травмоопасных предметов, и Пауль делает этого не из чувства долга или вины, а добровольно, довольно стоная и перехватывая инициативу. Потом они движутся к столу, и он сажает его прямо сверху, продолжая целовать, пока не укладывает на спину… Но так было ничуть не хуже. Ландерс простонал неожиданно для себя самого и подался вперед, отвечая Шнайдеру. Пусть не с той страстью и желанием, как того хотелось последнему, но не без охоты. Он убедился в том, что целовать мужчину не так уж и неприятно. Дум делал это не хуже любой из его девушек, а после стольких лет воздержания, казалось, будь он сотню раз уродом, не задумываясь, сделал бы тоже самое. Чтобы руки не висели без дела по бокам, мужчина обхватил Дума за плечи и начал слегка поглаживать, в то время как чуть запрокинув голову, с громким чмоканьем ловил чужой язык и позволял обхватить свой. От таких возбуждающе-мокрых звуков и удивительной отдаче Ландерса Шнай вскоре не выдержал и отстранился. — Извини, но я так долго не продержусь. — Скосил глаза на свой оттопыренный пах. Пауль кивнул. — Надеюсь, тебе не было очень уж неприятно? — Шутишь! — воскликнул парень, с улыбкой вытирая влажный подбородок. — Я словно целовался с девчонкой. Он тут же прикусил язык, но для Дума это было очень хорошим знаком. — Это комплимент, — скорее сказал, чем спросил, он и убрал руку с шеи, получив на это разочарованный, как ему показалось, вздох. — Теперь пойду доработаю в огороде. Мужчина не знал, что ему еще сказать, и нашел наилучшим решением просто удалиться, но внезапно Пауль перехватил его руку. — Что ты там говорил насчет свидания?