Zu dieser Zeit an diesem Ort

— Пауль? — изумленно пробормотал Шнайдер. Он, в общем-то, не был против гостей в любое время суток, но зачем было так подкрадываться и выжидать в темноте бог знает сколько времени? А если бы Дум решил прогуляться перед сном или, скажем, лечь в предбаннике, где также есть достаточно удобное ложе? — Привет, — как ни в чем не бывало отозвался гость и виновато улыбнулся. — Я поговорить пришел. Извини, если невовремя, но это правда очень важно. Дум понимающе кивнул и предложил Паулю ужин, но тот только мотнул головой. Он не знал с чего начать и ужасно нервничал. По дороге к соседу он успел перебрать всевозможные варианты развития событий и даже рассмотрел ситуацию, в которой Дум отказывает ему и с позором выставляет из дома, а в довершение еще и бросает в него его же штанами, крича, что видеть его больше не желает за то, как он обошелся с ним… Но это был, пожалуй, недопустимый вариант, и его Пауль сразу же отмел, но со счетов сбрасывать не стал, допуская, что достоинство мужчины могло сильно пошатнуться. Он еще не раз вспоминал ту близость, которая в первый и последний раз произошла несколько дней назад. К слову, подобное больше ни разу не повторялось, и каждому казалось, что тот, второй, уж наверняка выкинул этот эпизод из своей памяти. Но ничего подобного. Оба до жути хотели повторить это, но один не мог позволить себе предложить такое снова, а второй пытался как мог строить из себя натурала, что выходило у него откровенно плохо. И теперь он пришел признаться в этом другу. — Ты, похоже, мне нравишься. Шнайдер остановился в дверях, потеряв дар речи. Он и предположить не мог, что Пауль пришел к нему именно с этим. После сегодняшнего разговора с Тиллем ему и самому стала казаться идиотской затея с попыткой понравиться мужчине, которого, должно быть, ему никогда не удастся заинтересовать. Он практически отчаялся и собирался прекратить ухаживания, не сразу, а постепенно, чтобы не было очень уж больно, уйти из его жизни в качестве недолюбовника и остаться просто приятелем-соседом. Но вот Ландерс сам приходит и предлагает ему попробовать. — И я хотел бы встречаться, — добавил он уже увереннее, вставая со стула, чтобы быть с Думом примерно на одном уровне. — Долго же ты думал. — Шнай опустил взгляд, скрывая свой донельзя довольный тон, но тут же опять поднял голову и посмотрел на стоящего перед ним парня взглядом победителя. Ему-таки удалось завоевать его расположение. А тот был совсем не против проиграть. Дум до сих пор не верил в то, что это происходит. Не верил и в тот момент, когда Пауль положил ладони ему на щеки и, чуть привстав на носочки для удобства, поцеловал, глубоко и влажно, как и тогда, в сарае, Шнай целовал его. Но только еще лучше: теперь это была его собственная инициатива, против которой второй, кстати, ничего не имел. Он почти сразу начал отвечать, опустив руки на плечи и крепко сжав лямки майки. Пауль третий раз в жизни имел такого рода близость с мужчиной, и ему, вопреки его прежним установкам и опасениям, не было неловко. Он так испугался, что Дум перестанет смотреть на него в романтическом плане и они оба отдадут свой лучший вариант кому-то другому, сами того, может быть, не осознавая. Потому и решил прийти на ночь глядя, надеясь уж точно застать хозяина дома и не оставить ему никаких путей для отхода. Он гладил мужчину по лицу, дивясь, откуда в нем столько нежности и чувствуя, как мокрые и мягкие пряди щекочут ему щеки. Зарывшись в них пальцами, Пауль довольно замычал, а Шнай, истолковав этот жест как просьбу, уверенно подтолкнул партнера бедрами к столу и, сместив руки на талию, бодро усадил того сверху, не прекращая жадно кусать его губы. Тот инстинктивно развел ноги, подпуская Шнайдера ближе, и опустил ладони на оголенный треугольничек груди, который виднелся из-под домашнего халата. — Ты такой страстный, — прервавшись, сказал Шнай, и по его возбужденному тону, сопровождающемуся тяжелым дыханием, было трудно сказать, комплимент это или констатация факта. — Хочу послушать, как ты стонешь, — добавил он. Ландерс зарделся, переваривая услышанное. На днях он вмазал ему за нечто подобное, теперь же эти слова возбуждали и распаляли только сильнее. — Заставь меня. — Он решил не оставаться в долгу и продолжить незамысловатую беседу, в то время как влажный и проворный язык вылизывал его подбородок, скулы и спускался на шею, прикусывая кожу над кадыком. Шнай подумал, что его действия скажут гораздо больше слов, и доставлял мужчине, которого так долго желал, удовольствие, как бы случайно кладя руки ему на бедра. Добравшись поцелуями до ключиц, он прикусил и несильно прихватил зубами тонкую кожу, которая, оттянувшись, будто норовила порваться, но тут же отпустил и резким движением стянул с партнера темно-синюю футболку, отбрасывая ее в сторону. Словно он мог передумать и засобираться домой, а на поиск одежды придется потратить какое-то время. — А если нас увидят? — И Пауль замер. Перспектива быть застуканным за таким откровенным занятием, да еще на кухонном столе, его совершенно не радовала, и дело вовсе не в том, что Шнай был мужчиной. Он обещал себе не стесняться его и даже был готов держаться за руки иногда. Он протянул руку к жалюзи и начал дергать за веревочки, пытаясь в таком положении ограничить видимость любопытным прохожим, что было малость неудобно, учитывая, что Шнайдер уже практически уложил его на спину и теперь гладил кожу вокруг пупка. — Ну ты и трусишка, — снисходительно произнес он, чуть надавливая пальцами на живот, заставив мужчину слегка выгнуть спину. Прикосновение волной разнесло возбуждение по всему телу, и Пауль только сейчас заметил, что штаны в области ширинки предательски выпирают. — Просто… там же дети, — брякнул он первое, что пришло ему в голову, чтобы отвлечь партнера от очевидного. — В такое время? — Шнай продолжал гладить живот, то поднимаясь и слегка сдавливая шею, то вновь опускаясь и едва задевая подушечками пальцев подрагивающее туловище. Пауль ничего не ответил, признав свое поражение, и медленно опустил руку. Но мужчина все же оказался разумным и прислушался к Ландерсу, а может, просто решил потакать его мелким желаниям. Одним быстрым движением он затянул веревки, закрыв тем самым стекла, и наклонился к самому лицу Хайко, который, не ожидав такого, даже вздрогнул. — Я не слишком хорошо подготовился, — прошептал он, касаясь губами уха, которое недавно целовал. — У меня с собой ни смазки, ни резинки. Последнюю фразу он сказал еще тише, поэтому пришлось напрячь барабанные перепонки, чтобы расслышать, что ему сказали. Вообще подобные вещи были Думу без надобности, но при крайней необходимости он мог сгонять в магазин и приобрести все нужное ему добро. Только вот гость нагрянул к нему совсем уж неожиданно, да и с таким предложением, от которого не откажешься, потому следовало предупредить его об отсутствии необходимых вещей. — Главное, что член у тебя есть, а без остального справимся, — вдруг ответил ему Пауль в той же манере, и, встретившись с ним взглядами, Дум его поцеловал. Парень, лежащий под ним, нравился ему все больше и больше. — Как хорошо сказал, — заметил он, проникая пальцами под резинку камуфляжных штанов. Ландерс тоже не лежал бревном, начиная гладить сильные руки, немного загоревшие из-за постоянного пребывания на солнце, и довольно пыхтел. Он уже не считал эту связь чем-то неправильным, тем, чего не должно было случиться, он просто наслаждался долгожданной близостью с человеком, который его любил, и надеялся в скором времени ответить ему тем же. Руки сами взялись за завязки, служившим халату поясом, и потянули их в разные стороны, обнажая широкую грудь, не такой подтянутый, как казалось под одеждой, животик и качнувшийся возбужденный член. Пауль облизнулся и наклонился к нему, намереваясь поласкать, и в ту же секунду на затылок ему легли две мозолистые ладони. — Я вообще-то никогда раньше такого не делал, — предупредил он. Было немного неловко от осознания собственной неопытности, но Думу, похоже, нравилось, что Пауля придется всему обучать на практике. — Просто открой ротик, а я буду направлять тебя. — Мужчина приподнял его голову пальцами за подбородок, отмечая, как мило и в то же время притягательно выглядит Хайко, смотрящий на него снизу вверх, с любопытством заглядываясь на немаленький орган перед собой. Он погладил его по щеке, намекая на продолжение, и Пауль, не мешкая больше ни секунды, накрыл ртом головку. Руки переползли на спину, вскоре накрывая худые ягодицы, которые удобно легли в ладони, и с удовольствием сжимая их. Шнай испустил довольный стон, сразу надавливая на затылок. Почувствовав, однако, что горло Пауля начал сводить рвотный рефлекс, тут же отпустил его, позволив двигаться самому и лишь иногда инстинктивно покачивая бедрами. Тот не соврал и действительно обладал не слишком богатым опытом в этом деле, но Шнайдеру, похоже, нравились все эти манипуляции, которые он проделывал: несмело, но довольно жадно скользил губами по стволу, иногда сжимая горло и не пропуская орган дальше, прикусывал головку, когда рот уже начинал уставать с непривычки. — Хороший мальчик, — прошептал Дум, поглаживая любовника по макушке. Хайко немного прифигел от такого обращения, но не признать, что это его как следует завело, не мог. — Солено, — проговорил он, выпустив на мгновение член, и только собрался взять его обратно, как его притянули за волосы и горячо поцеловали, словно пытаясь убедиться в правдивости его слов. Ландерс нравился мужчине все больше и больше: невысокий, привлекательный, даже больше — красивый, и такой неопытный, а потому еще сильнее возбуждающий. Паулю тоже нравился Дум. Он нетерпеливо ерзал по твердой поверхности и довольно бесцеремонно лапал его за зад. Уже не такое молодое тело все еще оставалось достойным внимания, и с каждой минутой парень все больше недоумевал, как такой симпатичный мужчина мог быть один. — Что ты там говорил про мои ноги? — Сквозь звуки поцелуев послышался голос Хайко, который уже соскучился по низкому томному голосу, хвалящему его за все подряд. — Можешь сделать это прямо сейчас. И Шнайдер, не веря своему счастью, моментально уронил возлюбленного на спину, стаскивая с приподнятых бедер, наконец, свои штаны. — А ведь мне так нравилось, что ты в них бегаешь, — признался Шнай, медленно снимая штаны вместе с бельем. — Я поэтому тебе твои и не отдавал. — Мне тоже, — облизнувшись, закивал Пауль. — Поэтому не хотел забирать свои. Он не чувствовал ни малейшего дискомфорта от того, что приходилось лежать на твердом столе. Наоборот — от одной мысли о том, чем они будут заниматься на месте, совершенно для этого не предназначенном, становилось жарко, а внизу живота сладко тянуло. Шнайдер тоже едва сдерживался, чтобы не оприходовать парня прямо так, без подготовки. Он все сильнее очаровывал его своим рвением доставить удовольствие, несмотря на явное неумение. Дум провел по гладким бедрам, дивясь их почти идеальной гладкости, и развел, как и хотел, в стороны, являя взору лишенный растительности пах и торчащий вверх небольших размеров член с упругими яичками. Чуть ниже виднелась маленькая узкая дырочка, в которую сразу захотелось сунуть палец, надавливая на заветную точку и доводя партнера до разрядки. Пауль не мог не заметить, как откровенно пялится на него Шнай, и немного засмущался. Его никогда так явно не разглядывали, и захотелось немедленно сдвинуть ноги, чего ему ожидаемо не разрешили сделать. — Дай я на тебя посмотрю, — попросил Дум, держа Пауля под коленями. Несмотря на то, что он уже видел самые откровенные места Хайко, было приятно еще раз полюбоваться им, на этот раз повнимательнее рассмотрев каждый интимный уголок. Сам Пауль тоже времени зря не терял и глазел на стоящего перед ним полуобнаженного мужчину, трогая его за мягкое пузико, однако скоро его ноги начали затекать, о чем он и сообщил. — Хочу тебя, — прибавил он, когда его ноги отпустили, и он смог, наконец, поставить их на край стола. — Как ты хочешь? — уточнил Шнай, совершая пару движений по стволу рукой. — Безумно. Шнайдер рассмеялся. — Я тоже. Но вообще-то я имел в виду немного другое… Как ты хочешь, чтобы я тебя взял? Пауль закусил губу, не ожидав, что придется описывать свои желания. В идеале было бы сделать это в кровати, но идти туда не было никакой охоты, и он, подумав, выдал: — Как хочешь. Главное, чтобы мне понравилось. Спорить Дум не стал, к тому же, и сам сильно этого желал, но еще больше хотел сделать Хайко как можно приятнее, чтобы не отпугнуть его, а наоборот, подтолкнуть к продолжению таких близких отношений. Он поднес к губам два пальца, но, подумав с секунду, протянул их Паулю. Тот понял, что от него требуется, и немедленно открыл рот, тут же прижимая грубоватые фаланги к небу языком. Он пытался вспомнить похожий сюжет из порнушки, которых не смотрел уже давно, и принялся удовлетворять визуальные потребности Шнайдера, облизывая и целуя пальцы, заменявшие ему находившийся недавно у него во рту член. Смочив их, как и полагается, Дум добавил на них немного своей слюны, чтоб уж наверняка, и обвел ими задний проход. — Тише, тише. — Он успокаивающе положил руку на грудь Паулю, который поднялся на локтях и скосил глаза вниз, немного испугавшись. — Я сделаю все аккуратно, веришь? Он, подумав, кивнул и лег обратно, но очень скоро почувствовал, как в него пробивается инородный предмет, который организм счел явно лишним, попытавшись вытолкнуть его. — Не сопротивляйся и не своди коленки, — посоветовал мужчина, кладя вторую руку на живот и медленно вытаскивая палец, который не успел пройти даже наполовину. Хайко попытался расслабиться, ухватившись поудобнее за стол и сделав пару глубоких выдохов. — Ты раньше так никогда не делал? Не ласкал себя внутри? — Дум пытался разрядить обстановку и заодно узнать, насколько быстро можно будет добавить второй палец. — Не-а, — как можно спокойнее отозвался любовник, но по голосу было слышно, что он немного боится. Поработав одним пальцем еще немного и поняв, что Пауль наконец-то научил расслаблять свои мышцы, Шнай вскоре протолкнул средний, пытаясь сразу нащупать заветную точку, о которой так много слышал, и от прикосновения к которой, как заявляли, должно было наступить наслаждение. Ага, вот и она. Пауль чуть прогнулся и развел ноги еще шире, надеясь получить еще большее удовольствие. Рука Шнайдера, лежавшая все это время на постоянно напрягающемся животе, крепко ухватилась за член, совершая пару резких, отточенных движений по нему и заставив партнера призывно простонать. — Ты готов? — вдруг вырвал его из сладкого плена томный голос. Ландерс согласно промычал, позволив Думу заменить пальцы на его истекающий вовсю член. Пальцы немедленно легли на горло, чуть сдавливая его и вновь отпуская. Стол чуть пошатывался, показывая свою неготовность к такому повороту событий, а Пауль, наоборот, полностью готовый, довольно пошло стонал, ничуть этого не стесняясь, хотя и находил свой голос каким-то странным, будто не принадлежавшим ему, в тот момент. — Как у тебя там все плотно… и горячо, — подначивал Шнайдер, которому было только в радость делать такие комплименты своему мужчине. Он наслаждался долгожданным сексом с желанным партнером и был просто счастлив говорить наконец ему открыто то, что у него на уме. Пауль, не привыкший к такому, немного смущался комплиментам, но ему очень и очень нравилось их получать. Он решил воплотить свою небольшую фантазию в жизнь, закинув одну ногу Думу на плечо и сквозь прикрытые веки наблюдая за реакцией, зная, как ему нравились его ноги. Шнай сжал горло чуть сильнее и коснулся губами чуть пониже колена, отмечая в который раз, какие красивые и гладкие ноги у его визави. Лицо Пауля тоже удивительно и, казалось, еще краше, чем обычно. Он весь раскраснелся и вспотел, руки цеплялись то за халат, то за скатерть, а на шее сбоку чуть вздувалась венка. Решив больше не мучить его медленным темпом, Дум ускорился и положил руку на член, размазывая по головке выступившую смазку. Получив ожидаемую реакцию в виде очередного хриплого стона, он слегка оттопырил большим пальцем нижнюю губу и, любуясь то тем, как Хайко кривится и хмурится, пытаясь задеть языком кончик пальца, то тем, как большой член входит в его узкую попку, Шнайдер кончил, заваливаясь на хрупкое тельце, не прекращая шустрых движений бедрами. Следом за ним, громко выстонав имя мужчины, разрядился и Пауль и вцепился ногтями в его спину. Все было как в тумане, так нереально и в то же время до безобразия здорово. Не ожидавший, что ему настолько понравится, Ландерс теперь стыдился того, что собирался сказать, но Дум быстро прервал его размышления горячим выдохом в шею. — Мне не было так хорошо ни с одной женщиной, — признался он, заставив Пауля невольно улыбнуться. Он поглаживал мужчину по спине и плечам, чувствуя, как член внутри него опадает, а сперма теплым ручейком вытекает на стол. — Ты не поверишь, но это ровно то же самое, что я хотел сказать тебе. Слово в слово. Обрадованный Шнай немедленно поднялся, увлекая парня за собой наверх, но тот настолько устал, чтобы самостоятельно передвигать ногами, что был готов упасть хоть на полу. Разумеется, этого бы ему сделать попросту не дали, и Шнай, недолго думая, подхватил его на руки, чтобы подняться с ним наверх. Там они удобно расположились на кровати, где Дум обычно спал один, но не в этот раз. Он еще долго смотрел на мужчину, когда тот задремал у него на груди, пока не провалился в объятия Морфея сам.