Оружие веры

Пиршество в большом помещении напоминало скорее балл посреди чумы. Приближенные и обычные гости веселились, ели вкусно и много пили. Напитки были самыми разными, но больше всего конечно спиртного. У Босса был отдельный стол будто во главе всех остальных столов. Те стояли к нему мéньшим боком, в то время как стол главы – самым широким. Сетт сидел в шикарном кресле как в собственном троне, и, переменая губами зубочистку, мял задницу какой-то девицы, сидевшей на левом колене. Взгляд, безразличный и отсутствующий, был устремлен куда-то вперёд. Афелий получил право присутствовать на этой пирушке, однако непосредственно участвовать в этом совершенно не хотел. Запах алкоголя, которого юноша никогда не пробовал, вызывал у него отвращение. А вид пьяных и вовсе провоцировал рвотный рефлекс. 《Неужели им доставляет удовольствие такое животное состояние?》 Юноша нашел себе место близ стены, там, откуда прекрасно просматривался "трон" Босса. Он был тенью в свете его персоны, абсолютно невзрачным, незаметным. Это давало ему преимущество глядеть на полувастайи столько, сколько ему захочется. Он видел, что подносят Боссу, какие напитки льют в бокал, какие оскалы-подобия улыбок летят в его адрес. 《— Я знаю, что должно произойти, брат мой. Ты тоже знаешь. Поэтому ты здесь.》 Кадык Афелия незаметно дрогнул, сглатывая слюну. Глаз изучал всех, кто подходил к столу Босса поболтать. Ко всем брюнет был абсолютно безразличен. Однако стал ловить себя на мысли, что слишком уж часто отвлекается на яркое пламя огненных волос Сетта. Афелий замечал периодическое колебание ушек, будто те жили своей жизнью. Затем увидел, как девушка на левом колене запустила руку в волосы, начиная делать массаж головы. Однако случайно коснулась одного из ушек. Сетт рявкнул на беднягу и прогнал. Потревоженное ушко ещё дёргалось некоторое время, будто желало стряхнуть с себя отвратительное прикосновение чужих рук. — Босс, – и снова эта дама в чёрном нижнем белье возникла близ правой руки, – может раздвинуть уже столы? Гости желают танцевать и хотят, чтобы вы к ним присоединились. — Валяйте, - он усмехнулся, - если они смогут подняться, - полувастайи был никак не настроен плясать. Такое скорее утомляло, чем возбуждало. Вся эта нелепая учтивость уже изрядно поднадоела зверенышу. Гораздо интереснее наблюдать это зрелище издалека, ежели участвовать. Сетт не нуждался ни в чем. Вино, горячая курочка, мартини, стейк, фрукты и ягоды – все, чего только хотел Босс, подносили ему на блюдечке. Все, что он только скажет, исполнялось в ту же минуту. Не жизнь, а сказка. Сказка, которую он по праву заслужил. Столы раздвинули, гости заплясали, но что-то все еще не давало покоя. Что-то, что Сетт наконец заметил. Их взгляды пересеклись: огненно-жёлтый пожар обжёг хладную сталь. Босс подозвал одну из девиц, что-то шепнув ей на ухо, после чего та, неловко переглянувшись, робко пошла в сторону незнакомца, пробираясь в тени веселящихся гостей. Афелий действительно был похож на куклу, ведь пока дама не подошла ближе и не разглядела того получше, он казался неживым, не настоящим, будто его и вовсе здесь не было, только тело. Девушка наклонилась. — Босс хотел бы поговорить с вами, не составите ли вы ему компанию? Когда она возникла очень близко, брюнет даже не обратил никакого внимания. И лишь когда заговорила, глазное яблоко резко повернуло зрачок и радужку к ней. Дама испугалась и чуть не забыла, зачем вообще сюда пришла. Афелий дважды опустил и поднял короткие, но густые ресницы, уставившись на девушку, из-за чего той показалось, будто он вот-вот сделает что-то недоброе. Молодой человек поднял глаза на Босса, и взгляды их встретились снова. Кадык дрогнул: Афелий каждый раз обильно сглатывал, когда не мог решиться. Сестра как на зло молчала. Что же ему делать? Что? — Ему... не отказывают... – шепнула девушка. И юноша сдался. Он еще раз посмотрел на нее, но уже ворочая головой. А затем утвердительно кивнул. Когда столы раздвинули, в центр устремились те, кому было охота разогнать пьяную кровь по дряблым жилам. Афелий подошёл, нет, подплыл будто по воздуху к столу Босса: такими плавными были движения. Он остановился в шаге от края и замер, не переставая смотреть исключительно в глаза. Мало того, ещё и редко моргал. Исключительно жуткий тип! Сетт взглядом показал на довольно дорогой стул недалеко от себя с подлокотниками, покрытыми золотом и с довольно роскошной обивкой. Со стороны Афелия было довольно грубо смотреть на короля, коим Босс мог позволить себя мнить, сверху вниз ещё и так долго, но Сетта такие мелочи не сильно волновали. — Присядешь? Полувастайи все также оставался собой, хоть и выпил довольно много. Возможно он просто не восприимчив к спиртному: какой-то спирт так просто не возьмёт великого мафиози. Юноша совершенно не думал, а просто сделал то, что ему сказали, будто всю жизнь только и делал, что исполнял чью то волю. ...волю той, что периодически вещала в голове. Сев, он не стал горбиться. Спина осталась прямой, а плечи были расправлены. Ладони коснулись коленей. Он сидел так, будто его выдрессировали так сидеть. Ухо полувастайи уловило перешёптывания где-то рядом: — Ну точно кукла... — Да. Холодная и фарфоровая. — А то! Лицо бледное, неживое. — Жуть... Юноша лишь медленно моргнул. Было неизвестно, слышал он это или нет. Во всяком случае это никак не отразилось на эмоциях: все та же ледяная нейтральность. Босс немного расслабился. Пир всё-таки. Его совершенно не волновало, как презентовал себя этот парень публике. Хотя исполнил он просьбу довольно резво. Может так и планировал? Почему-то его слишком сильно взволновала история этой куклы. Кто он и откуда? Каждый его вздох, казалось, выдаёт совсем неместного. Какова истинная техника боя? Кто обучил его и в чем кроется секрет? Если уж искать слабости, то стоит начинать с разговора. Сетт был не из разговорчивых, хотя бывали времена, когда мужчина имел обыкновение потрепаться ночи напролёт с хорошим другом. Другом, который однажды вышел в яму и не вернулся. — Скрывать не буду, твоя техника боя впечатляющая. - Он уселся поудобнее, широко расставив ноги. - Уж поверь мне, намного лучше многих в пределах этой арены. Очень жаль, что ты не решился попытать удачу в бою со мной, было бы на что посмотреть, - полувастайи взял кусочек курицы, вспомнив, что стоит предложить его и гостю. - Угощайся. Ты явно не из наших. Расскажешь, как забрел в эти края? Курица... И только сейчас Афелий вспомнил, что не ел с самого утра. Слишком погрузился в идею достижения цели и абсолютно забыл о себе. Он охотно протянул руку за тарелкой и, пока брал её, случайно коснулся подушечками пальцев руки Сетта. Словно лёд и пламя, они были совершенно разными. Мягкая будто нежная кожа брюнета столкнулась с грубой и жёсткой кожей полувастайи. Это должно было быть неприятно для юноши. Но... это странное чувство ему понравилось. Афелий поставил тарелку себе на колени и уставился на труп птицы, не моргая. А в мыслях отчаянно пытался сохранить это воспоминание случайного прикосновения. — Какой чудной... Смотрит так, будто впервые видит... Опять чей-то голос. Но вот кукла ожила и, взяв тарелку двумя руками, поднесла её к лицу. Афелий несколько раз украткой понюхал пищу, поставил тарелку обратно на колени и отломал крохотный кусочек мяса. Взял его двумя тонкими пальчиками и поднес к губам. Курица исчезла во рту, а подушечка указательного пальца задержалась на губе. Там, где начиналась полоса. Казалось, будто юноша не жевал, а проглотил кусочек целиком. А ещё... его будто абсолютно не интересовало ничего более. Вопросы Босса проигнорировали?! Слуги перестали шуршать и отошли, предвещая ужасное. Но вот палец ушёл от губы. Афелий заглянул в золотые глаза с вертикальными зрачками, что не отрываясь смотрели на него всё это время, и...Улыбнулся! Сетту не приснилось! Этот молодой человек действительно улыбнулся, глядя ему прямо в глаза. Запястье, что ещё не ушло далеко от лица, вдруг принялось описывать в воздухе какие-то пируэты. — Колдует? — Не смотри на его руку!... Пальцы кисти были подвижны и даже снова коснулись губ, но лишь на миг. [Очень вкусно. Спасибо.] – сообщила рука и опустилась на колени к остальным. И если другое большинство сочло того каким-то колдуном, то Сетт понял сразу, что это не так. Он уже видел такое. Однажды в далёком детстве мама рассказывала ему, что его бабушка, которую тот никогда не видел, не умела говорить. Мамочка продемонстрировала свои навыки владения языком жестов, и тогда малыш так удивился этому, что даже спустя столько лет не забыл, как они выглядят. Сетт резко махнул рукой в сторону слуг, намекая, что им стоит уже заткнуться и свалить по своим делам. Признаться, он был удивлен тому факту, что парень не может говорить. А ещё больше тому, что он может слышать. Как говорила мама, немые не говорят либо из-за того, что не слышат, либо из-за каких-то физических травм речевого аппарата. Видимо это был второй вариант. Но какой бы вариант ни был - это доставляло большие неудобства. Похоже придется оставить его ещё на некоторое время, чтобы разобраться с этим. — Так ты, значит, немой, как моя бабка? Хм... Не повезло. - Протянул вилку, чтобы тот перестал мучаться с мясом. - Писать умеешь? Афелий утвердительно кивнул. Если бы Сетт знал, на скольких языках и диалектах обучен говорить и писать этот юноша, то потерял бы разум. Его учили с раннего детства не только искусству убийства, но и грамоте, чтобы в случае чего юноша мог узнать о враге что-то важное, подслушать и понять разговор... Ведь лучше в таких ситуациях знать язык, чем его не знать, верно? Серые, почти чёрные в этом освещении, глаза уставились на предмет, что Босс протянул ему. Тонкие брови слегка нахмурились. Ради приличия Афелий взял эту странность в руки, рассмотрел, повертел в пальцах и нахмурился снова. Этот предмет... слишком сильно напоминал расчёску, поэтому юноша решил, что с его волосами что-то не в порядке. У Сетта чуть глаза на лоб не вылезли, когда этот бледнолицый прошёлся зубчиками по челке. Зверь резко схватил парня за руку, желая прекратить возникшие насмешки свиты, и даже не подумал о том, что это может быть грубо. — Я тоже люблю есть руками и чесаться чем попало, но давай лучше не здесь. - полувастайи отобрал вилку, вернулся на свое место и следующим действием подозвал одного из слуг, дабы тот принес все необходимое для их диалога. Ушки так и задергались: не стоило ему этого делать, не стоило так резко вставать и прекращать странное поведение. Пусть бы выставил себя идиотом, ему то что! Звериные привычки давали о себе знать: если что-то не нравилось, то нужно просто устранить проблему, а потом уже думать. Вскоре милая леди принесла лист папируса и перо с чернилами, как и попросил господин, и под тяжелым взглядом Босса быстро удалилась. И вот наконец от наблюдения полувастайи перешел к действиям, точнее к взаимодействиям, повторив вопрос про происхождение таинственного незнакомца. Афелий к этому времени уже успел умять половину куриной грудки. Исключительно руками, потому что так и не нашёл предмета, хотя бы отдалённо похожего на то, чем привык пользоваться каждый лунари. Когда ему протянули папирус и чернила, юноша нахмурился, убирая руки от бумаги. Они ведь были грязными! Как смел он касаться хоть чего-нибудь ими сейчас? Лицо стало каким-то по-детски обиженным: бровки домиком, губки бантиком. Сетт быстро понял, что не так, по взгляду на себя. Убрал принадлежности себе на колени и протянул сначала платок. Лицо успокоилось, и Афелий вытер руки, в особенности стараясь над пальцами. Затем аккуратно сложил грязное полотенце испачканным вовнутрь и положил на стол подле себя. Туда, где покоилась тарелка с остатками. И только тогда принял папирус. Сетт в третий раз повторил вопросы. Никогда прежде Босс не делал такого исключения. Однако кажется полувастайи и сам не заметил, как этот неизвестный юноша стал для него этим самым исключением, ведь даже после третьей попытки интонация была без малейшей агрессии. Какая-то дама ахнула рядом: она и не думала, что Босс способен был терпеливым и невспыльчивым. ...Может это потому что Сетт видел в Афелии равного? Брюнет напрягся. И вновь кадык незримо дрогнул. Незримо для других, но Сетт это заметил. Афелий не мог решить, стоит ли рассказать или... 《Сестра моя, прошу, подскажи, что делать...》 Но она молчала. И юноша забеспокоился сильнее. Вдруг отвар перестал действовать, и он больше не сможет её услышать?... Связь была двухсторонней благодаря нескольким компонентам: отвару и амулету. Без амулета Алуна не слышала брата, а без отвара не могла говорить ему и посылать оружия. Юноша уставился на папирус, напрягаясь сильнее. Слуги больше не шептались, но ни у одного из них не было приличных мыслей. — Дорогой Босс! – неожиданно девушка в белье вновь возникла рядом. Как же её там звали?... – Прибыл ваш любимый музыкант. Прошу, окажите честь и потанцуйте с людьми! Она наклонилась ближе и шепнула прямо в одно ушко. — Здесь присутствуют уважаемые бароны. И если сам Босс проявит неуважение и не спустится хотя бы на один танец, быть беде. Настоятельно прошу Вас преодолеть своё нежелание ради всеобщего блага. Ссоры ни к чему. А этот мальчишка подождёт. Она выпрямилась и отошла на шаг от его правой руки. Босс нервно рыкнул, недовольный таким раскладом. Пляшут, так и пускай пляшут, он занят! Не видно? Этот чертов пир, эти чертовы бароны!! Как сложно быть мафиози, когда так хочешь размазать каждого по стене, что было бы куда проще, если бы не их огромная сеть связей! Но нужно уметь договариваться и идти на компромиссы, иначе в этом подпольном мире так просто не выжить, даже с такой огромной силой как у него. Пока Сетт разбирался с этим вопросом и думал как бы лучше поступить, Афелий так и не притронулся пером к бумаге. Все сидел и смотрел в пустоту. Видимо собраться с мыслями для него было трудно. Впрочем, это сыграло полувастайи на руку, вполне возможно, что пока он красуется перед зрителями, парень обдумает, что написать или уже напишет. Решено. Гостям нужно увидеть главу этого места, и они его увидят. Пусть возрадуются и пойдут хоть к чёртовой бабушке! — Сообщи, что я спущусь через минуту, - спокойно сказал ей мужчина. Подождав, пока дама покинет ложе, полувастайи поднял свою мощную тушку обговорить пару вопросов со слугами, сообщил оппоненту, что ему нужно отлучиться не надолго, на что Афелий судя по всему не сильно то и отреагировал, маясь со своим вопросом, и тяжелыми шагами ушел прочь, развлекать публику. The Struts — Body Talks Толпа танцующих обрадовалась, когда лидер вышел к ним. Певец, приглашённый специально по этому случаю, затянул особо танцевальную мелодию, под которую хотелось двигать бёдрами. Уж что что, а это полувастайи умел. Немного пострадает и уползёт к себе. Ничего не случится. ...не должно случиться. Верно? 《— Брат мой, ты знаешь, что может произойти. 》 Афелий аж подпрыгнул и разлил чернила на лист, сделав большую кляксу, похожую на бабочку. Алуна заговорила с ним слишком неожиданно, но очень вовремя. Он... почти забыл, зачем находится здесь. Брюнет встал и осмотрелся. После чего глазами нашёл Босса. Да, юноша знал, что должно было произойти. Знал. И поэтому спустился в зал. Откуда будет удар? Неизвестно. Но будет куда легче понять это, если... привлечь внимание на себя. И Афелий его привлёк. Он ловко скользнул прямо к Боссу, очутился перед его носом и... стал танцевать! Активно и энергично. Уж чего, а такого точно не ожидаешь от юноши, пытающегося причесаться вилкой. Тем временем певец тянул свои куплеты. — What do you need, need, need? What do you like, like, like? Афелий чуть присел и качнул бёдрами в ритм, затем указал пальцем на Сетта, двигая губами так, будто это были его слова: — 'Cause I'm gonna be it tonight, - какая игра бровями! Выпрямился и пустился в пляс, когда мелодия припева захватила тело и вскружила голову. Юноша никогда не думал, что способен на такие движения. Он сделал круг вокруг Босса, непрерывно двигая бёдрами в такт. Голова тоже жила своей жизнью, уходя из стороны в сторону, как и чёлка на ней. Но каждый раз без исключения, после любого пируэта взгляд серых глаз сгорал в огнях глаз полувастайи. — Your lips are a conversation That face is a song If it's my imagination Stop me if I'm wrong, yeah Афелию показалось мало того эффекта, что он произвёл, поэтому юноша ступил сначала на стул, а затем и на стол, окончательно становясь у всех на виду. В нужный момент тонкие кисти и ладони скользили по изящному телу, пока то описывало очередной пируэт, медленно и... соблазнительно, черт его дери, то опускаясь вниз, то возвращаясь в прежнюю позицию. 《— Видение, брат! Он... Повязка на лбу...》 Афелий, что неустанно двигался все это время, ловко пробежался по столу. Как кошка не задевая ни одного блюда или бокала. Он крутанулся вокруг своей оси на одной ноге, затем замер и бросил взгляд в толпу. Повязка... Он никого не видел. — 'Cause I'm gonna be it tonight, - парень вновь повторил это движение губ, указывая на Босса, при этом чуть приседая, а в конце и вовсе подмигнув. — You can be cool, you can be shy Say what you want, say what you like 'Cause ooh, your body talks, your body talks Ooh, ooh, your body talks You can pretend you don't wanna know But I read the signs from your head to your toes Yeah, you don't need to say a word 'cause Ooh, ooh, your body talks Тем временем уже начался длинный проигрыш. Афелий разошёлся ни на шутку. Полностью поймав ритм, тело двигалось само по себе. И двигалось невероятно ловко, зажигательно и сексуально. И вот когда юноша в очередной раз крутался на столе и повернулся лицом к Сетту, он...увидел повязку. Мужчину совершенно не интересовало представление. Он не танцевал, как другие, не смотрел на Афелия, а упрямо шёл прямо на Босса, пробиваясь сквозь толпу. А в руке... блеснуло лезвие. Афелий испугался! Он стащил шарф с шеи так быстро, что тот больно врезался в кожу и прошёлся по ней в момент стаскивания. Юноша быстро стеганул им в Босса, будто собирался ударить того плетью. Талию Сетта обвил другой конец. Брюнет потянул на себя, и полувастайи неожиданно полетел на него. Как раз в тот момент, когда в его левый бок, в печень, хотели вонзить кинжал. Афелий впечатал мужчину в стол, оказавшись выше него. Взгляд в глаза. Сетта обдал и укутал запах лаванды и вербены. Юноша пах очень вкусно. Афелий выдохнул в лицо полувастайи, а ресницы его задрожали. Вблизи... Вблизи Сетт был невероятно красив. Мужчина с повязкой исчез, поэтому юноша немедленно смотал шарф с пояса Босса, накинул на шею и слез со стола, снова становясь ниже. А потом юркнул в толпу и почесал куда-то к своему месту у стола. Сказать, что Сетт был удивлён такому, это не сказать ничего. Сетт элементарно охуел и не выхуел обратно. Только он привык к взглядам толпы на свою персону, только стал кое как двигаться, как на него налетело это странное нечто и перевернуло с ног на голову всё понимание этого грёбанного мира! Парни не должны, не имеют право быть такими гибкими, такими элегантными и, мать их, сексуальными в танце! Это недопустимо! Это, блять, невозможно! И, пока последняя клетка мозга полувастайи кончала жизнь посредством суицида, обозревая этого наглеца подле себя, Сетт забыл, что должен не просто танцевать, а хотя бы дышать. Да, всё, что мог красноволосый, это слегка приоткрыть рот и, стоя как вкопанный в землю железный столб, следить глазами за тем, как этот оболтус лезет покорять Эверест. У каждого в голове есть своя тревожная кнопка, которая должна быть нажата в случае чрезвычайнейшего, экстраординарнейшего, невъебически огромного пиздеца. У Сетта такая кнопка воспламенилась и сгорела к чертям собачьим, когда маразм происходящего достиг апогея. Этот грёбанный сукин сын молнией метался по столу, не задевая ни одного столового прибора, танцевал как бог, взошедший на Олимп, и вызывал восторженные вздохи местных дам. Да как он смеет! Кто ему дал право затмевать собой величие Босса! От охуевания Сетт перешёл к элементарной злости. Он был в шаге от того, чтобы лично вернуть этого мерзавца с небес на землю. Но что-то вновь пошло не по плану. Секунда и ситуация изменилась: полувастай впечатали в стол, а в нос ударил приятный букет из запахов. Дыхание. Взгляд глаза в глаза. Сетт только и успел, что разглядеть истинный нежно-серый, ближе к пепельному, оттенок чужих глаз, успел почувствовать странный удар чего-то изнутри слева о рёбра. И магия кончилась. Божество утратило свои способности, покинуло пьедестал и растворилось в дымке множества других тел, чужих лиц. Юноша слышал, что тот вернулся. Но не мог поднять головы. Так и сидел на стуле ровненько по струнке, укрывшись за чёлкой. Его сердце одолевали какие-то странные и неизвестные ранее эмоции, которые тот не мог отдифференцировать. Стыд? Страх? Смущение и.. Симпатия?... А может всё сразу? Оно лишь учащённо билось. Учащённо, но... как-то приятно. Сетт сел в своё кресло, и дама в чёрном белье тут же оказалась рядом. Она подала бокал и плеснула вина, потому что знала привычку Босса обильно пить после подобного. Афелий украткой поднял глаза на ее лицо. Губы были искривлены в странной гримасе недовольства, а вот глаза... ухмылялись? Ему ведь не показалось? Однако Сетт был слишком возмущён, чтобы пить сразу, поэтому просто держал бокал в руке. Глаз пал на кляксу в виде бабочки. Папирус был испорчен. Специально? Босс что-то там вещал возмущённо. Афелий не слушал. Сердце... слишком сильно стучало эхом в голове. 《— Брат мой! Не теряй бдительность! Ты знаешь, что то был не последний!》 Юноша вздрогнул и посмотрел на Сетта. Резко и прямо в глаза. Ловко прочитал эмоции. Конечно, тот возмущён. Но... ушки говорили обратное. Что с ними не так? Или это нормально? Ниже. Серебро глаз ушло ниже. Капельки пота на груди. Рука... обхватила бокал. Бокал. Жидкость красного цвета. Красного... Который мгновенно стал куда чернее. Зауженные глазки Афелия резко расширились. Сетт психанул, не получая ответа, и начал подносить бокал к губам. Брюнет стартанул со стула прямо на полувастайи и выхватил бокал у него из рук. Сетт резко поднялся от возмущения. — Какого хера?! Афелий дважды моргнул и наглейшим образом осушил бокал до дна и опустил руку вниз. Поймал на себе множество взглядов. Глаза Сетта горели яростным огнём, слуги были напуганы, ожидая проявления гнева Босса, и.. только в одних глазах он увидел возмущение. Глаза той женщины в белье. Сетт стиснул кулак, желая выбить из парня все дерьмо. Но вдруг из левой ноздри юноши потекла тонкая струйка крови. Афелий схватился за горло и выплюнул на пол собственную кровь. Затем как ошалелый кинулся к столу и в одно движение опрокинул все графины с напитками. Жидкость потекла по столу и на пол. Парень выпрямился, сделал шаг назад и вдруг упал. Глаза закатились. У него случился судорожный припадок. — Зачем снова? Прошу, не надо! Хватит! Пожалуйста, прекратите! Он не мог высвободить собственные руки и ноги: они были плотно фиксированы к креслу. Увидел за стеклом сестру. Маленькая девочка сдержанно улыбнулась. — Алуна, скажи им прекратить! Я этого не вынесу! — Ты – Оружие веры, брат мой. Всё это необходимо, чтобы твой организм выработал устойчивость к ядам. Он увидел шприц в чужих руках. Задёргался. Перешёл на крик. — Нет! НЕТ! Я НЕ ХОЧУ! МНЕ СНОВА БУДЕТ ПЛОХО! — Оружие веры должно быть непоколебимо и универсально. Ты выдержишь. Ты должен выдержать. Она слышала его крик. Затяжной и истерический. Потом видела, как тот бился в конвульсиях и пускал пену изо рта. И на лице её отражалось спокойное ничто. Афелий открыл глаза и резко сел. Голова ужасно болела. В теле слабость. Он... раздет? Рука тут же ушла к шее. 《На месте... Хорошо.》 Амулет был удачно замаскирован под множество татуировок на теле. Юноша дёрнулся, когда увидел его рядом с собой. Сетт сидел на стуле близ кровати. — Врач сказал, что это был нервнопаралитический яд, – тихо и сдержанно начал он. – После таких либо не выживают, либо остаются глубокими калеками. Ты, как я вижу, не только очнулся, но и в добром здравии. Сетт наклонился вперёд, упираясь локтями в колени. И спросил: — Что ты такое? Афелий опустил глаза и не ответил. Этот вопрос был скорее риторическим. Рука вспархнула в воздух. [Где моя одежда?] Сетт цокнул языком и бросил на ноги сидячего письменные принадлежности. Афелий написал вопрос. Полувастайи был в неком замешательстве от произошедшего за эти сутки. Какой-то неизвестный появляется на пороге арены и раскидывает всех налево и направо, хладнокровно расправляясь с одним из лучших чемпионов, при этом отказавшись сразиться с королем арены, чем довольно грубо потешил свое эго. После молча заявился на пир, будто ожидая приглашения к главному столу. Ничего о себе не рассказал. Игнорировал вопросы. Еще и испортил его дебют и каким-то образом узнал про яд. Не слишком ли это подозрительно? А не наемный ли он убийца, заказанный по душу Сетта? А не воплощает ли он свой продуманный план по его устранению? Полувастайи прочитал его вопрос, но не собирался на него отвечать. — С какой целью тебя сюда послали? – нахмурился тот, не отводя от парня взгляд. – Учти, я не люблю, когда мне врут. - В доказательство он хрустнул пальцами. Афелий безразлично посмотрел на то, как хрустя двигались пальцы. Знал, что это значит, но совершенно никак не реагировал. Боль... не имела значения. Судьба сложилась так, что юноша выработал к ней иммунитет. Ему пришлось привыкнуть к разным видам боли, и с течением времени она перестала иметь значение. Ведь он есть оружие. А оружию не больно. Серые потухшие глаза уставились на лист. Юноша закрыл их. Знал, что время действия эликсира уже прошло. А значит ему не услышать сестру. Одежда была нужна, потому что в ней спрятаны ингредиенты для приготовления лунного отвара. Без него связь существует лишь на половину. Сетт повторил вопрос. И откуда в отношении этого брюнета у него взялось столько терпения? Афелий открыл глаза. И написал: [Я тебе не враг. Если бы яд в вине был моих рук дело, я бы не стал его пить.] Он поставил точку, но получилась клякса. Парень дописал. [Где моя одежда? Мне неуютно быть полностью раздетым.] Его астеническое подтянутое тело было всё покрыто татуировками полос фиолетового цвета. Шея, руки, грудь...А ниже тоже? Афелий показал лист Сетту и второй рукой прикрыл торс с помощью одеяла. Босс не мог отвязаться от мысли, что тут что-то не так. — Ты знал, что в бокале яд, и знал, что он тебя не убьет, - сложил руки на груди. - И я все еще жду ответа. Терпение полувастайи подходило к концу: слишком много проблем от этого парня. Единственная здравая мысль о том, что Афелий просто хотел его спасти, явно не собиралась поселяться в голове Сетта. На своей практике он ни раз замечал подобные уловки, поэтому звереныш научился скептически относиться к людям. Кстати говоря о людях. Если он знал о вине, вполне возможно, что кто-то сообщил ему о привычках и предпочтениях полувастайи, и так же возможно, этот кто-то среди его свиты. Афелий обиделся. Поджал нижнюю губу так, что она побелела. Он понимал, что к нему нет никакого доверия. Но... отсутствие одежды – это было слишком для него. Глаза опустились и пробежались по шрамам на собственном предплечьи. Упражнения... он повторил каждое по тысяче раз. Терял сознание от изнеможения... По спине пробежали мурашки, и брюнет согнулся к ногам, закрывая лицо руками. 《Я не могу сказать ему правду... Алуна говорила о трёх эпизодах...Значит должен быть ещё. Кажется, солнце село не так давно, ведь небо ещё слегка багровое...Что мне ему ответить?... Я не могу рассказать обо всём, через что мне пришлось пройти, чтобы стать Оружием веры... Он не поверит, что такое... Что после такого можно выжить...》 Афелий горько вздохнул, закрываясь ладонями и волосами. Послышалось подобие мучительного стона. Неожиданно дверь открылась. Вошёл врач. Мужчина удивился, что его пациент...жив. Он подошёл к Боссу. — Прошу вас удалиться. Ему нужен покой и отдых. Ваш разговор можно отложить и на потом. Мне нужно узнать состояние здоровья этого юноши. Сетт хотел бы поспорить, но не стал. Тем более у него были планы на этот вечер. Афелий поднял голову только тогда, когда полувастайи ушёл. Врач сел на его место. — Поверни-ка голову. Дай посмотреть на твои глаза. Мужчина повернул голову юноши за подбородок и начал осмотр. — Следи за пальцем. Афелий был безразличен и за пальцем не следил. Врач вздохнул и взял небольшой фонарик, чтобы проверить реакцию зрачков на свет. Но вместо этого увидел, как зрачки юноши стали расширяться. Стремительно. Они заполнили всю радужку и весь белок. Мужчина хотел ужаснуться и вскрикруть. Но не успел. Афелий схватил его за горло и, вставая, приподнял над полом на вытянутой руке. Губы двинулись. — Где его одежда? – голос почему-то был женским и звучал строго в приказном тоне. Врач хрипел. — Жалкий слизняк, я задала конкретный вопрос! Вторая рука коснулась лба врача двумя пальцами. Глаза мужчины закатились. — Вижу... Понятно. Он разжал руку, и мужчина упал на пол, словно мешок с костями. Жив? Неизвестно. Афелий уверенным шагом направился вон из комнаты. Видившие его совершенно нагим и с полностью чёрными глазами девушки-слуги невероятно пугались и разбегались в страхе. Афелий достиг нужной комнаты. В ней не было ничего, кроме вешалок и разных одежд. Огромный гардероб. Афелий уверенно свернул влево, затем коснулся пальцами ряда одежды и пошёл вперёд, шелестя подушечками пальцев по тканям. — Не беспокойся, Дитя ночи, – говорили губы. – Твоя сестра никогда не оставит тебя одного. Пальцы остановились. Афелий вытащил вешалку со своей одеждой и принялся одеваться. Когда зрачки вернулись в норму, его вырвало. 《Ты же обещала так больше не делать!》 Кружилась голова. Ему нужно было услышать сестру. Нужно было наладить связь. Афелий украл в соседней комнате графин с водой и чашку. В ней и заварил отвар из лунных трав. Эта мешанина была абсолютно отвратительной на вкус и причиняла дискомфорт в желудке. Но другого выбора не было. Он выпил всё до последней капли и услышал Алуну. 《— Наконец-то! Новое видение, Афелий! Это вот-вот случится... Крыша. Юго-запад. Спустись к окну на восьмом этаже...》 Медлить было нельзя. Брюнет поспешил исполнить волю сестры. Один конец шарфа был привязан к дымоходу, второй обвил талию. Пальцы коснулись ткани, и та засветилась голубым. Афелий упёрся ногами и стал спускаться. Теперь ткань была безразмерной и полностью ему подконтрольной. Восьмой этаж... Он спустился и устроился на крохотном выступе близ окна. Присел чуть-чуть, придерживаясь пальцами за выступы кирпичей. Это была чья-то комната. Спальня? Серебро глаз пыталось понять черты в полумраке. И...наконец увидело их. Мужчина оголил торс полностью, при этом чуть опуская ушки. Шрамы... Мышцы... Афелий не заметил, как задержал дыхание. Тот встал боком и избавился от штанов. Кто-то скользнул рядом. Изящный силуэт опустился перед ним на колени. Юноша не понял, что происходило, но потом мужчина поднял девушку, будто пушинку, в воздух и, обхватив руками задницу, начал ласкать грудь. Пальцы сильнее впились в кирпич. Афелий не понимал, что происходит с его собственным телом. Стало как-то... жарко. И желание оказаться на её месте было... непозволительно приятным и оттого бесконтрольным. Она застонала, когда осела чуть ниже, будто нанизавшись на что-то. Обвила руками его мощную шею, пока он двигал тазом и держал её за бёдра. Юноша опустил голову, упираясь лбом в стекло. Почему-то сделалось невозможным смотреть на это. Что-то болезненное зажглось в груди. Он мог перестать смотреть, но не слушать. Она слишком громко изображала удовольствие. Афелий провисел под окном около часа, пока оба не улеглись. Сетт заснул быстро. Дама тоже. Но так показалось лишь вначале. Дитя ночи видел, как та встала и проверила, спит ли полувастайи. Потом накинула на голое тело длинную рубашку и подошла к двери, чтобы открыть её изнутри. Там стоял человек. Афелий видел, как двигались её губы. Это был один из ноксианских диалектов. Юноша прочел по губам то, что она сказала. Время пришло. Девушка закрыла дверь и хотела вернуться к кровати, но что-то схватило её сзади и закрыло рот. Дверь открылась снова. На пороге стояло трое вооружённых мужчин. Они... замерли, не ожидая увидеть это. Девушка заливалась слезами в объятиях какого-то юноши. Всё происходило в абсолютной тишине. Афелий свернул ей шею у них на глазах и подхватил тело одной рукой, когда девушка стала сползать вниз. — Тш-ш-ш-ш.... Тонкий указательный палец накрыл губы. Афелий приказал им не шуметь, чтобы те не посмели побеспокоить покой Босса. Главарь сглотнул и махнул отступать. Они ушли. Юноша опустил девушку на пол и тихонько прикрыл дверь. Затем подошёл к кровати и сел на край. Взгляд устремился на спящее лицо. Сетт выглядел невероятно мило, когда спал, а одно ушко периодически подёргивалось во сне. 《Ему снится что-то плохое. 》 – решил брюнет. Ладонь почти невесомо легла на висок, а пальцы коснулись ушка. Оно успокоилось. И выражение лица Сетта стало спокойнее. 《Сегодня я посторожу твой сон.》 Афелий убрал руку, но смотреть не перестал. Когда Сетт проснулся, в его комнате было пусто и... так приятно пахло лавандой и вербеной. Насчет девушки он не беспокоился. Подумал, что ушла рано утром. О том, что ее послали специально открыть дверь изнутри, мужчина уже никогда не узнает.