Оружие веры

После прочтения обратите внимание на комментарий к главе Во все времена существовал миг, когда время на Исконной земле замирало. И даже после того, как многолетняя война с Ноксусом расколола регион на самостоятельные единицы, этот миг не утратил себя. Ионийская культура всегда характеризовалась стремлением к равновесию абсолютно во всем, и граница между материальным миром и миром духов здесь размыта. Однако в этот самый миг, когда равновесие поддавалось искушению и превращалось в хаотичный танец бури эмоций и страстей, наступала пора открытия самого желанного и долгожданного фестиваля Рунтерры — Фестиваля Красок. Преодолевая тысячи и тысячи километров, всякий желающий мог посетить фестиваль на острове Барл. Корабли бороздили море Хранителя, караваны пересекали равнины и горы. Каждый стремился достичь каких-то своих целей: купцам и ремесленникам было необходимо продать свой товар, обычный же покупатель баловал себя наличием всего, что только возможно было найти в Рунтерре. Фестиваль изобиловал великим множеством редчайших и уникальнейших по своей природе товаров и услуг. Только здесь даже самый привередливый и видавший виды господин мог удовлетворить свои потребности. Фестиваль плотно оккупировал город Теваса, поскольку только он был максимально близок к воде и стоял на относительно ровной поверхности. К тому же Теваса удачно располагался вблизи сосредоточения ионийской гармонии — города Пласидиум, святая святых Исконной земли. Веками сюда стекались те, кто хотел учиться в прославленных школах магии или медитировать в дикорастущих волшебных садах. А в миг фестиваля всякий, поддавшийся искушению, мог ускользнуть в Теваса и окунуться в большое, шумное, пыхтящее, бурлящее и галдящее кольцо городка. Афелий медленно шёл по грязной, забитой народом улочке, минуя мастерские, лавки, магазины и магазинчики, в которых могли на ходу изготавливать и продавать десятки тысяч изделий и прелестей, недоступных в других уголках мира, изготовление которых в других уголках мира считалось невозможным или нерентабельным. Он миновал трактиры, кабаки, лотки, будки, ларьки, стойки и переносные лавки, источавшие захватывающие дух ароматы экзотических, неведомых в других уголках мира блюд, приготовленных неведомыми в других уголках мира способами, с добавками и приправами, которых в других уголках мира и не знали, и не использовали. Это был Теваса, живой в этот миг, пёстрый, весёлый, шумный и ароматный городок чудес, увеселений, гуляний, постоянного праздника и непрекращающегося кутежа. Улочки днём и ночью на протяжении целого месяца гремели музыкой, пением, звоном бокалов и стуком кружек. Всё, абсолютно всё здесь было чуждо и дико для лунари. И пусть лицо его хранило хладное спокойствие, внутри Афелий сторонился, шарахался и ужасался каждого резкого звука, выкрика или слишком настырного в своей яркости запаха и цвета. Глаза его, по первости, с интересом пробегающие по сторонам, сейчас следили исключительно за вуалью белоснежного хвоста, парящей где-то чуть впереди, чтобы случайно не потерять этот призрак и не потеряться самому. Лео остановилась у какого-то прилавка с драгоценностями. Сетт, который шёл позади Афелия и не сводил с него глаз, остановился близ матери и сразу выбрал самое блестящее, вычурное и дорогое украшение для неё. Однако вастайи интересовали дешёвые безделушки в виде браслетов и ожерелий с деревянными бусинами разных цветов, переплетениями из бисера и перьев. Сын сообщил ей, что не понимает подобной привязанности к откровенной халтуре, ведь может позволить для неё нечто гораздо лучшего качества. Леокадия пояснила, что эти плетения деревянных бусин, бисера и перьев отдалённо напоминают ей украшения её племени, из которого её выгнали, узнав о запретной связи с ноксианцем. Сетт быстро смирился и потребовал торговца показать весь ассортимент этой дешёвой гадости. Пока эти двое застряли у прилавка, Афелий решил отойти чуть подальше в поисках тени. Ему было слишком жарко из-за солнца и слишком душно от большого скопления народа. Уперевшись в кирпичную стену какого-то здания и сыскав крошечный тенёк под выпирающей черепицей, он продолжал не сводить глаз с белоснежного хвоста, который, пусть его хозяйка и находилась на одном месте, то и дело описывал волнообразные пируэты, отражая настроение владельца. Его внимание привлекли звуки, донёсшиеся до уха. Звуки напомнили ему речь, однако совсем не на всеобщем языке. Юноша заглянул за угол, и в глаза ему врезался ярко-жёлтый и золотыми переливами свет. Мелькнул и исчез. Откуда он? Любопытство сыграло своё. Скользя пальцами по шершавому кирпичу, он прошмыгнул через узенькую улочку, где сам еле-еле поместился боком, и просочился на параллельную улицу. На ней тоже раскинулись палатки, тоже отовсюду вопили торговцы. Но было и кое что отличное, чего не было там, откуда пришёл брюнет. Афелий понял, что источником того блеска был потрясающий своим изыском плащ целиком из гигантских жёлто-золотых перьев. А обладатель плаща вытанцовывал на бочках с селёдкой, стоящих друг на друге, какой-то особенный танец. Обладатель не был человеком. — Слезай оттуда немедленно! Ты меня позоришь! - внизу бочек ходила туда-сюда очень похожая на обладателя особа, тоже с плащом из перьев, но розового оттенка, а из капюшона на голове торчало два больших, покрытых мелким розовым оперением треугольных уха. — Погоди ещё немного, любовь моя, - отвечал обладатель, - пусть подкинут ещё деньжат за мой наипрекраснейший танец! И тогда мы сможем купить его. — Купить? Что ты там собрался купить? — Как что?! ШОКОЛАД! Она махнула рукой и поспешила удалиться в тень. Афелий хихикнул, будучи единственным, кто понял диалог двух вастайи, после чего подошёл ближе. Губы сложились в трубочку. Лунари свистнул, привлекая внимание обладателя. Тот остановился, прекращая танцевать, и поймал двумя руками какой-то небольшой мешочек, подкинутый прямо к нему. Развязал его, а тот оказался полон ноксианских монет. Обладатель захлопал большими жёлтыми ресницами, а лицо искусно изобразило гримасу глубочайшего удивления. Он сразу же зыркнул в толпу: с высоты стоящих друг на друге бочек всё было прекрасно видно. Не заметил ничего примечательного, разве только как мелькнул чей-то голубоватый шарф за углом кирпичного дома. Тогда вастайи пожал плечами и, абсолютно радостный, подозвал похоронившую мечты о его адекватности любимую. Афелий поспешил вернуться, опасаясь, что те двое уже ушли и забыли про него. Однако едва он вынырнул из улочки, как его схватила за одежду на плече сильная рука. — Вот ты где, идиота кусок! - рыкнул Сетт. - Посцать ходил что ли? Не важно! - он вёл его к прилавку. - У мамочки приступ неоправданной щедрости. Лунари ничего не понял и, когда его практически впечатали в прилавок грубой силой, увидел широкую искреннюю улыбку на милом маленьком лице. — А вот и ты! Нашёлся! - улыбалась Лео. - Давай сюда своё запястье быстренько! Афелий ничего не понял снова и сунул ей руку, которая оказалась ведущей. Это была левая. Вастайи коснулась запястья, а крохотные ручки закрепили что-то своими тоненькими пальчиками. — Готово! Тебе нравится? Юноша посмотрел на запястье, на котором красовалось нечто. Это было плетение из толстой нити синего цвета, в которую было вплетено кольцо с множеством тончайших ниточек и маленькой дырочкой внутри. — Это ловец снов, - пояснила она. - Почему-то когда увидела его, сразу подумала о тебе. Что думаешь? Он тебе подходит? Он никогда не видел ничего подобного. Это выглядело просто, но вместе с тем в этой простоте и была вся красота, вся...сложность. Его кадык дёрнулся, а глаза скользнули от безделушки на лицо вастайи. Сетт подумал, что врежет ему, если тот посмеет выказать неуважение. Но левая рука лунари описала какой-то жест в воздухе, а сам юноша поспешил низко поклониться. — [Благодарю!] Лео удивлённо захлопала большими глазами, схватила его за плечи и попыталась выпрямить. — Тише-тише! Ну... Не надо, всё хорошо! Эй... Эй, ты там что, плачешь? Сынок, он плачет? Плачет? Ему никто и никогда ничего не дарил. Афелий стоял с каменным лицом, согнувшись в поклоне, и смотрел на то, как на земле близ его ног появляются большие капли. Много капель, даже слишком. Он не сразу понял, что сам их создаёт. Что это? Слёзы? Они появлялись лишь тогда, когда ему было очень-очень плохо, настолько плохо, что переносить это без выделений из глаз было невозможно. Но разве сейчас ему было плохо? Нет. И сердце так странно прыгало в груди. Афелий не понимал, что так ощущается радость. Не понимал, что слёзы бывают от радости тоже. А посему пришёл в полнейшее замешательство и осознал, что сам успокоиться уже не сможет. Его насильно выпрямила сильная рука, и только тогда он увидел лицо вастайи. Лео прикрывала рот маленькой ручкой и сама чуть не плакала. Она никогда не думала, что столь обычный жест с её стороны может вызвать такую бурную реакцию. Затем серые глаза увидели звериный оскал острых клыков. Сетт был явно недоволен тем, что это ходячее недоразумение посмело волновать его маму. — Какого х... - полувастайи осёкся. Лео быстро поняла, что сын хочет поругать юношу, а потому схватила того за локоть. — Тише, Огонёчек. Не груби, - её маленькие ручки скользнули куда-то вниз и достали из кармашка простенького платьица белый платочек, с уголке которого был вышит от руки четырёхлистный клевер. - Вот, держи. Утрись. Афелий часто заморгал, не понимая, что от него хотят. Вастайи улыбнулась и подошла совсем близко, затем встала на носочки и кое как дотянулась до его лица. Она почему-то подумала, что фиолетовые полосы - это элемент макияжа, который после того, как намокнет, непременно размажется. К своему удивлению Леокадия обнаружила, что эти полосы вытатуированы на коже. Она самостоятельно вытерла его личико и, улыбаясь лучезарно, вложила в его левую руку платок. — Тебе на удачу. Затем отошла немного и поманила их за собой. На запястье её руки гремел новенький браслет из белых ракушек. Сетт двинулся первым, и зоркий глаз стрелка подметил изменение: теперь на груди полувастайи красовался чей-то большой клык на верёвочке. Они ушли дальше. Её маленький курносый носик учуял вкусненькое. — Так пахнут жареные кальмары! - Лео остановилась так неожиданно, что идущий позади Сетт чуть не снёс её с ног. Полувастайи успел замереть и схватить маму за плечи, чтобы та случайно никуда не улетела. — Да, действительно, - улыбнулся он одним уголком рта. - Купить тебе? — Да-да! - большое белое ушко повернулось на странный звук. Голова следом. - Ой, а это что? Сын глянул туда же, куда и мать. — А? Это тир. — Тир? — Ага. Там нужно стрелять по мишеням и выигрывать призы. Как правило, это мягкие игрушки. Он глянул вниз и увидел, как её ушки дважды дёрнулись. Подобное определённо заинтересовало вастайи. Тем более ей удалось разглядеть парочку призов, висящих в качестве примера на ближайшей стене палатки. — Было бы здорово получить приз, но я не умею стрелять. - Она задрала голову вверх и увидела согнувшегося над ней сына. Рука легла на лицо и потискала щёчку. - Да и думаю, что сначала стоит поесть. А то мой малыш выглядит голодным. Сетт сложил ушки и прикрыл глаза, позволяя ей ещё немножко потискать щёку. Затем выпрямился, взял её за руку и, укрывая за своей мощной спиной, пошёл пробивать дорогу к прилавку с жареными кальмарами. Афелий посмотрел сначала в их сторону, потом в сторону тира, затем в их сторону снова, и не пошёл за ними. Она, счастливая и довольная, несла в руках три здоровенных кальмара на палочках. Он, злющий и агрессивный, шёл позади и руками ограждал пространство вокруг неё, чтобы никто не посмел задеть или толкнуть любимое хрупкое существо. Лео остановилась там же, где приняла решение отправиться за едой. — А куда подевался Афелий? - начала вертеться на месте, пытаясь его найти, однако из-за низкого роста ей было видно слишком мало. Сетт расправил плечи и хрустнул шеей, наклонив голову вправо-влево. — Какая разница? Нам больше достанется. — Не будь таким букой, малыш, - надула щёчки вастайи, а бровки-запятые убежали к переносице. - Его нужно найти и покормить. — Не маленький он, мам. Сам о себе поза... Ухо уловило чьи-то жалостливые вопли и повернулось в сторону звука, поймав чей-то диалог: — Если он опять попадёт, я разорюсь! — А ты глаза ему завяжи, когда будет играть в суперигру. Полувастайи глянул в ту сторону, замечая палатку с тиром. Шестерёнки в мозгу работали как надо. — Идём, мам. Я, кажется, знаю, где он. Мужчина вернулся в свою палатку, с ненавистью зыркнул на юношу с фиолетовыми полосами на лице и в тот же миг натянул дежурную улыбочку. Эта скотина посмела не промахнуться ни разу, и теперь он был обязан отдать абсолютно все мягкие игрушки с прилавка за мизерную плату, ведь ушлёпок умудрился быстро разгадать схему, по которой за ограниченное количество пуль сумел набить максимальное количество очков и, соответственно, выиграть самые лучшие призы. Никто ранее не смел иметь столько наглости и даже пытаться стрелять по самым далёким, спрятанным за другими препятствиями и самым недоступным мишеням. Откуда он вообще такой взялся на его бедную голову?! Вдох-выдох. Нужно использовать обманный манёвр. — Ваша меткость поражает, господин! - он улыбался так, что казалось, будто лицо вот-вот треснет. - Позвольте предложить Вам сыграть в суперигру! Один выстрел, и Вы сможете выиграть вон того гигантского йетти-помощника Санты! Вы только посмотрите на этот огромный красный носик, на эти милейшие глазки, а мягонькие пушистенькие бровки вне всяких похвал! На шее настоящие рождественские бубенчики, издающие звук, а в сумке за спиной йетти можно хранить любые вещи! Это лучшая игрушка в моём ассортименте, достойная суперигры! Афелий действительно заинтересовался, и торговец понял это. — Чтобы выиграть суперигру Вам не нужны деньги! Я дам Вам одну попытку на один выстрел. Поразите цель - игрушка Ваша! Однако... - он протянул повязку из плотной чёрной ткани, - нужно будет сделать это с завязанными глазами. Цель простая: вон та банка в самом центре с минимальным количеством очков. Вы ни разу не стреляли в неё, чтобы выиграть больше. Она стоит ближе всех. Это самая лёгкая цель. Решайтесь, господин, - его улыбка приобрела какой-то дьявольский оскал. Он продолжал протягивать повязку. - С этой игрушкой Вы сможете осчастливить любого... Афелий колебался, ведь выиграл уже достаточно, выиграл практически всё. Но тот йетти! Брюнет сглотнул, выдавая трудность принятия решения. Однако быстро сдался и взял повязку. — Прекрасно! Просто прекрасно! - торговец выскользнул за прилавок, перехватил повязку в свои руки снова и поспешил самостоятельно завязать её на глазах. Затем вручил ему ружьё с одной маленькой пулей. — Как будете готовы, стреляйте, Господин! Мужчина уже праздновал победу, потому что знал, что выполнить подобное просто нереально. Даже если этот сукин сын продал душу за везение с тире, сейчас для него всё закончится. Хозяин знал свою палатку как пять пальцев. Знал, что если в нужный момент дёрнуть нужный рычаг, деревянная стойка с мишенью двинется. Этого будет достаточно, чтобы промазать. Владелец уже держал этот самый рычаг за своей спиной, отойдя к стене, ведь сделать подобное открыто было невозможно: слишком много зевак собралось посмотреть на этого ублюдка. Пусть мишень тихонечко и медленно сама уедет в сторону, а он будет выглядеть совершенно непричастным к этому. Сетт и Лео пробрались в толпу. — Что здесь происходит? - спросил полувастайи случайного человека. — Идиот сейчас проиграет всё, что успел настрелять. Френсис ни за что не даст ему выиграть. — Выиграть? - взгляд глаз с зауженным зрачком устремился вперёд. И он увидел. Увидел, как Афелий стоит с завязанными глазами и целится практически в пустоту, ведь мишень уже давно сдвинулась. Его обуяла злоба. Все видели, как она уезжает в сторону, но никто, совершенно никто не посчитал нужным хотя бы шепнуть о мошенничестве. Кто-то открыто поддерживал Френсиса, ведь знал его давно, кому-то было просто всё равно. Именно это самое безразличие убивало сильнее, нежели открытая приверженность. Полувастайи не был ни тем, ни другим. На владельца ему было плевать, а подобную несправедливость он ненавидел с пелёнок. Презирал до глубины души, ведь ни раз становился её объектом. Кулаки сжались до хруста костяшек, ведь вместе с ненавистью пришло осознание беспомощности. Что он мог? Наорать на владельца и обвинить во лжи? Да, но подобные типы вроде этого Френсиса, как угри, всегда смогут извернуться так, что в конечном итоге ты сам окажешься виноват. И те, кто на его стороне, это поддержат. Ему стало жаль того, кто обречён на поражение и ещё этого не знает. Ему стало искренне жаль Афелия. 《— Ты взял верный курс, брат мой. А теперь отклонись на два часа.》 Голос Алуны, до этого упорно молчавшей, эхом разнёсся в голове, когда палец уже был готов нажать на курок. Афелий замер, слыша лишь то, как размеренно стучит его сердце. Волнения не было, потому что он знал. Знал, что изначально, попав в этот мир, был слепым котёнком, идущим на голос из пустоты. Знал, что ему всего лишь нужно просто следовать её приказам и ни о чём не думать. Она - провидица, он - Оружие веры. Оружие в руках той, кто знает, что было, знает, что будет. Она уверила его в собственной беспомощности и лёгко могла диктовать свою Волю. Волю других выживших лунари, боготворивших её как одну из близнецов, "детей судьбы". Ранимый, вечно настороженный Афелий не смог завести друзей, и самым близким для него существом была сестра. А потому он никогда не смел подвергнуть сомнению её волю. Представил циферблат часов и отклонил дуло ружья ровно так, как велела Алуна. Палец нажал на курок. Выстрел. Цель повержена: банка упала с места, поражённая точно в центр. Мужчина открыл рот, не сдержав эмоций. — Это... Это невозможно... Это... Это конец. Он вынужден отдать всё за те гроши, что негодяй выложил в самом начале. Мозг отчаянно начал искать пути к отступлению. Нельзя допустить, чтобы весь товар ушёл за бесценок. Афелий спокойно снял повязку и положил ружьё, затем уставился на владельца в ожидании награды, однако тот не собирался её выдавать. — Жулик! Обманщик! - завизжал вдруг мужчина, указывая на юношу. Тот захлопал глазами, ничего не понимая. - Вы все видели, как он мошенничал! - обратился Френсис к толпе. Нашлись те, кто закивал головами, и те, кто подтвердил голосом. - Я не могу выдать такому человеку главный приз и имею право забрать всё, что он здесь настрелял! — !!! - Афелий не мог ничего сказать, лишь осознал, сколько несправедливости и ложных обвинений обрушилось на него разом, а потом позволил эмоциям взять верх и, ляпнув руками по прилавку, опёрся на него. — Он ещё и не согласен! Его поймали с поличным, а он упирается! Помогите выкинуть эту мерзость отсюда! - визжал Френсис. — Единственная мерзость здесь - это ты, - из толпы вышел нечеловек с огненно-красными волосами, такой, которому обычный мужчина едва ли доставал до плеча. Френсис подавился воздухом, глядя в эти золотые глаза, в которых уже плясал зловещий огонёк. — Н-н-но... — Никаких "но", кусок дерьма. - Сетт встал рядом с Афелием. - Этот парень абсолютно честно попал по мишени, которую ты, сучья морда, намеренно сдвинул с первоначального места. Это видел каждый стоящий здесь, но не каждый осмелится открыть рот в пользу незнакомца. Сколько ты платишь шавкам, которые в подобных ситуациях должны подтвердить твою правоту? — Й...Я...Не... — СКОЛЬКО?! - он рыкнул так, что мишени-бутылки чуть-чуть дрогнули. Полувастайи выдохнул, вспоминая, что не имеет права устраивать дебош, ведь совсем рядом его драгоценная мамочка. - В общем, он, - указал на лунари, - забирает ВСЁ, что выиграл в твоей, - указал на торговца, - лавочке. Тебе ясно? Френсис сглотнул и попытался взять себя в руки, хотя заметно вспотел. Опустил голову чуть вниз. — С какой стати мне выполнять приказы какого-то полукровки? О, лучше бы он не открывал рот. С каждым звуком мужчина всё глубже загонял себя в могилу. А сейчас и вовсе неосознанно обрушил на свою голову кару небес. Но незнание не освобождает от ответственности, верно? Сетт воспылал. Буквально. Уши встали торчком, зрачки сузились в малюсенькую щёлочку, а губы исказились в оскале, обнажая острые клыки. Сначала тот посмел сыграть на людском безразличии к чужаку, затем обвинил того в том, в чём тот не виноват, а сейчас напомнил Боссу о том, за что его ненавидели и презирали всю жизнь - о его праве на существование таким, какой он есть. Кулаки вновь сжались, но уже без хруста. Ещё секунда - и эту палатку разнесёт к чертям. Он ощутил вибрации ещё тогда, когда ярость лишь подумала обуять тело. Он знал, к чему это приведёт, но не знал, как это изменить. А потому действовал инстинктивно. Так, как хотелось действовать ему. Изящные кисти в чёрных перчатках и с синим браслетом ловца снов обхватили кулак, что был ближе, и крепко сжали его тонкими пальцами. Босс резко отвлёкся и глянул в сторону юноши, встречаясь с серой сталью чужих зауженных глаз. Обычно холодная, сейчас она отдавала каким-то тайным теплом, которое именно в тот момент имел право увидеть лишь он один. В нос ударил букет из приятных ароматов. Ведущим был самый нежный из них - лаванда. Афелий отнял одну руку и поднёс её к своему лицу. Указательный палец лёг на губы. — Тш-ш-ш. Босс опомнился, снова становясь собой. Неведомым образом этот мальчишка сумел в пару мгновений успокоить бушующий ураган пламени в его сердце, однако не оставляя его пустым. Он поместил туда что-то странное, до сего момента неизвестное. Сетт так и не понял, что это было. Афелий увидел, как успокоилась мимика лица, и ушки уже не стояли торчком, а потому отпустил руку полувастайи и отошёл, возобновляя дистанцию. Сетт прикрыл глаза, будто пытаясь прогнать то странное видение, коим стал на миг брюнет, когда время после встречи взглядов вдруг остановилось. Расправил плечи и посмотрел на владельца уже спокойно, даже как-то безразлично. — Ты ступил на Исконную землю, не зная местных обычаев и порядков, чужак. Тебе даже неизвестно, что следует ответить, если Старший скажет: "sabhi log nashvar hai". — Sabhi log seva karni chahiye, - ответил неизвестный из толпы. Он же и вышел чуть вперёд, затем посмотрел владельцу палатки прямо в глаза, - Френсис, сделай, как он велел, если хочешь сохранить жизнь. Мужчина посмотрел на человека, которого хорошо знал, потом на того, кого обозвал полукровкой. Он колебался. Тогда из толпы отозвался другой: — Не ввязывайся в то, чего не знаешь. Мужчина поджал нижнюю губу и признал поражение. Пришлось выгрузить весь товар и закрыться. Толпа начала расходиться. Леокадия маячила в самом тылу, держа еду близ груди. Она пыталась разглядеть в уходящих своего сына. И смогла это сделать, когда рядом с палаткой никого не осталось. — Эй, ты нашёл... - она не успела задать вопрос, как уже получила ответ: пропажа стояла рядом с полувастайи. Сетт потёр переносицу двумя пальцами. — А теперь скажи мне, на кой чёрт тебе сдались эти игрушки? Афелий посмотрел сначала на него, затем за него и, узнав в белом пятне позади Лео, взял одну из игрушек с прилавка. Она хлопала большими глазками, не понимая, что происходит, когда брюнет подошёл к ней и, встав на одно колено, протянул игрушку ей. Только сделав это, юноша увидел, что держит в руках огромное мягкое сердце. Щёки странно защипали: Афелий покраснел. — Ты... Вастайи, что теперь была с ним одного роста, раскрыла рот от удивления и сложила ушки назад. Он дарил ей то, что честно заработал сам, дарил ей своё сердце. — Э-это мне? - зачем-то спросила Лео, вжимая голову в плечи. Афелий утвердительно кивнул, а потом указал ладонью на все те игрушки на прилавке. - И... И это тоже? Снова согласие. Вастайи поняла, что всё это время, пока они вдвоём ходили за едой, этот юноша пытался выиграть для неё призы. Поняла и расчувствовалась. Не знала, что если подарит то скромное украшение, получит такую отдачу. Лео сократила расстояние до минимума и обняла брюнета, виляя хвостом. 《Мягко, - подумал Афелий. - Мягко и тепло.》 Он сжал челюсти почти до хруста. Кажется, даже прокусил себе что-то случайно, потому что ощутил во рту привкус собственной крови. Самое дорогое на свете существо — его любимая мамочка уделяла так много внимания кому-то совершенно постороннему! Сетт ещё никогда не чувствовал такой жгучей ревности, прожигая взглядом спину Афелий насквозь. Лео отстранилась, а потом обменяла одного жареного кальмара на игрушку в виде сердца. — Ох, игрушек так много, - вздохнула она. - Куда их деть? Ушки Сетта дёрнулись. — Я буду их носить! Всё, что угодно для моей мамочки, - будь у него хвост, он бы им помахал неосознанно. Но у Сетта хвоста не было. Афелий следил одними глазами за тем, как полувастайи отчаянно пытался собрать в руки всё множество игрушек, но постоянно что-то да выпадало. Приходилось поднимать, снова брать в руки, и тогда выпадало что-то другое. Лео внимательно наблюдала за этим круговоротом игрушек в природе, не замечая, что брюнет временно покинул их. Палец в чёрной перчатке дважды коснулся мощного плеча. Сетт почти уронил белого кролика, но успел схватить его за ухо зубами. — Чифо тебе надо? - хотел огрызнуться он, но не получилось: мешало чужое ухо во рту. В руках лунари был довольно вместительный мешок. Лео быстро смекнула. — Ай да умница, Афелий! Просто положим всё сюда! Хвалила как маленького ребёнка, но лунари до того стало приятно, что он опустил голову и закрыл чёлкой большую часть лица. Сетт опять приревновал и сверкнул глазами в сторону брюнета, затем выплюнул игрушечного кролика в распахнутый мешок. — Я бы и сам догадался! - рыкнул он, выкладывая остальные игрушки туда. Афелий не хотел спорить об обратном и просто распахнул мешок пошире. Он быстро наполнился. Большой игрушечный рождественский йетти не хотел залезать внутрь ни при каких обстоятельствах, поэтому полувастайи психанул и взвалил эту игрушку размером с небольшой бочонок себе на плечо. Они были готовы отправиться дальше. Было решено найти тень, чтобы поесть. Сетт предложил устроиться у фонтана: под солнцем, зато близ воды было достаточно свежо, и Лео почти согласилась, а потом Афелий привлёк к себе внимание чередой громких хлопков и указал на освобождающиеся бочки близ роскошной ивы. Лео радостно побежала в тень дерева, чтобы быстрее занять места, пока это не сделал кто-то другой, лунари пошёл следом, а полувастайи не двинулся от фонтана, пока как следует не выругался себе под нос. Этот бледнолицый ублюдок бесил всё больше и больше. По иронии судьбы бочек оказалось только две. На первую прыгнула маленькая вастайи, вторая досталась Афелию. Из-за того, что Сетт задержался, он пришёл последним, не зная, что мест больше нет. Жёлтые глаза встретились с серой сталью, и лунари выпрямил спину, расправляя плечи. Нет, полувастайи даже отдалённо не похож на леди, чтобы ему уступать место, а потому брюнет перестал смотреть, отводя взгляд и чуть приподнимая подбородок вверх. Сейчас он не Босс, поэтому соблюдать субординацию юноша не обязан. Сетт наблюдал за тем, как лунари непринуждённо откусил кусочек от своего кальмара, чувствуя, что его терпение осталось совсем на донышке. Леокадия, как заботливая мама, заметила печаль ребёнка и зашевелилась, чтобы встать. Но полувастайи остановил её, отрицательно мотнув головой, после чего подошёл ближе, подцепил зубами своего кальмара и ушёл подальше, унося добычу с собой. Там, где тень почти кончилась, Сетт плюхнул мешок с игрушками на голую землю и сел на него сверху, расположил йетти на коленях и только тогда смог взять палочку с нанизанным кальмаром рукой. Не хотел смотреть в сторону тех двоих, потому что очень обиделся. Но посмотрел, когда услышал милое хихиканье. Увидел, как те общаются между собой на понятном лишь им двоим языке. Лунари так воодушевился на рассказ, что использовал сразу две руки, держа еду в зубах. А Лео хихикала, отвечая одной, и даже не думала смотреть на Сетта. Полувастайи обиделся ещё сильнее, прижал уши к голове и отвернулся совсем. Вместо жгучей ревности сердце охватила глубокая печаль. Температура воздуха стремительно росла. Было невыносимо жарко таскать на плече мешок и второй рукой прижимать к себе большую мягкую игрушку. Но всё, что ему было уготовано судьбой, это тащиться за белоснежным маминым хвостом и смотреть на танец изящных рук в чёрных перчатках рядом с ней. Сколько вообще можно было разговаривать? Эти двое не заткнулись не на секунду с того момента, как начали во время еды. Сетт абсолютно поник духом и стал чувствовать себя отчуждённым. Вместе с тем мозг начал отчаянно искать варианты для выхода из этой ситуации. Полувастайи уверил себя, что очередной подарок должен перетянуть благосклонность мамочки на его сторону, туда, где она и должна быть. Поэтому ускользнул в ближайший переулок. Они забрели туда, где раскинулись палатки с различной техникой. Афелий легко распознал грубый акцент говора городов-государств, тесно связанных друг с другом. Чем-то речь напоминала ноксианскую, однако в ней было куда больше бьющих по уху громких "р", а буква "о" звучала куда протяжнее. И правда, даже во внешности торговцев легко было распознать представителей Пилтовера и Зауна. Пилтовер – процветающий современный город на берегу океана. Целые флотилии проходят через его гигантские морские ворота, привозя товары со всего света. Купеческие кланы вкладывают деньги в грандиозные художественные проекты и архитектурные памятники – символы собственного могущества. Как славится разнообразием многонациональный Пилтовер, так разнообразны и его жители. Тем не менее можно говорить о пилтоверском характере. Как правило, пилтоверцы старательны, они не ждут подачек, а полагаются только на себя. Вмешательство чужаков они не любят, а честную и свободную торговлю считают залогом благосостояния города. Мода в Пилтовере приходит и уходит; большинство предпочитает удобную деловую одежду, но некоторые экземпляры плюют на хороший вкус и здравый смысл и поражают окружающих кричащей роскошью нарядов. Заун – загрязненный город-под-городом, бывший прежде частью Пилтовера и сохранивший с ним прочную связь. Здесь оказывают радушный прием изобретателям, чьи эксперименты на родине считаются слишком опасными. Из-за бурного развития промышленности целые кварталы Зауна отравлены ядовитыми отходами, но их жители не бедствуют: они занимаются химтековыми технологиями и механическими аугментациями, а также торговлей на черном рынке. Внешний вид заунцев сильно зависит от того, на каком уровне он живёт. Променад - верхний уровень Зауна, граничащий с нижним уровнем Пилтовера, однако перепутать их невозможно. Именно здесь богатые заунцы обедают, ходят по магазинам и обменивают товары с нижних уровней. Мезонин - средний уровень. Здесь, в глубинах Зауна, в похожих на ласточкины гнезда мастерских и магазинах ведут свои дела брокеры, дилеры, торгаши и трюкачи. Именно над этой частью города дольше всего висит Серое Небо – и именно здесь, по признанию местных жителей, делается та работа, от которой зависит жизнь всего Зауна. И наконец Сточные ямы или Глубины Зауна – один из самых убогих, но при том и самых красочных районов города. Именно здесь, на дне, над вонючими канавами и ржавыми воздуховодами, рождается Серое Небо Зауна. Признаться, Афелий никогда не имел возможности так близко наблюдать столь развитую часть цивилизации. На прилавках двигались, перемещались, бегали, прыгали, издавали звуки различные механические конструкции. Какие-то были похожи на людей и имели даже подобие человеческих лиц. Таким товаром в основном интересовались семьи с детьми, желающие приобрести для своих чад интересную игрушку. Кто-то торговал механизмами, полезными в быту. Они значительно облегчали любой аспект жизни. Нет времени самостоятельно помыть посуду? Не проблема! Механизм, похожий на обычный ящик, сделает всё за вас! Афелий застыл на месте, когда торговец объяснял принцип работы этого ящика всем стоящим у его прилавка зевакам. Если же вдруг зачесалась спина в трудно доступном месте, а помочь некому - тоже не беда! Юноша в разноцветных дорогих одеждах демонстрировал принцип работы механической руки, способной помочь справиться с этим. Афелий был поражён тому, как ловко двигались механические пальцы, изображая "чесательные" движения. Он и не заметил, как вастайи ускользнула от него. Лео уже была здесь раньше. Она знала, что прилавки размещены в особом порядке, который не менялся годами. А значит легко можно было вычислить и найти нужный. Главное - успеть. Успеть до того, как сероглазый юноша заметит её отсутствие и начнёт беспокоиться. — Йо, белоснежная красавица. Что-то приглянулось? - темнокожий парень с белым ирокезом облокотился о прилавок, наблюдая за тем, как глаза вастайи бегали от одной вещи к другой. Она явно не могла определиться. — М... Кажется, я однажды видела это здесь, но сейчас не могу найти. — Что именно? Она не знала как объяснить, поэтому указала на собственные ушки: взяла их за основание и чуть расставила в стороны. Юноша надул пухлые губы, а правая чёрная бровь улетела вверх. Лео забеспокоилась, что её не поняли. Но изобретатель прекрасно всё понял. — Одно мгновение. Осталась у меня тут парочка подобных товаров. Юноша вытащил из-под прилавка небольшую коробочку и открыл её. Сине-зелёное свечение сразу привлекло внимание вастайи. — У каждого внизу по кристаллику настоящего хекстека. Они меньше сантиметра в диаметре, но больше здесь и не нужно. Будут работать ещё для Ваших правнуков. Принцип работы знаете? — Да, знаю. — Берёте? Леокадия потянулась к кармашку в платье и достала оттуда небольшой кошелёк. Она рассчитывала потратить монеты уже давно, но сын не позволил этому случиться и всё время за неё платил. Поэтому вастайи решила, что этот момент настал. — Здесь хватит? - Лео высыпала на прилавок всё, что было, пока темнокожий юноша закрывал коробочку. Парень жестом руки превратил гору монет в равнину и разглядел номинал. Затем причмокнул губами: было совсем негусто. Поднял карие глаза на женщину и потёр подбородок рукой в коричневой перчатке. Заметил, как трепыхался слегка её шикарный белоснежный хвост, и сдался. Возможно, она покупала это для своего ребёнка. Он вспомнил себя и то, как его родители выматывались, работая в тяжелых условиях на душных фабриках. Оба они преждевременно состарились, за гроши горбатясь на алчных владельцев фабрик и заносчивых пилтоверских покупателей, которые наживались на их труде. Юный гений, выросший на опасных улицах Зауна, добродушно улыбнулся. Он мгновенно убедил себя в том, что товар и так лежал слишком давно. Леокадия видела, как молодой человек ребром ладони разделил монеты на две половины, отводя одну, явно с большим количеством, в её сторону, затем рукой в перчатке подсунул коробочку к ней. — Они Ваши, белоснежная красавица. Носите с удовольствием. Вастайи быстро обнаружила Афелия у прилавка с маленькими заводными курочками. Лунари не переставал удивляться тому, как маленькая механическая курочка всегда находила своё зёрнышко. — Закрой глаза и наклонись! - она дёрнула брюнета за предплечье. Афелий повернулся к ней, ничего не понимая, однако заметил в её руках коробочку. - Закрой глаза и наклонись! Быстренько! Только не подглядывай. Лунари послушно исполнил просьбу, закрывая глаза и склоняясь перед вастайи. Слышал, как открылась коробочка, а потом ощутил странное одновременное прикосновение к вискам. Что-то скользнуло за уши. Что это? — Готово! Можешь открывать глаза. - Афелий сделал это. Она хихикнула. - Выпрямиться тоже можно. Лунари выпрямил спину и коснулся руками висков, пальцами начиная ощупывать странную конструкцию. Две линии от виска соединялись вверху и держали на себе... Что это? Лео усмехнулась, видя растерянность и полное непонимание. — Это механические ушки! Они будут двигаться сами в зависимости от твоего настроения, Афелий, - пояснила она. Лунари часто заморгал. - Теперь ты один из нас! - Улыбалась вастайи. - Теперь у тебя такие же ушки! — [А что это такое?] - внимание Афелия привлекла довольно странная конструкция. Его "вторые" ушки поднялись из обычного положения резко вверх. Лео посмотрела туда, куда он указывал. Над огромным резервуаром с водой, высотой около 3-метров, располагалась деревянная конструкция наподобие буквы "П". Рядом весёлый пухлощёкий мужчина во фраке завлекал на аттракцион. — Не знаю, - честно призналась вастайи. - Пойдём спросим у него, - её тоненький пальчик указал на мужчину во фраке. Они подошли ближе. — Извините, - обратилась Лео, но её не заметили. Впрочем, она привыкла к подобному, ведь её рост был слишком небольшим, а голосок тихим. Афелий решил исправить ситуацию. Он подошёл к мужчине несколько сзади и положил руку на плечо, вместе с тем вызывая незабываемую реакцию. Как только тот заметил чужую тень на земле, а потом ощутил прикосновение, то сразу же замолк и медленно повернул голову. Бледное словно неживое лицо без единой эмоции и чёрная тень на глазах, возникшая из-за того, что более высокому пришлось наклонить голову. Ещё и эти звериные уши... Мужчина не понял, что они механические, взвизгнул как поросёнок и отскочил в сторону. — Я всё отдам! Всё верну! Пожалуйста, дайте ещё время! Афелий часто заморгал, не понимая, чем мог так сильно напугать незнакомца. Леокадия возникла межу ними двумя. — Всё в порядке! Пожалуйста, успокойтесь. Мы не те, за кого Вы нас приняли. — Д-да? Она утвердительно кивнула. — Мы просто хотели узнать, что это за аттракцион. Мужчина достал из кармана платок и вытер им лоб, не забывая и про большие залысины. — Необходимо как минимум двое, - постепенно дрожание в голосе умолкало. - Один залезает наверх и садится на мостик. Второй берёт мячик и пытается попасть по мишени, закреплённой рядом. И если он попадает... Мужчина во фраке резко замолчал и побледнел, несмотря на жару. Афелий и Лео были слишком во внимании, чтобы заметить изменения. — Что будет, если он попадёт? - спросила вастайи, а ушки стояли торчком. — Действительно, что? - рыкнул на низких тонах Сетт, подошедший к этим двоим. Он быстро понял, что его узнали. — М...М... Полувастайи оставил мешок, игрушку и что-то продолговатое и белое на земле, затем подошёл к мужчине и навис над ним. — Надо же, какие люди, Дженкинс, - начал тот довольно тихо. - Я уже задолбался посылать своих людей стрясать с тебя долги, ублюдок. — Пожалуйста, не убивайте!!! - заорал тот. Сетт схватил его за одежду на плече и тряхнул. — Заткнись!... - и сам стал буквально цедить сквозь зубы. - Мамочка не должна ни о чём знать. В противном случае ты точно труп. Дженкинс звучно проглотил слюну. Сетт сверкнул глазами и выпрямился, затем выдохнул и потёр шею. — Просто выполняй свою работу и, может быть, я прощу тебе пару миллионов, жалкий отброс. Мужчина во фраке лихорадочно закивал. Полувастайи отошёл к своим, только сейчас замечая странную конструкцию на голове лунари. — Малыш, всё в порядке? — Да, мам. Он перепутал меня с другим. — Афелия тоже. — Вот видишь, - он мило улыбнулся матери. - Беспокоиться не о чем. Дженкинс откашлялся, стараясь не реагировать на странного юношу, который всё это время смотрел на него не моргая. Афелий читал его, как раскрытую книгу, обладая прекрасным навыком холодного чтения. — И...Итак, если попасть в цель, то тот, кто сидел на мостике, упадёт в воду, - наконец закончил мужчина. Лео захлопала в ладоши и обрадовалась как ребёнок. — Хочешь поиграть, мам? - Сетт чуть наклонился к ней. — Очень хочу! Но... Нет желающих намокнуть. Мостик пуст. Сетт выпрямился и сверкнул глазами в сторону Дженкинса. Тот еле-еле выдерживал такой взгляд. — Я сяду на мостик, мам. А ты постарайся попасть в цель. — Но если я попаду, ты промокнешь! Он снова наклонился и чуть-чуть приобнял её. Улыбнулся, прикрывая глаза. — Сейчас так жарко, что я совсем не против немного искупаться. Полувастайи выпрямился, а от милого личика не осталось и следа. Он пошёл в сторону Дженкинса. — Я не должен промокнуть, усёк? - рыкнул он мужчине, проходя мимо. Тот вздрогнул, но вида не подал о том, что ему что-то сказали. Сетт залез наверх и уселся на мостике по-турецки. Дженкинс отвёл Лео на позицию, выбирая самую дальнюю дистанцию. Увы, это всё, что он мог сделать, чтобы исполнить приказ Босса. Он был так взволнован, что даже забыл взять с них деньги. Афелий встал неподалёку от Лео. — Давай, мам! Целься точнее! Не жалей меня! - покрикивал Сетт, абсолютно радостный от того, что всё внимание любимой мамочки наконец-то приковано к нему. Вастайи взяла белый мячик небольших размеров, он легко умещался в её ладошку, и стала целиться. Мишень была достаточно большой, однако сама Лео располагалась далековато. Первый блин комом - мячик даже не долетел. Дженкинс выдохнул и расслабился: его задница вне опасности. — Отлично, мам! У тебя хорошо получается! — Но я даже не докинула. — Мне было видно, что осталось чуть-чуть. Попытайся снова, и у тебя обязательно получится! И у неё действительно получилось. Она попала по мишени, однако силы удара не хватило. Механизм чуть дрогнул, но не позволил мостику развестись. — Вот видишь! - продолжал подбадривать Сетт. - Ты молодец! Я почти упал! Леокадию охватил охотничий азарт, однако следующая попытка оказалась такой же неудачной: Сетт остался сидеть на мостике. Полувастайи задрал нос вверх и усмехнулся, предвкушая, какие слова утешения будет говорить матери, а потом как под конец подарит ей замечательный подарок. Тогда её внимание до конца вечера точно будет принадлежать лишь ему одному! Мужчина во фраке совсем расслабился и даже переставал иногда смотреть в их сторону. Именно в один из таких моментов всё и случилось. Лео взяла очередной мячик и начала целиться. Афелий сразу заметил, что во время броска она имеет привычку закрывать глаза, когда отпускает мяч. Он стоял, скрестив руки за спиной, а в одной из них... Держал такой же мячик. Когда вастайи сделала бросок, опять закрыла глаза. Дженкинс не смотрел. Афелий выдохнул, затем завёл руку назад и бросил от уха. Точно в яблочко, а какая сила! Механизм вдруг пошатнулся, а над мостиком загорелась красная лампочка. Сетт не понял, что произошло, ведь смотрел только на маму, не успел сообразить. Мостик разошёлся вниз и в стороны, а сам он плюхнулся в воду, создавая множество брызг. Леокадия совсем не ожидала, что у неё получится. Поэтому обрадовалась как ребёнок: захлопала в ладоши и запрыгала на одном месте, виляя хвостом. Афелий скромно улыбнулся, стоя в стороне, откуда бросал. Опять сложил руки за спиной, обхватывая запястье, на котором был ловец снов. Он знал, что Босс не хотел купаться, ведь язык тела мужчины во фраке всё рассказал, но так же знал ещё и то, что вастайи будет более радостной, если одержит победу. Ему нужно было поблагодарить её за проявленную доброту. Сетт вылез наружу, понимая, что зря не снял верхнюю часть одежды: теперь его великолепный мех безнадёжно испорчен. Он глянул в сторону Дженкинса, и тот схватился за сердце. Полувастайи подошёл ближе и под радостные возгласы матери посмотрел на лунари. Тот прищурился, но улыбки не убрал. — Ты... - осознание причины произошедшего пришло мгновенно. Афелий не дал ему возмутиться, приложил указательный палец к своим губам и тихо шикнул: — Тш-ш-ш, - затем указал куда-то. Сетт проследил за пальцем и увидел, как Лео кружит вокруг несчастного бледного как смерть Дженкинса, радостно виляя хвостом. Полувастайи усмехнулся, обнажая клыки. — Ты прав, - признал он. - Это гораздо важнее того, что я промок. - Сетт глянул на лунари снова. - Кстати, что за херня у тебя на голове? Ещё один подарок моей мамочки? Механические ушки развернулись кзади и чуть опустились, а сам Афелий отвёл взгляд в сторону. Сетт пшикнул. — Ладно, хер с ним. Тебе даже идёт, - слегка пихнул брюнета в плечо, чтобы тот расслабился. После развернулся и направился к вещам. - Ма-ам! Мы уходим! — Да-а-а! - остановилась вастайи и, схватив мужчину во фраке за кисть, пожала руку. - Спасибо за бесплатное веселье! — А-ага... Лео очень обрадовалась подарку сына: вагаса оказался очень кстати в такую жару. В основном белый, зонт был украшен карпами кои. Они решили перекусить в каком-то заведении под шатром. Сетт значительно повеселел, бесконечно долго травил байки и вёл диалог с ними двумя. Афелий больше слушал, иногда вставляя свои замечания о возможной "правдивости" историй. Лео переводила с языка жестов, ей это явно нравилось. Когда им принесли вместо привычных столовых приборов какие-то палки, двое застыли в непонимании. Но не лунари. Полувастайи видел, как его пальцы вмиг взяли деревянные палочки на удивление ловко. Лунари успел проглотить половину угря, прежде чем заметил, что Лео и Сетт не едят. Пришлось обучать правильно держать палочки. Леокадия делала большие успехи на радость учителя. Однако у всех учителей бывают нерадивые ученики: Сетт разозлился на палочки, ведь у него никак не получалось их взять, и начал просто протыкать ими еду, а потом, окончательно взбесившись, стал есть руками. Но не все блюда можно было есть руками, и полувастайи с ужасом это обнаружил. Пускаться в бескультурье не хотелось, особенно при маме, поэтому он очень отчаялся. Но ощутил толчок плечом в плечо: сидящий рядом Афелий держал меж палочек рис, подставив ладонь под него, чтобы не упал, и подносил его к губам мужчины. Уши полувастайи прижались к голове, когда он понял, что его собираются кормить, будто маленького. Сетт запротестовал, но сопротивлялся недолго, ведь рис начал отлипать и падать на ладонь, а лунари упрямо держал его. — Дожили, блин. - Дулся он. Лео хихикала, сидя напротив. Она наблюдала, как её сына кормили, и не переставала умиляться, снова думая о том, что не зря позвала этого сероглазого юношу пойти с ними. Неподалёку от шатра был соревновательный аттракцион, суть которого в том, чтобы как можно сильнее ударить молотом. Лео отказалась сразу, предпочитая просто наблюдать. Афелий пытался дважды, но догнал отметку всего до 600 из 1000. Сетт успел распетушиться, нахвалить себя и в полной уверенности взял молот лишь одной рукой. Один удар - и им пришлось платить за сломанный аттракцион: отметку выбило за пределы верхней границы, в рукоять молота разломилась пополам. Афелий наблюдал за тем, как мать заставляла сына принести глубочайшие извинения и согласиться на все условия пострадавшего владельца. Он прикрыл кистью губы, тихонько хихикая сам себе. Сетт это заметил и налетел на него: — Чё ты ржёшь?! Брюнет поднял обе руки, показывая ладони, мол сдаётся, но смеяться не перестал. Механические ушки ушли в стороны, а улыбка перестала быть сдержанной, когда Леокадия, оказавшись рядом, хорошенько съездила зонтом по затылку сына. — Не ори на него! Он здесь не при чём! — Но мам! Я подарил тебе зонт, а не оружие массового поражения! Она ударила его снова. — Не спорь со мной и иди снова извинись! Я не хочу проблем просто потому что ты решил выпендриться не пойми перед кем! — Не пойду... Вастайи замахнулась под гогот лунари. — Всё! Иду-иду! — Смотри у меня! - Лео опустила зонтик и посмотрела на брюнета, улыбнувшись уголком рта: впервые за день она слышала, как тот смеётся. И улыбка... Она ему к лицу. Вечерело, однако никто не собирался сворачивать палатки: Теваса гулял и днём и ночью. У какого-то прохожего Афелий случайно подслушал, что вечером дадут фейерверк, и спросил у Лео, что это такое. — Ты не знаешь, что такое фейерверк? - она выпучила большие глазки. Сетт, уставший таскаться с мешком и игрушкой, шёл чуть вдалеке, но мама спросила так громко, что даже он услышал. Афелий смутился: ушки отъехали назад. Он действительно не знал, что это такое. А поэтому Леокадия сообщила о своём решении остаться до полуночи и показать юноше, что такое фейерверк. Полувастайи не сопротивлялся, тем более ждать осталось совсем недолго. Они выбрали себе местечко на центральной площади, где Сетт позаимствовал несколько ящиков. Он предусмотрел, что народа соберется много, и его низенькой маме может быть не видно. Всё случилось именно так, поэтому полувастайи помог Лео взобраться на ящики. Теперь она была ростом с Афелия и всё прекрасно видела. Все вдруг одновременно начали обратный отсчёт. Стоящая рядом вастайи коснулась плеча лунари. — Сейчас начнётся! Смотри на небо. Афелий поднял глаза в эту ночную тьму, которая вдруг взорвалась множеством ярких красок. Свист, хлопок и взрыв. Было так громко и так ярко, что сначала он зажмурился, позволяя робости одолеть себя. Но вскоре лунари привык, открыл глаза и забыл о том, кто он, где находится и что должен делать. Был лишь миг, этот самый миг, когда яркие красные, синие, жёлтые и зелёные бутоны расцветали на чёрном полотне ночного неба. Афелий окунулся с головой в эту небывалую радость, поддаваясь возгласам других и их общему волнению. Но вместе с тем где-то глубоко внутри что-то болезненно сжалось. Эти разноцветные краски, брошенные в небо, жили так недолго, буквально несколько секунд. Незабываемый всплеск эмоций и танца жизни обрывался, даже толком не начавшись. Сердце сковала внезапная тоска. Теперь юноша видел не только рождение, но и смерть, что неминуемо следовала сразу после мгновения величайшего триумфа. Глаза наполнились слезами, и огни расплылись. Кадык дрогнул. Афелий боялся моргнуть. Сетт начал широко улыбаться с самых первых секунд. Он любил фейерверки с раннего детства. Для него это всегда был миг торжества и веселья. Захотелось сказать маме о том, как он рад, что они остались. Полувастайи повернул голову, желая увидеть Лео за плечом лунари, но... так и не нашел маму глазами. Потому что увидел кое что более прекрасное. Восторженное лицо, слегка приоткрытый от удивления рот и огонь взрывов в глазах, казавшихся ранее невзрачными, лишёнными красок. Цвета окрасили чёрные волосы и бледную кожу. Афелий был особенно красив, утопая во вспышках фейерверков. Сетт ощутил, как сердце ударилось о рёбра и тепло вдруг разлилось по всему телу. Ощущение, ранее абсолютно незнакомое, сейчас буквально струилось по венам, с каждым вдохом становясь всё насыщеннее и богаче. Юноша был так близок и так далёк одновременно. Казалось, коснись его - и он исчезнет, растворится, перестанет существовать, точно фейерверк. Секундная вспышка, угасающая в непроглядной тьме его прогнившей криминалом жизни. Он так далёк, он нереален, он видение, плод воспалённой мысли, величайшая фантасмагория, на которую только способна умирающая, отравленная душа. Отравленная бесконечной ложью, чужой кровью на руках, властью, алчностью и гневом. Гневом на то, кем он стал, во что превратился и... Кем он НЕ стал, а так хотел... Нет, не уходи, не покидай, не исчезай, не... Сетт остановился, вовремя опомнившись. Почему-то обнаружил себя желающим коснуться руки лунари. Рваный выдох. Пронесло. Дурные мысли покинули голову. И что вообще за мысли? Глупость да и только. Каждый в этом огромном мире играет свою роль. И его роль - быть Боссом. Не он её выбрал, не он решал, не он хотел участвовать в боях, не... Что-то заблестело. Слёзы? Полувастайи сначала приоткрыл рот в удивлении, затем нахмурился. Ему не показалось: в глазах брюнета стояли слёзы. Но... Почему? Всего мгновение назад их не было. Он... Чувствует то же самое? 《Мы похожи》, - промелькнуло в голове, а лицо расслабилось. Он отпустил своё сознание и свои мысли. Будь что будет! Афелий понимал, что начинает дрожать. Пустота внутри разъедала жгучей болью. Он знал, что когда представление закончится, ему... нужно будет надеть маску. Маску радости и удовольствия. Маску... Маски. Он почти поверил, что сбросил их сегодня! Поверил, что... смог стать самим собой. А какой он? Какой ОН? Какой... Он потерял себя. Сестра говорила, что он - Оружие, но... Оружия не танцуют. Сестра говорила, что он - Оружие, но... Оружия не влюбляются. Сестра говорила, что он - Оружие, но... Оружия не поступают безрассудно, выпивая яд за другого, не испытывают ревность, не...! Прикосновение. Страх и... тепло. Большая тёплая рука. Немного грубая на ощупь, но почему-то очень осторожная и робкая, будто нежная. Лунари моргнул, а слёзы убежали, оставляя две ровных дорожки на щеках. Он понял, что не один. Не один. И боль стихла. Надолго ли? Афелий позволил чужим пальцам обхватить всю кисть и уползти меж его пальцев, после стиснуть ладонь. А сам боялся пошевелиться и лишний раз вдохнуть, ведь тогда... видение исчезнет, верно? Но вот последний фейерверк догорел. Толпа залилась аплодисментами, и юноша испугался: сейчас для него всё закончится. Нет, не смей двигаться. Не смей убирать руку! Полувастайи больше не ждал ничего, лишь с сожалением выдохнул и прикрыл глаза. Представление кончилось, а рука лунари... всё так же холодна. А чего он ожидал? На что надеялся? Глупость несусветная, которую нужно мгновенно забыть и постараться сделать вид, что ничего не было. Ведь ничего же не было, так? Ничего не трепыхалось в груди? Самообман и только. Печально и... немного больно? Пора прекратить этот цирк. Пора убрать руку. Он попытался сделать это, но... не смог? Не смог, потому что чужие тонкие пальцы сжали его ладонь в своей в последнюю секунду. И время остановилось: несуществующий фейерверк взорвался яркой вспышкой и застыл в сердцах обоих. Сетт видел то, что не забудет никогда. Видел, как бледные щёки тронул робкий поцелуй рассвета. — Ну, мальчики, а теперь по домам? - голос Лео как гром среди ясного неба вернул обоих на землю. - Огонёчек, спусти меня! — С-сейчас! - он метнулся к матери. — А чего ты такой взволнованный? Понравился фейерверк? — Конечно, мам! — А тебе, Афелий? Лунари утвердительно кивнул, скрывая лицо от вастайи за длинной чёлкой, ведь всё ещё ощущал, как щипали щёки. Леокадия оказалась на земле и тут же взяла обоих под руку. — Ну-с, а теперь на выход! Конечно, гулянье продолжится, но я слишком устала. Сегодня был такой насыщенный день! — И правда, - усмехнулся полувастайи, - насыщенный... Он глянул на брюнета по другую сторону от матери, и взгляды встретились. Механические ушки опустились, а сам Афелий отвёл взгляд. Сетт усмехнулся, совершенно не замечая, что тоже опустил уши. Ох уж эти уши! С утра опять придётся их укладывать.