Я наигрался — ты свободен

      Уже больше часа Попов слушал, как его обожаемый друг не мог остановиться и всё сидел и ржал. А всё почему? Конечно же из-за рассказа о прошлом вечере и вообще последних событиях его жизни. Дёрнул же чёрт, что Арсений решил поддаться уговорам Матвиенко и посвятить его во всё это.       — Серьёзно, Попов? Взял и поцеловал? А ты знал, что залог хороших отношений между боссом и сотрудником — не общие слюни между ними? — нет, Сергей точно никогда не остановится, именно поэтому на все последние его реплики слышно лишь фырканье со стороны приятеля.       — Ты угомонишься? Я уже понял, что поступил, как придурок, — вздыхает Арсений и подписывает очередную бумагу из общей стопки на его столе. — И вообще, если ты не заметил, мы с тобой сейчас на работе, и если я случайно подпишу документ о твоём увольнении или продажу твоего мозга, которого, кажется, осталось не так много, это будет твоя вина.       — Не бухти, зануда, я вчера от тебя за весь день наслушался. Подумаешь, Макаров отказался тендер свой продавать, ничего страшного, найдём рыбку покрупнее и поумнее, — Сергей отмахивается и закидывает ноги на край большого дубового стола. — Или у меня есть идея получше.       — Ну и какая же? — впервые за весь этот час Арсений поднимает взгляд на друга.       — Ты же вписал в ваш с мальцом договор пункт о помощи, верно? — Хвостатый дожидается кивка, а после улыбается во все тридцать два, — пусть он придёт с тобой на завтрашнюю встречу в банкетном зале. Макаров по-любому всё подпишет, если будет отвлечён этой обаяшкой. Не знаю, почему, но ты оказался прав, малой производит такое впечатление, что ты готов любую тайну ему раскрыть. Странно, но факт, особенно это видно по твоему примеру, уже больше месяца только и крутишься рядом с ним.       Арсений в очередной раз тихо фыркает, но над предложением всё же задумывается. Идея-то не плохая, может и сработать. Главное, чтобы стояла подпись, а дальше всё пойдёт по их с Матвиенко правилам, и уж тогда можно забыть о Макарове надолго.       Следующие полдня проходят вполне спокойно. Арсений продолжил разгребать бумаги, лишь изредка поглядывая на свой телефон, что молчал без каких-либо признаков жизни, а Сергей обзванивал людей, что занимались стройкой нового здания.       Чем больше времени шло, тем сильнее Попов убеждался, что должен последовать предложенной другом идеей. По контракту Антон не может отказаться, и в другой ситуации Арсений дал бы ему выбор, но не в этот раз. Слишком долго Илья крутит их с Матвиенко нервы на своём пальце, с каждым разом всё больше накаливая атмосферу.       Перед тем, как поехать домой, авто Попова тормозит у цветочного магазина. Всё же перед его обиженной принцессой стоило бы извиниться, иначе последующие слова придётся говорить через закрытую на семь замков дверь. В этот раз букет собирает девушка, а не сам мужчина, и в принципе он вполне остаётся доволен — просто и красиво, сам бы не смог подобрать также.       В доме было довольно тихо, и в голове даже промелькнула мысль о том, не решил ли парень порвать договор и уехать восвояси после вчерашней выходки. Стоило только внутри зародиться волнению и даже капли злости, как со второго этажа раздался ничем не прикрытый трёхэтажный мат. Арсений удивлённо выгибает брови и идёт на звук знакомого голоса, медленно и не спеша, чтобы не напугать и не получить самому.       Да, то что он увидел — прямо картина маслом, и ещё долго будет всплывать в памяти, но сейчас он напоминает себе Матвиенко с утра, ведь также не в состоянии сдержать смех, что так и рвался из груди. Антон, весь красный и с крапинками краски на лице, которая также была разлита по всему полу, сидел рядом с кроватью и забирал у своей кошки маленькую подушку.       В один прекрасный момент сквозь смех Попов слышит треск ткани, а после открывает глаза и видит, как по всей комнате разлетаются белоснежные перья. Тут-то его накрывает ещё больше и, казалось бы, взрослый и серьёзный мужчина просто валится с ног, начиная кататься по полу, даже не замечая того, как сам пачкается в чёртовой гуаши.       Первое, что видит Попов, когда всё-таки успокаивается — недовольное лицо парня, что сидел уже не только в краске, но ещё и в перьях, в руках сжимая пустую теперь подушку.       — Смешно тебе, придурок? Ты чем мою кошку кормишь, что она теперь звереет и на подушки кидается? — Парень кидает в Попова опустевшую ткань и складывает руки на груди. — Ладно подушка, хотя это была моя любимая, она порвала мой рисунок, а он даже высохнуть ещё не успел! Перевернула мне табуретку с краской!       — Сразу видно, чьё животное. Прямо вся в хозяина, палец сунь, а по локоть откусит, да, принцесса? — сквозь новую волну смеха говорит мужчина, после чего в него сразу прилетает одна из открытых баночек с гуашью.       Антон же, гордо задрав голову, поднимается на ноги и уходит в сторону ванной, не забыв прихватить с собой чистую одежду. После хлопка двери Арсений кое-как успокаивается и смотрит на последствия их очередной стычки. Рубашку определено стоит отправить в стирку, но краска оказалась не только на ней, а ещё на лице, в волосах и вообще везде, где только можно. Главная же причина сего беспорядка почти сразу подходит к мужчине, начиная тереться о его ноги с тихим урчанием.       Пока Антон проводил водные процедуры, Арсений также не отставал, но сначала зашёл на кухню и поставил цветы в вазу. Пока теплая вода смывала усталость, краску и перья, мысли в голове постепенно вставали по своим местам. Именно поэтому после душа Арсений был уже полностью готов к разговору и знал, что скажет.       Прихватив вазу с цветами, Попов поднимается наверх и пару раз стучит в дверь. Внутри отчего-то появляется какое-то непонятное волнение, из-за чего он начинает чувствовать себя подростком, а не уверенным в себе мужчиной. Надо бы прекращать терять хладнокровность и начинать уже мыслить, а главное, действовать без лишних эмоций.       Только вот беда, стоит снова оказаться под взглядом пары таких чистых зелёных глаз, и Попов вновь забывает, что вообще хотел сказать, лишь вперёд выставляет руку с цветами, словно робот.       — Это всё, конечно, мило, но ты не охуел? Я вроде вчера дал понять, что эта комната — моё личное пространство, хоть здесь я могу не видеть тебя? — Бурчит Шастун, но Арсений-то видит, что он смущён, и из-за этого сам не может сдержать улыбки.       — Я по делу. Точнее, по работе, а заодно и извиниться решил. Примешь? — Мужчина улыбается во все тридцать два и лишь более уверено тянет цветы в сторону Антона, которые тот, к счастью, принимает и отходит от двери, пропуская его в комнату.       Попов старается высказать своё предложение как можно аккуратнее, чтобы парень не послал его сразу, а дослушал. Слишком важно сейчас, чтобы он согласился, на кону стоит достаточно крупная сделка. К его удивлению, Антон слушал вполне внимательно, и это давало шанс на положительный исход.       — Получается, — Антон говорит тихо, с озадаченным видом смотря на свои руки, крутя при этом на пальце одно из своих колец, — я твой эскорт? Должен рядом ходить, здороваться со всеми и мило улыбаться?       — Да, примерно так всё и должно пройти, а когда мы подпишем контракт, можем сразу уехать домой, — Арсений уже внутренне ликовал. Ну, до тех пор, пока ему в лицо не прилетела вода, что до этого покоилась в кружке на тумбе у кровати. — Ты совсем охуел, Шастун? Значит так, этот пункт есть в нашем договоре, мне нужна твоя помощь, и ты завтра едешь со мной. Одежду, в которой будешь вечером, я привезу тебе днём.       Попов откровенно закипал, потому что никто и никогда не вёл себя с ним так. Это злило, но не так сильно, как факт того, что он ничего с этим не делает. Позволяет этому мальчишке вести себя так, говорить с ним таким образом. Бесит.       Сейчас же Арсений сжимает руки в кулаки и поднимается на ноги, неспешно уходя из комнаты Антона, не забыв при этом хлопнуть дверью, в которую сразу что-то прилетает, а, судя по звуку удара, это была подушка.       Когда-нибудь их встречи будут заканчиваться иначе или нет?