Кошмарной вам ночи

Холодный ночной ветер пробрался под лёгкое покрывало и своим касанием пробудил Грёзу. Голова раскалывалась, тело ломило, а постельное белье было насквозь мокрым от её пота. Девушка отбросила от себя покрывало и села. Квартира, в которой она находилась, была совершенно незнакомой. Грёза не имела ни малейшего представления о том, как она могла сюда попасть. Она попыталась припомнить последние события, и перед ней возник образ вампира с золотыми глазами. Грёза резко выдохнула, ощутив сильную тревогу: он укусил её, точно укусил! Девушка коснулась пальцами того места на шее, где должны были остаться следы прокола клыками, но ничего не обнаружила. Память возвращалась. Руки Скай тряслись от волнения. То, что произошло с ней было немыслимо: умом она понимала, что её убили, превратили в кровожадное чудовище, но то чувство, что она испытала во время обращения… Ни одно другое удовольствие, известное ей, не могло сравниться с ним, оно было невероятно восхитительным! Грёза поймала себя на том, что хотела бы пережить обращение ещё раз, и замотала головой, отгоняя дурные мысли. Не время думать о таком, нужно было выяснить, где она находится. На стуле рядом с постелью лежала чистая одежда. Осмотрев её, Грёза с удивлением и недоумением обнаружила, что это вещи Кумитэ, но не те же, в которых она была в особняке, а явно привезённые из дома. Она оделась и вышла из комнаты. Квартира располагалась на двух этажах, и с первого доносились звуки телевизионной программы. Грёза на носочках прошла по короткому коридору к лестнице и спустилась вниз, пересекла тёмный холл и вошла в зал, утопавший в ярком белом свечении телевизора. Шесть лиц обернулись к ней. Пятерых из них она уже видела: мохнатое существо с головой кота и длинным узким шрамом на мордочке, пересекавшим левый глаз, каннибал с серой кожей, мужчина, носивший очки с красными линзами и тот, кого звали Мидас, обративший её вампир. Среди них также была женщина с короткой взъерошенной стрижкой и безумными синими глазами. И Кумитэ. Подруга сидела со всеми ними на одном диване, причём мгновение назад её голова покоилась на груди Редукса, а он сам держал её за руку. Если бы не это, Грёза уже умчалась бы прочь, не оборачиваясь. Существо покачало ушками и будто бы улыбнулось. — А, очнулась наконец, — равнодушно сказал Мидас, и все вернулись к просмотру программы. Грёза замерла в ступоре и не знала, что должна сделать и как вообще вести себя в сложившейся ситуации. Кумитэ встала и, подойдя к ней, повела через холл в комнату напротив, где располагалась кухня. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, заглядывая в глаза Грёзы и не видя ни капли понимания. У девушки был совершенно стеклянный взгляд. — Так, ладно… — Кумитэ вздохнула и положила руки на талию, раздумывая, с чего бы начать. — Ты же помнишь, что произошло в особняке? Грёза коротко кивнула. — Это было четыре дня назад, — сказала Кумитэ и взглянула на реакцию подруги. Та молчала и тупо смотрела на неё. — У тебя была горячка всё это время, так что… В общем, не волнуйся, о тебе заботилась только я. Даже твой сир не заходил, до сих пор не верится, что мне удалось его убедить не делать этого, пока ты не проснёшься. — Мой кто? — произнесла Грёза слабым голосом. Кумитэ вздохнула и взглянула на подругу с жалостью. — Тебе предстоит многое узнать о новой жизни. Точнее, не-жизни, как они выражаются, — ответила она. — А мои родители? — Эй, спящая красавица! — донёсся женский голос из зала. — Сейчас в волшебном ящике появится твоя младшая сестра! Кумитэ недовольно скривилась и покачала головой, предубеждая вопросы Грёзы: — Пойдём. Тебе надо с ними познакомиться ближе. Передавали новости: «До сих пор не поступало никаких сведений о пропавших. Девятнадцатилетние Линкс, её молодой человек Ронин и их друг Крайт, а также объявленная в тот же день исчезнувшей Грёза (на экране высветились четыре фотографии ребят) вышли из дома на прогулку поздней ночью и не вернулись домой. Известно, что Линкс и двое парней имели майтьюб-канал, на котором рассказывали о домах, окружённых легендами, и разрушали мифы о призраках. Предположительно, они находились в одном из таких домов и стали жертвами преступления. Как стало известно, Грёза могла иметь связь с другими ребятами, так как в их шоу участвовала её подруга Кумитэ. Сама Кумитэ сообщила, что ей не известно местонахождение друзей». Мидас выключил телевизор и кинул пульт на журнальный столик. — Ещё месяц будут это мусолить, — сказал он удручённо. — Ох уж эти блогеры, слишком много вокруг них шумихи! — Дина заставила следы исчезнуть. Золотого принца не найдут, — ласково сказала вампирша, касаясь плеча Мидаса грудью. — Как будто меня это беспокоит, — фыркнул он и, встав, подошёл к Грёзе. Девушку трясло от ярости и возмущения. — Поняла теперь? Ты мертва и останешься мёртвой навсегда. Не вздумай сбежать. Он прошёл мимо неё и направился на второй этаж. — Серьёзно? — прошипела Кумитэ, глядя на уходящего Мидаса, а потом перевела взгляд на Редукса. — И это всё что он скажет? — Он такой, какой есть, — ответил вместо Редукса серокожий. Мохнатое существо согласно качнуло головой. Дина вскочила с дивана и подбежала к Грёзе, та испуганно шарахнулась назад и спряталась за Кумитэ. — Всё в порядке, Грёза, — сказала она с печалью. Кумитэ приобняла подругу и вывела её вперёд. — Мы все теперь одна ненормальная семья, хотели того или нет. — Это лучше загробного мира, дитя, — прошептала Дина и осторожно взяла её руку в свои холодные ладони. Грёза смотрела с опаской, но позволила ей это сделать. Женщина закрыла глаза и нервно дёрнула головой. — Меня зовут Дина. — Она убила Крайта, — произнесла Кумитэ спокойно, но в её взгляде читалось презрение. Дина хотела что-то сказать, подняв палец вверх, но промолчала и лишь согласно покачала головой. — Такова его судьба, — ответил вместо неё серокожий верзила. — Смерть — неотъемлемая часть жизни. Ваше с подругой спасение, в действительности, нарушает естественный ход событий. — Он обратил на Грёзу чёрные глаза и добавил: — Я Ренегат, рад познакомиться ближе, сородич. Существо, похожее на кота, задрало голову и приоткрыло пасть, но долго молчало, издавая лишь клокочущие звуки. Ему явно было трудно начать речь, словно он заикался или вовсе не умел говорить. — Мяускул, — сказал он наконец и коротко муркнул. — Его Зверь оказался очень мягок и пушист. Преображённый, он потерял человечность на веки вечные, — пояснила Дина. — Зато как приятно спать в его объятиях! Грёза не поняла ни слова. — А это Редукс, — представила Кумитэ последнего вампира и радостно заулыбалась. На недоумённый взгляд Грёзы она ответила смущением и отвела взгляд. — Не могу ничего с собой поделать, — сказала она шепотом, — узы крови вынуждают меня любить его и слушаться во всём. — Значит, я теперь одна из вас? — спросила Грёза. Она чувствовала себя увереннее, тем более, что головная боль больше не беспокоила её. — Да, — ответил Ренегат. — Я вижу, тебя непросто сломить. Но впереди только Последние Ночи и вечный голод. Ступай к своему сиру. Он обязан научить тебя выживать. Ты теперь чудовище, одно из многих. Но даже у нас есть правила, нарушение которых карается окончательной смертью. Грёза посмотрела наверх и вздохнула. Кумитэ взяла её за руку и повела на второй этаж в комнату, где очнулась Грёза. Оставив её у порога, девушка пожелала ни пуха ни пера и спустилась обратно в зал. Включился телевизор, по которому крутили юмористическую программу. Почти сразу грянул хохот. «Четыре дня… Всего четыре дня хватило Кумитэ, чтобы смириться со всем этим? С гибелью друзей, с гибелью парня от рук безумной женщины, рядом с которой она сидит и смеётся, как ни в чём не бывало. Смириться с тем, что она стала марионеткой вампира… — думала Грёза с недоумением, — Как же это возможно? Почему она солгала? Почему позволила монстрам оплести её разум ложью и распространять эту ложь дальше?» «Зайди» — раздался знакомый голос. Грёза невольно взялась за ручку, намереваясь открыть дверь, и замерла, кривя лицо от напряжения. Она не сделает этого, не послушается. «Зайди» — повторился приказ жёстче. Грёза открыла дверь и вошла в комнату, скрипя зубами от злости. — Хватит лезть в мою голову! — прошипела она. — Хочу и лезу, — ответил ей вампир. Он сидел в кресле у окна и смотрел на ночной город. Санта-Моника. Живут прямо посреди оживлённого района. Грёза изумилась тому, что никогда прежде не слышала о вампирах всерьёз, а вот они, смотрят телевизор в доме по соседству. — Вампиры, оборотни, ведьмы, духи, демоны… Все вынуждены скрываться и скрывать, кто они есть, находясь среди живых, — сказал Мидас, прочитав её мысли. — Думаешь, мы — чудовища? Нет, дорогая, чудовища — это люди. Они — самая страшная стихия из существующих. Стоит им объединиться, и не останется ни одной нежити, ни одного мага, ни одного волшебного существа. — Я не просила делать меня одной из вас, — произнесла ледяным тоном Грёза. — А я и не спрашивал. — Сукин сын, ты разрушил мою жизнь! Мои родители считают меня пропавшей! — А скоро поверят и в то, что ты мертва и закопана где-нибудь в пригороде. — Нет уж! Я не останусь здесь ни на минуту, — заявила девушка с вызовом. — Пойдём-ка прогуляемся, — предложил Мидас, поднимаясь, — и я расскажу, чем ты стала. — Чёрта с два! — крикнула Грёза глядя на Мидаса с презрением. Золотые глаза вампира были спокойны и холодны. «Почему я должен напоминать тебе о контроле?» Девушка затряслась от ярости и сжала зубы. — Иди за мной. И чтоб без выкрутасов, не то пожалеешь. Обойдя Грёзу, Мидас вышел из спальни и спустился ко входу, он открыл входную дверь и посмотрел на девушку, стоявшую на лестнице. Выругавшись, она последовала за ним. — А она может его убить? — неосторожно поинтересовалась Кумитэ, когда Мидас и Грёза покинули квартиру. — Вполне, — ответил Ренегат. — Лет через сто разве что, — предположил Редукс. — Она не станет убивать Золотого Принца, — сказала Дина и захрустела чипсами. Превратив их в однородную массу, она выплюнула её в другой пакет. Кумитэ позеленела. Несмотря на то, что она была легко одета, Грёза не ощущала холод, как прежде. Вслед за этим осознанием она поняла так же, что не дышит и не чувствует боли или биения сердца. Ходячий труп. Мидас достал из кармана пальто пачку сигарет и, выудив одну, закурил. Он демонстративно развернулся к ней лицом, продолжая идти спиной вперёд, зажёг сигарету и затянулся. Естественно, лицо Грёзы вытянулось от изумления. — Как ты это делаешь? — А как ты говоришь? — натолкнул её на ответ Мидас. Грёза ощутила смущение. Действительно, чтобы произносить звуки, тоже нужно дышать, но она делала это, не задумываясь. Она расправила грудную клетку, наполняя лёгкие воздухом, а затем опустила её. Без сознательного контроля дышать не получалось. — Не загружай себя этим сейчас, позже у тебя будет достаточно времени на практику, — сказал Мидас и обернулся. — Некоторые вампиры способны поддерживать абсолютно все функции, что и люди, но это зависит от их происхождения и человечности. Я могу, Ренегат нет. Не потому, что он слабее меня, просто сердцебиение не поможет ему выглядеть живее. — Почему он такой? — поинтересовалась Грёза. — Он из клана Нагараджа, они отличаются от большинства сородичей, вынуждены питаться плотью. Это накладывает определённый отпечаток на вампира. Мидас отбросил окурок в сторону и свернул в неосвещённый переулок, девушка неохотно последовала за ним. Откуда-то доносилась приглушённая музыка и становилась громче по мере приближения. Вскоре они оказались у чёрного входа местного ночного клуба. «Слушай меня внимательно, — раздался голос Мидаса в голове. Он общался с ней телепатически, чтобы стоявшие неподалёку парни не слышали его. — Ты должна питаться кровью людей. Полностью осушать человека не обязательно. В мужчине среднего роста и веса содержится примерно пять-пять с половиной литров крови, вампир выпивает через сонную артерию около полулитра за секунду. Но проблема в том, что быстрая потеря более двух литров крови будет смертельной. Ты должна пить очень маленькими порциями и остановиться после пяти-шести глотков». — Я не буду это делать, — категорично ответила Грёза. Двое парней, что стояли дальше по переулку, выбросили бычки и оставили третьего докуривать, а сами направились обратно в клуб. Их друг отвернулся и, потихоньку достав шляжку, отпил её содержимое. «Замечательно, на этом ты можешь потренировать ещё и доминирование, пока его воля ослаблена алкоголем, — снова прозвучал голос Мидаса. — Иди и не беспокойся: питание и дисциплины срабатывают на чистом инстинкте». — Я не трону этого человека, — ответила Грёза, энергично качая головой. Мидас схватил её за руку и притянул к себе. Он сжал пальцами её подбородок и заставил помотреть на парня. — Вдохни поглубже, почувствуй витающие в воздухе запахи, — прошептал он вкрадчиво и жёстко, — отбрось всё лишнее: ни гнилое яблоко, ни мокрая шерсть мёртвой кошки, ни моча, ни сигаретный дым, ни джин тоник во фляге не нужны тебе. Ты чуешь запах крови? — Нет, — жалобно ответила Грёза, пытаясь вырваться. — Смотри на него. Смотри на его шею. Смотри на пульсацию позади кивательной мышцы. — Не-е-ет, — заныла девушка. — Почуяла, да? Запах железа, горячей крови ударил Грёзе в мозги. Её зрачки дрогнули и сузились, превращая тёмную ночь в бледное раннее утро. Невероятная жажда охватила всё её естество. Парень спрятал флягу и развернулся, собираясь уходить. «Я не учу тебя убивать, дитя, я учу тебя питаться, — напомнил Мидас. — Давай же!» «Стой!» — мысленно приказала парню Грёза. Он замер и медленно повернул голову к ней и Мидасу. — Слишком слабо, — сказал вампир, цокая языком. Парень сорвался с места и бросился наутёк. Грёза ощутила укол отчаяния, её охватила ярость: НЕ УЙДЁШЬ! Она оттолкнула Мидаса и рванула за парнем. Не успел он добежать до конца переулка, как она настигла его и запрыгнула ему на спину. Почувствовав, что он хочет закричать, девушка прошипела: «МОЛЧАТЬ», и вонзила в его шею клыки. Кровь была горячей и вкусной, как парное молоко. Горьковатый оттенок джин тоника нисколько не портил её, но добавлял пикантность. Ничто в мире не могло сравниться с тем, что испытывала Грёза в тот момент. Глоток за глотком она наслаждалась божественным напитком, позабыв обо всём на свете. «Отпусти его». Грёза распахнула глаза и взвыла от ужаса. Она немедленно прервалась и оттолкнула от себя парня, тот рухнул на асфальт ничком и больше не шевелился. — Я убила его… — дрожащим голосом произнесла Грёза. Мидас обошёл её и, склонившись над телом, положил пальцы на сонную артерию и посмотрел на наручные часы. — Тяжёлая анемия, но жить будет, — ответил он, поднимаясь. Вампир вложил пальцы в рот и громко свистнул, чтобы привлечь внимание кого-то из людей поблизости, затем схватил Грёзу под руку и быстро повёл прочь. Девушка постоянно оборачивалась и тихо плакала, вспоминая пережитый опыт с сожалением и потаённым удовлетворением. Когда они оказались в безопасном месте, Мидас развернул Грёзу к себе и очень грубо стёр с её лица слёзы. Девушка скривилась и завертела головой. — Не советую плакать на людях, — сказал он, показывая ладонь. На ней была кровь. Грёза промокнула глаза подушечками пальцев и взглянула на них. Она действительно плакала кровью. — Именно так вампиры и поддерживают видимость жизнедеятельности — с помощью поглощённой витэ. Не трать её на слёзы и вообще старайся контролировать эмоции. В конце концов, ты не тореодор какой-нибудь, а вентру. — Зачем было убивать моих друзей, если вы могли просто отпить немного и оставить их в живых? — спросила Грёза, и новый поток кровавых слёз полился на её щеки. Мидас вздохнул и, достав из внутреннего кармана пальто платок, стал вытирать алые дорожки. Грёза убрала его руку и уставилась прямо в его глаза, ожидая ответа. — Ренегат и Мяускул не могут питаться так, как я, ты, Редукс или Дина. Первому нужна свежая плоть, я уже говорил об этом, а второму, увы, мало даже одного человека, чтобы поддерживать существование. Он тратит огромное количество витэ на усмирение своего Зверя, иначе превратится в дикое животное навсегда. — Какой на хрен зверь? — рявкнула Грёза. — Такой, что сидит теперь и в тебе. Он — сама суть древнего проклятия, лежащего на Детях Каина. Попытаешься сдерживать себя, чтобы не вредить людям, он овладеет твоим сознанием и убьёт каждого, кто окажется поблизости, пока не утолит голод. — Мидас снова очистил лицо девушки и добавил тоном, не терпящим пререканий: — Не доводи себя до голода, питайся, но не убивай, и всё будет хорошо. Они вернулись домой перед рассветом. Остальные вампиры уже легли спать, а Кумитэ собиралась в колледж. — Прощайся и иди за мной, я покажу твоё спальное место, — сказал Мидас, открывая дверцу под лестницей. Лицо Грёзы скривилось в недоумении. — Да, подруга, теперь ты будешь спать в подвале, — с сочувствием сказала Кумитэ. — Подруга? — переспросила Грёза. — Ты смеешь называть себя моей подругой? — Грёза, послушай… — Тебе следовало отрезать мне голову еще четыре дня назад, — прошипела девушка, из её глаз полилась кровь, а Кумитэ раскрыла рот в изумлении. Грёза резко отвернулась и направилась в подвал, не сказав напоследок ни слова. Мидас взглянул на Кумитэ с безразличием и приказал ей мысленно: «Запрёшь квартиру, сходишь, куда тебе сегодня надо, вечером до заката сделаешь уборку и можешь быть свободна до утра». — Да, господин, — ответила Кумитэ и кивнула. Вампир спустился в подвал и, закрыв за собой дверцу, запер её на засов. — Идём, — позвал он Грёзу. Подвал оказался очень даже просторным. По всей видимости, он был смежным с квартирой сбоку и больше напоминал подсобку, чем подвал. Мидас провёл Грёзу в дальнюю часть, как раз под второй квартирой, и распахнул дверь в одну из комнат, располагавшихся вдоль узкого коридора. Если бы не отсутствие окон, она вполне сошла бы за обычную спальню. Мидас сбросил пальто на диванчик у стены и стал снимать остальную одежду. — Не поняла, — сказала Грёза с претензией, — я с тобой что ли должна спать? — Ты всё правильно поняла, — ответил вампир, расстёгивая чёрную рубашку и обнажая бледную мускулистую грудь, забитую татуировками. Грёза спешно отвела взгляд и порадовалась, что не может краснеть. — Но мысли я по-прежнему читаю, — напомнил Мидас, — и могу заставить тебя возлечь со мной, если пожелаю. — Только попробуй… — Прошу, не разрушай моё впечатление о тебе как об умной девушке. Прямо сейчас я ничего от тебя не требую, нам просто нужно переждать день подальше от солнца, а выбор спальных мест ограничен. — Наверху есть комната, — уточнила Грёза. — Она не подходит. Теперь, когда трансформация пройдена, ты сгоришь на рассвете под лучами солнца. — Отличненько! — невесело отозвалась Грёза. — Но сначала пойду вскрою себе вены. — Бессмысленно. Холодное оружие не убьёт тебя. Огнестрельное лишь навредит. Ах да, чтоб ты знала, чеснок и святая вода бесполезны. Огонь опасен, а солнце — смертельно. — А как же осиновый кол? — усмехнулась Грёза. — Вызывает временный паралич, если вонзить его в сердце. Мидас расстегнул брюки и, сняв их, аккуратно сложил подле остальной одежды. Затем он расстелил постель и лёг под покрывало с довольным вздохом. Грёза закатила глаза и громко цокнула, но сама даже не шелохнулась. — Не стой столбом, снимай всё и ложись рядом, — сказал он. Грёза только открыла рот, чтобы возразить, но он опередил её, добавив ледяным тоном: — Я могу и по-плохому. Девушка вынужденно сдалась и, сняв рубашку, под которой была майка, приблизилась к кровати. — Только попробуй лечь в этом, — пригрозил Мидас. Взвыв от бешенства, Грёза резким движением стащила через голову майку и бросила её куда-то на пол, расстегнула пояс и, выдернув его из петель, метнула в сторону, спустила джинсы и, наступая на штанины, вытащила из них ноги, затем отфутболила джинсы под кровать, а носки закинула на шкаф. Грёза прыгнула в постель поверх одеяла и легла солдатиком, сложив руки на груди, чтобы прикрыть цветастый бюстгальтер. Мидас выключил светильник. Грёза долго пялилась в потолок в полной тишине, пытаясь уснуть, но её мысли постоянно наполнялись воспоминаниями о её сегодняшнем укусе. Он был нереален. Не будь способ питания так ужасен, она поглощала бы кровь снова и снова, пока не лопнула. Горячую, вкусную кровь… Глинтвейн для вампиров. Девушка задумалась, что, быть может, всё не так уж и плохо. По крайней мере Дина права — лучше продолжать своё существование чудовищем, чем не жить вовсе. Когда сон наконец снизошёл к ней, Грёза погрузилась в необъятную тьму без чувств и сновидений.