***
Во снах все неправильно. Абсолютно все. Эта темнота неправильная, эти голоса тоже неправильные, и те, кто что-то говорит, они тоже какие-то неправильные. Низвержение Солнца- это битва не на жизнь, а на смерть. Для каждого из нас уже нет пути назад. Это говорил кто-то хороший, светлый, чистый. Этот кто-то был для кого-то очень дорогим человеком, другом, братом по духу. Как вы определяете, что человек заслуживает смерти? Ваши нормы определения вины столь безупречны? А что, если я убью одного, чтобы спасти сотню? Добро перевесит зло или я по-прежнему буду виновен? Великие свершения всегда требуют жертв! Это был кто-то странный. Он вызывал гнев, скорбь и какое-то чувство вины. Будто мальчик был виноват перед ним, но и винил его в чем-то. Вы приносите в жертву плоть и кровь живых людей! Да это же дагэ! Вот только чувство к нему тогда и сейчас очень разные. Он его не понимает? Осуждает? Гордится? Почему этот кто-то так и не смог определиться? Те, с которыми мы воюем… Это они… убивают… А этот голос мальчик помнил из другого сна. Но сейчас другой кто-то любил этого человека, но и страх сковывал его тело. А еще этот кто-то не понимал его. Совсем не понимал. Я тот, кто однажды уже умер. Разумеется, я добыл ее из Преисподней! Дядя Вей? Да, голос очень сильно похож. Но только тут он источает какую-то боль и отвращение. Но к кому? Ничтожество… Он убил Вэнь Сюя? Эти слова будто раскалывают мальчика на два чувства, но с одним именем: презрение. Первое- это глубокая ненависть, как если встретить заклятого врага. Второе- отвращение, грусть, боль, желание убить того, кому это было адресовано. Ты понимаешь к чему может привести твое желание?! Ты уже убил двух моих сыновей и хочешь такой же судьбы и для третьего?! Остановись! Это был приятный женский голос, который всегда защищал и желал лишь хорошего. Вот только сам смысл слов был печален и правдив, а призыв так и не дошел до того человека. Не волнуйся, я скоро вернусь. Хочешь, я привезу тебе что-нибудь из Облачных глубин? Или кого-нибудь? Вэнь Сюй? Но сейчас он говорил мягко, по-доброму, так, как сюсюкаются с маленькими детьми. И это как будто было последнее, что он говорил, и от этого становилось тоскливо. Он думает, что я не справлюсь… Что же, ладно! Плевал я на вас всех! Но учти: твой старший брат позорно сдох, и теперь, когда я стану главой ордена, тебе не будет житья! А этого человека стоило бояться. Возможно, кто-то другой и любил его, но все это затмил страх, как голодный волк смотрит на ягненка, которого некогда защищала теперь уже дохлая собака. В случае вероломства тысячи людей презрительно ткнут пальцем, Небеса и смертные обрушат свой гнев! Много непонятных людей говорили это, но важно было то, что рядом с этим кем-то был кто-то еще, кто-то, кто скажет первые две фразы… - А теперь, Не Мин, слушай меня внимательно,- незнакомо-знакомый девичий голос был серьезен и доносился где-то поблизости,- Наконец-то твоя душа и тело стали единым целым, как и души тех, кто подарил тебе жизнь. Но в обеих прошлых жизнях ты совершил… Ты совершил много того, о чем эти души жалеют. И поэтому до определенного момента ты будешь знакомиться с теми, с кем был связан в прошлых жизнях. Ты будешь слушать их мысли, будешь видеть их прошлое, будешь вспоминать то, чего сейчас не помнишь. Сейчас ты уже знаком с Вэнь Сюем, но он пока не поведал тебе свою скорбь. И так будет с каждым, с кем ты познакомишься. Не страшись их: они не смогут причинить тебе вреда, но эти люди многое потеряли, а потому будь к ним уважителен и постарайся их понять. И лишь после этого ты сможешь познать главную скорбь тех, кто подарил тебе жизнь. Что же… Честно, но мне жаль тебя. Ты терпишь то, чего не заслужил, но все это придумала я сама, поэтому… Ладно. Дам только совет: кто бы что ни говорил, будь всегда верен шепоту своего солнца. Кстати… С добрым…***
-… утром, конжиги! - Ну бабуш… Я же просил меня так не называть! - Поговори мне тут еще! Живо подъем! А то пропустишь свою первую тренировку! - Да?! Мальчик мигом спрыгнул с кровати и босыми ногами прошляпал к распахнутому окну. На тренировочном поле еще никого не было, только слуги ходили туда-сюда, выполняя различные поручения. - Ох, ну как только, так сразу! Вот так и пойдешь туда или хотя бы оденешься? Поглощая рисовую кашу, Мин все еще думал об этом странном сне, который повторялся уже который год, но ничего так и не происходило. Только вот с а-Сюем они успели вроде как сдружиться, но никаких других призраком прошлого пока не наблюдалось. Да и сам Вэнь Сюй так и не поведал «свою скорбь». Ну вот только не сейчас! Скоро будет тренировка с деревянными саблями! Самая настоящая тренировка! С другими ребятами! - Ох и вымахал!- причитала бабуля Жу, смотря, как на мальчишке совсем скоро будут трещать швы на ханьфу,- На тебя одежды не напасешься! Я скоро буду тебя в занавески обматывать. Мин на все это только замялся. Он и правда слишком быстро рос: в свои семь его рост был чуть меньше четырех чи, и теперь он считается самым высоким из всех ребят. Да и не только рост- Мин сам изменился: характер стал более резкий, цвет зеленых глаз стал глубже, темнее, а волосы доставали до лопаток, но сейчас убраны в тугой высокий хвост, и только пара прядей спадает на лоб. - Ну красавец, красавец!- женщина поцеловала его в макушку,- А теперь живо на тренировочное поле! А на тренировочном поле уже были ребята. Четверо мальчишек и две девчонки: девочек всегда мало, ведь им сложнее сражаться на саблях. - Эй! Ты тоже с нами?- это был самый низкий и самый чумазый мальчик. - Да, с вами,- Мин подошел ближе,- Тебя как зовут? - Не Тао, но имени в быту пока нет… А тебя как? Улыбка мальчика едва не касалась ушей, темные волосы небрежно убраны в гульку, которая съехала набок, а глаза горели озорством и весельем. - Не Мин,- он немного замялся,- А во что вы играете? - В цуцзюй,- ответил другой мальчик с веснушчатым носом,- Будешь с нами? Они играли до самого начала тренировки, и за это время Мин успел познакомиться с каждым из ребят. Не Тао. Он был самым веселым и непоседливым, но дрался плохо. Мин обещал его научить, но тот отказался. Учитель про него сказал, что он хитростью врагов брать будет, а не силой. Не Шан. А вот он был сильным. Ростом чуть выше Мина и шире в плечах, и лицо у него хмурое-хмурое. Он, конечно, немного неповоротливый, но с одного удара снес соломенную куклу! Не Ян. Он был самым быстрым и ловким. Мин мог только позавидовать, ведь у него еще никогда не получалось держать мяч на носке обуви около фэна! Не Ксу. Самый настоящий зазнайка! Он прям все-все знает, но ничего не умеет: и сабля у него валится из рук, и ударить он не может, и попасть мячиком в мишень не может, а как мастеру поддакивать, так он самый первый! Не Лан. А эта девчонка совсем не девчонка: она и драться умеет, и бегает хорошо, вот только силы у нее нет. Мастер сказал, чтобы она каши ела больше, а то с одной красотой воином не стать. Не Юн. Они с а-Яном близнецы: глаза карие, носы курносые, волосы каштановые, но у него убраны в один хвост, а у нее- в два. Из лука а-Юн стреляет лучше всех- три стрелы попали рядом с целью! А потом они подрались… Ну как? Ксу опять начал умничать и сказал, что девчонкам здесь не место. Тогда Мин дал ему кулаком по носу, потому что Ксу- это и есть самая настоящая девчонка, а Лан и Юн- они крутые и с ними здорово тренироваться. Так и завязалась драка, которую пришлось устранять старшим адептам. Мина наказали: сорок ударов ферулой! А этому сопляку Ксу ничего не сделали, потому что он был сыном одного из старейшин. - Какой же он противный,- а-Лан сидела на крыше забора, свесив ноги вниз,- Давайте он с нами больше не будет играть! - Он опять будет приставать,- у Мина все еще болели ладони,- А-Шан, а давай его побьем после тренировки? - И ты опять получишь ферулу, но не сорок ударов, а восемьдесят!- а-Ян спрыгнул и скрестил руки на груди,- Не Ксу еще и нажаловаться может: мама говорила, что у него отец-подлиза. - Нет, мама говорила, что у него отец-бабник,- а-Юн помотала головой,- Но я не знаю слова «бабник». - Это тот, у кого много женщин. У меня так мама папу называет,- а-Тао улыбнулся и шмыгнул носом. - А у нас мама папу называет «любимый» и «сладкий»,- близнецы одинаково состроили брезгливые лица. - У нас папа просто говорит «ласточка моя» и целует маму щеку,- а-Шан тоже поморщился. - А у меня папа никак маму не называет: они просто обнимают и целуют друг друга,- а-Лан мечтательно зажмурилась,- А у тебя, а-Мин, как папа с мамой друг друга называют? Пять пар глаз уставились на мальчика, выжидая ответа. - У меня нет папы с мамой. - Как это нет?- девочка спрыгнула вниз,- У всех есть папа и мама. Мне цзецзе рассказывала, что для того, чтобы дети появились, нужна хотя бы мама. Ты зачем нас обманываешь? - Я не обманываю!- Мин сжал кулаки,- Дагэ сказал, что они умерли очень-преочень давно. А дагэ никогда не врет! Конечно, они потом помирились, и, когда уже наступил вечер, Мин смотрел, как за его новыми друзьями приходили родители. - Не кисни, мелкий. Вэнь Сюй опять появился внезапно. За это время он совсем не изменился, вот только относиться стал по-лучше. - А я и не кисну,- соврал мальчик,- Просто… Почему у меня нет папы с мамой? Парень громко (если бы кто-то его слышал) рассмеялся. - Так спроси у своего дагэ,- он вытер проступившие слезы,- Или у своей бабули. И он опять исчез. Вот что за человек то такой! Как напакостничать- так он сразу, а как что-то важное… - А-Мин, спускайся! А вдруг упадешь! Мальчика иногда бесило то, что его дагэ слишком сильно о нем заботится: туда не ходи, то не делай, что-то там еще, потому что он маленький. Вот бабуля разрешала фактически все, потому что «лучше пусть сам один раз упадет, чем ему триста раз рассказать о боли». Мин спрыгнул точно рядом с дагэ. Тот неодобрительно цокнул и обхватил его ладошку. - Ну? Как прошел первый день? Я слышал, что ты уже успел что-то натворить. Лицо мальчика его выдавало: он покраснел, хоть и хотел выглядеть отстранено. - Да он сам виноват! Дагэ, ты же говорил, что нужно заступаться за своих друзей, ну вот я и заступился! - Словами, мой дорогой диди. Ты всегда упускаешь вторую часть того, что я говорю. Ты знаешь, чей Не Ксу сын? - А мне все равно! Пусть сын самого императора, но он должен держать язык за зубами! А если бы я его не побил, то это сделали бы или а-Лан, или а-Юн, а вот им никак нельзя получать ферулой. - Ты, конечно, молодец, что вступился. А кто такие а-Лан и а-Юн? - Они единственные девчонки. Дагэ, давай сегодня в сад пойдем? - Прости, а-Мин, но сегодня не получится: твой дагэ скоро сам получит ферулой от того, что какой-то там отчет не сдан вовремя. - Ладно. Тогда я с бабулей погуляю. Я пошел? - Иди, иди. Мужчина макнул на прощание, и в один миг выражение его лица изменилось. Надо срочно придумать, что делать с его золотым ядром. Они пробовали формировать его по-старинке, но все действия приводили лишь к тому, что золотое ядро испарялось, либо вообще не появлялось. Вей Усянь сказал, что все это происходит по тому, что у а-Мин не было светлой энергии. - А я тебя предупреждал, Не-сюн,- темный заклинатель снова слушал жалобы друга,- А-Мин полностью состоит из темной энергии, и его поддерживает лишь то, что в нем находятся две души. Но в этом есть и плюсы: у него не будет искажения Ци. - А если я отдам ему свое ядро? Оно, конечно, слабое, но а-Мину в упорстве не занимать,- Хуайсан в один глоток осушил чашу с вином. - Оно растворится,- Вей Усянь тоже отпил и поморщился,- Что с этим вином не так?! - Там успокоительное и снотворное. Госпожа Жулдызай сделала, чтобы я спал лучше. Так что делать с а-Мином? - Есть один вариант… Он мог бы начать постигать Путь Тьмы. Понимаю, звучит жутко, но темная энергия у него из под контроля не выйдет: для Мина это будет равносильно Пути Меча. Если хочешь, то я сам могу его обучать. - А что с саблей? - Я же сказал: искажение Ци не будет, потому что в нем нет светлой энергии. Сабля будет питаться его тьмой и все. - Значит, Путь Тьмы… Хорошо, предположим. Дай мне время подумать. Скажем, через месяц я точно смогу дать тебе ответ…***
Вейба весело крутилась вокруг мальчишки, щекоча тому нос своим белым хвостом. За эти три года она относительно выросла и теперь доходила своему хозяину до локтя. Но этого пока мало, ведь Мин хочет кататься на ней. Бабуля Жу сидела рядом и читала какую-то книгу, лишь краем глаза следя за действиями ребенка. - Бабуля?- мальчик лег на колени женщины. - Что такое, конжиги? - А ты видела моих маму и папу? Молчание. - Видела. - Правда?! Расскажи! Какими они были? - Твоя матушка была, конечно, доброго характера, но уж больно вспыльчивая: если ей что-то не нравилось, то это сразу же уничтожалось или же доводилось до совершенства. Помниться, госпожа Не так полностью переделала половину Нечистой юдоли на свой вкус. А господин… Он был не из робкого десятка: храбрый, сильный. Правда, немногословен, но для того у него и была такая жена. - А они любили друг друга? - Конечно, любили. - А нас с дагэ? - Очень-преочень любили...