***
Струны гуциня безобразно бряцнули, разрушая всю идиллию предыдущих звуков. - А-Цзюэ, ничего страшного. Попробуй еще раз. Сичень мягко улыбнулся, смотря на своего друга, который уже как неделю пытался освоить игру на цине. Сначала получалось неплохо, но чем дальше, тем хуже. Струны все чаще рвались, а терпение юноши стремительно заканчивалось. - Я безнадежен,- говорил юноша, тупо смотря в потолок,- Смысл тебе со мной возиться? - Когда ребенок учится ходить,- Минцзюэ осторожно погладили по волосам,- Он падает, всегда падает. Но все же встает и продолжает идти. Именно так и учатся, а-Цзюэ. Именно в такие моменты хотелось забыть о правилах и приличиях и прикоснуться к его губам своими, попробовать их на вкус, а потом связать его руки лобной лентой и унести в какую-нибудь пещеру и делать все, что душе угодно. Но так нельзя. Во-первых, Минцзюэ никогда не разделит его чувств. Во-вторых, первый молодой господин Не очень сильный и легко разорвет тонкую шелковую ленту. Поэтому придется молчать и улыбаться, довольствуясь лишь редкими прикосновениями этого прекрасного и немного угловатого юноши. Минцзюэ сидел под высокой мэйхуа. Он редко бывал здесь, но такие моменты всегда были чем-то примечательны. Снег хлопьями падал на землю, создавая идеальное белое покрывало. Зима в Цинхэ- самое неблагоприятное время: метель терзала суровые скалы, суровые морозы сковывали каменные дома, а скудные леса белели и медленно умирали. Впрочем, летом было не лучше: зной уничтожал урожай, который и так был скуден на глинистой почве гор, реки высыхали, а редкий лес часто горел, из-за вечной жары. Но сегодня погода смилостивилась, и только серые тучи сковывали небо, орошая землю снегом. И вся эта белизна напоминала Сиченя. Все: от скрытого солнца, до мелких снежинок на меховой накидке. Кто же они друг другу? Друзья? Возлюбленные? Или даже враги? Возможно, все было бы проще, живя они в другом времени, где не нужно задумываться о мнении других, о статусах и глупом этикете. Вот взять бы его в охапку, посадить бы в этом саду и слушать его тихое пение под гуцинь. И чтобы его никто не видел, потому что Сичень- та редкая драгоценность, которую нужно скрыть от порочных глаз других людей, потому что это Минцзюэ может утопать в крови Вэней, а Сиченя же это касаться не должно. Рядом кто-то присел. Госпожа Жулдызай за последние лет десять совсем не изменилась, только седые волосы отросли. - Бабуля Жу, скажи… Ты когда-нибудь была влюблена? Женщина мягко улыбнулась. Неужели из этого буйного мальчишки, который крушил все по поводу и без, вырос мужчина, способный чувствовать и осознавать? Она видела, как взрослеют эти дети, видела, как впервые берут в руки оружие, как они становятся сильными. Жулдызай любила их, как собственных детей. Вот только счастья материнства ей было не ведомо… - Да, я любила,- женщина подставила лицо падающему снегу,- И, наверное, мы были бы счастливы. Вот только...- она тяжело вздохнула,- Мне пришлось стать шаманом. Знаю, здесь вы таких людей называете заклинателями, но у нас постигающих свой внутренний мир было очень мало. Вот и пришлось мне пожертвовать любовью взамен на все это,- сильная рука показала на все вокруг. - А ты жалеешь об этом? -Смотря с какой стороны посмотреть,- Жулдызай улыбнулась,- А что, нашего конжиги тоже терзают сердечные муки? - Уже двадцать пять, а все еще «конжиги»... Минцзюэ густо покраснел, от чего стал очень похож на своего диди, когда тот ревет. - Ты для меня всегда будешь маленьким конжиги,- женщина потрепала его по жестким волосам,- Ну? Я жду имя! - Сичень. - Глава Гусу Лань?! Что же, это было ожидаемо. Ха! Теперь Не Тауэн должен мне мешок серебра! - Вы… спорили что ли? -А то! Этот старый… кхм… втирал мне, мол, глава клана влюблен в этого Мэн Яо, но я то чувствовала! - Бабуля, я дам тебе мешок золотых, если ты промолчишь об этом! Да и… Меня с Мэн Яо?! - Вот-вот!- Жулдызай звонко рассмеялась,- Я же ему говорю: наш господин любит только Лань Сиченя! - Да! Я люблю Сиченя! И только спустя пару мгновений до Минцзюэ дошел смысл сказанных им слов. - Вот и надо было потратить на это осознание так много времен,- она ухмыльнулась,- Эх вы, воины недоделанные! Как саблей махать да убивать кого-то, так вы самые первые, а как чувства свои признать, так вы как девки на выданье!***
Сичень вынырнул из воды, судорожно откашливаясь и протирая глаза. Нашел! Он нашел! Спустя столько лет! В памяти все еще блестели та знакомая зелень глаз ребенка. Если Минцзюэ смог переродиться, то он должен его забрать в Облачные глубины. Забрать и спрятать. Потому что Сичень потерял уже слишком много дорогих ему людей. Но сейчас, когда есть хоть малейшая надежда на то, что все снова станет таким, как раньше… Он готов пожертвовать всем…***
- Он сейчас упадет! - Не бойся: все под контролем! Воздушный змей то взлетал, то падал, ловя потоки ветра. Двое мальчишек в пурпурных одеждах весело бегали вдоль причала, крича и изредка бранясь друг на друга. Конечно, можно было заклясть змея так, чтобы он не падал, но какой тогда смысл веселья? Вдруг нитка слишком сильно натянулась и вырвалась их детских ручек. - Я схожу! Мин ловко сиганул через несколько лодок и оказался на мосточке, который вел к небольшой беседке. - Так вот куда ты забрался! Фиалковый хвост торчал на самой крыше, слабо трепыхаясь на ветру. Но только это уже не имело значения: напротив мальчика стоял мужчина в черных одеждах и тупо смотрел в реку. По воде проходила мелкая рябь. - Дядя Вей, вы… Он резко обернулся, смахнув с лица мелкие слезинки, и улыбнулся. - Дагэ-диди, это ты… Хах, все нормально. Просто я… Призрачный дядя Вей умолк и сильно зажмурил глаза.- Давно утрачен моей жизни цвет, Тогда за что борюсь уже так много лет? В усталых легких лишь системы прах, Нам на руинах не построить храм…
Мин не понимал, к чему были спеты эти странные строки, но все же прислушался и попытался их запомнить. - Знаешь, дагэ-диди, в моей предыдущей жизни я слишком много раз пытался помочь всем, но в итоге все это оборачивалось смертью и болью дорогих мне людей… Просто мы живем в таком мире, где праведность граничит с тьмой, и с этим ничего нельзя поделать. Услышь же мою скорбь, Не Мин: я слишком сильно запутался в себе и не смог защитить тех, кто мне дорог. Если бы все было иначе, может, моя шицзе была бы жива… - Какая прелесть, Вей Усянь. Номер два вычеркнут из списка. Мин обернулся на голос и увидел девушку в черном ханьфу и с белой маской на лице. Мужчина улыбнулся и склонился в приветствии. - Вей Усянь приветствует Фу Рон. - Оставь,- она махнула рукой,- Это лишнее. Так, тебя уже ждет Лань Ванцзи, а тебя,- тонкий палец указал на мальчика,- Ждет твой воздушный змей. Девушка исчезла, а призрачный дядя Вей начал осыпаться на мелкие лепестки. - Увидимся еще, дагэ-диди… Мин стоял около беседки, сжимая в руках пурпурного воздушного змея. Где-то сзади его окликнули, но реакции не последовало, и мальчик продолжил тупо смотреть вперед, туда, где только что стоял мужчина в черном. И вдруг в голове отчетливо прозвучал знакомый голос: - Я отдаю всю жизнь тебе...