Десять… сто лет спустя кто-то, очень похожий на меня, полюбит кого-то, очень похожего на тебя. И их уже некому будет разлучить.
***
13 лет назад все так же, вот только кто бы знал, что врагом тогда не были родные, врагов совсем не было. И лишь ошибочные обиды, лишние знания и горькая обида, что будяком в сердце проросла, корнями пронизывая душу. Если бы не 17 октября 2008 года был бы смысл мешать дыню с полынью?***
— Господин, Вы же понимаете, что ваш сын отличается от большинства омег? — представительный альфа в костюме вальяжно ступал крупными шагами рядом со скромной дорожкой из шагов молодого отца, который выглядел подобно осеннему листу: прямые штаны цвета крепкого эспрессо, бледная, немного затертая болотная рубашка, поверх которой был накинут аккуратный кардиган цветом подобный каштанам, что беспорядочно лежали на дорожке парка. — А… Вы об этом… — младший альфа прочищает горло, пытаясь как можно спокойнее продолжить. — Я знаю, как относятся к таким как он, но это же не… — громкий вздох собеседника и его желание продолжить свой монолог прерывают любые попытки вступиться за своего еще ничего не понимающего ребенка. — Думаю, если бы его истинный, имеющий такой недостаток, был бы хотя бы из влиятельной семьи, мы бы смогли закрыть на это глаза. Но для меня и моей семьи это сейчас слишком опасно. Поймите, как бы грубо это не звучало, я должен позаботиться о хорошем будущем своего единственного сына. — альфа в костюме первым останавливается и делает полуповорот в сторону собеседника. Его очки, в которых отражается озеро, находящееся за спиной младшего, будто скрывают то сожаление, которое вырывается виноватым взглядом. — Господин Бён, я Вас понимаю, но разве Вам наплевать на чувства своего сына? — отец показывает жестом на песочницу, которая оказалась уже в метрах тридцати от мужчин, но все так же оставалась уютным местом для двух беззаботных мальчишек. — Если Вы не видите, как уже сейчас их тянет друг к другу, то может это станет для Вас заметным, когда во взрослой жизни он будет буквально умирать, становясь бесчувственным из-за постоянных попыток найти того самого. Да, мой сын был рожден женщиной, но он омега и это никак не сказывается на его сущности. Это всего-лишь ошибочное устаревшее мнение общества, — отец Дио злится, он больше всего ненавидит подобные моменты, в которых ссылаются на что-то необоснованное и до дрожи глупое. Его сын омега. Хоть и рожденный от женщины. Пусть многие и считают, что такие юноши просто беты, что запахом обзавелись, и больше ни на что не способны, но он знает своего сына лучше остальных. Кенсу с ранних лет проявлял все поведенческие признаки омеги и чувствовал влияние альф. Даже сейчас этот пятилетний ребенок смотрит на десятилетнего истинного рядом так, как иногда взрослые не умеют: доверие, легкая детская влюбленность, чувство защиты и уюта. Маленький Дио полностью доверяет ученику школы, которого видит второй раз в жизни. Бэкхен же иначе себя ведет: обычно спокойный и воспитанный мальчишка теперь шумит, дурачится и своим ростом и силой еще хрупкому омежке с запахом медовой дыни. — Мне не плевать на его чувства. Но еще больше не плевать ан его жизнь. Вы же знаете, как строго наше общество относится к тому, что считает неправильным, — старший альфа вздыхает и отворачивается от детей, смотря на разочарованного и растерянного собеседника. -Не трогай его! — с песочницы доносится крик юного наследника Бёна, что со всей злостью какую-то огромную для него ветку кидает в третьего ребенка, не понятно от куда появившегося там. Рядом, позади своего истинного защитника, стоит малыш Дио, тихо вытирая слезы и маленькой ручкой пытаясь остановиться вышедшего из себя альфу. — Вот об этом я Вам и говорил: Ваш сын слишком сильно влияет на нашего, — господин Бён быстро направляется к площадке, чтобы отругать юного альфу и увезти от сюда подальше, пока тот безнадежно хватается за широкий свитер омеги, постоянно повторяя «Все будет хорошо, я не дам тебя в обиду». Казалось бы, это банальная ссора детей в песочнице, но для них самих это было что-то куда большее. Это было сумбурное начало сложной, но такой уютной истории двух серец. -Кенсу, мальчик мой, тише, — отец омеги на корточки напротив сына садиться, приобнимая того за талию и успокоить пытаясь. — Тот мальчик ударил меня лопаткой, — на огромных глазах Су снова слезы выступают, а дыхание сбивается из-за подступающего плача. — Всего лишь? Ты же сильный мальчик у меня, всегда сам справлялся, чего плачешь? — альфа поверить не может, что его бойкий мальчишка вдруг разревелся после такого пустяка. — Так он Бэкхена слабаком назвал, я толкнул его, а он, — омежка дар речи теряет, постоянно всхлипывая и дышать пытаясь. Это смешит его отца, заставляя широко улыбаться. Его сын нашел истинного, хоть и так быстро его лишился. Но теперь альфа точно знает — если эти двоя сойдутся, обидеть кого-либо из них будет просто невозможно. И мужчина на все сто уверен, что в будущем это произойдет. Тот, кто ищет, всегда найдет, а наследник семьи Бён именно такой — он за этого омегу себя пересилит и другим шанса не оставит. И молодой отец все для этого сделает — сеульская школа, сеульский университет, скромное жилье, но все же в Сеуле. Альфа должен пожертвовать собой ради сына так, как может.