Поменявшиеся (Switched)

      Сяо Чжань услышал звуки гуциня ещё до того, как открыл глаза. Когда он огляделся, то увидел кроткое лицо Лань Ван Цзи, его длинные пальцы ловко перебирали струны. От такой умиротворяющей картины он улыбнулся.       — Лань Чжань, — прохрипел он. Боги, у него пересохли губы и сильно першило в горле.       Лань Ван Цзи перестал играть и практически подлетел к нему:       — Вэй Ин. Ты очнулся.       Он протянул Сяо Чжаню чашку тёплого чая. Сяо Чжань с радостью принял её.       — Что случилось?       — Ты потерял сознание после использования Стигийской Тигриной Печати. С тех пор прошла почти неделя.       — Неделя? Так долго?       Он взглянул на свою правую руку. Рана была аккуратно перевязана, но он всё ещё чувствовал боль, хотя и не такую страшную, как при первом ожоге.       — Битва…       — Закончилась. Тело Вэнь Жо Ханя полностью сожгли, чтобы гарантировать, что он не будет воскрешён каким-либо образом.       — Кто-нибудь с нашей стороны пострадал от этой штуки?       Он имел в виду Стигийскую Тигриную Печать.       — Несколько. Никто не умер.       Сяо Чжань закрыл глаза. Это не меняло того факта, что он стал причиной смерти стольких людей со стороны Вэнь и раненых с их стороны, преднамеренных или нет. Он почувствовал тошноту, когда вспомнил вид тела Вэнь Жо Ханя и запах горелой плоти.       — Держу пари, что все эти старейшины, любящие совать нос куда не надо, сейчас поднимают шум, — Сяо Чжань вздохнул. Он всё испортил. Теперь он действительно не сможет скрыть ни тёмное заклинательство, ни Печать от этих старейшин.       Кроме того, он задавался вопросом, что случилось с Мэн Яо. Конечно, он всё ещё мог получить признание за слитую Лань Си Чэню информацию, но на этот раз он не сможет претендовать на славу за нанесение завершающего удара Вэнь Жо Ханю. Примет ли его обратно Цзинь Гуан Шань? Если отец не примет его в клан, станет ли Мэн Яо ещё более беспринципным из-за того, что так сильно старается, но ничего не может добиться?       — Не думай об этом, Вэй Ин. Отдыхай, — сказал Лань Ван Цзи. — Твоё тело ужасно пострадало из-за отдачи.       Сяо Чжань улыбнулся. Он знал, что всю прошлую неделю Лань Ван Цзи оставался рядом с ним и каждый день играл для него на гуцине. Его преданность была действительно чем-то особенным, Сяо Чжань почти завидовал Вэй У Сяню.       — Ты так добр ко мне, Лань Чжань. Как я могу отблагодарить тебя?       — В этом нет необходимости, — ответил Лань Ван Цзи.       — Честно говоря, у меня нет ничего, чем я мог бы отплатить тебе, — поддразнил его Сяо Чжань. — Я могу заплатить тебе только своим телом.       Лань Ван Цзи выплюнул:       — Бесстыдник!       Сяо Чжань рассмеялся, а потом заметил, как Лань Чжань осторожно поднял руку Сяо Чжаня и накрыл ею свою.       — Вэй Ин…       — Хм?       — Вэй Ин, после этого… пойдем со мной в Гу Су.       Вэй У Сянь сглотнул и почувствовал, как его сердце бешено бьётся. Он должен был чувствовать себя оскорблённым, потому что Вэй У Сянь не должен был знать об истинных намерениях Лань Ван Цзи…       Истинные намерения Лань Ван Цзи…       Истинные… намерения… Лань Ван Цзи…       О нет. Он почувствовал, как его ягодицы автоматически поджались.       — …с тобой каждый день? — выпалил он, и ему захотелось ударить себя по голове за то, что сорвалось у него с языка. Было слишком поздно брать свои слова назад. — Я имею в виду… э… играть на гуцине? Очищение?       Лань Ван Цзи только крепче сжал его руку.       — Значит каждый день.       Они услышали неловкое покашливание. Вэй У Сянь увидел Цзян Янь Ли, стоящую позади Лань Ван Цзи, и, машинально отпустив его руку, спрятал лицо под одеялом.       О Небо! О Небо! О Небо! Как неловко! Его только что поймала Цзян Янь Ли! Разве то, что он сказал, не было практически согласием быть с Лань Ван Цзи?       Цзян Янь Ли улыбнулась.       — Прошу прощения. Я не хотела вас прерывать. А-Чэн был нетерпелив и беспокоился о тебе. Хорошо, что ты очнулся, А-Сянь.       Лань Ван Цзи быстро извинился и вышел из комнаты. Цзян Янь Ли усмехнулась и села у кровати.       — Он хороший человек, А-Сянь. Он играл на гуцине для тебя каждый день, чтобы помочь тебе восстановиться. Отдача от Печати, которую ты использовал, была очень серьёзной, но благодаря второму молодому господину Лань ты очнулся раньше, чем ожидалось.       Да, он знал это. Он втайне поблагодарил Цзян Янь Ли за непреднамеренное вмешательство. Независимо от того, как сильно Лань Ван Цзи заставлял его сердце биться, он не должен влюбляться в вымышленного персонажа. В конце концов, Лань Ван Цзи был влюблён в Вэй У Сяня, а не в Сяо Чжаня. Он мог фанатеть сколько угодно, но всё остальное следовало приберечь для человека, которого Лань Ван Цзи по-настоящему любил.       Как и предсказывал Сяо Чжань (из его слабых воспоминаний о новелле и дораме), вскоре после того, как он проснулся, главы орденов устроили банкет, чтобы отпраздновать свою победу. Во время банкета Цзинь Гуан Шань объявил, что возвращает Мэн Яо в клан, и изменил его имя на Цзинь Гуан Яо. Сяо Чжань мог только фыркнуть на это. Никто другой не мог бы так бесстыдно поступить с ребёнком, которого он когда-то оттолкнул, теперь, когда ребёнок доказал свою полезность.       Однако он был немного рад, так как возвращение Цзинь Гуан Яо в орден Лань Лин Цзинь, по крайней мере, означало, что сюжет не сильно изменился. Сяо Чжань должен был быть осторожен с изменением сюжета. Его целью было только обеспечить, чтобы Цзян Янь Ли и Цзинь Цзы Сюань выжили, а Вэй У Сянь жил долго и счастливо со своей второй половинкой. Он не мог слишком сильно вмешиваться, иначе сюжетная линия может так измениться, что он не сможет использовать имеющееся у него преимущество. Он уже всё испортил, получив себе всю славу за убийство Вэнь Жо Ханя. Он был уверен, что теперь другие заклинатели будут ещё пристальнее наблюдать за ним.       Цзинь Гуан Шань снова заговорил о помолвке Цзян Янь Ли и Цзинь Цзы Сюаня. Сяо Чжань немедленно заметил дискомфорт исходящий от брата и сестры Цзян.       — Глава ордена Цзян, — окликнул он.       Цзян Чэн посмотрел на него так, словно у него выросла ещё одна конечность.       — Ты это мне?       — Если только ты не сделал шицзе главой ордена, то да, — Сяо Чжань закатил глаза. — Ты явно выглядишь недовольным этим соглашением.       Цзян Чэн нахмурился.       — Вовсе нет. Но, в конце концов, не я принимаю решение.       — Вы слышали глава ордена Цзинь? Наш глава ордена Цзян говорит, что захочет ли моя шицзе выйти замуж или нет, а также когда и за кого, это будет решать целиком она сама, — заявил Сяо Чжань.       Цзян Янь Ли сослалась на то, что ей всё ещё нужно помочь своему брату восстановить Пристань Лотоса, прежде чем думать о браке. Сяо Чжань почувствовал облегчение. Он доел весь суп, неохотно взглянул на сосуд с алкоголем, решил отказаться от него и выпил чаю. После того последнего раза, когда он выпил спиртного, пить больше не хотелось.       — Прошу меня извинить, — сказал он.       На лице Цзян Чэна застыло сложное выражение. Сяо Чжань показал свою руку:       — Я всё равно не могу нормально есть с такой рукой.       Цзинь Гуан Шань презрительно усмехнулся.       — Ах… Действительно. Мы ведь ещё не обсудили причину твоей травмы, Вэй У Сянь.       Сяо Чжань нахмурился.       — Здесь нечего обсуждать. Многие были ранены в той битве.       — Ну разумеется. Ты один из юных заклинателей, присоединившихся к Аннигиляции Солнца, не только убил наибольшее число людей, но и был тем, кто смог одолеть Вэнь Жо Ханя.       Сяо Чжань поднял бровь.       — Разве мы соревнуемся в том, кто забрал больше человеческих жизней? Это не то, чем следует заниматься праведным совершенствующимся.       Ропот начал заполнять зал, некоторые обвиняли Сяо Чжаня в грубости, в то время как другие соглашались, что Цзинь Гуан Шань поступает неправильно, соревнуясь в количестве убийств. Цзян Чэн выглядел так, словно был готов взорваться от гнева, хотя Сяо Чжань понятия не имел, на кого именно он злился.       Сам Цзинь Гуан Шань покраснел от гнева.       — У тебя хватает наглости говорить о праведности, когда ты сам используешь тёмный путь заклинательства!       — Что вы можете знать о моих методах заклинательства? — усмехнулся Сяо Чжань. — Какая разница, мечом я пользуюсь, клинком, ножом или топором? Важно то, против кого и с какой целью я его использую, верно?       — Ты наглец…       — Довольно! — Цзян Чэн остановил их. — Глава ордена Цзинь, я приношу извинения за несдержанность последователя моего ордена, но это я должен отчитывать его, если потребуется.       Сяо Чжань хмыкнул и сердито вышел из зала. Выйдя на улицу, он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.       Чёрт, выругался он. Похоже, Стигийская Тигриная Печать действительно могла влиять на эмоции. Он не был самым сдержанным человеком на свете, но для него несвойственно было так выходить из себя. Он чуть было не стал причиной ещё больших неприятностей.       Вскоре Цзян Чэн в раздражении вылетел следом за ним.       — Вэй У Сянь, ты с ума сошёл?       Он толкнул своего шисюна, чтобы тот повернулся к нему лицом, но не ожидал, что тот вместо этого упадет на землю и застонет от боли.       — Ой…ау, ау…аууу… — простонал Сяо Чжань, когда случайно опёрся на свою забинтованную руку, чтобы остановить падение. Он уставился на Цзян Чэна. — Что с тобой? Напал на больного человека? Ох, бедный я, бедный…       Цзян Чэн нахмурился.       — Перестань прикидываться, идиот, — но потом заметил, что рука Сяо Чжаня кровоточит сквозь повязку. И это было странно.       Преимущество совершенствующихся было в том, что они были не только сильнее обычных людей, но и обладали более высокой терпимостью к боли и более высокой скоростью заживления ран. Прошла уже неделя, так что, как бы ни был силён ожог, его рука не должна была так сильно кровоточить. Особенно у совершенствующегося с уровнем силы Вэй У Сяня. Лёгкий тычок не должен был уронить его на землю.       Цзян Чэн нахмурился. Если только тёмное заклинательство не повредило золотое ядро его шисюна. Он подошел ближе к Сяо Чжаню и попытался дотянуться до его живота, чтобы проверить его состояние. Поняв, что он собирается сделать, Сяо Чжань немедленно отмахнулся от его руки.       Цзян Чэн увидел панику в глазах Сяо Чжаня и стал ещё более подозрительным.       — Вэй Ин.       Глаза Сяо Чжаня заблестели, когда он увидел приближающегося к ним Лань Ван Цзи. Ура, Лань Чжань спешит ему на помощь!       — Лань Чжань! — позвал его радостно Сяо Чжань. — Лань Чжань, Цзян Чэн такой грубый. Я не хочу с ним разговаривать! Уведи меня отсюда.       — Мгм, — кивнул Лань Ван Цзи.       Цзян Чэн наблюдал, как его шисюна уводит младший нефрит клана Лань. Он сжал кулаки. Происходило что-то подозрительное. Сперва перед битвой с Вэнь Жо Ханем Вэй У Сянь исчез бог знает куда вместе с Лань Ван Цзи. Затем Лань Ван Цзи оставался с ним всю неделю, что он был без сознания. Не говоря уже о том, что, когда он вернулся, Вэй У Сянь прицепился к Лань Ван Цзи — он захотел лететь именно с ним и даже попросил его постоять снаружи, пока он моется. Потом, Лань Ван Цзи пригласил его в Гу Су. Потом в его голове всплыли слова Вэй У Сяня о том, что из-за лица Лань Ван Цзи у него…       Цзян Чэну было трудно в это поверить, но у него было такое чувство, что скоро у него будет два зятя вместо одного. И ни один из них ему не нравился.