Поменявшиеся (Switched)

      Сяо Чжань перекатился на бок. Кровать была слишком жёсткой, ткань кололась, а из-за длинных волос ему стало жарко. Он снова перекатился и почувствовал, как его спину обожгло болью. Не открывая глаз, он зашипел от боли.       — Чёрт, чёрт, чёрт… как больно…       Он совсем забыл, что находился в теле Вэй У Сяня, у которого на спине был огромный ожог. Это была самая неудобная кровать, на которой он когда-либо спал. Даже диван-кровать Ван Ибо была в сто раз удобнее, чем эта. Ему правда стоило поспать на пышной кровати Ибо хотя бы раз. Было несправедливо, что Цзянь Го каждый день просыпалась рядом с прекрасным лицом спящего Ибо, в то время как он застрял в этом мире, где почти все кровати, на которых ему посчастливилось спать, были твердыми, как камень.       — Ух… чтоб тебя, Цзинь Гуан Яо… да мать твою… нет, сестру…       — Вэй Ин.       Ему показалось, что он услышал голос своего Бо-ди. Должно быть, у него галлюцинации. Ибо часто будил его по утрам, но сейчас он был в другом мире.       — Вэй У Сянь.       Голос Чжо Чэна. Да, должно быть, это сон.       — Почему ты во сне проклинаешь Цзинь Гуан Яо?       Сяо Чжань нахмурился, его глаза все еще были закрыты, а мозг еще не включился.       — А? Очевидно же, что этот засранец из Алабамы*, виноват в том, что со мной случилось. Этот ублюдок спал со своей собственной сестрой и приговорил своего отца к смерти через сну-сну**…       — …       — Что он несёт?       В ответ Сяо Чжань пробормотал:       — Сам дурак, и вся твоя семья… Вэй У Сянь, идиот, тебе просто не терпится отсосать большой Донг Хань Гуан Цзюня… — наверняка, он именно поэтому решил жениться на Лань Ван Цзи на несколько лет раньше, чем предполагалось. Какая еще Невеста Гу Су? Это ведь однополый брак, почему они не назвали его женихом Гу Су? Ах, да, это ведь Лань Чжань — жених…       — …       Кто-то кашлянул.       — О, боги. Просто разбуди его уже.       Сяо Чжань снова повернулся на бок и его тело вновь пронзила боль.       — Угх, Вэй У Сянь, ты — идиот… ты должен был взять с собой охрану… гр…       Он почувствовал как его легонько шлепнули по лицу. Сяо Чжань открыл глаза и опять выругался:       — Кто этот ублюдок, додумавшийся дать пощечину больному человеку? О! Цзян Чэн? Лань Чжань?       Цзян Чэн раздраженно уставился на него.       — Теперь-то ты осознал, что тебе нужно сопровождение? Какой идиот будет разгуливать без своего меча? Тебе потребовалась хорошая трёпка, чтобы осознать это?       Сяо Чжань надулся.       — Твой бедный слабый шисюн лежит здесь больной, а первое что ты делаешь при встрече, это бьешь его и читаешь нотации? И ты еще спрашиваешь, почему мне больше нравится шицзе?       — Заткнись, — сказал Цзян Чэн. — Что с тобой произошло? Насколько серьезно тебя ранили?       — Ох… я не помню, — сказал Сяо Чжань. — Все произошло так быстро~       Лань Ван Цзи сел на кровать рядом с ним.       — Вэй Ин, что последнее ты помнишь?       Сяо Чжань тоже сел и на какое-то время задумался. Вспомнив то, что ему, ранее рассказал Сун Лань, он сказал:       — Я помню только, как шел повидаться с шицзе. И больше ничего.       Лань Ван Цзи и Цзян Чэн обменялись встревоженными взглядами. Цзян Чэн задался вопросом, какой заклинатель мог быть достаточно силен, чтобы устроить засаду на его шисюна, с его высоким уровнем совершенствования? Хоть ученики Лань Лин Цзинь и утверждали, что это сделали люди из клана Вэнь, Цзян Чэн сомневался в этом. В настоящее время самыми талантливыми заклинателями среди Вэнь были Вэнь Нин и Вэнь Цин. Вэнь Цин была лекарем. Вэнь Нин посещал И Лин и иногда Юнь Мэн, чтобы продать лекарства своей сестры, магические талисманы и овощи. Куда важнее было то, что брат с сестрой были дружны с Вэй У Сянем. Он вспомнил, что его шисюн упоминал, что сначала забежит к Вэнь Цин, чтобы забрать лечебные мази от болей в спине, которые она сделала для Цзян Янь Ли…       Боли в спине…       Цзян Чэн посмотрел на забинтованный торс своего шисюна и снова нахмурился.       — Почему твоя спина все еще в таком виде?       — А?       — Молодой господин Сяо и молодой господин Сун сказали, что ты был ещё в сознании, когда спас этого мальчика, и отключился, когда тебя ударили плетью. Твои раны… выглядят ужасно, но если ты был в сознании и уклонился от атаки, они, скорей всего, не были слишком серьезными. У тебя нет лихорадки, и молодой господин Сяо хорошо промыл твои раны, никакой инфекции быть не должно, — сказал Цзян Чэн.       — Так почему ты до сих пор не исцелился?       Сяо Чжань нахмурился.       — Цзян Чэн, разве ты не видишь, насколько серьезен этот ожог? Ты вообще знаешь, сколько времени требуется, чтобы залечить ожоги?       — Ты — заклинатель, и уже должен был поправиться.       — Но, у меня нет ядра, так что я могу считаться самым обычным… ой, — Сяо Чжань немедленно захлопнул рот.       Цзян Чэн замер:       — Что ты сказал?       Сяо Чжань покачал головой:       — Я ничего не говорил. Это твоё воображение.       — Вэй У Сянь, ты сказал правду?       — А что я сказал?       — У тебя нет золотого ядра?       — Тебе послышалось.       Но Цзян Чэн крепко схватил обе его руки. Сяо Чжань застонал от боли и не смог оттолкнуть руку Цзян Чэна от своего живота. Глаза Цзян Чэна расширились. Страшное мгновение, что он пережил, когда Вэнь Чжу Лю уничтожил его ядро, снова всплыло в памяти. Ядра в самом деле не было.       Лань Ван Цзи молчал. Сяо Чжань проклинал себя за то, что проболтался и выдал секрет. Он действительно хотел однажды всё рассказать Цзян Чэну, чтобы он и Вэй У Сянь вновь смогли стать близки друг с другом, но не таким же образом.       — Почему ты ничего мне не рассказал? Почему ты не… ты… ты сказал мне пойти к Бао Шань Саньжэнь, чтобы восстановить мое ядро. Почему ты сам не отправился к ней, чтобы вернуть свое ядро? — спросил Цзян Чэн.       Сяо Син Чэнь, который все это время их слушал, сказал:       — Он не мог знать, где живет мой учитель. Мой учитель, Бао Шань Саньжэнь не останавливается на одном месте. Она может найти своих учеников, но ее ученики не сумеют найти её. Как только ты покинешь её, вернуться уже невозможно.       Цзян Чэн задрожал. Лань Ван Цзи тоже понял, что что-то не так. Затем он вспомнил, что он никогда и не говорил, что это Вэнь Чжу Лю уничтожил его ядро. На самом деле он сказал лишь, что Вэнь Чжу Лю был этому «причиной».       — Ты отдал своё золотое ядро Цзян Вань Иню, — произнес Лань Ван Цзи.       Цзян Чэн упал на колени:       — Ты… ты тупой идиот! Почему?!       Руки Сяо Чжаня задрожали:       — Оно было тебе нужно.       — А тебе нет?!       — У меня есть и другие причины, чтобы жить.       Цзян Чэн стиснул зубы.       — Ты чуть не умер. Уже дважды. Будешь еще и третьего раза дожидаться?       Сяо Чжань улыбнулся.       — Я живучее таракана, Цзян Чэн. Даже если бы моё тело сожгли, а душа разбилась вдребезги, я всё равно возродился бы и пришел доставать тебя.       Цзян Чэну хотелось ударить его, сломать ему ноги, убить его тысячу раз. Все, что он смог сказать, было:       — Ты — идиот. Какой же ты идиот.       — О, спасибо. Но если серьезно, то как вообще обстоят дела?       Цзян Чэн и Лань Ван Цзи рассказали, что произошло после того, как он отправился навестить Цзян Янь Ли. Сун Лань рассказывал то же самое. Цзинь Цзы Сюнь обвинил клан Вэнь в том, что они замешаны в смерти Вэй У Сяня. Цзян Чэн задержал всех оставшихся Вэнь, но они отказались объяснить, как они создали оружие, которое использовали, чтобы поджечь трудовой лагерь, и не признались в убийстве Вэй У Сяня.       — Конечно, они не признаются. Они ведь не убивали меня. Кроме того, зачем им раскрывать, кто их спас? Ведь этот человек тут же станет мишенью Лань Лин Цзинь за то, что так их опозорил, — сказал Сяо Чжань. Он заметил удивленные взгляды Сунь Ланя и Сяо Син Чэня.       — Ты недавно упоминал Цзинь Гуан Яо. Почему? — спросил Цзян Чэн. — Ты даже обвинил его в том, что он спал со своей сестрой.       — А? В самом деле? — спросил Сяо Чжань. — Просто болтал во сне.       — Ты про всех людей во сне говоришь подобное? Что тебе сделал Цзинь Гуан Яо?       Лань Ван Цзи смотрел на Сяо Чжаня с подозрением. Ему это показалось странным.       Вэй Ин всё ещё не обнял его. Он думал, что Вэй Ин чудом избежавший смерти, сразу же кинется к нему и прицепится словно репей, как и всегда, независимо от того, есть ли вокруг другие люди или нет. После их помолвки Вэй Ин никогда не стеснялся проявлять свою привязанность и всегда приветствовал его объятиями или поцелуями, даже в присутствии других (хотя обычно его останавливал Цзян Вань Инь). Произойди это раньше, до того, как они признались в своих чувствах друг к другу, он бы понял. Но этот Вэй Ин, казалось, не питал к нему прежних чувств.       Он утверждал, что не помнит, что тогда произошло, но было очевидно, что он знал больше, чем говорил — он просто, по какой-то причине, скрывал это от них. Лань Чжань заметил, что с тех пор, как Вэй Ин вернулся с Луан Цзан, в нем что-то изменилось. Временами он казался немного отстранённым и часто говорил странные вещи. После их признания Лань Чжань сказал себе, что он все это выдумал, так как Вэй Ин вновь стал вести себя как человек, которого он когда-то полюбил, только стал более… мягким? Его брат и дядя думали, что он, наконец-то, повзрослел, так как готовился стать невестой, но…       Этот Вэй Ин был совсем другим человеком. Он был похож на Вэй Ина, который вернулся с горы Луан Цзан до их признания друг другу.       Цзян Чэн спросил:       — Ты действительно не помнишь, что с тобой случилось? Если нет, мы можем воспользоваться той твоей штукой, верно?       Сяо Чжань моргнул.       — Какой штукой?       — Той, которую ты сделал себе в приданое. Эта штука может проецировать то, что видел талисман, так ведь? Я тайно пришил талисман на твою одежду. А значит, мы сможем увидеть, что случилось с тобой, когда на тебя напали, — сказал Цзян Чэн.       Сяо Чжань был поражен. Было ли такое в новелле? Кажется нет. Эта штука может оказаться очень полезной.       — Отлично. Но почему вы не воспользовались ей, чтобы найти меня раньше?       — Мы не знали, как ей пользоваться, потому что ты так и не показал нам. Теперь, когда ты здесь, мы можем отправиться в Гу Су и воспользоваться ею, — сказал Цзян Чэн.       Сяо Чжань напрягся. Чёрт. Вот же он вляпался. Откуда ему знать, как пользоваться тем, что он не создавал? Он даже Чэнь Цин не мог использовать. Нельзя же просто надеяться на чудо, как со Стигийской Тигриной Печатью. Если Цзян Чэн и Лани не знали, как ей пользоваться, то для активации устройства, вероятно, требовались определенные заклинания.       Как ему оправдаться?       Лань Ван Цзи увидел панику в его глазах.       — Вэй Ин.       — А?       — Может ли быть, что ты не знаешь, как ею пользоваться?       Цзян Чэн нахмурился.       — Он её создал. Как он может не знать, как использовать свое собственное изобретение?       — …       Сяо Чжань прочистил горло.       — Думаю, у меня есть решение получше. Если я использую для разоблачения преступника своё собственное изобретение, которым еще никто не пользовался, меня обвинят в том, что я заставил эту вещь показывать, то, что я хочу. Нам нужен другой способ, чтобы заставить преступника себя выдать.       Цзян Чэн и Лань Ван Цзи обменялись взглядами.       — У тебя есть какой-то план? — спросил Цзян Чэн.       — Объявите, что вы нашли моё тело.       Глаза Цзян Чэна расширились.       — Ты с ума сошёл? Хочешь, чтобы весь мир думал, что ты мёртв? А как же Вэнь?       — Но ведь это ты заключил их под стражу? В конце концов, только тебе решать, когда свершить приговор. Ты имеешь на это право, поскольку являешься главой моего ордена и членом моей семьи. Очень скоро явится человек, который захочет увидеть моё тело и вещи, которые были со мной, — сказал Сяо Чжань. — Отправь письмо Цзинь Цзы Сюаню и сообщи ему три вещи. Во-первых, что мой шишу, Сяо Син Чэнь нашёл меня раненым и попытался излечить, но потерпел неудачу. Во-вторых, что Лань Чжань забрал моё тело в Гу Су. В-третьих, мои вещи теперь у тебя в Юнь Мэне.       Цзян Чэн взглянул на Сяо Син Чэня, затем хмуро на своего шисюна.       — Но зачем?       Сяо Чжань ухмыльнулся.       — Вот увидишь. Вскоре, после того, как ты отправишь письмо, преступники сами себя выдадут. Глупый явится в Юнь Мэн. Честолюбивый — в Гу Су. Мне очень жаль, шишу, но самый умный будет охотиться за тобой.       Сяо Син Чэнь покачал головой.       — Для меня будет честью помочь вам.       — Большое спасибо, — поблагодарил его Сяо Чжань. Затем он взглянул на конфетного мальчика. — Кстати, я ведь даже не знаю твоего имени. Как тебя зовут?       Конфетный мальчик ухмыльнулся:       — А я еще не поблагодарил тебя, гэгэ, за то, что ты помог мне. Я — Сюэ Ян.       Сюэ Ян. Сюэ Ян. Сюэ Ян?!       Глаза Сяо Чжаня расширились. Неужели он просто...       Неужели он просто каким-то образом взял и спас целый клан, двух заклинателей и девушку-попрошайку от психопата?