***
— Сэр, может быть принести вам кофе? Вы же еще даже не завтракали сегодня, — обеспокоенно поинтересовалась миссис Флэтчер, заглянув в кабинет хозяина около полудня. — Нет, — уже раз в пятый отмахнулся Майкл, на секунду отрывая взгляд от бумаг на столе и снова утыкаясь обратно, — Мэллори пока не проснулась? — Еще не видела ее, сэр, — покачала головой горничная, — может пойти разбудить, раз вы ее ждете? — Не нужно… Просто предупредите, когда она спустится, — устало попросил мужчина, потирая не бритую со вчерашнего дня щеку. — Можете идти, миссис Флэтчер. Выпроводив прислугу из комнаты, Лэнгдон тихонько простонал, на мгновение прижав ладони к лицу. Уже второй день мужчина не мог найти себе места и покоя. После той злополучной ссоры, граф чувствовал себя просто отвратительно. Как он мог опуститься до такого? Тот, кто за все прожитые годы ни разу не поднял ни на одну женщину и руки, в итоге изнасиловал собственную жену. Это был низкий и недостойный поступок, даже принимая во внимания все обстоятельства. Мэллори ужасно его разозлила, но это не было достойным оправданием. Такие вещи шли вразрез с моралью графа, с его мировоззрением и личностью в целом. Он никогда не считал себя способным на насилие в любом его проявлении, но похоже, что ошибался. Эта мысль медленно и мучительно изводила Майкла изнутри: забирая сон, аппетит и способность думать о чем-то критически. Омерзительное состояние подкреплялось еще и жгучим чувством стыда. Мужчина должен был набраться смелости и извиниться перед супругой, но пока что даже не знал, как решиться посмотреть ей в глаза. Весь вчерашний день Лэнгдон провел сначала в своем кабинете, а к поздней ночи перебрался в гостевую спальню. Все это время мужчина лихорадочно обдумывал и решал, что делать дальше. Не стоило упускать из виду, что кроме его ужасной ошибки им с Мэллори предстояло наладить отношения и во всех остальных вопросах. Их молодой брак все сильнее и сильнее походил на тонущий в шторм корабль и Майкл не хотел позволить ему опуститься на самое дно. Чтобы там ни было, он все еще питал к своей супруге теплые чувства, хотел видеть ее счастливой и разделить это счастье с их будущими детьми. Вот только хотела ли этого сама Мэллори?.. — Мистер Лэнгдон, — коротко постучал в дверь камердинер, — госпожа сейчас в гостиной. Мне сказали, что вы просили предупредить. — Спасибо, — тут же нервно подскакивая из-за стола, поблагодарил Майкл, торопливо выходя в коридор. Он как будто опасался, что если не сделает и не скажет все, что задумал прямо сейчас, то наверняка забудет что-то важное. Все еще облаченный в халат, небритый и помятый после скверного сна, граф невольно замедлил шаг перед входом в комнату. Как бы ему ни не хотелось в этом признаваться, все-таки он тот еще трус. — Доброе утро, — тихо прохрипел он и боком вошёл в гостиную, обращая взгляд на девушку, устроившуюся у камина с чашкой горячего кофе. — Доброе утро. Небольшая пауза, прозвучавшая перед сухой фразой жены, показалась Лэнгдону длиною в целую вечность. Шумно втянув носом воздух, мужчина двинулся вперед, присаживаясь на край дивана. Мэллори явно старалась не подавать виду, что она чем-то смущена или расстроена, хотя граф и заметил яркие следы усталости у нее на лице. Несмотря на поздний сон почти до обеда она больше походила на человека, который за ночь почти и глаза не сомкнул. — Думаю, нам нужно поговорить, — чувствуя себя полным идиотом пробубнил Майкл. Отчего-то в его собственной голове эти слова звучали не настолько глупо, как оказались в реальности. Девушка ничего не ответила, но Лэнгдону хватило и недоверчивого, подозрительного взгляда, мельком брошенного в его сторону. — Не возражаешь, если мы сегодня ненадолго выберемся за город? — предложил мужчина, искоса поглядев на жену. — Проветриться и подышать воздухом сейчас точно не помешает. — Как скажете, — то ли нарочно, то ли случайно снова перейдя с ним на «Вы», буркнула Мэллори, — можно я только кофе допью? — Так, — тяжело выдохнул Майкл, на секунду прикрывая глаза, чтобы не вспылить снова, — пожалуйста, перестань. Я просто хочу спокойно поговорить. Не хочешь уходить из дома — так и скажи, тебя никто не заставляет. Ненадолго встретившись взглядом с девушкой, Лэнгдон только сейчас заметил, какими покрасневшими оказались ее глаза. Похоже, что она провела далеко не один час, рыдая в подушку. — А я могу взять Хильду? — наконец сменив холодный тон на что-то более мягкое и робкое, уточнила она. — Конечно, — кивнул Майкл, слабо улыбнувшись в ответ, — я не против."Гореть тебе в аду"
21 октября 2021 г. в 14:51
— Что, граф Лэнгдон вчера был не в духе? — насмешливо поинтересовалась Мэриан, пока Мэллори, недовольно морщась, стаскивала с себя сорочку, стоя босыми ногами в густой траве.
Дикую опушку леса освещало лишь красное пламя костра, но даже в нем легко было разглядеть яркие синяки, оставшиеся на ее бедрах и талии со вчерашней ночи.
— Не твое дело! — фыркнула она, поскорее укрываясь собственными волосами, чтобы хоть немного согреться и заодно прикрыться от чужих любопытных глаз. — Тебе с Лэнгдоном все равно уже ничего не светит!
— Это мы еще посмотрим, — издевательски хихикнула в ответ девица, чем тут же вызвала у Мэллори острое желание заехать кулаком по крошечному вздернутому носу.
— Эй! — строго окликнула воспитанниц мисс Сноу в длинной черной мантии, — а ну тихо! Раскудахтались там как пара наседок!
Обменявшись злобными взглядами, девушки медленно разошлись по разным углам. За последнее время на долю Мэллори выпала пара весьма неприятных дней: сначала Корделия зажала ее в угол со своими претензиями, в тот же вечер ссора с мужем, а теперь еще и Месса, которую зачем-то понадобилось проводить в лесу холодной августовской ночью. Верно говорят, что беда не приходит одна.
Расстроенная и напуганная словами мисс Гуд, девушка оказалась застигнутой врасплох недовольством и прескверным настроением графа, как только тот вернулся домой. Язвительные замечания Лэнгдона действительно задели Мэллори за живое. Конечно, разумней было бы промолчать и попытаться разрешить недопонимание, но начав огрызаться, непутевая супруга лишь подлила масла в разгорающийся огонь.
Раньше он никогда не был с ней так груб. Несколько минут унизительной экзекуции закончились для девушки также внезапно, как и начались. Молча сбежав из супружеской спальни сразу после содеянного, Майкл оставил Мэллори в немалом замешательстве. И это замешательство стало лишь сильнее, когда девушка поняла, что граф всячески избегает встреч с ней, закрывшись в своем кабинете на весь последующий день. Неужели до сих пор злился и никак не мог успокоиться? По мнению самой графини, она не натворила ничего такого, что могло бы повлечь за собой молчаливый бойкот. И вообще — это она здесь пострадавшая и несправедливо униженная сторона конфликта! Это ей бы следовало ходить и дуться на Лэнгдона, который отвратительно с ней обошелся! Однако девушка нашла в себе силы проявить снисхождение, ведь мужчины — всего лишь похотливые животные, ну что с них еще взять?
Различив за спиной тихие смешки и шушуканье, Мэллори сердито обожгла взглядом пару девушек, которые тут же умолкли, но так и продолжили неприятно улыбаться, глядя на нее в ответ. Корделия не обманула — сплетни о неудачном браке графа Лэнгдона успели разойтись по всему пансиону, если вообще не по всему Салему. Из невесты, которой все раньше только завидовали, Мэллори мгновенно превратилась в объект осуждения и насмешек. Никто из девочек Ковена уже не верил в то, что молодой графине удастся долго удержаться в своем высоком статусе. Того и гляди, упадет лицом в грязь и больше не поднимется.
— Собирайтесь в круг, сестры! — строго скомандовала мисс Гуд, подзывая воспитанниц к алтарю. — Луна уже почти в зените.
Потирая озябшие плечи, Мэллори медленно зашагала вперед, утопая ногами в росе. С первой же минуты появления в лесу, девушка пыталась заставить себя не смотреть в сторону собранного из веток алтаря, накрытого плотной холщовой тканью. Она не знала, что точно пряталось под ней, но отвратительный гнилостный запах и кружащие вокруг мухи не предвещали ничего хорошего.
Сегодняшней ночью ведьмы собрались неполным составом. Из пансиона здесь присутствовали только самые старшие, а некоторых женщин Мэллори так и вовсе видела впервые. Похожи, что они приехали в окрестности Салема из других городов, чтобы приобщиться к важному ритуалу. Среди них оказались даже хромые и горбатые старухи. Отстраненные, неразговорчивые и погруженные в себя, они с негодованием поглядывали на задорно хихикающих глупеньких юных ведуний. Мэллори и сама еще была зеленой и неопытной по части колдовства, однако не находила в сегодняшней ночи ничего смешного и веселого. Нервно выпуская клубы пара изо рта и изредка поднимая взгляд к звездам в просветах между высокими деревьями, она мечтала как можно скорее исчезнуть отсюда и забыть обо всем до следующей Мессы.
Услышав из черных глубин чащи что-то похожее на стук ритуальных барабанов, Мэллори содрогнулась всем телом. Десятки обнаженных женщин приблизились к алтарю, позади которого полыхало яркое пламя. Удивительно, но отчего-то огонь в этом студеном холоде не казался девушке согревающим. Обжигая и отбрасывая вокруг себя хищные красные пятна, он казался живым зверем, который готов был впиться зубами в любого, кто приблизится к нему еще на шаг. Юные ведьмы замерли в тревожном любопытстве. Никто из них еще не принимал участия в подобном обряде и не знал, чего ожидать.
— Я рада видеть, что сегодня нас собралось так много, сестры мои, — окинув круг довольным взглядом, изрекла Верховная. — С этой ночи мы начинаем с вами чествовать обряд Кровавой луны, пока она не взойдет до своего пика. Мы встретим это событие достойной жертвой, дабы почтить величие нашего Владыки!
Слушая Корделию в пол уха, Мэллори опять не удержалась от взгляда на алтарь. Кажется, только сейчас она разглядела, что из-под полотна густо сочится чья-то кровь. С каждой секундой девушку все больше пробирало страхом и отвращением, а дьявольская метка на спине как будто снова стала жечь ее изнутри. Несколько лет посвященная в ряды ведьм, она до сих пор не могла смириться с их природой.
— Первая ночь велит отметить дарами наш нечистый круг, в котором мы с вами продолжим наш ритуал, — с этими словами мисс Гуд уверенно приблизилась к алтарю, сжимая край полотна. — Невинная плоть и кровь станет нашим проводником к вратам ада.
Широко распахнув глаза, Мэллори застыла от ужаса, как будто намертво врастая ногами в сырую землю. На возложенном в высоту буреломе покоилась целая горка расчлененных крошечных человеческих тел. Те самые мертворожденные, за которых пару недель назад казнили повитуху…
Справедливости ради, страх и недоумение при виде алтаря отразились не только на лице одной из воспитанниц. Многие из молодых ведьм разом растеряли всю былую веселость и возбуждение. Никто из них еще не имел дела с человеческими жертвами. Привыкнув наблюдать за смертью очередного ягненка или барашка, они оказались не готовы увидеть разрубленных на части младенцев. Но поворачивать назад было уже слишком поздно.
— Каждое дерево, которое находится вокруг вас, сегодня должно быть отмечено и окроплено кровью, — холодно продиктовала Корделия, смерив учениц пристальным взглядом, — можете приступать. У нас много работы.
Ведьмы постарше выдвинулись к алтарю почти сразу после приказа. Остальные, с кем Мэллори вместе росла в стенах приюта, по-прежнему стояли поодаль, будто надеясь, что жуткая участь сможет каким-то чудом их избежать.
— Мне повторить еще раз? — с нескрываемой угрозой обратилась к ним Корделия. Стоя спиной к костру, ее высокий силуэт казался особенно внушительным и пугающим. Не желая получить наказание на глазах у всей общины, ведьмы нехотя поторопились исполнить волю Верховной.
Стараясь даже не думать о том, что именно сжимает в руках, Мэллори не глядя подняла с алтаря тяжелую горстку отрубленных конечностей. Запах трупной гнили еще сильнее ударил в нос, заставляя желудок мучительно сжаться. Судя по отдаленным гортанным звукам и плеску, кого-то из девочек уже успело вырвать. Бедная — наверняка ей теперь сильно достанется от Верховной за такую оплошность.
На ватных ногах приблизившись к одному из хрупких молодых вязов, Мэллори наконец осмелилась посмотреть вниз. Дыхание перехватило, к горлу тотчас подкатил тугой комок, но совсем не от приступа тошноты. Крепко стиснув зубы, девушка зажмурилась, пытаясь не выдать всхлип и слезы, выступившие в уголках глаз. В дрожащих окровавленных ладонях покоилась крошечная оторванная ручка ребенка. Гореть ей за такое в аду… Мэллори и раньше это знала, но никогда не представляла так ярко и неотвратимо, как сейчас.