***
— Сара, ты хоть слышишь, что говоришь? Вы понимаете, что если будет хоть одна слитая фотография у вас обоих будут огромные проблемы? Нет, нет, и ещё раз нет! — Доён совсем недоволен. Что за глупая просьба? Они будто дети, не понимающие, насколько это опасно. — Я, конечно, понимаю, что Сара этого просит. Но, Тэхён, ты то уже давно в этой индустрии! — добавляет внезапно менеджер Кима, пока те, словно маленькие щенята, просто слушают то, что им говорят, опустив голову вниз. Они разбираются прямо в комнате для практики, а Наён и Эл остаётся лишь наблюдать за столь интересным сюжетом. Им становится жалко этих влюбленных по уши голубков, но чем они могут помочь? Начать спорить с менеджером? Нет смысла. Те смотрят на то, как их отчитывают так громко и грубо, что, кажется, им хочется зарыться под землю, да бы не слушать дальше то, что говорят без остановки сразу оба менеджера. — Ещё одна такая выходка, и мы не позволим вам больше видеться. Вообще. Даже если вы будете в компании, поверьте мне, я сделаю такое расписание, что вы даже увидеть друг друга не сможете! Я даю вам один единственный и последний шанс, поняли?! — чуть ли не на одном вдохе высказал все, что посчитал нужным сказать Доён. Он прекрасно понимает их — молодые, влюбленные, кровь внутри всё бурлит и бурлит. Ли видит, что им приходится очень тяжело и сам хочет помочь хоть чем-то, но увы у него и нет таковых прав. Ли Доён всё замечает: и их страдания, и их радости. Он стал для девушек действительно хорошим другом, а не просто менеджером, поэтому его рвение помочь этим двум так и зашкаливает. — Тэхён, иди в зал репетировать. С вас достаточно. — прервал тишину менеджер Кима — Кан Судон. Строгий на вид, высокий брюнет стоит и смотрит на Тэ, пока тот, опустив голову, прожигает взглядом паркетный пол. Судон, тяжело и шумно вздохнув, двинулся к выходу, исчезнув насовсем из комнаты. Мёртвая тишина… Каждый размышляет о чём-то, продолжая молчать. Тэхён и Сара, наверное, уже сто раз пожалели о том, что осмелились попросить о таком и, наверное, им хочется повернуть время вспять и не совершать этих ошибок, однако уже слишком поздно. А что они ещё могли сделать? Они невероятно скучают друг по другу и даже не могут прогуляться по парку, держась за ручки, как все нормальные пары. Они не могут видеться так часто, как хотят, они не могут спокойно обниматься или разговаривать по телефону, они ничего не могут нормально сделать — и именно это делает им больно. — Ребята, — внезапно начинает Доён, — я понимаю, что вам трудно. Прекрасно понимаю, но и вы поймите, — тяжёлый вздох, — мы это делаем не ради себя, а ради вас. Вам будет хуже, если хоть одна ваша совместная фотография попадет в интернет. — Хорошо… — практически шёпотом произносит Сара, совершенно, кажется, расстроена.***
Девушки сидят на диване перед большим телевизором, внимательно прислушиваясь к каждой произнесенной фразе из фильма. Кажется, они действительно заинтересованы просмотром, хотя по Саре, глядящей просто в стену, этого сказать нельзя. Взгляд совсем опустошенный, будто не спала несколько дней… Шатенка чуть ли каждую минуту проверяет свой телефон на наличие новых сообщений и каждую минуту расстраивается, увидев, что на экране кроме 01:34 и уведомления от какой-то игры ничего и нет. Вчера она стояла перед Доёном, опустив голову и единственное, о чем она думала: «Если бы только мы не были айдолами…» В какое-то время у нее даже прошлись мысли о том, чтобы расстаться, но та тут же их отогнала, ведь понимает, что именно ей и будет хуже. — Я пойду посплю. — почти не слышно произнесла Сара, вставая с дивана. Она, кажется, и ходить нормально не может, но, скорее всего, это из-за усталости. — Ты чего? Сама же предложила фильм посмотреть. — Наён провожает взглядом девушку, что остановилась у дверного проёма, оборачиваясь на подруг: в обнимку сидят, укутавшись теплым одеялом. У Сары легонько улыбка проскакивает при виде подруг. — Я спать хочу. — ага. Очень правдоподобно, учитывая, что те читают её как открытую книгу. Видно же по ней, что она идёт далеко не спать, ей просто хочется побыть одной — и они это видят, потому и не презирают ни сколечки. Сара покидает тёмную гостиную, медленно перебирая ногами в сторону своей комнаты. Она снова посмотрела на экран телефона, и снова тяжко вздохнула, подумав, что может действительно стоит поспать, однако сможет ли она уснуть? Та совсем тихонько открывает дверь в комнату, сразу подходя к настольной лампе — темнота всегда ее немного напрягала и, даже повзрослев, она не может сидеть в темной комнате, особенно если одна. Потому и включает настольную лампу, что отдает совсем тусклым светом, но, видимо, оно и нужно Саре — это помогает ей расслабиться. Девушка плюхается на мягкую кровать, попутно укрываясь теплым одеялом — «как же кайфово». Немного холодное одеяльце и подушки, чуть тусклый свет где-то в углу комнаты — та самая нужная ей атмосфера, но чего-то не хватает. Точнее кого-то. И Эванс прекрасно понимает, что не позволяет ей спокойно уснуть, но, видимо, и делать она ничего не собирается. Та просто лежит, укутавшись в одеяло нежно-розового оттенка, смотрит в стену — попытка уснуть №1 — безуспешно. Проходит полчаса бессмысленных и отчаянных попыток уснуть — всё впустую. Сара вертится с одного бока на другой, ложится то на живот, то на спину, обнимает вторую подушку, и даже вариант с подушкой не помогает. Ничего не помогает ей уснуть. Она включает телефон и округляет глаза в удивлении — время 02:28 и какого хрена она не спит? Обычно та засыпает в десять-одиннадцать, и то, если повезёт с отсутствием бессонницы. Она слышит смех подруг за стеной и сама неосознанно улыбается; слышит, как они стараются совсем тихо, практически шёпотом говорить, чтобы не разбудить её, но она то и не спит. Она вспоминает те дни, когда они ещё не были популярны, когда не могли себе позволить и обычного рамена, когда даже не жаловались на такую жизнь, а лишь продолжали радоваться каждой мелочи…***
Эл и Наён продолжают сидеть в обнимку, укутавшись пледом, не отрываясь от просмотра ни на секунду. Кажется, им действительно хорошо сейчас. Внезапный звонок на телефон Наён вынуждает тех остановить фильм, а старшая, жалуясь: «Кто в такое время звонит?», недовольно тянется к телефону, что лежит на тумбочке около дивана. Увидев, от кого звонок, она напряглась ещё больше. — Ты чего звонишь? Так поздно, иди спать. — абсолютно спокойно произносит Хван, но на самом деле, в голове она провернула сотни сюжетов, почему же позвонил Джин, да ещё и так поздно. Ее действительно волнует этот вопрос, а ещё ее волнует сам Джин. Он — один из немногих, к кому Наён относится с доверием и лаской. — Наён, это очень срочно! Пожалуйста, ответь мне только на один вопрос! — Наён продолжает внимательно слушать напуганный с ноткой волнения голос Сокджина. — Пожалуйста, скажи, Сара дома? И тут то у Наён и пробежался табун мурашек по телу. Страх за то, что подруга ослушалась менеджера, пробирается до самых костей, ведь Наён в силах понять, что это запрещено ей в защиту. Хван поднимает напуганный взгляд на Эл, что, честно сказать, тоже напряглась. Старшая кивнула подруге, попутно вставая с дивана и направляясь чуть ли не дрожащими ногами в комнату Сары. Мертвая тишина, исходящая из комнаты Эванс, беспокоит их ещё больше. Они вплотную прижимаются ухом к двери и настораживаются, ведь там всё ещё ничего не слышно. Это действительно страшно — Наён боится за подругу, с ней может случится что угодно, если она находится за пределами их дома. К сожалению, Сара не всегда этого понимает, а когда Хван показывает ей статьи по типу: «Неужели новая пара?», «Тэхён пристально наблюдает за хубэ», «Ким Тэхён из BTS влюблен в Сару из ANGIE?», то та просто отмахивается, она относится к этому слишком легко, слишком просто, ей всё не может прийти понимание того, насколько это серьезно. Элла всё прекрасно услышала — всё, что сказал Джин, услышала его дрожащий от страха голос, но один вопрос все мучает и мучает её. Что произошло? Наён, прикрыв веки и вдохнув в лёгкие как можно больше кислорода, хватается за серебряную ручку двери, совсем не торопясь, открывает дверь и перед ней сразу открывается вид на большую кровать. Джин всё висит на трубке, ожидая ответа от Хван. — Да, она дома… — с невероятным облегчением в голосе проговорила Наён, взглядом провожая поднимающийся затылок Сары и через несколько секунд наблюдая за ее удивленными от их странного поведения глазками. — А что случилось? — Тэхён… Он… В последнее время мы с ним очень хорошо ладим и… — Джин громко сглатывает, что слышно даже через телефон. — Он сказал только мне о том, что собирается погулять без разрешения менеджера. Тэхён боялся рассказать это остальным, думал, что те растрепают все Намджуну. — тяжёлый вздох — Да я и вам не хотел этого говорить, но безопасность Тэхёна и Сары для меня куда важнее. — Не волнуйся, Сара дома… — Она-то — да, а с Тэхеном что делать? Упертый как осел, будет стоять на улице, пока Сара не выйдет, я даже не знаю, как его уговорить. — У меня нет идей, Джин… — с выдохом проговаривает Хван. Она уже давно заметила, что Тэхён не такой простой, каким кажется. Да, он выглядит милым и очень добрым, его глаза действительно будто загораются при виде Сары — она это видит, но она также видит, что он упрямый и гордый, человек, что никогда не идёт на уступки, только если он не прав. Наён хорошо читает людей, видит насквозь, может сразу понять плохой человек или нет, и это не может не удивить. — Ладно, идите спать, поздно уже. Скажите Саре, чтобы она никуда не уходила и оставалась дома. Надеюсь, хоть она не ослушается… — Сладких снов. Наён прикрывает веки и позволяет кислороду пробраться в лёгкие, да бы хоть как-то успокоиться. «Тэхён приносит одни проблемы», думает про себя Наён, однако, видя каждый раз, как он смотрит на Сару, а она на него — сама неосознанно улыбается. Хван не сможет передать словами, насколько ей становится тепло на душе, когда Сара и Тэхён обнимаются, прижимаясь друг к другу как в последний раз, когда Тэхён тянется ее поцеловать, а та отталкивает его, ведь «здесь же люди, Тэхён!», когда Сара улыбается, просто наблюдая за ним… И в то же время, она видит другую сторону их самой искренней любви: они не могут часто видеться, дико скучают друг по другу, по крайней мере, Наён уже несколько раз видела как Эванс, не выдерживая давления со стороны ненавистников и частого отсутствия Тэхёна, просто начинала плакать, так громко, так больно, так разрывающе на части, пока Хван прижимала ее к себе в отчаянной попытке успокоить. — Вы чего? — практически не слышно издает Сара. Ее действительно волнует этот вопрос, а кого бы не волновал? Вдруг ни с того, ни с сего тихо подкрались к ней в комнату, да ещё стоят и смотрят как истуканы, напрягает. — Да так. Ничего. — без каких-либо эмоций в голосе произносит брюнетка. Да, она решила не рассказывать ей об этом. Наён понятия не имеет, какая реакция у нее будет и что она может сделать, если узнает о том, что Тэхён уже ждет ее. Самое ужасное — они и живут не особо далеко друг от друга, и хрен его знает, что они могут сделать, если желание увидеть друг друга поглотит умение адекватно размышлять. Элла тянет старшую к себе, хватая за руку и вынуждая ту параллельно закрыть дверь сариной комнаты. Грэй волнуется не меньше ее, хоть и не видно этого, но сейчас ей легче просто вернуться обратно в гостевую, включить фильм и взять на закуску чего-нибудь. Да, это лучший вариант для неё. Те проходят возвращаются к просмотру фильма, все ещё надеясь на то, что Сара не сбежит из дома. Хотя, зная Сару, она вряд-ли когда-либо на такое осмелиться, та ещё трусишка. Сара, так и не получив ответ на столь мучащий ее вопрос, просто плюхнулась обратно в мягкую кровать. Она прожигает взглядом потолок, пока её глаза потихоньку становятся стеклянными. «Я так хочу его увидеть», своим же мыслям даёт свободу Эванс, шепча себе под нос. Любовь к нему пробралась до самого сердца, до костей, до головного мозга, добралась куда только можно и теперь, где бы ни была Сара, с кем бы ни была — всё, абсолютно всё будет напоминать ей о нём, потому что она любит. Любит. Любит самой невинной любовью, самой искренней, самой настоящей… Она сама и не понимает, как так вышло, что он смог перевернуть ее мир вверх дном, но что-то внутри так и тянет, так и воет, так и просится к нему. Одна лишь встреча и она готова забыть обо всем плохом, о всех плохих комментариях, которые она читает, о всех ненавистных взглядах, она готова забыть обо всём, пока Тэхён рядом с ней… Эти мысли слишком задевают ее, вынуждают сердце изливаться невидимой кровью, не дают и права сдержать слёзы, что продолжают стекать одна за другой, оставляя за собой влажную дорожку. Так хочется к нему… Пока шатенка даёт свободу своим эмоциям, ее желудок требует еды. Сара прекрасно понимает, что нельзя есть на ночь и знает, что сейчас она совершает самую большую ошибку, стоя перед холодильником и думая, что бы поесть. Наён и Элла спокойны, пока видят, что Сара дома и вроде как не собирается никуда уходить или сбегать. В комнате мертвая тишина, если не считать громкие выносящие мозг самой же себе мысли Сары и урчание ее живота. Эванс, уже забив на свои желания и предпочтения в еде, хватает какой-то шоколадный сырок и направляется вон из комнаты под пристальные взгляды своих подруг. Внезапно та останавливается у порога, услышав звонок на телефон в ее руке. Она смотрит на экран, а глаза ее буквально загораются самими яркими искрами. Та моментально берет трубку и прикладывает к уху, прикрывая веки и наслаждаясь бархатным голосом на другом конце. — Сара, ты сейчас одна в комнате? — его голос дрожит от холода и это очень напрягает шатенку, вынуждая раскрыть веки. Та переводит взгляд на подруг, сидящих на диване. Они в откровенную прислушиваются к разговору, не стыдясь ни капли. — Я… Д-да. — последнее, что сказала Эванс перед тем, как покинуть помещение с любопытными варварами. — Прошу тебя, выйди ко мне на улицу. Я перед вашим домом. — Тэхён замёрз. Его голос дрожит, и это пугает девушку. «Он же заболеет», думает та. — Тэхён, иди домой. Я не смогу к тебе выйти. Пожалуйста, уходи, холодно ведь. — сейчас она хочет лишь одного — чтобы он был в тепле, но как же это сделать? Сара наперед знает, что скажет Тэхён, он тот ещё упертый осел. — Я никуда без тебя не уйду, выходи. — Нет. — Ты меня не любишь? — и в этот момент что-то внутри дёрнуло её. Что-то внутри заставляет одеться и выйти из дома после этих слов… — Я… люблю, но — Тогда выходи. Сара, я жду тебя. Он бросает трубку, оставляя Сару так и стоять в тусклом коридоре наедине со своими раздумьями. Честно сказать, она очень хочет пойти к нему, но что-то внутри тянет назад, требует обдумывать свои действия тщательнее, чем та это делает. Эванс смотрит на экран телефона, постепенно набирая в лёгкие кислород и раздумывая, что же ей делать дальше. Шатенка открывает дверь в свою комнату и встаёт прямо перед зеркалом, напряженно глядя на себя. Сейчас внутри нее борется беззащитный ангел и бесстрашный демон и, к сожалению, или даже, к счастью, демон побеждает. Та прикрывает веки, жадно хватает воздух и, открыв сонные глаза, включает свет в комнате, принимаясь выбирать себе теплую одежду. На улице холодно, а Тэхён там, ей хочется как можно скорей прибежать к нему, чтобы он не мерз, хочется обнять его, согреть своей любовью, вот почему она так торопиться. Она, трясущимися руками от страха быть пойманной подругами, тянется к вязаному белому свитеру, сразу же натягивая поверх майки на себя. Быстро влезает в черные мешковатые джинсы, застегивая темный ремень. Дыхание сейчас перекрывает от боязни, она не может держать себя в руках, дрожит вся и лишь бог знает, что творится у нее в голове в этот момент. Сара подбегает к зеркалу и начинает красить губы блеском малинового цвета, подкрашивает ресницы и, расчесав брови, выключает свет у туалетного столика. Она вытаскивает с полки темные ботинки и напяливает их на себя, дав себе кивок о готовности, направляется к выходу. Обычно ее руки совсем не потеют, но сейчас, она будто окунула их в воду… Этими же влажными руками она как только может тихо пытается открыть дверь и у нее это получается. Наконец, выйдя из комнаты, та подходит к шкафчику с кучей верхней одежды и быстро натягивает на себя большой черный пуховик. — И куда ты это намылилась? — руки сложены на груди, взгляд без эмоций, без чувств, брови чуть нахмурены. Наён выглядит злой, но в то же время абсолютно безэмоциональной. Сара, услышав ее голос, сморщила лицо: «Черт». — Я в магазин. — с непринужденной лёгкой улыбкой на лице отвечает та, пока внутри ее проходит буря. — Ты думаешь, что мы тупые? — внезапно встревает младшая с таким же грозным видом, что и Хван. Хотя нет. Кажется, Элла сейчас куда злее старшей. — Я прекрасно знаю, что тебя ждёт Тэхён, и ты, конечно же, желаешь примчаться к своему принцу, чтобы он не стоял на холоде, эх, какая романтика… — саркастично бросает старшая. — Сара, приди в себя! Ты уже не девочка из старшей школы, ты не та серая мышка, тебя знает каждый пятый в этой стране, какого, блять, хрена ты творишь? — Да он не уйдет! Пойми, прошу! Он не собирается уходить, пока я не приду. Я знаю, какой он упрямый, он простоит там всю ночь, только потому что я не приду… — Сара смотрит на Наён, на ее эмоции, пытается прочитать их. Та в лице поменялась, она теперь не выглядит разгневанной, в ее глазах виднеется отблеск некой обиды, только вот из-за чего же? — Наён, — Эванс переходит на более тихий тон. — Он уедет на полгода… Полгода, в твою мать! Прошу, позволь мне увидеться с ним. Пожалуйста… — Ты с ума сошла? — Элла смотрит на Сару глазами, наполненные яростью и гневом. Это немного пугает ту. — Наён, объясни ей ещё, раз она такая тупая, что понять элементарных вещей не может. А Наён где-то там… Там, в своем мире. Она, задумавшись так глубоко и тихо, наблюдает за напряжённым взглядом Сары. Ей ее жалко, но эта жалость не должна поглотить ее разум. Ее сердце мягкое и хрупкое, она не может сопротивляться, когда ее близкий, практически родной человек рушит себя изнутри, не позволяя и протянуть руку помощи, чего так желает Наён. Она сотни, тысячу раз просила ее, умоляла не влюбляться, даже до того, как они попали в компанию, что-то внутри ясно давало знать, что добром это не закончится. Но ведь сердцу не прикажешь… — Наён! — чуть покрикивая, тянет Эл, отчего старшие внезапно вздрогнули. Хван поворачивает голову в сторону младшей, в своеобразном «опьянении» пятясь на ту и снова смотрит на Сару, кривя брови в раздумьях. — Наён, очнись уже! — щёлкая пальцами перед носом той, наигранно с каплей злобы улыбается Грэй. — Сара, ты… — старшая громко взглатывает, неуверенно и совсем невинно глядит на саровы молящие глаза. — Натяни маску! Прикрывай лицо, не свети им, старайтесь сильно не привлекать внимания, хоть и людей сейчас мало. А еще… — Я вижу вы обе тут с ума сходите! Сара, раздевайся и иди в свою комнату! — младшая грубо и резко хватает ту за запястье, ведя за собой. Эванс будто прилипает к месту, где стояла и не сдвигается с него от слова совсем. Наён же в свою очередь тянет правую руку шатенки, притягивая к себе. Сердце Наён не может устоять и оставаться нетронутым, когда она видит эту безысходность. Сейчас она понимает, что, возможно, уже завтра, через неделю, месяц — неважно, она пожалеет об этом выборе, но… Если их не увидят? Если они будут оставаться в тени, то их никто и не заметит, однако нельзя окончательно и уверенно вычеркнуть тот вариант, что их не будут преследовать, ведь слухи об их отношениях уже распустились по всему интернету. Голова сейчас разорвется на части, да и сама Наён тоже. Есть ли вообще смысл её останавливать, если она стоит на своем? Наверное, это один из самых трудных выборов в её жизни. — Отпусти. — еле слышно произносит старшая. — Нет. Какого хрена ты творишь? Ты хоть понимаешь, какой это ри… — Понимаю! Я прекрасно все понимаю, Эл. Но ты, блять, видела ее состояние?! А?! Ее любимый, в кое то веке любящий, человек уедет на полгода. Пол, сука, года! И я даже представить боюсь, что с ней будет — Боишься? Серьёзно? А не боишься ли ты последствий их встречи? Если их увидят? Знаешь, сколько дерьма польется на нее? А теперь пойми и меня, я не хочу, чтобы она шла к нему не потому, что мне не хочется ее счастья, а лишь потому, что мне не хочется видеть ее слез. Наён мешкается, обе стороны правы в чем-то, но ни у одной нет полноценно подходящего выбора. Пойдет Сара с Тэхеном — их могут увидеть, останется та дома — будет жалеть об этом последующие шесть месяцев. Куда бы она ни пошла, и там, и тут — огонь. Она обожжется в любом случае. Ну так что лучше? Увидеть любимого, но с вероятностью быть раскрытыми и получить кучу ненависти или же скучать по нему долгое время? Все слишком запутано. Хван смотрит на разъяренные глаза Эллы и на жалкий взгляд Сары, такой потухший, без какой-либо искры. — Она пойдет к нему! — Нет.