Чуррос и мятные сигареты

      На Мастер Шеф наконец-то выдался свободный денек. Ефим, не упуская возможности, решил прикупить себе новых вещей, ведь нужно же выглядеть привлекательно с экранов телевизоров для своих поклонников.       Эдуард расположился на мягкой кровати около стенки, внимательно изучая в одной редкой кулинарной книге новые рецепты и смешения разных вкусов. Ему нравилось погружаться в кулинарные произведения искусства, изучать их идеи и технику приготовления, записывать профессиональные находки в свой маленький черный блокнотик. Ефим же уже битый час стоял напротив шкафа с одеждой и пытался подобрать себе новый модный образ из имеющихся шмоток. — Как обычно, мне нечего надеть! Эд, у меня совершенно нет одежды, помогиии! — удручающим голосом произнес Фима. — Дядь, мне вообще без разницы как ты одет, в любом нормально, — неохотно ответил ему Эд, потому что действительно не понимал всей этой заморочки кондитера над его внешним видом. Это же такая посредственная вещь, на которую мало кто обращает свое внимание, почему-то думал Эд. Ему порядком надоело отношение Ефима к себе, а главное, то, каким разным он представлялся зрителям и ему, будто бы это были два абсолютно разных человека. Потому, недолго думая, Эд решил показать парню, насколько же прекрасен он настоящий, и что ему не надо притворяться, чтобы вызывать у других людей интерес. Конечно же, идеи лучше чем сфотографировать кондитера таким, каким его видел сам Эд, он не нашел, вот только его телефон уже неделю как сдох. — Дядь, не одолжишь свою мобилу? — А, да, бери. Быстро разблокировав телефон с несложным паролем 0000, он уж было собирался нажать на значок камеры, однако промахнулся и на экране телефона открылась галерея. Эдуард не из тех людей, кто проверяет чужие записи или фото, потому хотел сразу же свернуть вкладку, однако то, за что зацепился его взгляд, повергло в шок. На фото был изображен целующийся Ефим, наверное, лет на пять помладше чем сейчас. Казалось бы, ничего не обычного, вот только целовался он не с девушкой, а с каким-то взрослым, татуированным мужчиной. Эдуард, не поверив своим глазам, увеличил фото, надеясь, что это какая-то ошибка и тот совсем молодой юноша на фото — кто угодно, но только не Ефим… Однако это был именно он. Нет, конечно же, он знал о существовании ЛГБТ, но чтобы эти люди оказались так рядом! Парня резко обдало жаром, а сердце застучало как бешеное, он вдруг вспомнил все те двусмысленные ситуации и шутки рядом с Ефимом и уже не мог находить себе места. — Ну, ты там долго? Давай сюда, — обратился уже собравшийся Фима к парню, ловко перелезая через него и заглядывая в экран. Увидев фото, открытое на телефоне, он впал в ступор. Ефим не знал что делать и как реагировать. Никто не должен был узнать его секрет, это тайна, которую он хранил и прятал глубоко в себе, тайна, из-за которой он много лет страдал. — Ты совсем, отдай, — парень попытался вырвать свою собственность из чужих рук, все же надеясь, что сосед не заметил, не разглядел, не понял или просто закроет глаза на снимок. Однако случилось худшее из всего, что мог ожидать парень. — Ты че блять, реально пидор что ли? Нормальный же парень, так с какого хуя? — не зная, как правильно отреагировать, Эд начал вести себя по-хамски. Он оттолкнул Ефима, от чего тот встал на ноги и, кажется, сильно ударился об стенку. — Т-тебя это не касается, говорю отдай, — тихо, замешкавшись, произнес Ефим. Ситуация повторяется. Он в смятении, он напуган. Самые ужасные события в его жизни снова всплывают в памяти, страх и холод обдают кожу, а разум так и кричит, гудит в ушах. — Нет уж, теперь ты объяснишься! Что это за приколы такие! Че, сразу нельзя было сказать, я бы с тобой тогда и не заговорил даже! — громко, в какой-то мере переходя на крик, начал говорить Эд. И тут Ефима затрясло, перед его глазами вдруг пронеслась целая картина жизни, удушающая и до боли противная. Он вспомнил годы своей юности, вспомнил издевательства в пятом классе и гнобление в седьмом, вспомнил свою первую любовь в десятом и жестокие насмешки, оскорбления, которые получил в ответ. Он вспомнил взгляд отца и ужас в глазах матери, когда классная руководительница пришла поговорить о его «ненормальности». Вспомнил те жгучие, кровавые удары ремнем и ногами, вспомнил психбольницу, из которой вышел максимально подавленным, никому не нужным овощем, не умевшим любить ни себя, ни других. Человеком, который мог лишь притворяться. Его губы предательски задрожали, а из глаз полились тонкие ручейки соленой воды, которые, казалось, так громко падали на пол, что отсчитывали секунды вместо настенных часов. Ефим устал, он не смог больше сдерживать в себе ту боль и отчаяние, которое хранил все эти долгие, мучительные годы своей жизни. Его ноги подкосились и, сам того не поняв, парень уже оказался на полу, держась за голову и не понимая, что происходит. Он жалок, он снова не сдержался, он снова вернулся к исходной точке и теперь потерялся в собственных мыслях… Эдуард находился в шоке, не знал что делать, как быть и что говорить в таких ситуациях. Раньше он ненавидел геев и считал, что их нужно сжигать. Но Ефим — его близкий, возможно даже лучший друг. Кондитер просто не мог быть таким, ведь Эд смог разглядеть в нем его душевную чистоту и искренность. В сердце парня бушевали две абсолютно противоречивые эмоции, он не понимал, что ему выбрать и на чьей стороне оказаться. Потому Эд быстро вышел из номера, громко хлопнув дверью, сел в машину и поехал в лес. Всю ночь Фима пробыл на полу, казалось, парень уже пережил несколько панических атак, но все не мог перестать плакать. Соседи ломились к нему, но он был не в силах подняться и уж тем более разговаривать с кем-либо.