Флейта и цинь

Близился вечер, когда Вэй Ин замер напротив Лань Чжаня, и тому пришлось поднять взгляд от ученических работ и отложить кисть для каллиграфии, чтобы ни одна капля туши не сорвалась сама собой. — Сегодня я собираюсь отвести учеников на Ночную охоту, — улыбнулся Вэй Ин, поймав серьёзный взгляд супруга. — Неожиданно, — уронил Лань Чжань, и Вэй Ин тут же потянулся за поцелуем, чтобы убедиться, что на него не рассердились. Одного поцелуя, конечно, оказалось мало — за ним последовало мягкое прикосновение к щеке. Пальцы Лань Чжаня, пахнущие сандалом, пробежали по подбородку, и Вэй Ин обошёл столик, чтобы получить ещё один поцелуй, а за ним — и ещё один. А вскоре Вэй Ин уже лежал, устроив голову у Лань Чжаня на коленях, беспечно ловил кончик его налобной ленты и наслаждался тем, как длинные пальцы массируют ему голову и перебирают пряди его волос. Казалось, прошло совсем немного времени, но в цзинши потемнело, как будто за стенами сгустились сумерки. Полумрак нисколько не мешал им, потому Вэй Ин даже огненного талисмана не бросил в ближайшую свечу, чтобы разрушить его. Но тут кто-то робко постучал в дверь, и, пусть не дождавшись ответа, всё же сдвинул створку, и вошёл. — Учитель… Вэй, — раздался голос Цзинъи. Вэй Ин чуть приподнял голову и убедился — Цзинъи, Сычжуй и ещё несколько адептов остановились на почтительном расстоянии. — Ханьгуан-цзюнь. — Мы собирались на Ночную охоту, — сказал Сычжуй тихо, хотя его скулы слегка порозовели. Им, безусловно, не впервые приходилось видеть, как строгий Ханьгуан-цзюнь одаряет нежностью своего безрассудного супруга, но всё же всякий раз они замирали и смущались, опуская глаза. — Ах, да, Лань Чжань, — вздохнул Вэй Ин. Ему уже не хотелось идти в дальнюю деревню и проверять, что за лютый мертвец вздумал бедокурить. В конце концов это могло подождать… Хотя бы до завтра. Однако едва он попробовал подняться, как ладонь супруга удержала его в прежнем положении. Длинные пальцы вновь вплелись в тёмные пряди. Лань Чжань едва заметно улыбнулся ему, точно прочёл все сумбурные мысли по лицу. — На сегодняшней Ночной охоте, — поднял взгляд на всё ещё ожидавших ответа юных адептов Лань Чжань, — учитель Вэй сам оказался дичью. Вэй Ин коротко усмехнулся, не делая больше попыток вырваться. — О, — глаза Сычжуя расширились, и он тут же отвернулся, подталкивая остальных адептов к выходу. — Доброй ночи и… хорошей охоты… отец. Двери закрылись. — Мне показалось, или он действительно назвал тебя отец? — приподнял бровь Вэй Ин. — Может, он имел в виду тебя? — ответил вопросом Лань Чжань, склоняясь к нему, чтобы поцеловать. *** Лань Сычжуй оглянулся на закрытые двери и знаком наложил на цзинши купол тишины. А затем строго посмотрел на Цзинъи. — Скоро отбой, — сказал он. — Пора отправляться спать. Ночная охота, наверное, будет завтра. — А какую охоту ты имел в виду, когда попрощался? — прищурился Цзинъи, когда остальные адепты поклонились и скрылись в сгущающемся мраке. — Почему Ханьгуан-цзюнь назвал учителя Вэя дичью? — Ты помнишь ещё, что в правилах клана сказано: «Не обсуждать других людей»? — Сычжуй зашагал прочь. — Ой, да брось, Сычжуй! — возмутился Цзинъи. — Отчего ты никогда не рассказываешь… Никогда не хочешь объяснить! Ты представляешь, что будет, если я сам возьмусь предполагать?!. Их голоса утонули в окутавшей Облачные Глубины тишине.