Waterloo

Зулема медленно вертит ложку между пальцев. Последние два дня тянулись медленнее, чем ей хотелось бы, как это часто бывает в тюрьме. И все на чем она могла сосредоточиться мысль об предыдущем разговоре с Макой. Она сидела в кафетерии, в обеденный перерыв. Сначала она думала посидеть в одиночестве и поразмышлять о требованиях блондиночки. Это было единственное слово, способное описать тот разговор. Ведь Макарена не спрашивала. Зулема попыталась несколько раз спровоцировать своего охранника, но не вышло. Либо он просто игнорировал ее, либо никогда не был достаточно близко, чтобы она могла что-то предпринять. То ли дело был бы здесь Фабио. Она бы определенно лежала бы уже в медицинском крыле истекая кровью с сломанными ребрами. Ранить себя было бы слишком очевидно, у нее плохая репутация, они просто позволили бы ей истекать кровью в своей камере. У нее почти не было времени до часа "х". Ей нужно было, чтобы кто-то сделал это за нее. В конце концов, после длительного обдумывания ситуации, ее мысли медленно вернулись к самой блондинке. Она не могла точно определить, когда Мака стала кем-то настолько похожим на нее. Конечно, в ее жизни была своя изрядная доля хаоса, она сама была не из легких, ее воспитание никогда не позволяло ей быть слишком мягкой, а если ты мягкая, то умрешь. Это было очень просто. Но у Маки не было десятилетий, чтобы затвердеть. У нее были годы, точнее, четыре. Она помнит тот день, когда Макарена ступила ногой в эту тюрьму, такая невинная, маленькая птичка, выброшенная из своего гнезда в темный, жуткий мир. Испуганная. Но каким-то образом всегда умудряющаяся сунуть свой нос куда не следует. Как бы она задрожала тогда только лишь от одного взгляда Зулемы. А сейчас? Она входит в тюрьму так, как будто она здесь хозяйка, управляет ею, сидит перед ней и просит, нет, требует, чтобы Зулема помогла ей в ограблении, которое она сама планировала. В тюрьме дни тянутся медленно, но люди меняются, как только решетка закрывается за их спинами. Смех вырывает ее из задумчивости. Звук был настолько резким, что она промахнулась и уронила ложку на стол. Раздраженная, она оглядывается вокруг, пытаясь найти источник звука.

Конечно.

Она ловит взгляд счастливой пары, сидящей в нескольких столиках от нее. Сарай и Ризос. Ну и любовная история. Ризос скучала по Макарене ровно три часа, прежде чем снова приползти к Сарай. Так и должно было быть. Вздохнув, Зулема начинает тереть виски, чувствуя как начинает болеть голова. Она скучает по своим сигаретам. Ей так многого не хватает. Когда в столовой снова раздается громкий смех, у нее в голове начинает формироваться идея. А почему бы и нет? С дьявольской ухмылкой на губах она медленно встает и направляется к влюбленной парочке. Смех прекращается в ту же минуту, как она появляется в поле их зрения. — Чего ты хочешь, Зулема?— Ризос с настороженностью смотрит на женщину перед собой. Заир медленно закрывает глаза наслаждаясь тишиной, никаких следов того раздражающего шума. Сарай колеблется, решив посмотреть на происходящую перед ней сцену. Она знает, что лучше не встречаться с Зулемой без всякого оправдания. — А, что? Ничего такого. Просто хотела поболтать.— Зулема смеется, ее голос такой невинный. Она садится на стул и удовлетворенно улыбается. — Кто сказал, что ты можешь се... — Ты знала, что Мака приезжала навестить меня несколько дней назад? Зулема прерывает девушку с той самой сладкой улыбкой, которая не предвещает ничего хорошего. Бровь Сарай приподнимается, но она ничего не говорит. Ризос, с другой стороны, выглядит так, будто ей дали пощечину. — К тебе? Она пришла повидаться с тобой, из всех людей?— она фыркает, ни капельки не веря. Если бы Макарена решила навестить кого-то, она была бы первой. Разве не так? — Мы были с ней лучшими друзьями, не так ли? —Зулема наслаждается каждой секундой этого разговора. Она приподнимается на локтях замирая прямо перед лицом кудряшки. —Мы собирались заплести друг другу волосы, поделиться секретами... — она делает паузу, наслаждаясь этим моментом. А теперь пришло время начинать игру. — В одной кровати. Реакция Ризос мгновенна. Ее стул падает, когда она резко встает, ее лицо краснеет, она с силой ударяет обоими кулаками по столу. Этот звук заставляет столовую прервать трапезу и обернуться на источник шума. В тюрьме не так много способов отвлечься, поэтому драка это всегда небольшое удовольствие, которое хоть как-то помогает отвлечься. Никогда не ждите, что вам протянут руку помощи, если все пойдет наперекосяк. А это именно то, чего хочет Зулема. — Ты врешь! Ты лживая шлюха! Макарена скорее умрет, чем ляжет с тобой в постель!— слова летят сквозь стиснутые зубы, напоминая яростный звук, который заставил бы любого дурака колебаться. Но Зулема не была дурой. — Ну, она ведь приходила навестить меня, не так ли?— теперь Зулема мягко подпирает руками подбородок и легонько хлопает ресницами. Она знала, что это будет хорошая неделя. Ризос колебалась. Ах. Но теперь она уже не так уверена, верно? — Не слушай ее, Ри, она просто пытается тебя разозлить.— Сарай пытается, но безуспешно, заставить Ризос сесть обратно невозможно. Она просто решает безвольно повиснуть на ее руке, не желая усугублять ситуацию. Теперь за нами наблюдает вся столовая. Ожидание. Злая Ризос всегда поступает одинаково. Предвкушение становится все более тяжелым. — Кто бы мог подумать, что она предпочтет дьявола, верно?— Зулема начинает медленно колоть ее, одну иглу за другой. — Может быть, ты просто недостаточно любила ее.— еще одна игла. — Или, может быть, просто недостаточно сильно трахнула ее. Вот и все. У Зулемы есть достаточно времени, чтобы убрать свой язык с дороги, прежде чем кулак входит прямо в ее челюсть, заставляя ее зубы громко клацать. Она чувствует, как ее рот наполняется кровью, прежде чем Ризос бросает еще один. Приветственные крики раздаются в столовой, но она слышит только барабанный бой в ухе, сердцебиение, стучащее в ее черепе. Головная боль теперь на полной зарядке. Она скорее чувствует, чем видит, как Ризос швыряет ее на пол, ставит на колени и устраивает настоящий спектакль для зрителей. Зулема разводит руки в сторону, охотно принимая каждый удар. Ей нужны повреждения, ей нужна кровь, ей нужно быть сегодня в больничном крыле. Ее зрение начинает угасать. Звезды взрываются под ее веками. Удары прекращаются, и она чувствует, что ее поднимают, крики эхом отдаются в глубине ее сознания. Последнее, что она видит, - это холодные белые огни лазарета и лукавая улыбка на ее губах. И это только начало.