Порезы на твоём теле

      Под недовольное бормотание своей соседки, которая впопыхах выбирает себе новый экстравагантный наряд на вечер, я громко шуршу потрёпанными пергаментами, сидя в позе лотоса на кровати. Я уже успела несколько раз пожалеть о своей слишком праведной земной жизни, когда тратила своё время исключительно на учёбу и ни на что больше. Знала бы, что умру в двадцать один, ушла бы в полный разгул, разъезжая по незнакомым местам и достопримечательностям, чтобы запечатлеть каждый ценный момент из жизни. Но, увы, мне приходится начинать всё с чистого листа, снова погружаться в обучение и шелестеть пыльными страницами, которые старше меня в несколько сотен раз, и подниматься по карьерной лестнице в будущем.       — Ты уверена, что не хочешь пойти со мной? — Мими, примеряющая уже десятое платье, которое не отличается наличием большого количества ткани, с толикой грусти оборачивается ко мне.       — Уверена.       Первый день небесной жизни медленно, но верно подходит к концу, а я всё еще не могу привыкнуть к изменениям и новой местности, ну и, конечно, к новым знакомым. Страха уже давно нет, присутствует лишь неприятная неопределённость по поводу моей дальнейшей судьбы. Мисселина сразу ввела каждого Непризнанного в курс дела, что по окончании учебного года каждый должен выбрать для себя сторону. Сторону света или тьмы, добра или зла.       Мне хотелось рассмеяться прямо в том кабинете, при всех, когда услышала эту ненормальную новость. Люди, которых здесь просто ненавидят и терпят из-за безысходности, должны стать ангелами или демонами — ну что за несусветная глупость? Как можно вообще изменить свою человеческую сущность, закончив школу, о которой я вообще мало чего знаю? Я тоже без понятия.       — Зря, — на Мими надето уже совершенно другое платье, — вечеринки у нас классные.       — Не сомневаюсь, — я откладываю скучные и непонятные пергаменты в сторону и устало потираю глаза, чувствуя, что скоро отключусь. — Я обязательно проверю это, даже оценю и вынесу вердикт, — Мими издаёт смешок и демонстративно наносит на губы бордовый блеск, — но только в следующий раз, ладно?       — Чёрт с тобой, ладно, — дьяволица крутится перед большим зеркалом, пробегаясь по себе оценивающим взглядом, и снова поворачивается ко мне. — Как я тебе?       Смотрю на неё и недоумеваю, как с такой умопомрачительной внешностью можно задавать такой глупый вопрос. Озвучивать свои мысли я, естественно, не решаюсь, поэтому лениво откидываюсь на кровати, плотно кутаюсь в одеяло и показываю «палец вверх».       — Убийственно хороша.       Мими остаётся довольна моим комплиментом и посылает мне воздушный поцелуй. Счастливо выбегает из нашей комнаты, звонко цокая высокими шпильками, по пути гася свет. Я устало прикрываю веки и стараюсь впасть в сон, но безрезультатно. Снова и снова против своей воли прокручиваю в голове сегодняшний день и вздрагиваю, когда вспоминаю, вижу перед собой те самые глаза, как две алые искры.       Ты больше его не увидишь и тем более не столкнёшься с ним, забудь.       Но забыть не получается так же, как и уснуть. Натянув до самого подбородка мягкое одеяло, я выдыхаю, раздражаясь из-за своих мыслей сильнее и сильнее. Если Бог и существует, то, видимо, большую часть времени при моём создании он уделил женской невнимательности, потому что как можно сбивать простых прохожих, я ума не приложу. Да и если бы простых прохожих, а не сыновей Дьявола.       Искренне надеюсь, что он единственный сын в дьявольской семье, потому что повторного такого позора я не переживу. Видимо, ни морально, ни физически, ведь от меня останется лишь тлеющий пепел.       Стыдно-стыдно-стыдно.       Правда, на смену стыда приходит неприятное волнение, завязывающее в животе тугой узел. Я не суицидница, хоть сейчас и бессмертная, но послушалась Мими и приняла её слова по поводу главного демона во всё своё внимание. Один лишь его вид говорит: держись от меня подальше, иначе пожалеешь. Упустим момент, что лучше вообще исчезнуть, только чтобы его не злить.       В последний раз ворочаюсь в мягком коконе и смиренно засыпаю, вспоминая свою земную жизнь, друзей и неосуществлённые мечты. То ли плакать хочется, то ли истерично смеяться, но лишь бы не чувствовать эту поглощающую пустоту внутри меня. Хочу стереть мысли о живой матери, которая точно меня и не вспомнит, забыть свою прежнюю жизнь, пускай и сжирает изнутри, выкинуть из памяти его уничтожающий взгляд.       Выкинуть-выкинуть-выкинуть.       — Встречай гостей, чертёнок!       В комнату громко заходит Ади, поднимая руку со стеклянной бутылкой, видимо, с алкоголем. Дверь нещадно летит в стену, ударяясь с глухим стуком, и я невольно мычу, совершенно не ожидая, что продолжение вечеринки будет происходить в нашей с Мими комнате. Дьявол достаёт бокалы, спрятанные у моей соседки, и спокойно разливает голубую жидкость по сосудам, а до моих ушей доносится печальный всхлип. Я удивлённо приподнимаюсь на локтях и всё ещё расфокусированным взглядом смотрю на чем-то расстроенную дьяволицу. Девушка гневно растирает смазанную тушь по щекам и быстрым шагом направляется прямиком в ванную комнату, а я так и продолжаю рассеянно недоумевать. Кидаю в рыжеволосого черта вопросительные взгляды, отчего он только насмешливо улыбается, ведь мой сонный видок — то ещё зрелище.       — Ади, она недавно выглядела счастливее всех, что случилось?       — Ости случилась.       Демон спокойно протягивает мне бокал с неизвестным алкоголем и присаживается на мою кровать. Я без понятия, кто такая Ости и что она из себя представляет, поэтому снова вопросительно на него смотрю, но Ади не собирается так быстро раскрывать передо мной карты. Ну и чёрт с ним. Пригубляю игристую жидкость и сразу же морщусь, ощущая на языке острый вкус.       — Мерзость, — дьявол лишь смеётся и залпом выпивает напиток, пока я ставлю бокал на прикроватную тумбочку.       Мы пару минут сидим в молчании, и лишь звук льющейся воды из ванной комнаты разбавляет возникшую тишину. Ади отстранённо вглядывается в стену, ну а я неловко посматриваю на дверной проём, который, кстати, так и остался незакрытым, но рыжеволосого это нисколько не смущает. Хотя, дьяволов же не должно ничего смущать, верно?       Я не выдерживаю удручающего молчания и поворачиваюсь к нему, устраиваясь на кровати в более удобной для меня позе.       — Кто такая Ости?       Ади глубоко выдыхает и собирается уже ответить, как дверь, ведущая в ванную комнату, отворяется, и выходит обиженная на весь мир дьяволица. Мими, переодетая в ночнушку, откидывает испачканное платье в сторону и плюхается на свою кровать, подгибая ноги к себе.       — Заносчивая сучка, вот кто, — девушка произносит слова таким загробным голосом, что мне становится не по себе, а вот Ади чувствует себя просто прекрасно, подливая себе алкоголь в бокал.       Сон как рукой сняло, и мне остаётся лишь глупо, непонятливо хлопать глазами перед дьяволами. Мими продолжает тихонько всхлипывать, стирать солёные капли с щёк и что-то неразборчиво бормотать себе под нос, не намереваясь рассказывать подробную причину такого неустойчивого состояния.       — Так мне кто-нибудь объяснит, что случилось?       Ади выразительно глядит на подругу, которая тянется к бокалу, ждёт пару секунд и понимает, что брюнетка не хочет говорить сама. Поэтому поворачивается ко мне и предельно ясно отвечает:       — Ости оскорбила её при всех из-за того, что она водится с тобой.       Наверное, я должна была оскорбиться и обидеться на эту реплику, но мне становится до жути смешно. Я тихонько хохочу, кидая взгляд на разозлённую дьяволицу. Мими со звонким ударом ставит бокал на место и вскрикивает:       — Ади! Вики тут ни при чём, заткнись ради черта.       — Ну да, — протягивает демон. — Я услышал достаточно ругательств в сторону Вики из её уст, так что не ври.       Он говорит спокойно, размеренно и без претензий ко мне, даже немного недовольно, как будто не разделяет взгляды Ости. Мими же сильнее заходится в слезах, и я теряюсь: уж чего-чего, а плачущих подруг мне ещё не доводилось успокаивать, ведь их по сути никогда и не было.       — И стоит из-за этого так реветь?       Я тихо встаю со своего места и сажусь рядом с понурой брюнеткой. Провожу рукой по угольным волосам, заправляя их назад, чтобы не лезли в глаза, и тепло улыбаюсь, когда замечаю едва уловимую ухмылку. Девушка расслабленно откидывается мне на плечо и выплёскивает весь яд, оставленный Ости:       — Она мне наговорила столько гадостей, столько грязи, что даже для демона это было низко, — Ади молчаливо кивает, соглашаясь с её словами. — Сравнила — нет, не так — назвала меня Непризнанной, понимаешь? — Мими истерически смеётся, вытирая ладонью нос и щёки. — Повела себя как мразь, хотя она и есть такая.       — Когда-то вы были хорошими подругами, — Ади не сдерживается, вставлляет свои пять копеек и сразу же тушуется, когда ловит на себе разъярённый взгляд горящих глаз.       — Я тебя прикончу сейчас, глупый демон, — рыжеволосый поднимает руки вверх в знак капитуляции и улыбается.       Мне остаётся лишь уклончиво промолчать и сделать вид, что я не слышала слов Ади. Взглядом цепляюсь за вечернее платье, которое комком лежит в дальнем углу помещения, и хмурюсь.       — А платье какое зло тебе сделало? — однако мои слова расстраивают Мими ещё сильнее.       — Она вылила мне на грудь целый стакан глифта! Стерва, ненавижу её, — запускает большой подушкой в стену под весёлый смех Ади. Если честно, то мне тоже уже весело.       Я неосознанно целую дьяволицу в макушку и встаю с места, мягко отстраняя соседку. Мими непонятливо выгибает бровь, когда я прохожу к своему шкафу и выуживаю оттуда позаимственные вещи. Ади тоже заинтересованно косится на меня, пока я снимаю чёрное платье с вешалки и прячусь в ванной. Чуть позже выхожу при параде, уже с расчесанными волосами и лёгким макияжем.       — Ты решила меня добить? — Мими по-доброму усмехается и снова всхлипывает.       — Наоборот, хочу тебя поддержать.       Прохожусь взглядом по своему отражению, поворачиваюсь к Ади и уверенно произношу:       — Проводи меня на вашу вечеринку, пожалуйста.       Дьявол даже выпрямляется, отпрянув от стены и удивлённо расширив глаза. Меня такое выражение крайне забавляет, но я мягко повторяю свою просьбу.       — Ты чокнулась сейчас туда соваться? — Мими резко встаёт с места и подходит ко мне, хватая за запястье. — Она тебя испепелит на месте, дурочка.       Я сама не понимаю точно, зачем хочу наведаться к их так называемой Ости, но образ плачущей дьяволицы всё ещё чётко мелькает в голове. У меня никогда не было друга, за которого я хотела бы постоять горой, но я чувствую, что сейчас — тот самый момент.       — Ади, — выразительно гляжу на дьявола и головой указываю на дверь.       Он сразу всё понимает, поправляет нарядную рубашку и проходит к двери, кидая на меня ухмыляющийся взгляд. Я в это время ласково отцепляю руку дьяволицы и нежно провожу пальцем по влажной щеке.       — Пойдёшь со мной?       Мими только фыркает в ответ и разворачивается обратно к кровати.       — Чтобы посмотреть на твою смерть? Уволь, сладкая.       Я пожимаю плечами, совершенно не обижаясь на её слова.       — Всё равно мне нечего терять, так что, — я подмигиваю соседке и выпархиваю из комнаты. — Увидимся.       Если увидимся.       Закрываю за собой дверь и обращаю внимание на рыжика, который широко мне улыбается. По его проказливому виду заметно, что моё рвение постоять за дьяволицу вызывает уважение и восхищение, ну и, что греха таить — смех.       — Веди меня в мир похоти и алкоголя, мой спутник.       Ади снова смеётся и ведёт меня в нужном направлении, осматриваясь по сторонам, чтобы не нарваться на школьных учителей. Я покорно иду за ним следом, не понимая, откуда во мне взялась эта стальная уверенность — идти против дьяволицы. Либо я, действительно, всё-таки суицидница, либо мне настолько наскучила праведная жизнь, что уже начинаю искать небесные неприятности прямо сейчас, не думая о последствиях.       Новоиспечённый знакомый молчит, лишь хитро поглядывает на меня и усмехается уголком губ, предвкушая тотальное представление. Мы уже вышли во двор, тихо проходя через каменные, слегка рассыпавшиеся арки, когда я слышу отдалённую музыку.       — Если что, — ехидно начинает Ади, — Ости вечно трётся возле Люцифера, — небрежно бросает, как бы невзначай. — Как вы там говорите? Земля тебе пухом? — и хрипло хохочет, а я останавливаюсь.       Ну конечно, глупая ты идиотка. Идёшь на масштабную вечеринку, спокойно думая, что не пересечёшься там с ним? С самим исчадием Ада? Хочется головой удариться об стенку от своей самоуверенности.       — Что, чертёнок, — он ласково заправляет мою прядь за ухо, — уже не такая смелая?        Верно, Ади. Страх медленно, но верно раскрывает свои мерзкие щупальца в мою сторону, обвивая тело и дурманя рассудок. Возникает мимолётное желание забить болт на эту незнакомую мне Ости и вернуться в комнату, под тёплое одеяло, а не стоять здесь и вытворять не пойми что. Но пока разум с сердцем кричат об опасности, которая может произойти, тело стойко движется вперёд.       — Плевать.       Именно. Плевать.       Ади смиренно качает головой и идёт за мной, будто бы не он меня провожает до… заброшенного поезда? Миленько. А как оригинально — слов нет.       — Что ж, бесстрашная ты наша, — Ади отворяет дверь и галантно пропускает меня вперёд, как настоящий джентльмен, — приятно было с тобой пообщаться. Может, даже, поступлюсь принципами и помолюсь за тебя.       Я нервно смеюсь на странную реплику дьявола и прохожу внутрь, уже ощущая запах похоти, разврата и алкоголя. Музыка громко бьёт по ушам, а светодиодные лампы нещадно жгут глаза. В передней части вагона толпа извивается в самых грязных и неприличных танцах, а позади располагаются более спокойные, сидящие на потрёпанных диванах, попивающие мерзкий мне алкоголь.       — Где Ости? — я придвигаюсь ближе к Ади, чтобы он смог меня нормально расслышать.       Рыжик крутит головой, а после указывает рукой в конец помещения, где вальяжно развалилась дьяволица. Девушка по-хозяйски разместила руку на спинке дивана, в другой держа длинный бокал с треугольной основой. Я мимолётным взглядом осматриваю её окружение и, к счастью, не замечаю тех алых глаз, горящих настоящим огнём.       — Спасибо, — благодарно киваю Ади, который тихо желает мне удачи, и иду вглубь поезда, расталкивая по пути охмелевших демонов и, к моему удивлению, ангелов.       Вики, что ты, мать твою, творишь? Идёшь ставить на место дьявола?       Смелой походкой от бедра дохожу до нужного места и чувствую, как крылья трепещут от необъятной энергии, обволакивающей красивую дьяволицу. Брюнетка откидывает прядь смольных волос и недоумённо глядит на меня снизу вверх, когда я дерзко предстаю прямо перед ней.       — Так-так, — сладко выговаривает Ости, — вот это сюрприз.       Что ж, не такая она и страшная, чтобы её бояться. Очередная выскочка, которых я в своей жизни немало повидала, хоть и старалась сторониться таких неприятных личностей.       — Цыплёнок выпорхнул из гнезда? — демоны, расположившиеся с ней рядом, одобрительно улюлюкают, а я раздражаюсь из-за ещё одного прозвища, которые здесь, видимо, очень любят давать.       Набираю в лёгкие как можно больше воздуха и с милой улыбкой здороваюсь с сидящей бестией:       — Здравствуй, Ости.       Удивление, которое быстро промелькнуло в зелёных глазах, не укрылось от меня, поэтому, ощутив прилив новой смелости и уверенности, я демонстративно окидываю головой всё помещение.       — Хорошая вечеринка, должна признать.       — Что ты здесь забыла, Непризнанная? — последнее слово, как оскорбление.       С удовольствием отмечаю, что терпение дьяволицы утекает с каждой секундой, однако заканчивать так быстро разговор, который не дошёл ещё до сути, не собираюсь. С вызовом смотрю на Ости, устраиваю руки на бёдрах и спокойно проговариваю:       — Да так, хотела лично от тебя услышать все оскорбления и прочую грязь, касающуюся меня. Не поверишь, интересно так, что уснуть не смогла, вот и прилетела в вашу нескромную обитель сплетен и конфликтов.       Рой себе небесную могилу, Уокер. Ну или ищи ящик для своего праха.       Ости возмущённо вскакивает с дивана, во всей красе вставая передо мной. Расправляет сильные крылья и со всего маху отправляет в полёт несчастный и неповинный бокал, громко разбивающийся об стену. Я лишь прослеживаю скучающим взглядом за жидкостью, стекающей по поверхности, и выдыхаю. Соглашусь, эффектный способ, чтобы привлечь всеобщее внимание.       — Ты кто такая? — подходит ко мне ещё ближе, сверкая своими красными зеницами.       — Так это я у тебя пришла узнать, Ости.       Она по-змеиному смеётся и показушно хлопает в ладони, забавляясь от моей смелости, ну или слабоумия, раз я решилась так дерзко бросить вызов. Мне, если честно, всё равно, какой у неё там ранг, да и какое я занимаю звено в их небесной иерархии. Если я всю свою жизнь пряталась от конфликтов и грубых слов, это не значит, что я плясала под дудку каждого и не отвечала обидчикам.       — Ты никто, цыплёнок, — фальшиво-ласково проводит пальцем по моей щеке, рассматривая с отвращением и небрежностью, — грязь под моими ногами, — Ости слегка царапает меня по шее, проводя вниз, задевая ключицы. — Просто ничтожество, ничего из себя не представляющее.       Я усмехаюсь и отбрасываю её руку со шлепком.       — Продолжай.       — Маленькая выскочка, возомнившая, что ей всё дозволено, раз она получила такие никчёмные крылья, которыми даже не умеет пользоваться, — кто-то сбоку смеётся на её выпад и одобрительно издаёт громкий гул, поддерживая свою соратницу. — Ты просто убогая. Смирись.       Глубокий вздох и улыбка, а потом недовольное лицо Ости, ведь она думала, что её слова меня заденут за живое. Нет, милая, я слышала и похлеще в свою сторону, а твои слова тянут на пять баллов из десяти, и то я накинула за эффектное представление.       Дьяволица ощущает на своём языке вкус обманчивой победы, а я — спокойствие и удовлетворённость, потому что из-за моего равнодушия Ости заводится, как в не себя, и это — то ещё зрелище. Она гневно сверкает дьявольскими глазами и хватает меня за горло, слегка надавливая пальцем.       — Молчишь? Ну, молчи. Так хотя бы будешь меньше позорить Мими, — девушка резко отпускает меня, брезгливо морщась. — Не думала, что она настолько слабохарактерная, что решит водиться с мусором.       Ладно, если на её оскорбления в мою сторону мне было плевать, то слова, затронувшие честь моей новой знакомой — выбивают из колеи. Я начинаю раздражаться, и крылья, почуявшие моё состояние, одобрительно дёргаются. Медленно обхватываю другой бокал, стоящий рядом на столе, и смотрю на вызывающий наряд дьяволицы, в котором она выглядит крышесносно.       — Шикарное платье, Ости.       Поднимаю руку с сосудом вверх и выливаю голубую жидкость прямо на макушку брюнетки под возмущённый и шокированный вздох всех присутствующих. Кажется, что даже гремевшая на всю громкость музыка останавливается, чтобы услышать нашу перепалку и внимательно лицезреть.       Отхожу на пару шагов назад, аккуратно ставлю пустой бокал и с наслаждением смотрю, как голубые капли неспешно стекают по волосам вниз на лицо, по острым скулам и на дорогую ткань платья, моментально впитываясь. Ости неверящим взглядом глядит на меня, а я всем телом ощущаю её дьявольскую злость. Где-то вдали слышу насмешливое «Беги», но продолжаю стоять и спокойно рассматривать.       — Думаю, что Мими тоже было обидно и некомфортно из-за такого казуса, как считаешь?       В последний раз окидываю взглядом дьяволицу и уверенно разворачиваюсь назад, пробираясь к выходу через толпу. Знаю, что мне моя выходка аукнется чем-то серьёзным, и что теперь Ости меня не оставит в покое — превратит мою жизнь в Ад, в котором, собственно, и живёт сама.       Замечаю среди ошарашенной толпы такого же, не менее ошарашенного и побледневшего Ади и иду к нему навстречу, пока в один момент меня грубо не хватают за локоть, чуть не выворачивая его и поворачивая к себе лицом. Ожидаю увидеть разозлённую гримасу дьяволицы, но это не она.       Теперь точно умру.       Люцифер смотрит на меня точно так же, как и тогда, когда я столкнулась с ним в школьном коридоре. Дьявольски прекрасно и обжигающе ненавистно, со всей злобой, на которую только способен. Его алые, сверкающие глаза могли бы осветить всё помещение, если не весь мир — так сильно он сейчас вглядывается в душу, вливает в меня раскалённую до предела ненависть, а я со свистом падаю вниз.       Сжимает мой локоть с такой невероятной силой, что, кажется, уже вывихнул мне локтевой сустав, но дьявола это точно не волнует, как и всех остальных. Дышит тяжело, как будто сдерживается, чтобы не ударить меня при всех сейчас, отвечая моей непрощённой дерзости. А Ади, искренне испугавшийся за мою жизнь, протискивается сквозь любопытные лица, подходит ко мне и собирается потянуть меня к себе.       — Вики… — но резко умолкает, так как Люцифер предупреждающе поднимает руку в его сторону, показывая знак «стоп». Знакомый кидает на меня волнительный взгляд и отходит на пару шагов назад, не вмешиваясь в наш разговор, если его можно назвать таковым.       Я медленно сглатываю ком в горле и смело отвечаю на его взгляд, даже не представляя, какую он сейчас имеет власть надо мной и моим сознанием. Медленно чувствую, как слабость окутывает моё тело, как зрение теряет фокусировку и ясность. Дышать становится раза в два сложнее, но я стойко выдерживаю эту нагрузку, ровно держась на ногах. Локоть уже практически не ощущаю: так сильно он сжимает мне его, что на месте соприкосновения пальцев и кожи точно останется фиолетовый синяк. Отлично, второй за день и второй из-за него.       Его устрашающий образ расплывается перед моим взором пятном, теряющим очертания, и я невольно моргаю глазами, пытаясь убрать это наваждение. Тепло, нет, горячо стоять с ним рядом, ощущать обжигающие прикосновения и терять контроль над мыслями.       — Решила заступиться за свою подружку?       Сжимает локоть ещё сильнее, и я вытягиваю тихое мычание, мысленно прощаясь со своей частью тела. Слабо пытаюсь отстраниться от дьявола, но его стальная хватка не позволяет этого сделать, что не удивительно. Закусываю щёку изнутри, лишь бы не издать болезненный стон отчаяния, который рвётся из моей грудной клетки.       Обжигает.Обжигает.Обжигает.       — Кем ты себя возомнила, Непризнанная?       Я не могу даже прийти в нормальное состояние, не то что говорить и обдумывать свои слова. Голос сына Дьявола ментально разрезает меня на куски, и я искренне сочувствую его родственной душе, ведь с таким соулмейтом в живых остаться просто невозможно.       — Отвечай.       Иди к чёрту.       Миг, и моё зрение приходит в норму. Момент, и я снова могу дышать свободно, не ощущая горящего пламени в лёгких. Я моргаю глазами и качаю головой, возвращая над собой контроль. Что это было? Гипноз? Самовнушение?       Люцифер слегка ослабляет свою хватку, и я, не в силах терпеть сжимающую мою руку боль, аккуратно, дабы не разозлить сына Дьявола ещё сильнее, размыкаю его пальцы на моей коже и отцепляю руку. Активно растираю покалывающее место, игнорируя издевательские смешки со стороны.       — Язык проглотила или силы в себе почувствовала?       Да отстань ты от меня, ради всего святого и не святого.       Хотела бы я так сказать, но тогда лишусь не только локтя, но и головы.       Улыбаюсь ему вымученно, немного агрессивно, совсем чуть-чуть, чтоб знал, что не собираюсь прогибаться под него и его демоническую шайку. Поправляю каштановые волосы, окидываю взглядом растерявшегося Ади, который желает быстрее покинуть данное место, и спокойно, даже дружелюбно проговариваю прямо в лицо:       — Приятного тебе вечера, Люцифер.       И уверенно удаляюсь из удушающего помещения, на выход, на воздух и свободу. Не слышу позади себя абсолютно ничего и никого, судорожно дышу полной грудью и иду на ватных ногах в сторону крыльца. Лиловые крылья дрожат, вибрируют и нервничают так же, как и я.       Ади сразу же выскакивает из вагона заброшенного поезда и бежит за мной. Его лицо выражает чрезмерную обеспокоенность, да и вообще выглядит он так, как будто это его пару минутами ранее Люцифер сжимал в своей руке и проникал в самую душу. Бледный, нервный, напуганный.       — Я прекрасно знаю, что ты бессмертная, — заговаривает, поравнявшись со мной в ходьбе, — но я всё равно спрошу тебя: ты бессмертная?       Смеюсь громко и звонко, но скорее не из-за юмора рыжеволосого, а из-за адреналина, который наполняет меня полностью, а также страха, под тяжестью которого мои ноги подкашиваются при каждом нервном шаге. Ладони трясутся, как будто живут своей собственной жизнью, а взгляд всё не может полностью сфокусироваться на отдалённых предметах и обстановке.       — Я думал, что кончусь там на месте, когда смотрел, как ты вылила на Ости глифт, — Ади дышит тяжело, идёт наравне и поглядывает на меня. — А когда к тебе подошёл Люцифер, то вообще замер, потом умер, а затем воскрес и снова умер, — и продолжает уже более спокойно: — Ненормальная.       Мы доходим до нашей с Мими комнаты без происшествий в виде учителей. Не хватало мне ещё в первый день получить выговор за несоблюдение комендантского часа, который удачно нарушают все небесные жители. Я трясущейся рукой открываю дверь и вползаю в комнату. Сразу сбрасываю с ног лакированные туфли и сажусь на мягкую кровать. Мими, которая не спит, резко отбрасывает пилочку для ногтей в сторону и подбегает ко мне, оглядывая со всех сторон.       — Что случилось?       Я не отвечаю, просто нет на это ни желания, ни сил. Не слышу стук в дверь, не вижу, как Сэми неловко проходит в нашу комнату и окидывает меня нахмуренным взглядом, не чувствую ласковых прикосновений дьяволицы к моим холодным, замёрзшим ладоням.       Ади наливает ещё одну порцию алкогольной жидкости и выпивает, чтобы привести себя в чувство. Затем насмешливо глядит на пришедшего друга и толкает его локтем.       — Ну ты и тормоз, ангелочек. Такое шоу пропустил.       — Прятался от Фенцио.       Мими встревоженно поднимает глаза на рыжика и требует у него объяснений, но он лишь отрицательно качает головой, нахально ложится на кровать подруги и прикрывает веки, наслаждаясь спокойствием и умиротворённостью. А меня всё ещё колотит и не отпускает.       — Вики, что ты натворила?       Я издаю смешок и зачёсываю волосы назад, с усилием выдыхая всё накопившееся напряжение. Хлопаю себя по щекам и снова смеюсь, чувствуя на себе пытливый взгляд красивых глаз.       — Ничего такого, просто поговорила с Ости, — хрипло, нервно, не похоже на мой голос.       Ади так же нервно хохочет и припроднимает голову.       — Просто вылила на неё бокал глифта, а потом просто поворковала с Люцифером в сторонке.       Мими как ледяной водой окатило. Она без зазрения совести хватает меня за подбородок и притягивает к себе, вглядываясь в мои глаза. И снова это неприятное головокружение, опять эта слабость, и вообще мне хочется разозлиться, что в мои воспоминания так спокойно проникают.       — Точно чокнутая, — тихо шепчет дьяволица, дёргая уголком губы.       По её виду понятно, что девушка совершенно не злится, даже наоборот, кажется благодарной. Я, не снимая облегающее платье, залезаю под одеяло и натягиваю его до подбородка, как давно хотела. Уверенно сдерживаю дрожь и мурашки по телу, прикрываю глаза и улыбаюсь.       — Она же тебе спокойной жизни не даст теперь, сладкая.       А мне всё равно, если честно, какая меня там жизнь ждёт завтра и что будет делать со мной Ости. Единственное, чего я хочу — это забыться, выкинуть из головы образ алых глаз и заснуть непробудным сном, не вставая с уютной постели.       — Теперь её можно называть выжившей, — Мими с укором смотрит на Ади, которого данная ситуация уже не нервирует, а забавляет.       — Я приготовлю тебе чай, — это уже обращено ко мне, ведь сон не идёт, а трясти меня продолжает с удвоенной силой. Дурацкие нервы, идиотский гипноз, ненавистные глаза.       Исчезни.Исчезни.Исчезни.       Сэми садится на корточки перед рыжиком и от души щёлкает его по веснушчатому носу, а я усмехаюсь на то, как Ади смачно ругается, хватается за кончик носа и осыпает ангела убийственными проклятиями.       И вроде бы при виде двух непосед меня должно было отпустить, но страх глубоко засел во мне, не отцепляясь. Я стараюсь не думать о последствиях, об Ости и прочем, но не получается.       — Держи, — дьяволица аккуратно протягивает мне фарфоровую чашку с дымящейся жидкостью, и я чую превосходный запах, такой сладостный, что блаженно прикрываю глаза и вздыхаю с упоением.       Вкус чая невероятный, и Мими улыбается, радуясь, что смогла угодить мне своими чайными способностями. Волнение постепенно отступает, дрожь прекращается, однако страх, внушённый Люцифером, не исчезает.       — Теперь спи крепко, — убирает чашку и шикает на смеющихся парней, чтобы успокоились.       А я ощущаю, что между нами протянулась ниточка доверия и дружбы.