Нефритовое сердце

Гусу. Облачные Глубины. Лань Сичэнь часто занимал дневное время Ванцзи клановыми поручениями. Отдав список торговцу и отпустив сопровождающих адептов на ярмарку, второй Нефрит прогуливался по Цайи, ожидая пока соберут повозку с заказом для Облачных Глубин. Зайдя в знакомую харчевню, он присел за отдалённым столиком, заказав острый обед и чай. Специи обжигали язык, но было даже приятно. «А-Ин, я хотел бы с тобой пообедать, отведать вкус твоих любимых блюд вместе с тобой» посмотрел на столик, за которым сидела компания, шумно обсуждая что-то, смеясь и выпивая вино. «Правилами запрещено вино, но я хочу знать его вкус. А-Ин, я попробую, ты ведь хотел, чтобы я с тобой выпил вина» уходя, взял с собой в мешочек цянькунь два кувшина «Улыбки императора». После вечернего колокольчика, ночь настигла Ванцзи. В цзинши было тесно, с кувшином вина он сидел на стене, где первый раз поймал за нарушение Вэй Ина. Вспоминая как тот пил вино, открыл кувшин и запрокинул голову, вливая в себя ранее неизведанный вкус в точности, как Вэй Ин. Вино проливалось, очень быстро белоснежный воротник стал мокрым, но уже это не важно. «Действительно вкусно…» всё, что успел заметить, перед тем, как разум отключился на миг, чтобы включиться уже в хмелю. Голову слегка кружило, в груди теплело, хотелось прижать к ней Вэй Ина, но его нет… Сняв со спины гуцинь и уложив на колени, пальцы начали «ВанСянь», но ладонь резко заглушила струны. «Нужна флейта, я хочу знать, как бы звучала «ВаньСянь» на флейте» он отнёс гуцинь в цзинши, взяв с собой второй кувшин «Улыбки императора» отправился в хранилище. После долгих шумных поисков, искомое не нашлось, зато нашлось клеймо клана Вэнь. «Я хочу знать, А-Ин, знать твою боль, знать тебя. Смог ли бы я улыбаться и шутить, получив ожог от клейма?» отпив со второго кувшина, оголил грудь и приложил клеймо. «Ай! Больно, А-Ин, в самом деле, больно. Шрамы от кнута болят, но эта свежая рана. Мм… как неприятно пахнет» помахал рукой, пытаясь избавиться от запаха. Дверь резко распахнулась, в неё вошёл Лань Сичэнь: - Ванцзи, что ты наделал? «О. Ничего» посмотрел на брата: - Мгм. Лань Сичэнь рывком забрал клеймо: - Что «мгм»? Ты сам себя обжёг клеймом! Ванцзи, это же вино?! «Ой, какой догадливый!» ответил: - Мгм. Лань Сичэнь отобрал кувшин с вином, за руку пытался поднять брата: - Достаточно, пойдем обработаем ожог. «Зато теперь у меня такой же шрам будет, как у тебя, А-Ин. Кстати, флейта» отпихнув брата, встал и продолжил поиски. Лань Сичэнь удивлённо: - Ванцзи, что ты ищешь? «О. Вино» отобрал кувшин: - Не трогай вино! Мне нужна флейта, помоги найти. Лань Сичэнь, смотря на разносящего хранилище брата, снял Лебин и протянул в руке: - Я тебе дам Лебин, зачем хранилище то громить? «Зачем мне Лебин?» сморщив брови, отодвинул руку с Лебин и продолжил поиски: - Мне нужна другая флейта. Лань Сичэнь, догадавшись какая флейта нужна брату: - Ванцзи, Чэньцин у Цзян Ваньиня, здесь ты её не найдешь. Пошли отсюда, завтра сам будешь здесь наводить порядок. «Чэньцин в Пристани Лотоса?» взяв брата за руку, направился к выходу: - Полетели в Пристань Лотоса. Лань Сичэнь, остановившись: - Нет! Ванцзи, пьяный ты никуда не полетишь! Завтра я сам сопровожу тебя в Пристань Лотоса, но сегодня пошли, я уложу тебя спать. «Не хочу спать» сделав ещё глоток, протянул кувшин брату: - На, выпей, вкус... Ванцзи договорить не успел, последний глоток был лишним. О! Утро после вина незабываемо, голова трещала по швам. «Зато, я не хотел сам убиться, да и вино на вкус довольно приятное. Боль в голове не сильнее боли в сердце. Мне даже показалось, что я стал лучше тебя понимать, А-Ин. Только, к чему сейчас это? Я готов любить тебя вместе с твоей Тьмой. Я слова больше не сказал бы и спорить не стал бы. Какой же я был глупый» Прибравшись в хранилище, Ванцзи вернулся в цзинши, здесь тоже требовалось внимание заботливой руки. *** Прогуливаясь по тропинкам в ожидании Лань Юаня, Ванцзи зашёл в библиотеку. Просматривая полки, нашёл трактат "Раздел о Добродетели и Надлежащем Поведении", который когда-то написал Вэй Ин. Взяв его с собой, продолжил прогулку. Звонок об окончании занятия прозвенел, но Лань Юань задерживался, Ванцзи решил проверить, что его могло задержать. Подходя к порогу, услышал ругань дяди. Из его слов было ясно – ребята использовали запрещённые для их развития талисманы и повредили занавески в учебном помещении. «Интересно, что ещё за сорванец нашёлся на голову дяди?» ещё немного подождав, голос дяди затих, и ученики начали расходиться из учебного класса. Лань Юань, увидев Ванцзи, сразу подошёл с приветственным поклоном: - Ханьгуан-Цзюнь. За ним шёл юный заклинатель такого же возраста и тоже сложил руки в поклоне: - Ханьгуан-цзюнь. Меня зовут Лань Цзинъи. «А-Юань, у тебя уже друг появился?» кивнул обоим: - Пойдём, Лань Юань? Цзинъи обратился к Сычжую: - Иди, я буду ждать тебя в ученическом корпусе. Лань Юань ответил: - Мгм. Сычжуй почти каждый день тренировался с Ванцзи и, отдельно от занятий с учителем, занимался с ним. Он сидел и старательно выводил иероглифы, когда тишину развеял звук струн гуциня. Дослушав мелодию, Лань Юань спросил: - Папа, научишь меня заклинать на гуцине? «Вы разве ещё не начали изучать ноты?» ответил: - Мгм. «Есть кое-что, что тебе пригодится» встал, сходил в другую комнату и принёс небольшой свёрток. Развернув чехол, достал свой ученический гуцинь и поставил перед Сычжуем: - Это мой первый гуцинь, начнём с него. *** Ночи сменяют дни, но не меняются. Когда последний раз Ванцзи ложился спать со звоном вечернего колокольчика, Облачные Глубины не помнят. Пальцы от жёстких струн огрубели. Сотни душ отвечают на «Расспрос», сотни имен, сотни профессий, десятки вариантов смерти и ни одного упоминания о Вэй Ине. «Куда ты делся, А-Ин? Почему я не могу найти тебя? » *** Дни сменяли ночи, днём Ванцзи наблюдал за тем, как рос Сычжуй. Ночью искал любимую душу. «А-Ин, Сычжуй хорошо ладит с Цзинъи, это его одноклассник и друг. Цзинъи немного похож на тебя, от его проделок дядя всё чаще вспоминает дни, когда ты был в Гусу на обучении. Сычжуем гордятся учителя, он очень старательный, этому, наверное, научил его ты. Он очень сдержан, но обладает светлым умом. Он так и не вспомнил тебя, но когда я на днях учился делать флейту, его глаза неотрывно смотрели на неё. Мне показалось, что он начинает что-то вспоминать. Я хочу, чтобы он помнил тебя, но не хочу, чтобы он вспомнил те ужасы, которые тебе пришлось пережить. Брат недавно был в Пристани Лотоса, он сказал, что Цзян Ваньинь полностью восстановил её. Сейчас он очень зол на тебя и на всех тёмных заклинателей, объявил на них охоту, он считает, что ты мог захватить чужое тело. Об этом и я задумываюсь, но ты ведь дал бы о себе знать, если бы вернулся в этот мир? Иногда я задумываюсь, что было бы, если бы я смог уговорить тебя вернуться в Гусу, дать опеку над людьми, которых ты оберегал. Смог бы ты тогда остаться со мной? А-Ин, я очень скучаю по тебе. Я не могу найти твою душу, ты не отвечаешь на «Расспрос», неужели ты совершенно не хочешь хоть что-то сказать? Я, кажется, начинаю привыкать к «Улыбке императора», уже сбился со счёта, сколько раз я пил твой любимый напиток. Хмель облегчает ночную боль внутри, но в хмелю я тебе не понравлюсь. Если бы ты меня напоил, я бы не сдержался, зацеловал бы до беспамятства, заласкал бы. Мне так кажется, а может, я просто жалею, что не сделал этого, когда ты был жив. Если бы ты переродился, я хотел бы с тобой вновь подружиться, добиться твоего расположения. Вернись ко мне, А-Ин...»