Ловец Снов

Призрак очутился во сне. Но он даже оглядеться не успел, как Мрак схватил его за лапку. Он взволнованно и даже испуганно кивнул вперёд и прошептал: – Гримм. Призрак поднял взгляд и сжал лапку Мрака. «Не переживай», – хотел он сказать этим жестом. Впереди, в нескольких шагах от них, и правда стоял Гримм. Он стоял спиной к Призраку и Мраку, на краю летающего островка, и, похоже, любовался медовыми облаками. Алые перья на его накидке слегка подрагивали и колыхались от едва заметного ветерка. Он стоял так ещё минуту, а потом наконец повернулся. – Ваше величество. – Мрак тут же поклонился. Призрак вдруг подумал, что ему бы, наверное, тоже стоило последовать примеру Мрака и поклониться богу, но... он не знал, нужно ли это на самом деле. В предыдущем сне они обошлись без этого. Мастер заметил, как взволнован Мрак. Интересно, почему он так трепетал перед Гриммом. Призрак вдруг вспомнил, что Мрак рассказывал, как без спросу пробрался в сон своего отца. Кажется, жучок ещё говорил, что Гримм показался ему пугающим. Может быть, в том сне произошло что-то, про что Мрак не рассказал? Оттого и страх, должно быть. Но Призрак продолжал сжимать его лапку, надеясь, что так он успокоит хвостатого жучка. – Здравствуй, Призрак, – сказал Гримм. – Здравствуй, Мрак. Прекрасная сегодня погода в этом сне, не так ли? Облака так низко, а вокруг столько прекрасного лучезарного света. Поведай мне, Призрак, каково твоё решение? Но… сегодня Гримм и правда был совсем не таким, как в предыдущем сне. Сегодня он был более... величественным, должно быть, словно король. Его снисходительный взгляд, словно свысока, был тому лишь подтверждением. Хотя на самом деле это, наверное, было не просто так, он же всё-таки Король Кошмаров. Интересно, почему он такой в этом сне? Может, из-за присутствия Мрака? Или потому что сегодня его роль – именно Король Кошмаров, бог. – Я отвергаю Лучезарность, – громко и уверенно произнёс Призрак, делая шаг вперёд, но не выпуская лапки Мрака из своей. Внезапно свет, льющийся с неба, ослепительно вспыхнул и потух. Секунду или две Призрак видел только дрожащую неровным светом, словно огонёк свечки, фигуру Гримма и ничего больше, но потом мир вокруг вновь появился: теперь в красных и алых тонах. Под ногами всё так же был каменный пол, из которого росли алые пёрышки, но облаков и неба больше не было. Над головой был лишь высокий свод, возможно, шатра. К этому своду было подвешено столько фонарей, чтобы достаточно освещать это место, но всё же здесь царил полумрак. – Что ж, тогда мы рады приветствовать тебя среди «мрачных», – произнёс Гримм. – А теперь, прошу... станцуй со мной. Призрак, должно быть, выглядел спокойно, но на самом деле ему было очень страшно. Он не до конца понимал, что происходит и что ему нужно делать. Танцевать? Он не умел, он не знал, как. Его лапки задрожали. Король Кошмаров подошёл к Призраку и Мраку. Он долго вглядывался в глаза мастера, отчего тому стало несколько неловко. Призрак уже начинал думать о том, что он сделал что-то не так, но тут Гримм внезапно схватил Призрака за маску когтями. Призрак вскрикнул от того, как крепко Король Кошмаров сжал его маску, рядом пискнул Мрак. Не обращая внимания на напуганного Призрака, Гримм опустил немного его маску, а потом когтём второй лапки впился в место над глазом Призрака, и медленно провёл вниз, через глаз. Это было… больно. Очень больно, но Призрак почему-то не мог закричать, он лишь тихо, приглушённо шипел, а его глаза слезились. По его мордочке и по лапке Гримма стекали его чёрные слёзы. А Призрак мог лишь корчиться, повиснув в когтях божества. Едва Король Кошмаров закончил с одним глазом, он принялся чертить борозду через второй. Зрение Призрака застлало чёрным туманом. Призрак, кажется, отдалённо слышал голос Мрака, но не мог разобрать слова – всё, что он слышал, это какой-то неясный шум в голове и скрежет когтя Гримма по его маске. Но вскоре это прекратилось. Едва Король Кошмаров отпустил Призрака, тот осел на пол, схватившись за мордочку. Вся маска пульсировала от боли. Рядом с ним что-то кричал Мрак, что-то говорил Гримм – Призрак всё ещё не мог ничего разобрать. Но постепенно боль начала проходить, а зрение и слух – проясняться. Когда голова перестала пульсировать, Призрак, тяжело дыша, поднял взгляд. На него испуганно смотрел Мрак, сидя прямо перед мастером. Чуть поодаль стоял Гримм, спокойно наблюдавший за Призраком. – Тебе больно? – спросил Мрак, осторожно коснувшись плеча мастера. – Нет… нет, уже не так больно, – с трудом выговорил тот. Боль и впрямь стремительно проходила. Призрак ощупал маску. Теперь через его глаза проходило по борозде – не очень глубокие, и касаться их уже было не больно. Он вздохнул и с помощью Мрака поднялся на ноги. Гримм удовлетворённо кивнул. – Отлично, – сказал он. – Не переживай, болеть больше не будет. Он перевёл взгляд на Мрака. – Дитя, не желаешь ли ты помочь мне? – Гримм вытянул вперёд руку. Мрак, замерев, секунду неуверенно смотрел на неё, но потом сжал своей лапкой. Какое-то время ничего не происходило, Мрак и Гримм просто стояли, не шевелясь. Прошла, наверное, минута, и Гримм вдруг вспыхнул и рассыпался на алые искры. Каждая из этих искр впиталась в ничего не понимающего Мрака. И тут Призрак вздрогнул. Рожки Мрака, которые до этого были чёрными-чёрными, внезапно словно бы пропитались пламенем и поменяли цвет. То же самое происходило с его хвостом. Его плащ начал покрываться ярко-алыми перьями. – Ох, смотри, Призрак! – воскликнул Мрак, увидев свой хвост. – Я что, теперь как Гримм? Призрак смог только кивнуть в ответ. Это... это получается, Гримм объединился с Мраком? Или правильнее сказать, вселился в него? Или нет? Так или иначе, значит... Призраку нужно будет танцевать с Мраком? Это даже хорошо, подумал Призрак. С Мраком он уже танцевал, ему так даже проще будет. Внезапно Мрак протянул лапку Призраку, тем же самым движением, какое делал до этого Гримм. – Давай же начнём этот танец, – привычным голосом, но с чужой, совсем ему не свойственной интонацией сказал Мрак. Призрак взялся за его лапку и переплёл их коготки вместе. Мрак склонил голову, и плавным движением шагнул вперёд, вплотную приблизившись к мастеру. Вокруг стало ярче: огни в фонариках ослепительно запылали, а занавес, который Призрак сначала принял за стену шатра, поднялся. Вокруг сцены на трибунах сидели множество зрителей – жучки, чем-то похожие на слуг в башне Мрача. Только у этих их небольшие глазки, через которых проходили чёрные полоски, пылали ярким алым огнём. Едва занавес поднялся, все зрители разом зааплодировали. Призрак, стоя посреди сцены с прижавшимся к нему Мраком, испытывал какое-то… странное чувство. Может быть, это был страх или скорее паника от десятков маленьких пылающих огоньков со всех сторон. Мастер отвернулся от трибун и встретился взглядом с сияющими алым светом глазами Мрака. Хвостатый жучок неотрывно смотрел на него, и Призрак подумал, что, интересно, это взгляд Короля Кошмаров или всё же Мрака? «Мрака, – тут же подумал Призрак. – Слишком знакомый взгляд.» Как только жучки на трибунах перестали хлопать своими забавно-маленькими лапками, грянула музыка – Призрак не знал, откуда она шла. Кажется, со всех сторон одновременно. А может быть, она и вовсе звучала у него в голове. Но как только музыка заиграла, Призраку уже сложно было о чём-то задумываться: Мрак закружил его в танце. Едва ли мастер понимал, куда ему нужно ставить ноги, какие делать движения – столь быстро всё неслось. Мрак вёл этот танец, а Призрак… будто бы его тело само знало, как двигаться. Чем-то напоминало предыдущий сон Мрака и Призрака, но всё же не совсем, это было что-то иное. Такое странное чувство, горящее где-то внутри, такое лёгкое, необычно лёгкое. Призрак, возможно, задумался бы об этом, чтобы выяснить природу этого чувства, и, может быть, он даже задумается, но, по крайней мере, не сейчас. Сейчас все мысли пропали, оставляя в голове лишь музыку и Мрака. А Мрак… он столь ловко двигался, столь точны были его движения, таким уверенным был его взгляд, всё время направленный на своего партнёра – такой пронизывающий взгляд, такой тёплый. Он был словно прекрасная птица, словно поток пламени – порывистый, неумолимый и страстный. Призрак не замечал ничего вокруг, он слился с музыкой, теперь он, кажется, понимал, осознавал и чувствовал каждое своё движение. Сцена, трибуны со зрителями, пылающие огоньки в фонариках – всё слилось в яркую и искрящуюся алую пелену, но сквозь музыку, в такт которой столь безошибочно вёл его Мрак, Призрак всё ещё слышал аплодисменты зрителей. Но… они были столь далеки, они были заглушены безмерным расстоянием. Даже музыка уже не казалась столь громкой, как сначала. Всё, что жучок сейчас слышал – то, как в унисон бьётся его сердце и сердце Мрака, и его тихое, но так отчётливо слышное дыхание. Призрак чувствовал его, будто бы сам был… Мраком. Чувствовал, как жучок вдыхает горячий воздух, как быстро вздымается его маленькая грудка. Он чувствовал его жар в груди, жар его тела, жаждущего движений, жаждущего танца. Чувствовал огромные лапки Призрака на себе, чувствовал, как Мраку нравилось сжимать широкую ладонь своего партнёра. Какой же он маленький и хрупкий, подумал Призрак, лапкой за спинку прижимая Мрака к себе. Такой маленький и наивный… беззащитный, но изящный, прекрасный. Как же Призрак любил это. Как же Призрак любил Мрака. Музыка начала затихать. В воздухе затухали кружащиеся по сцене искры, казалось, арена опять темнела. Едва музыка прекратилась, публика вновь зааплодировала – громко, гораздо громче, чем в начале. Призрак стоял посреди сцены, пока она продолжала затухать, а занавес опускался. Мрак, прикрыв глаза прижимался к Призраку: его хитин вновь стал как прежде. Едва Король Кошмаров покинул его тело, Мрак, кажется, обессилел. Призрак придерживал его, чтобы тот не упал на пол. Такой тёплый сон, думал мастер.

***

– Не шевелись, Призрак! – воскликнул Мрак, пытавшийся коготком начертить линию на маске жучка. Призрак лишь вздохнул и замер. Едва он проснулся, как Мрак потащил его к Мрачу, чтобы сообщить, что теперь Призрак тоже «мрачный». А потом Мрак, даже не позавтракав, потащил Призрака «менять имидж». Ему не терпелось взглянуть, как Призрак будет выглядеть в одном из плащей Мрака. Мрач, кстати, тоже охотно принял участие в этом. – У тебя лапка дрожит, Мрак, – сказал Мрач, укоризненно глядя на хвостатого жучка. – Линии очень толстые получаются. Ему же не идёт. Либо нарисуй ровно и тонко, либо дай мне тушь, если сам не можешь. Мрак что-то проворчал и протянул отцу баночку с чёрной тушью. Призрак в который раз протёр маску от туши и вновь замер. Это было немного скучно. Он просто сидел и ждал уже полчаса, когда Мрач и Мрак договорятся о том, насколько широкие полоски ему надо начертить через глаза. И чувствовал Призрак, что ещё нескоро его отпустят, наверняка будут подбирать ему одежду. Интересно, они будут использовать для этого одежду Мрака, или у них есть где-то в недрах этой башни гардероб с одеждой на любой размер и вкус? Потому что, как оказалось, у Мрача были просто огромные запасы туши, и он ещё долго что-то выбирал среди этих запасов. Может быть, тушь бывает разной, Призрак не знал. Мрак и Мрач нависли над мастером. Мрач держал в лапке тонкую кисточку, а Мрак был готов помочь в случае чего. Или просто хотел посмотреть, как на Призраке будут выглядеть более тонкие полоски. До этого, ещё полчаса назад, Мрак и Мрач спорили о том, как рисовать полоски мастеру: через всю мордочку или только по бороздкам. Да, когда Призрак проснулся, на его мордочке остались борозды, которые когтём провёл ему Мрач. Необычно, но… жучку даже нравились эти едва заметные полоски. В итоге Мрач с Мраком решили попробовать оба варианта, и вариант черчения через всю маску им вроде бы не очень понравился, поэтому сейчас Мрач осторожно выводил линию по бороздке. Вскоре Мрач закончил, поднялся и критически посмотрел на Призрака. Мрак последовал его примеру. – Что думаешь? – спросил Мрач. – Неплохо, так и правда смотрится лучше, – ответил Мрак. – Пока что сойдёт, но в будущем надо будет ещё поэкспериментировать. Призрак обречённо вздохнул, а Мрач и Мрак, заметив это, рассмеялись. – Не переживай, возможно, это будет ещё нескоро, – сказал Мрак, сев рядом с Призраком. – Ты уже выглядишь как настоящий «мрачный», и этого пока что достаточно. Осталось тебя во что-то переодеть. Мрач тут же кивнул. – Синие накидки, это, конечно, прекрасно, но надо будет посмотреть, я думаю, тебе прекрасно подойдёт чёрный или очень тёмный бордовый. Мрак, у тебя есть что-нибудь в таких тонах? Мрач уже не казался Призраку таким уж страшным. Он на самом деле даже похож на Мрака по характеру. Он не всегда серьёзный, а смотреть, как он смеётся… это было так необычно. Призрак даже никогда не думал, что Мрач может просто весело смеяться. Интересно, думал мастер, почему он сменил свой привычный пафос и высокомерие сейчас? Потому ли, что Призрак теперь стал ему в некотором смысле… роднее? Так или иначе Призраку сейчас всё нравилось. Он был не так сильно против всех этих попыток нарисовать полоски на его мордочке, ему даже нравилось наблюдать, как Мрак и Мрач спорят, как Мрак, признавая свою неправоту, сердито хмурится, скрещивая лапки на груди, и тут же идёт к Призраку, чтобы сказать что-то или чтобы просто посидеть рядом. Мрак рылся у себя в шкафу, отбирая всякие наряды тёмных оттенков. Наконец он вылез из шкафа и положил перед Призраком гору одежды. – Совсем немного, если честно, всего четыре накидки, – виновато сказал он. – Я не люблю носить что-то очень тёмное. И мне не идёт тёмное. В ближайший час Мрак и Мрач спорили, как лучше одеть Призрака. Мрач даже откопал у себя несколько тёмных накидок. А Призрак думал о том, как же ему нравится такая перемена. Вчера он весь день много думал о том, что, если бы он отверг Лучезарность, ничего бы хорошего не произошло. Думал, что в лучшем случае ничего не изменится. В худшем всё могло бы поменяться в очень плохую сторону. Но сейчас Призраку нравилось сидеть на полу в какой-то старой, коротенькой для него накидке Мрака и смотреть в зеркало на себя нового – Призрака с полосками на глазах, Призрака, который впервые за долгое время отказался от принципа носить синие накидки, Призрака, который сейчас находится в доме «мрачных», Призрака, который сам является «мрачным». Он не знал, он совсем не понимал, какая разница между «мрачными» и «светлыми», и теперь даже не задумывался об этом. Теперь он впервые за долгое время чувствует себя уютно, спокойно. Да, он любит Мрака, он, наверное, не смог бы нормально жить без него. Странная привязанность, думал Призрак. Кажется, он ни разу не испытывал такой привязанности. Или… он вообще не испытывал никогда привязанность? Он не понимал, что с ним не так… а вернее, что с ним было не так. Теперь ему казалось, что всё было хорошо. Может, это всего лишь иллюзия от приятной перемены, но… кто знает. Ему ещё как минимум полчаса будут выбирать нужную одежду, так что пока что всё хорошо.