Нерушимо связанные

      Джемин, как и пообещал, на следующее утро повёл Ренджуна к Тэёну, чтобы старший сам решил, чем и как Ренджун может помочь. Омега долго ворчал, просил Ренджуна отдохнуть ещё немного, но тот упёрто стоял на своём. Тэён лишь отмахнулся и под смех Джемина начал объяснять, что может сделать младший.       Последующую неделю Ренджун помогал везде где мог: ходил с Тэёном стирать вещи, помогал Тэну готовить, прогулялся по лесу с Тэилем, собирая травы и узнавая, зачем они нужны, посидел с малышами — хоть Ченлэ и проводил с ними много времени, но за самим подростком ещё нужен уход, — убирался дома, приноровился сам готовить завтраки и ужины, а по вечерам они продолжали собираться втроём у камина.       Он уже приготовил ужин и ждал, когда вернутся старшие. Дверь скрипнула, но вошёл только Джено. Альфа прошёл в комнату, скидывая тёплую кофту и присел рядом.       — А где Джемин?       — Минхён попросил выйти сегодня вместо него. Джемин поменялся с ним дежурствами, — Ренджун кивает, наблюдая за тем, как Ли отхлёбывает немного супа. Он вообще начинает слишком заботиться о том, нравится ли альфам его готовка. Каждый раз Ренджун с волнением ждёт реакции и успокаивается после того, как на лицах расплывается улыбка.       — Тэн показал, как его готовить, — шепчет Ренджун.       — У тебя хорошо получается.       — Спасибо, — смущённо шепчет младший, приступая к еде.       На этот раз они едят молча, украдкой поглядывая друг на друга, а уже после Ренджун не сдвигается с места и не уходит как обычно, а сидит, завороженно рассматривая размеренно горящий огонь в камине. Джено отходит только для того, чтобы убрать тарелки, а возвращается уже с кружкой. Ренджун принимает с благодарностью, тут же отпивая. Взгляды старшего продолжает игнорировать, допивает отвар и хочет лечь, как уже успел привыкнуть, на живот, но Ли несильно дёргает его на себя. Ренджун рвано выдыхает, когда его голова оказывается на коленях у старшего.       — На полу лежать неудобно, — оба опускают ту деталь, что это продолжается чуть больше недели.       Ренджун на его слова кивает и, чуть осмелев, обхватывает рукой его бедро и вжимается щекой в ткань. Ли улыбается мягко, тянется к мягким волосам и перебирает прядки, периодически зарываясь всей ладонью. На действия старшего, Хуан блаженно прикрывает глаза, представляя каково это было бы, если бы Ли позволял себе подобное чаще. Ренджун привык, что он, в большинстве своём, показывает эмоции взглядами, нежели физическим контактом, как Джемин. Поэтому он ловит момент, наслаждается и надеется, что Минхён всё же выйдет сам, а Джемин вернётся домой скорее.       — Расскажи что-нибудь.       Джено реагирует на тихий голос, опускает взгляд, не сдерживается, проводя тыльной стороной ладони по скуле младшего, и, вздохнув, начинает:       — Слышал легенду об одиноком волке? — Ренджун мычит и качает головой. — Жил-был на свете волк: красивый, как вселенная, шерсть его была светлая, как пшеница или солнце на рассвете, а глаза, как океаны с миллионом зелёных островков; был он добрый, великодушный, грациозный, искренний, скромный и сильный. Всю жизнь он был одинок, и однажды эгоистичный и жестокий человек, прознав о его ценности, решил это использовать, и, заключив волка в клетку, грозился, что если попытается сбежать, то сломает ему лапы, чтобы он оставался с ним. Волк жил в клетке, не видел мир, других людей и волков. Человек решил его отдать, чтобы получить выгоду.       Дверь скрипит, как и половица рядом, и Ренджуну не нужно раскрывать глаза, чтобы понять, кто это, — он уже догадался по запаху. Джемин садится рядом, тянется к его руке, переплетая пальцы, и переглядывается с Джено. Ренджун осторожно сжимает руку, когда ощущает вторую на своей спине.       — Волк решил сбежать, человек пытался его поймать, но у него не вышло. Долго волк бродил по миру, искал своё место, и встретил он стаю. Удивлён был, что его не гонят, а принимают. Жили в этой стае два волка. Поражены они были, не могли оторвать от одинокого волка взгляда. И стал для них волк, как небо и земля, как океаны в его глазах, как весь мир.       У Ренджуна перехватывает дыхание, и он боится открыть глаза, поэтому лежит совсем не двигаясь, только немного поворачивается, пытаясь скрыть лицо. Джено молчит, а Ренджуну интересно знать, что было дальше. Он чувствует, как Джемин наклоняется ниже, почти касаясь его уха.       — А концовку когда-нибудь нам расскажешь ты.

***

      Холод. Леденящий не только тело, но и душу. Пронизывающий до костей. Холод смерти.       Донхёк продолжает сворачиваться клубочком на единственном участке земли на ближайшие несколько километров. Капли слёз продолжают скатываться по щекам, замерзая на подбородке, а мокрые дорожки больно покалывают и жгут. Он всё ещё отчётливо помнит, как за ним гналась стая волков. Ему казалось, что даже так он может слышать мерзкие слова, брошенные вслед.       Глаза слипаются, и он почти впадает в дрёму, когда его хватают за лодыжки, вытягивая из норки. Истошный крик разрывает горло. Его нашли.       Ликующий смех раздаётся отовсюду, и он слышит, как его сердце трещит по швам. Десяток масляных взглядов и грязные руки.       Быть может, он встретится с папой вновь? Если его убьют…       Только вот ему дают понять, что умрёт он не скоро. Его криками и мольбами наслаждаются. Он всего лишь ребёнок…       — Хёк, солнце, проснись, проснись…       Омега подскакивает на кровати, и всё, что он видит, — руки, тянущиеся к нему, и ощущение прогибающейся кровати под весом.       — Нет, не трогай, не трогай меня, — у него получается только хрипеть, он отмахивается, двигается к спинке кровати, жмурится.       — Это я, Хёк. Это я, — руки перехватывают, а ноги сжимают между коленей, — это я, солнце. Это Минхен, т-ш-ш, посмотри на меня, — всхлипы всё ещё вырываются из груди, и Донхёк судорожно качает головой, пытается вырвать руки, но их прижимают к чужой груди. — Хёк-и, посмотри, — альфа тянется второй рукой к щеке, осторожно гладит, — это я.       Донхёк осторожно раскрывает глаза, рассматривает старшего в темноте, его обеспокоенное выражение лица, что стало немного бледнее. Осознание проскальзывает в его глазах. Он вырывает свои руки и виснет у него на шее, шумно всхлипывая. Минхён сжимает в руках его талию, проводит по спине, усаживает на колени и прижимает к себе.       — Они нашли меня. Они нашли. Минхён-а, они меня нашли, — безумно шепчет лис.       — Нет, они не нашли. Они были далеко. Я нашёл тебя. Помнишь?       — Но…       — Они ничего не сделали и не сделают.       Донхёк снова всхлипывает, но начинает успокаиваться, медленно, по крупицам вспоминая тот день. Минхён продолжая сжимать, сократившегося в размерах младшего в руках, и откидывается на подушки. Донхёк всё ещё держится за его шею, жмурится, прижимаясь щекой к его щеке.       — Я здесь. С тобой.       Донхёк отрывается, приподнимает голову, смотрит в тёмные глаза. Роднее Минхёна у него никого нет.       — Попытайся ещё поспать. Хорошо? — Донхёк укладывается на тёплую грудь, чуть приподнимается, зарываясь носом в шею. — Я буду здесь, когда ты проснёшься.

***

      Ренджун совсем не подозревал, что на него действительно устроят охоту, когда он пойдёт на прогулку по лесу, просто чтобы собрать больше трав для Тэиля. И он совсем не подозревал, что взрослый альфа будет вести себя как малый ребёнок.       Несмотря на то, что день достаточно солнечный, в воздухе витает осенний холод. Ренджун продолжает кутаться в тёплую кофту, отобранную ранее у Джено.       Джемин следует за ним по пятам, почти от дома старшего омеги. Подозрительно щурится и всё не может понять: его действительно не замечают или же притворяются. Так или иначе Джемин делает пометку в голове провести воспитательную беседу и несколько уроков по безопасности.       Ренджун успевает только наклониться за очередной нужной веточкой, как раздаётся шорох со спины и его валят на землю, придерживая голову. Он чуть слышно вскрикивает, а его глаза на миг расширяются от испуга, пока он не улавливает знакомые нотки и не пересекается взглядами с Джемином.       — Ты… — Ренджун дует губы и ударяет альфу по плечу, тут же тянется, чтобы клацнуть за то же место, но альфа уворачивается и прижимает младшего к земле так, чтобы не мог двинуться, — что ты делаешь?       — Время отмщения, — злорадно напевает Джемин. Ренджун смотрит на него с недоумением. На подмигивает, резко опускается, оказываясь в миллиметре от его лица.       Шумный вдох, когда его кусают за кисть руки.       Рванный выдох, когда зубы переходят на предплечье.       Смотрит прямо в глаза, почти в душу, когда кусает плечо.       Жмурится и краснеет, когда зубы проходятся по рёбрам.       Вес больше не ощущается, а его рывком ставят на ноги. Он раскрывает глаза, щурится и снова бьёт альфу в плечо. Краснеет, замечая веселую улыбку старшего.       — Я тебя один раз укусил.       — Ты пытался ещё раз.       — А остальные два раза?       — Наперёд.       Ренджун возмущённо охает и, подхватив корзинку, идёт глубже в лес, не обращая внимания на зов альфы.       — Пройдусь с тобой. Покажу ещё несколько трав и растений.       Ренджун на это кивает и отмахивается, тихо смеётся, уворачиваясь от объятий.

***

      — Нужно не забыть попросить Джехёна взять одежды для тебя и Ченлэ, — задумчиво говорит Тэён, — да и малышам не помешает. Так быстро вырастают из неё.       — Было бы хорошо, — кивает Ренджун.       Тэён на это улыбается, треплет волосы на макушке младшего и подмигивает. Ренджун тихо смеётся, поддаваясь неожиданными — на самом деле нет — ласкам. Тэён отрывается только тогда, когда рядом улавливает родной запах. Поднимает голову, пересекаясь с любимым взглядом.       — Вот и хён идёт, — шепчет Ренджун. — Ну, я пойду.       Тэён кивает, а Хуан машет рукой Чону, когда проносится мимо. Тэён уже подаётся навстречу, как его почти сносит с ног три маленьких урагана.       — Вот же негодники, — смеясь, произносит он. Джехён ловит его под локтями, не давая упасть. Тэён поднимает взгляд. — Привет.       — Привет, — шепчет Джехён и осыпает лицо поцелуями. Тэён тихо смеётся, поддаваясь, и ладонями забирается под тёплый свитер, касаясь кожи.       — Малышам нужна тёплая одежда, — шепчет Тэён, тычась носом в подбородок.       — Да, мы говорили об этом с Джено и Джемином. Я планирую в ближайшее время выбраться, подумай, что именно нужно, хорошо?       Тэён кивает, улыбаясь. Старик, у которого они обычно закупают одежду, выручает их уже несколько лет. Тэён продумывает о том, что нужно будет испечь для него что-то. Ему не сложно, а старшему приятно. Джехён продолжает расцеловывать его макушку, пока он сам следит за тремя котятами, с весёлым криком убегающих от Лукаса.       — Ещё такие малютки, — шепчет он, обращая внимание Джехёна на них. Старший вздыхает и кивает. Тэён отрывается от его груди, рассматривая, как тоска проскальзывает на его лице, у Тэёна щемит в груди.       — Заметил, как скрасилась наша жизнь, когда они появились? — Тэён кивает. Конечно, заметил. А ещё заметил, как Джехён меняется рядом с ними или даже рядом с Джисоном, а теперь и с Ченлэ. Тэён и сам становится таким. — Поговорим?       — Ты ведь знаешь, я не…       — Тэ… это больше не повторится, — Тэён отводит взгляд. — Я знаю, что ты переживаешь из-за этого, я знаю, что тебе всё ещё больно. Мне тоже, но ты не думал о том, чтобы попытаться снова? Я знаю, что ты тоже этого хочешь. Я вижу, как ты смотришь на них. Вижу, как горят твои глаза.       — Что если мы снова потеряем его? — Тэён жмурится, стараясь не вспоминать события, произошедшие несколько лет назад, но в мыслях всё равно вспыхивает картина, как на него и Тэна напали несколько бродячих волков. — Я не хочу снова терять своего малыша.       — Не потеряешь, я не позволю случиться этому снова. Веришь мне?       Тэён кивает, но страх остаётся. Он хочет, чтобы его малыш рос в мире, но что если этот мир не наступит никогда?

***

      Тихий вздох надежды вырывается из груди, когда Ренджун смотрит в зеркало, на всё тот же участок оголённой кожи. Он пальцами касается уже не такого ярко красного, как раньше, ожога. Возможно, он полностью сойдёт?       Он совсем не слышит шороха за спиной, но видит в зеркале потемневший взгляд янтарных глаз. Хочет опустить свитер, но Джено перехватывает его ладонь, оставляя его чуть приподнятым. Ренджун задерживает дыхание, когда Джено опускается на колени. Большая и тёплая ладонь касается впалого живота и обводит прямоугольник по контуру. Джено поднимает взгляд, ловя ренджуновский: смущённый и с чем-то ещё. Джено пока не совсем понимает.       — Можно? — он кивает на баночку, стоящую у зеркала.       Ренджун сглатывает и кивает. Баночка оказывается пуста наполовину, Джено хмурится, думает, что надо сходить к Тэилю. Принюхивается — сейчас он лучше может различить травы в ней и волнуется о том, не навредят ли они в таких количествах омеге. Кожа у Ренджуна покрывается мурашками, когда Джено тянется пальцами с мазью к коже. Глаза хочется прикрыть, но он наблюдает за тем, как сосредоточенно Джено мажет мазь на нежную и чувствительную кожу. Вырывает рваный всхлип, когда Ли мажет губами по коже, пока встаёт. Наклоняется слишком близко, смотря прямо в глаза, чтобы поставить баночку на столик за спиной.       — Сегодня ужин в беседке. Ты не против?       Ренджун качает головой, продолжая держать свитер. Джено мягко улыбается и сам опускает края, берёт его за руку и тянет на улицу, ощущая на спине взгляд.       Когда они подходят к беседке, Ренджун улавливает момент, чтобы сбежать к Ченлэ, что игрался с младшими, и оставаться с ним до конца ужина.       Джено с Джемином не перестают смотреть на него, из-за чего омега ёрзает на месте, краснеет и бледнеет одновременно. Ченлэ это замечает, тихо посмеивается и поднимается. Ренджун кидает на него вопросительный взгляд, на что его также вытягивают из-за стола и уводят чуть дальше от шумных разговор, вопросов и взглядов. Ренджун с благодарностью жмётся к руке друга. Чжон тянет старшего на лавку возле дома Тэёна и Джехёна. Они забираются с ногами прижимаясь друг к другу, но ничего не говорят несколько минут просто смотря в ночное небо.       — Знаешь, — внезапно подаёт голос Ченлэ, — когда ты нашёл меня, а потом выхаживал, я думал, что у нас будем только мы. Я не надеялся встретить малышей, сам понимаешь почему, — Ренджун кивает: если бы они не выбрались, тогда у них уже не было бы шанса. — А сейчас мы здесь, и я так счастлив. Я давно не ощущал себя дома, они так заботятся о нас и мне хочется отвечать взаимностью. И я безумно рад, что мы здесь с тобой.       Ренджун тянется к руке друга и укладывает голову на его плечо.       — Ну, а как ещё? — Ченлэ улыбается и кивает. — Удивительно, правда? За такой короткий срок, место стало для нас домом, а люди — семьёй. Никогда не думал, что смогу кого-то назвать так с искренностью. Не считая тебя.       — В том и дело. Всё в людях — в тех, кто нас окружает. Неважно, сколько мы знакомы или сколько мы здесь находимся, — Ренджун кивает, Ченлэ прав: всё дело в людях. Он смотрит в беседку на двух конкретных людей и не может сдержать улыбку. — Ощущение будто здесь и было наше место с нашего рождения.       — Может, так оно и есть.       Они поднимаются, когда слышат, как Донхёк начинает напевать, идут, пританцовывая и тихо посмеиваясь, кружатся в обнимку. Джехён по-доброму смеётся и вытягивает Тэёна из-за стола, кружась с ним более изящно, Тэён ласково улыбается, и они тихо переговариваются о чём-то своём. К ним также присоединяются Тэиль с Доёном и Джонни с Тэном. Ченлэ и Ренджун сдвигаются продолжая кружиться, когда Ренджун попадает в чьи-то руки, Ченлэ хихикает и говорит, что пойдёт пожелать младшим доброй ночи, оставляя Ренджуна наедине с альфой, почти наедине. Ренджун разворачивается в кольце рук, утыкаясь в тёплую грудь.       — Не устал?       — Устал.       — Хочешь домой?       Ренджун согласно мычит. Он хочет к камину с Джено и Джемином. На кивает и смотрит на Джено, тот шепчет что-то одними губами, и, переплетая пальцы рук, Джемин ведёт младшего домой.       — У тебя глаза слипаются, — шепчет Джемин, когда замечает, что младшего шатает в разные стороны. — Так быстро уморился.       Ренджун сонно кивает, но когда они заходят в дом, он не уходит в свою комнату. Он отпускает руку альфы и идёт в гостиную, с сожалением замечая, что огонь в камине не горит, но это не так важно. Омега валится на пол в надежде, что старший поймёт намёк. Джемин хмыкает и приземляемся рядом. Дверь в дом хлопает, впуская ещё немного вечерней прохлады, но Ренджун уже почти засыпая, чувствует, что огонь зажгли и в комнате становится теплее. Джемин тихо смеётся и, приподняв его, стягивает свитер, оставляя его в длинной рубашке. Ренджун недовольно вытаскивает руки из рукавов свитера и снова ложится на бок, придвигаясь, когда Джемин тоже ложится. Он зарывается носом в чужую рубашку и ощущает на спине руки, а потом и присутствие Джено за спиной. Его укрывают тёплым одеялом, и он не знает, куда ему двинуться, — руки на животе приятно согревают. Он лопатками упирается в грудь Джено, а лбом тычется в ключицы Джемина, но старшие сами решают эту проблему, придвигаясь чуть ближе.       Последнее, о чём думает Ренджун, — они лежат слишком близко, но ему нравится. Нравится то, как тепло ему становится, как приятно ощущать на себе их руки и что так он ощущает себя самым защищённым в мире, и если его сон мог быть тревожным, то эту ночь он спал спокойно.