***
Сычен, на самом деле, рассеянным не был, но в это утро всё из рук просто валилось, в голове будто был туман, а по пути из комнаты он собрал все углы и успел споткнуться, чудом не упав. И он был крайне удивлён, что ни Кун, ни Юта от его грохота не проснулись, хотя была у него мысль, что они просто не выходили, боясь раздраконить его ещё больше, в чём он крайне сомневался. Миска из рук выпадает, а он даже не успевает дойти до стола. Сычен порывисто хватает её с пола, шумно ставит на стол и руками опирается, опустив голову, закрывает глаза и глубоко вздыхает. На миг, всего лишь на миг ему хочется испариться, исчезнуть, не оставив после себя ничего, будто и не было его. Но он поднимает голову, разжимает побелевшие пальцы и разбивает уже приготовленные яйца в ту самую злосчастную миску; берёт вилку и раздражённо взбивает, из-за чего по кухне разносится неприятный звук ударов. Масло на сковороде шипит, Сычен устало вздыхает, поворачивается вместе с миской и старается как можно аккуратнее вылить смесь в сковороду, что почти получается, как несколько капель брызгают на руку, из-за чего он шипит, хватаясь за руку, и снова чуть не роняет миску. В очередной раз глубоко вздыхает, откладывает миску и берёт сковороду за ручку, но она оказывается горячей, поэтому сковорода с громким стуком возвращается на печь, а Сычён прижимает обожжённую многократно за одно утро руку к груди. — Ты решил бедной сковородкой печь разнести? — Сычен вздрагивает, слыша голос за спиной, и опускает руки, негромко шмыгнув. — Знай, не думаю, что у тебя это получится, — Юта остаётся в проходе, разглядывает всю обстановку и вскидывает брови, вопросительно смотря на омегу. — Ха, ха, — Сычен судорожно оглядывается, ища прихватку. — Если и дальше будешь так шутить — можешь идти или остаться молча. — Чем тебе мои шутки не угодили? — Тем, что не до них, — Сычен, наконец, находит прихватку в одном из шкафчиков и, вооружившись, возвращается к сковородке, но как только он хочет взяться за неё, руку осторожно перехватывают, а прихватку вытягивают. Сычен и не сопротивляется, опускает голову, пряча взгляд, и отодвигается, уступая место альфе. — Что случилось? — Ты должен молчать, — напоминает Сычен, и Юта на пару секунд поворачивается, одаривая его хмурым взглядом. — Просто хотел приготовить завтрак, — жмёт плечами, облокачиваясь о стол. — Ага, и?.. — ожидая продолжения, тянет альфа, но его нет. Сычен так и стоит у стола с опущенной головой, бегая опустошённым взглядом по полу. Юта закрывает сковороду крышкой и поворачивается, сразу обхватывая кисть руки, не давая выдернуть её, и осматривает ладонь, водя пальцем по коже. Убедившись, что с рукой всё в порядке, он отпускает руку и, подняв взгляд, видит только чёлку, закрывающую пол-лица, поэтому он просто делает шаг назад, складывая руки на груди, повторяя позу младшего, только смотрит не в пол. Сычен чувствует на себе пристальный взгляд, но поднять голову не решается. Юта ему нравился, правда нравился, в том плане, что он хороший человек, и Сычен это видит, но помимо того, что он хороший человек, он ещё и очень умный и хорошо читает людей, что для Сычена… пугающе? По крайней мере, так он думает, потому что как бы честен он ни был, у каждого есть в душе что-то, о чём он остерегается говорить по самым разным причинам, пряча где-то глубоко внутри, и Сычен боится, что однажды, — а он знает, что это время придёт, — Юта найдёт это самое что-то, а он ещё не готов. Совсем. — Так и будем молчать? — Таково условие — остаёшься значит молчишь. Продолжаем нарушать? — Продолжаем сходить с темы? — Я на допросе? Юта вздыхает. — Нет. Я просто хочу знать, почему ты с самого утра сам не свой, — Сычен закрывает глаза, мысленно встряхнув головой, и натягивает улыбку, подняв голову. — Просто не выспался, — Юта щурится, и Сычен сглатывает, понимая, что его лживую улыбку распознали. — Я… — но слов не находится. Сычен просто не знает, что сказать. — Ты уверен, что всё хорошо? Сычен теряется, хочет сказать правду, но при этом язык не поворачивается заговорить об этом. Он просто привык справляться со всем один. — Да… да, в полном, просто посплю позже ещё пару часиков, — Сычен для убедительности кивает и старательно улыбается. Видит, что слова его должного эффекта не произвели, и Юта хочет что-то ещё сказать, но сбоку раздаются покашливания, и они оба неловко оборачиваются, будто их застали за чем-то интимным. Сычен про себя подмечает, что с какой-то стороны так оно и есть. Кун переминается с ноги на ногу, держась за горло, и он честно не специально, просто горло адски першит и сил сдерживать кашель нет. — Я помешал? — Сычен, неловко поперхнувшись, отворачивается. — Я пойду посплю. — Омлет, кажется, готов. Кун провожает омегу взглядом и смотрит на спину друга, но ничего больше не говорит, подтягиваясь к корзинке с лекарствами. Сычен морщится от жгущей жидкости и откидывает голову, прижав к себе бутылку — пусть жжёт. Всё равно хуже не будет, думает он. На улице уже стемнело, и Сычен, вооружившись бутылкой, устроился у себя в комнате, прямо на полу перед раскрытым настежь окном, наслаждаясь ночной тишиной и прохладой. Волосы растрёпаны, а в голове, наконец, оглушающая тишина. Он делает очередной глоток и смотрит на небо, пересчитывая звёзды — бесполезное занятие — как раз то, что ему сейчас нужно. Дверь хлопает, и Сычен надеется, что даже если кто-то из альф вернулся на ночь, то они не будут заходить к нему. Надежды остаются лишь надеждами, а рядом слышится шорох. — Какой повод? — Юта опускается на пол и тоже смотрит на небо. Сычен жмёт плечами, сохраняя молчание некоторое время, после чего делает ещё глоток и тянет Юте. — Ты же сказал, что подобной дряни в жизни не пробовал. — Не пробовал, — подтверждает Сычен, слегка хмыкая, когда слышит глоток. — Если хотел выпить, то мог бы сказать, есть что получше, чем это. — Ты разве не на дежурстве? — переводит тему омега. — Джонни со мной поменялся, объяснять не стал, но я так полагаю у них что-то с Тэном, — Сычен на это удивлённо вскидывает брови. — Не переживай, помирятся. Оба после слов альфы замолкают и сидят, думая каждый о своём, подсчитывая звёзды и делая неспешные глотки. Сычен мутными глазами смотрит на бутылку в застывшей руке, немного взболтнув. Он знает, что пришло время поговорить. Скрывать ничего не хотелось, ведь остальные были друг для друга открыты, хоть и оставляли что-то для себя или самых близких, и Сычен считал, что Юта, как раз тот человек, которому он может раскрыться. На удивление, тяжело на душе не было, как утром, когда он чуть не рассказал часть всей истории. — Я когда-нибудь упоминал сколько лет я провёл в лесу? — кидая взгляд на опушки деревьев, что с трудом можно разглядеть в такой темноте. Юта отрицательно мычит. — Около пяти, — откидывая голову на спинку кровати. Юта рядом поражённо вздыхает — продержаться в одиночку столько лет, учитывая, что на некоторые виды шла охота, а война все назревала… многого стоит. — Как ты… — Я привык. Я привык к тому, что надо справляться своими силами и доверять никому нельзя, — Сычен хмыкает. — Удивительно, а ведь мы могли встретиться гораздо раньше, — шепчет он себе под нос. — Мне бывает сложно… — Но сейчас мы здесь, верно? Так что сегодня за день? — Сычен прижимается губами к бутылке, делая глоток, морщится и отдаёт Юте. — Моему сыну, — начинает Сычен, и Юта почти роняет бутылку из рук, — было бы семь сегодня. На этот раз Юта не находит, что сказать, молча уставившись на бутылку в руках. У Сычена в горле ком размером с землю, а сердце, уже давно разбившееся на мелкие осколки, всё сильнее впивается во внутренности. Сычен судорожно вздыхает, шмыгает и ладонями проходится по лицу, будто смахивая непрошеные эмоции, а потом натягивает вымученную улыбку, иронично добавляя: — Война всех каким-либо образом коснулась и подкосила. — Как это случилось? — спустя какое-то время спрашивает Накамото. — Восточные, — тихо шепчет Сычен, поджимая под себя ноги и стягивая с кровати плед. Накидывает один край на себя, а второй — осторожно на альфу, снова возвращая взгляд на небо. — Вы ведь жили на границе, — скорее утверждает Юта, и Сычен кивает, хочет съехидничать, что альфа подслушивал их разговоры с Донхёком, но настроение не то. — Там было так красиво, — прикрывая глаза, обхватывая ноги под коленками и прижимаясь к ним подбородком, мечтательно тянет Сычен. — Ты даже не представляешь, — Сычен глубоко вздыхает, будто снова набирая полную грудь того воздуха. — Наше поселение было скрыто от чужих глаз, поэтому все думали, что нас это не коснётся. Ты же знаешь, как все началось? — Конечно, смог ещё долго стоял после того дня. — Восточные и Южные никогда ни во что не ставили наши виды, и если раньше они хотя бы делали всё не так открыто, то в тот день, все поняли, что вот оно, началось, — омега смахивает со лба прядки, собираясь с духом, — но не наша стая и не я в том числе. Я… никогда не думал, что со стаей Шихо такое может произойти. Он… был хорошим человеком. Я встречал его лишь раз, но этого хватило. Подумать только, всего один взмах с огнём в руках и нет целого поселения, стаи… Когда до нас дошли новости, никто не придал этому должного внимания, а я, — Сычен шмыгает, отпивая немного жгучей жидкости, — я был очень молод, глуп и влюблён, к тому же ждал ребёнка. Меня не волновали эти склоки и войны стай, я просто хотел жить в мире с семьёй. А потом стай, что жили неподалёку от нас, настигла та же участь, тем временем у меня уже появился мой малыш, — под конец Сычен шепчет, жмурясь; Юта поджимает губы и осторожно сжимает его плечо. — Самый прекрасный ребёнок на всем белом свете. Моя жизнь, — омега замокает, продолжая жмуриться, и дрожащими губами выдыхает. — Ёни подрастал, а стаи продолжали истреблять, и чем больше времени проходило, тем ближе они подбирались к нам. Стая даже слушать не хотела про вероятность нападения. Тогда я сказал его отцу, что нам надо уходить как можно дальше и как можно быстрее, но он тоже не хотел слушать. У нас были некоторые несогласия на тот момент, из-за чего мы часто… спорили, — Сычен замолкает, прижимая лицо к ладоням, Юта продолжает сжимать его плечо, а тишина в комнате длится несколько минут, позволяя Сычену впасть на некоторое время в удушающие воспоминания. Когда Юта уже хочет осторожно заговорить, Сычен поднимает голову, смотря будто в пустоту, и тихо продолжает: — В тот день я узнал, что на стаю, что находилась совсем рядом с нами, было нападение, и тогда мы всерьёз разругались и разошлись по разным сторонам; я был спокоен насчёт Ёни, потому что он остался с дедушками, поэтому мы оба решили, что нам надо остыть и поговорить немного позже. Боже, если бы я только знал… Возле озера было одно место, куда мы часто ходили, там было спокойно и тихо, и оно было скрыто, но когда я собирался вернуться, возвращаться уже было не к чему. До сих пор помню эту смесь из дыма, сажи, копоти и… я бежал так быстро, как только мог, но когда пришёл, всё уже закончилось, дома догорали и была звенящая тишина, ни единого звука; они ушли так же быстро, как и пришли, и не оставили после себя ничего, кроме пепла. Я… я добрался до дома родителей, но… ничего, и по всему поселению так же. Я несколько дней провёл бродя у поселения, в надежде найти хоть кого-то, но, оставшись ни с чем, я скрылся в лесу и первые два года я продолжал искать, а потом просто… решил, что никого так и не найду, поэтому просто существовал. Сычен, вопреки ожиданиям, держится, лишь сжимая кулаки на штанинах и иногда прикрывая глаза дольше, чем на пару секунд, а Юта всё удивляется тому, какой омега, и тому, что он смог справиться с этим сам и выжил один. — Я так сильно скучаю по нему, — еле слышно всхлипывает Сычен. — Знаешь, — поднимая голову и смотря в окно, начинает он, — в том месте мы могли засиживаться допоздна и просто лежать на пледе, рассматривая звёзды, — тихо посмеивается, — и он любил, чтобы мы считали звёзды, и всегда так звонко смеялся, когда мы сбивались, а потом также звонко целовал в щёки, успокаивая нас и говоря, что всё в порядке. Если бы я только знал… и я не почувствовал, как я мог не почувствовать, что что-то случилось, — снова шмыгая, шепчет омега. — Не говори, что винишь себя, — Сычен взгляд отводит на эти слова. — Ты не виноват, — Юта пытается найти правильные слова, опуская ладонь ниже и мягко сжимая кисть. — Я не терял ребёнка, но Тэён и Ренджун потеряли. Хочешь сказать, что Ренджун виноват? Он виноват, что на него напали? — Я… — Это не так, никто из вас не был виноват, и посмотри, Ренджун справился, как и Тэён, они нашли, ради чего им стоит жить. — А мне? Ради чего жить мне? — Ради себя. Ты должен жить ради самого себя и ради него, думаешь, он бы одобрил такие твои слова? Ты делаешь вид, что всё хорошо, но это ведь не так. Ты должен справиться с этим, отпустить и начать жить, — Юта ловит вторую руку, также сжимая. Сычен снова шмыгает и кивает, впервые за весь вечер смотря альфе в глаза, и также впервые Юта видит, что тот груз непонятных чувств, что был в глазах всё это время, медленно уходит, будто ему нужно было это, чтобы хоть кто-то сказал, что в этом нет его вины. — Я принесу что-нибудь получше, — поднимаясь, говорит альфа, ловя растерянный взгляд омеги. — А потом ты расскажешь мне о том, каким твой сын был, хорошо? — не дождавшись ответа, Юта двигается к двери. Сычен сидит недолго под солнечными лучами, наблюдая за альфой, пока тот бегает по поселению, делая свои какие-то дела. Вид его сосредоточенный и временами задумчивый. Пучок из светлых волос немного растрепан, из-за чего несколько прядей разлетаются в стороны на ветру. Омега с улыбкой замечает, как он спокойно выдыхает, осматриваясь, когда заканчивает с некоторыми из дел, и дождавшись, когда альфа будет проходить мимо, Сычен плотнее прижимает к себе вещи, и вырастает перед ним. Юта резко останавливается, чудом избежав столкновения, и осматривает с прищуром омегу с ног до головы. — Ты сильно занят? — М-м, — Юта задумчиво смотрит ему за спину, — смотря чего ты хочешь, — и, кивнув на вещи в руках, спрашивает: — искупаться? — Сычен кивает, вытягивая уголки губ. — На это время будет, идём? — Сычен кивает и плетётся следом, вперив взгляд в спину. — Как день проходит? — Нормально, всё дела, дела, — Сычен понятливо мычит и на ответный вопрос отвечает также: — Я через пару дней отправляюсь в соседнее поселение, надо переговорить с ними. — Зачем говоришь мне это? — пиная камешек, спрашивает Сычен — альфа обычно не особо обсуждает с ним такие дела. — Просто хочу, чтобы ты знал. После этого они идут в молчании. Сычен рассматривает летний лес, замечая некоторые растения, которых раньше не видел, и под конец он всё же тыкает альфу в бок, требуя хоть какого-то описания, на что Юта тихо смеётся, но рассказывает, медленно и не спеша, будто оттягивая момент, которым они оба наслаждаются. В пещере всё так же тепло, как и вода на источниках. Сычен ждёт, пока альфа усядется на своё привычное место, отвернувшись, и скидывает с себя одежду, тут же опускаясь в воду. Ныряет несколько раз и замечает только сейчас, что камни есть и под водой, и они красиво переливаются даже там, но надолго его внимания они не задерживают. Сычен подплывает к краю и хватается за камни, собираясь с духом. — Юта? — альфа мычит вопросительно. — Помоги мне, — альфа неуверенно оборачивается, на что Сычен протягивает к нему руку. Он встаёт, прихватив по пути полотенце, и направляется к омеге, отводя взгляд. Сычен протянутое полотенце отпихивает и еле ухватывает альфу за руку; Юта успевает только широко распахнуть глаза, как уже оказывается в воде. Всплывает, и, смахнув с лица капли, смотрит на смеющегося омегу. — Ну и что это? — Прости, — Юта на это шумно вздыхает и показательно закатывает глаза, но Сычен подплывает ближе, и смотрит ясным взглядом. Рассматривает промокший прядки, еле подрагивающие уголки губ из-за сдерживаемой улыбки, глаза, что смотрят с прищуром, и аккуратно, тонкими пальцами обхватывает мокрую рубашку. — Тебе ведь не жаль, — шепчет Юта, стирая пару капелек с лица напротив. — Не жаль, — так же шепчет омега и приникает ближе, обеими руками обвивая шею. Юта смотрит с интересом, наблюдая за действиями Сычена, и аккуратно, сначала кончиками пальцев касается оголённой кожи на талии, после чего обхватывает уже смелее. Сычен рвано выдыхает, что не остаётся незамеченным. Их взгляды пересекаются всего на пару секунд, после чего они оба тянутся друг к другу, сначала соприкасаясь губами совсем легко, еле заметно, но уже через секунду углубляют, и непонятно, кто именно это начинает, но вот Сычен уже жмётся ближе, ладонями обхватывая чужое лицо, а Юта не может оторваться от искусанных губ, что для него как самый сладкий мёд. В один момент, Сычен только и успевает подумать о том, что хочет быть ещё ближе, но ближе уже никуда, как Юта слегка приподнимает его, позволяя обхватить его и ногами, поэтому Сычен висит на бёдрах продолжая ловить поцелуи, которые все больше набирают обороты. Оторваться от них кажется чем-то нереальным, в голове туман, а перед глазами звездочки, и всё перестаёт быть значимым, кроме этого момента. Когда они всё же отрываются друг от друга, Юта губами ведёт дорожку по линии челюсти, продолжая вырывать из омеги выдохи, пока Сычен пальцами спускается вниз по шее, задевая кадык, и дальше вниз, уже обеими руками тянется к низу рубашки, в надежде снять её. Юта одну из рук внезапно перехватывает и лбом утыкается омеге в ключицы, стараясь отдышаться. — Не хочу быть просто заменой, — шепчет он, опережая вопрос Сычена. — Ты уверен в своих чувствах? — Ты не замена, — ошарашенно отвечает Сычен, — никогда не был и никогда не будешь. Для меня нет, — он снова обхватывает лицо напротив ладошками и приподнимает голову так, чтобы альфа смотрел на него. — Я хочу, чтобы ты стал моей причиной для жизни, потому что я никогда не был так уверен в том, что чувствую, как сейчас. Юта кивает, смотрит Сычену в глаза, что сейчас искрятся так, как не искрились ни разу за всё время с их первой встречи, и по новой целует, позволяя стянуть с себя мокрую рубашку. В этот момент разбитое сердце Сычена, что годами ранило, начинает собираться и бьётся с новой силой.***
— Хён, — сонно шепчет Янян. Кун опускает голову, приглаживая растрёпанные тёмные волосы. — Что? — А на небе много звёздочек? — Очень. Уже давно темно, а они все сидят на одной из лавочек, пока Сяо с Хендери играют наперегонки. Янян бегал с ними, но, в отличие от альф, устроился передохнуть, в ходе чего перелез к Куну на колени и вставать уже не захотел, поэтому мирно устроил голову на чужой груди и маленькими пальчиками перебирал верёвочки на рубашке, периодически зевая. — А как они появились? — Кун на вопрос задумчиво вздыхает, откидывается на спинку лавочки и гладит спину младшего. — Я слышал, — начинает осторожно Кун, загадочно улыбаясь, — что те, кто уходят из этого мира, становятся звёздочками на небе и сияют для тех, кто всё ещё здесь. Янян смотрит в ночное небо, рассматривает скопления ярче сверкающих этой ночью звёзд и мечтательно вздыхает. — Хён, если мы когда-нибудь станем звёздочками, — снова утыкаясь лбом в чужую грудь, говорит младший, — я бы хотел, чтобы мы сияли рядом. — Зачем ты думаешь об этом сейчас? — тихо шепчет Кун, осторожно зарываясь пальцами в мягкие волосы. — Ты ведь будешь рядом? Хён? — переспрашивает младший, как будто для него это вселенски важно услышать. — Конечно, я буду рядом, — шепчет Кун. Янян услышав то, что хотел, быстро задрёмывает под негромкий смех братьев и лёгкие поглаживания на спине. Когда Кун слышит сопение, он осторожно поднимается, придерживая Яняна, и кивает Сяо с Хендери в сторону дома. Те уносятся вперёд, распахивая дверь, так что когда он подходит, в проходе стоит Чону с лёгкой улыбкой на губах и тянет руки к младшему, но Кун шепчет одними губами: «Я отнесу». Чону лишь кивает, пропуская альфу внутрь. Кровать ещё заправлена, поэтому Кун укладывает на плед, осторожно разжимая руки младшего. Янян смешно морщит носик от недовольства и отворачивается к стене, сворачиваясь клубочком. Кун улыбается этому и, потрепав его волосы, выходит из комнаты. Чону стоит в коридоре, дожидаясь пока он выйдет. — Поужинаешь? Скоро и Лу вернётся, — тихо говорит Чону, но Кун отрицательно качает головой. — Спать хочу жутко, прости, — Чону отмахивается, показывая, что ничего страшного. Кун ему кивает и, на прощание помахав младшим, выходит. Вдыхает прохладный ночной воздух и направляется к своему дому. Тэиль перед ним вырастает неожиданно и смотрит как-то непонятно, как, впрочем, постоянно в последнее время, и Кун действительно не понимает причину такому взгляду. — Поговорим? — Кун уже хочет поинтересоваться о чём, но омега тянет его дальше к своему дому, несмотря на легкое сопротивление, но в конце концов Кун успокаивается, потому что если Тэиль сказал, что надо поговорить, значит что-то срочное. Кун оглядывается, когда Тэиль заталкивает его в дом, замечая сидящего на диване в гостиной Доена, что машет ему в приветствии рукой, после чего снова утыкается в книгу. Тэиль же дальше подталкивает его на кухню. Кун смотрит на него, вскинув брови, и хмурится, когда Тэиль открывает перед ним книгу, тыкая на строчки в конце. — Читай, — Кун щурится, ничего не понимая, но всё же переводит взгляд на указанные строчки, стараясь вникнуть в информацию, но она как вода утекает от него. — И что? — Кун переворачивает страницу туда-сюда, не понимая, что от него хотят. — Эта та связь, которая есть у Джено, Ренджуна и Джемина. — Хорошо, но зачем это мне? — А ты не понимаешь? — Тэиль снова кивает на книгу, и Кун нехотя вчитывается в строки. — Не хочешь же ты сказать, что Янян… — Я не говорил, что это Янян. Кун ошарашенно отступает на шаг и смотрит на друга с неверием. Осознание медленно подбирается к нему. — Нет, — качает головой и снова листает страницы книги. — Нет. — Успокойся, Кун, — Тэиль отодвигает в сторону книгу, перехватывая альфу за руку, — неужели ты ничего не замечал? — Да нечего замечать, — возникает он. — Совсем ничего? — переспрашивает Тэиль, приподнимая брови. — Никакого чтения мыслей, эмоций и прочего, — подтверждает Кун. Тэиль отпускает его и поднимает руки, как бы говоря, что он сдаётся. — А теперь скажи, что действительно не веришь в то, что я тебе сказал. Кун поджимает губы, головой понимая, что это именно то, что ему надо сказать, но чувствует, что это будет ложь. Он нервно проводит рукой по волосам. — Хорошо, хорошо, возможно, есть что-то из этого, — говорит он, — но что ты от меня хочешь теперь? — Ничего, я… — Он ребёнок, Тэиль, — вскрикивает Кун и с новой силой зарывается в волосы оттягивая прядки. — Он ведь ещё ребёнок… — Кун, — на кухню заходит хмурый Доён, только взглядом показывая, что ему надо успокоиться. — Хорошо, ты уверен, что это именно эта связь? — выдохнув, спрашивает альфа у растерянного Тэиля и тот неуверенно кивает, но не из-за своих слов, а потому что волнуется из-за его реакции. — Но у нас ведь и половины из этого нет. — Ты сам сказал: он ещё ребёнок. С возрастом связь станет ещё крепче, слушай… Но Кун не слышит уже ничего, вокруг будто вакуум, а в глазах мутная дымка. Что ему делать? Мог ли он ожидать этого? И как он должен поступить? — Я уйду, — резко говорит он, снова врываясь в реальность и перебивая речь Тэиля. Тот смотрит на него, распахнув глаза, а потом на Доёна, не зная, что делать. — Я просто уйду, и всё. — Что? Нет. Куда? — Не знаю, но… — Это плохая идея, ясно? Всё закончится плохо, если вы будете далеко друг от друга, — Тэиль пытается до него достучаться, но Кун будто и не слышит. — Джинён мог бы принять меня, — продолжает раздумывать Кун. — Так, стоп, — Доён не сильно, но действенно бьёт друга в плечо, — совсем крыша поехала? Радуйся, что ни Джено, ни Джемин этого не слышали, и если Тэиль говорит, что всё закончится плохо, значит, тебе не стоит этого делать. Кун, наконец, более ясным взглядом смотрит на Кима и кивает, утыкаясь глазами в пол. — Эй, слушай, это ведь не значит, что у вас будут такие отношения, как у Джено, Ренджуна и Джемина, ты ведь понимаешь? Она связывает вас, но только вам решать, в каких отношениях вы останетесь, — Тэиль ободряюще сжимает его плечо. — Да, но там сказано, что нас будет тянуть друг к другу, что будет, когда он совсем вырастет? — Тэиль как-то непонятно жмёт плечами, что Куна не успокаивает. — Лукас меня убьёт. — Скажем ему, когда он вырастет, — Доён хлопает его по плечу, Кун смотрит на него скептически.***
Ренджун с лёгкой улыбкой отпивает тёплый малиновый чай, изредка вдыхая ароматный запах. Уголки губ в очередной раз дёргаются, слыша задорный смех альф. Он плотнее кутается в плед, наблюдая за шуточным боем между альфами. Оба поочередно бросают на него взгляды, то и дело подмигивая, но друг другу не уступают. В итоге шуточный бой перерастает в армрестлинг, а Ренджун выступает как судья. — А, а, Нана, рука, — указывает на медленно пробирающуюся руку с другой стороны к боку Ли. — Мухлюешь? — подтрунивает Джено. — Это просто моя рука, не отвлекайся, — щёлкнув той самой рукой у Ли перед носом, выдаёт Джемин. Ренджун подавляет смешок и вместе с Джемином возмущённо вскрикивает, когда Джено ставит лёгкий щелбан младшему альфе. — Кто ещё мухлюет. — Это не мухлёж, а открытая атака, — парирует Джено. — Как судья, выдаю предупреждения обоим, — Джемин на это возмущённо сопит, а Ренджун, посмеиваясь, отводит взгляд. Сидит он боком, так что он может видеть окно, что зашторено уже несколько часов, скрывая туман. Ренджун сжимает кружку чуть сильнее и отводит взгляд к альфам. — Джуни? Как себя чувствуешь? — ощупывая его лоб, спрашивает Джемин. — Всё в порядке, — отпихивая руку альфы, шепчет Ренджун, сам же смотрит на бледные руки, на которых гораздо чётче видны вены. — Малыш, мы ведь просили не открывать шторы во время тумана, — Ренджун на это что-то мычит с извинениями и отводит взгляд. Ужин уже давно закончился и они вернулись в спальню, но спать ещё не легли. Ренджун вообще на некоторое время выпал из реальности, пялясь в стену, пока альфы что-то размеренно ему рассказывали. Засыпает Ренджун у Джено на плече, после того, как, осторожно приникнув посреди их разговора с Джемином, укутался в одеяло. Он морщится, когда ощущает, как по коже проходится ветерок, и пытается нащупать Джемина или Джено, чтобы попросить закрыть окно, но на кровати никого не оказывается, поэтому он подрывается, испуганно озираясь. Глаза слепит, несмотря на то, что сейчас закат, и Ренджун не сразу понимает, что сейчас не может быть закат, потому что сейчас ночь, как и то, что он совсем не в своей кровати и даже не в своей комнате. Ренджун продолжает озираться. Вокруг только пшеничное поле, и Ренджун пальцами немного боязливо ведёт по длинным колосьям. Ощущается всё так, будто это реальность, но Ренджун осознаёт, что это просто сон. Ветерок приятно обдувает его лицо, пока он прикрывает глаза. — Ренджун? Глаза распахиваются, и он сглатывает, боясь обернуться. — Солнце. Он осторожно поворачивает голову, тут же шумно всхлипывая. Руки безвольно виснут с обеих сторон, и он поворачивается полностью, топчась на месте, пока руки человека напротив не распахиваются в приглашающем жесте. — Это правда ты? — Не совсем, но да, — мужчина утыкается в светлую макушку с волосами идентичными его и закрывает глаза, наслаждаясь родным запахом и объятиями. Ренджун по новой всхлипывает, цепляясь за него руками, боясь, что всё это испарится. — Не плачь, не плачь, малыш. Достаточно с тебя слёз. — Они убили тебя, — всхлипывает Ренджун, — как можно было… Тебе было больно? — Нет, малыш, совсем нет, — Виён приподнимает лицо Ренджуна, стирая слёзы. — Ты выглядишь лучше, — шепчет Ренджун, замечая в глазах то, чего раньше почти не видел, или что-то, чего в них вообще не было. Цвет кожи стал не таким бледным, а волосы перестали быть тусклыми, возвращая свой былой прекрасный вид. — А вот ты совсем исхудал, — осматривая его с ног до головы, шепчет Виён. — Он… что мне делать? — дрожащими губами шепчет Ренджун. — Собраться духом, — без доли сомнения отвечает старший, — для себя, для Джено и Джемина и для своих детей. Ренджун-и, ты такой сильный и я так горжусь тобой, мой мальчик, — Виён ласково целует сына в лоб. — Так будь сильным и сейчас, ещё рано опускать руки. Я был слаб, но ты… я всегда знал, что им тебя не сломить. — Но они уже… — Нет. Нет, Ренджун, тебе больно, я знаю, но ты справишься. Не отталкивай их и сам будь рядом. Вы справитесь. Ренджун кивает, утыкаясь старшему в грудь и цепляясь за него руками. — Я обещаю, что позабочусь о вашем малыше. На этот раз я сделаю всё, чтобы он был счастлив. — Что? — поднимая голову, смотрит с непониманием Ренджун. Виён мягко улыбается и отступает немного в сторону, открывая вид на небольшую люльку. Ренджун прижимает ладони ко рту и бросается в ту сторону, оказываясь рядом с люлькой в считанные секунды. Немного боязливо смотрит внутрь, замечая свёрток в одеяле. Дрожащей рукой тянется к одному краю, откидывая его. Малыш, его ребёнок, их с Джено и Джемином ребёнок, ещё совсем крошечный, таких размеров, при которых дети обычно не выживают, но он дышал, точнее, тихо посапывал. Ренджун, глотая слёзы, ведёт пальцем по щёчке, склоняясь над ним. — Ты можешь взять его, — Виён слегка подталкивает, но Ренджун боится сделать лишнее движение, поэтому старший сам поднимает малыша и передаёт его Ренджуну, помогая правильно держать. Ренджун затаивает дыхание, осторожно прижимая его к себе и стараясь запомнить этот момент на всю жизнь. — Как вы назвали его? Ренджун приоткрывает глаза и смотрит на папу, раздумывая пару секунд, и когда ответ находится, Виён всё читает по глазам, ласково проводя по его волосам. Малыш, не специально, конечно, но сжимает кулачок на рубашке Ренджуна, пока он губами судорожно прижимается к его виску и макушке, пока слёзы продолжают стекать по его щекам. — Тебе уже пора, малыш. — Что? Я… — Я знаю, но так надо, послушай, — Виён обхватывает плечи сына, что крепче прижимал к себе своего малыша. — Ты должен кое-что вспомнить. Хорошо? Подумай, есть что-то… — Почему ты не можешь сказать? — Потому что это то, что знаешь ты, не я… Ренджун хочет спросить, что это значит, но в следующую секунду вокруг него снова оказывается его комната в кромешной тьме. Джено и Джемин пытаются что-то ему сказать, но как и темнота вокруг его окружает и тишина. — Джуни, — шепчет Джемин, стирая слёзы с его щёк. Ренджун цепляется за его руки и срывается, и Джено прижимает его к себе, проглаживая спину. — Ренджун? Малыш, ты всё пропустил, — Джемин усаживается рядом, чмокая его в щеку. — Кто победил? — Ренджун удобнее устраивается в руках На, пока Джено приближается к ним. — Ты судья, ты нам и скажи. — Вот же вредные. Ренджун осторожно поднимается с кровати, укрывая спавшим одеялом альф, и двигается к окну, раскрывая шторы. Лунный свет проникает в комнату, как и ночная прохлада, после того как Ренджун раскрывает окно. Руки со спины обнимают неожиданно, из-за чего Ренджун слегка пугается. Джемин прижимаемся губами к виску, поглаживая живот. — Жарко? — Немного. — Хочешь, прогуляемся? — Ренджун поворачивается в руках альфы и кивает, улыбаясь. Джемин стягивает со стула плед и, обхватив ладошку младшего, тянет его за собой на улицу. Ренджун, довольный, набирает полную грудь свежего воздуха и на носочках тянется, обнимая альфу за плечи. Джемин тихо смеётся, накидывая на него плед, и отвечает на неспешные поцелуи. — Давай просто здесь посидим. Не хочу, чтобы Джено переживал, если вдруг проснётся, — Джемин кивает и садится на крыльцо, усаживая Ренджуна к себе на колени. Ренджун скидывает с ног обувь, оставаясь в носочках, и подминает под себя ноги, почти клубочком сворачиваясь у Джемина в руках. На сдержаться не может, мягко целуя в щеки. — Что? — Ренджун укладывает голову Джемина на плечо и смотрит в ответ на его взгляд вопросительно. — Что что? — Почему ты так смотришь? — Просто… любуюсь, — Ренджун на это тихо хихикает и смущённо тычется носом в рубашку На. Джемин улыбается, ладонью зарываясь в чужие волосы, и слегка качается на месте. — Ну и чего вам не спится? — Джено, осторожно шагая, садится рядом с ними на крыльцо и хлопает по ногам, заметив валяющуюся обувь Ренджуна, тянет одну руку, и Ренджун ноги вытягивает, позволяя Джено уложить их себе на бёдра, несильно разминая и грея в своих руках. — Решили подышать свежим воздухом, — отвечает Джемин, и Ренджун в подтверждение кивает, залезая ногами Ли под рубашку, пятками водя по горячей коже. Джено понятливо кивает и осматривается. — Толкается, — вдруг шепчет Ренджун, немного раскрывая плед, чтобы альфы могли коснуться. Джено ласково улыбается. — Они тоже свежим воздухом дышат. — Я хотел вам рассказать кое-что, — когда малыши успокаиваются, шепчет Ренджун. — О чём? — Джемин приглаживает его волосы. — Возможно, вы и так уже знаете, я не уверен, но мы не говорили после того раза, и я подумал… — Ренджун прикусывает губу, осматривая заинтересованных альф. — Помните, месяц назад или около того, в тот день ещё туман был, я проснулся посреди ночи? — Помним, — они переглядываются, но Ренджун всё ещё не всегда может понять, что значат их переглядки. — Хочешь рассказать, что тебе снилось? — шепчет Джемин. Ренджун кивает, поджимая губы, и смотрит сначала на Ли, а потом на Джемина, получая одобрительный кивок. — Мне… — Ренджун опускает голову, нервно играясь пальчиками, — мне снился папа, — он поднимает голову, неуверенно смотря на альф, что были в некоторой растерянности. — И что он… — Он сказал, что позаботится о нём, — Ренджун видит, что теперь они ещё больше не знают, что сказать, о чём-то задумавшись. — А потом… он был там, — Джено сжимает его ногу чуть сильнее, не так, чтобы было больно, но Ренджуну становится понятно, что они молчат не просто так. — Я видел его и держал… представляете? — тихо шмыгая, шепчет Ренджун. — Он… он был таким крошечным… — Какой он? — Джемин утыкается носом за ухо и шёпот у него какой-то надломленный. — Красивый, такой красивый, — у Джено глаза загораются, и Ренджун тянет руку, чтобы он придвинулся ближе. — Он не открывал глаза, но, думаю, они у него твои, — шепчет Ренджун, Джено утыкается ему в коленки, закрывая глаза. — И твои губы, — немного проворачивая голову и сталкиваясь носами с Джемином, — и у него были светлые волосы, слабый пушок, но светлый, — Джемин тихо смеётся, сжимая в чувствах Ренджуна. — Папа спросил, как мы его назвали, мы это не обсуждали, и я подумал вы будете не против… — Как? — Джено улыбается, находя его руку под пледом, и прижимается губами к костяшкам. — Я… я подумал, что хотел бы… — Котёнок, — Джено снова целует костяшки, показывая, что они оба хотят услышать, и доверяет ему этот выбор. — Виён, — Ренджун прикусывает губу, закрывая глаза. — Я знаю, что… просто… он сказал, что его сломили, но на самом деле, среди всех людей… — Это прекрасное имя, малыш, — Джемин прерывает его, — ты не должен объясняться за это. — Нам нравится, — подтверждает Джено. — Спасибо, — шепчет Ренджун одними губами и укладывает голову на плечо Джемина.***
— Джемин, — Юта появляется у них на пороге внезапно ранним утром, запыхавшийся, и смотрит с нотками растерянности и злости. — Вы же должны были вернуться завтра, — Джемин хмурится, понимая, что что-то не так, раз они с Джонни вернулись так рано. Джемин осматривается. — Где Джонни? — Собирает остальных. Джемин щурится, раздумывая пару секунд. — Я скажу Джено. — Так что такого важного произошло, раз вы, сами не спавши ночь, решили и остальных поднять? Нет, серьёзно, вы выглядите ужасно, вам бы поспать да поесть, — Доён осматривает друзей, зевая, и толкает в плечо так же непрестанно зевающего Минхёна. — Прекрати. — Я в ночь был, — возмущённо возникает альфа и снова зевает, уворачиваясь от рук Кима. — Что-то у Джинёна? — не давая спору разгореться, наконец, спрашивает Джено. — Нам надо найти того, кто разбрасывает эти чёртовы коробки по всему лесу, — Джонни продолжает расхаживать нервно по комнате. — Мы только прибыли и даже не успели с ним заговорить, как заметили, что из леса вытаскивают одного человека, — Джемин вскидывает брови, усаживаясь на подоконник и по привычке выглядывая в окно. — Мы ещё ни разу не нашли ни одной целой коробки, а вот они — да. — Он живой? — спрашивает Джехен. — Если это можно так назвать, — Джонни поджимает губы. — Как мы поняли, он увидел одну из них, решил отнести в поселение, только дотронулся, а она возьми да взорвись, — продолжает Юта. — Такое ощущение, что он попал в огонь, и если их местные лекари его вытащат — это будет чудо, — Джонни закрывает глаза, усевшись на диванчик и откинувшись на его спину. Лукас рядом хлопает его по плечу. — Но мы успели сказать ему, чтобы он отправил кого-нибудь к Вонхо; похоже, мы были правы и они заходят всё дальше на север, — Юта нервно проводит рукой по волосам. — Мы не можем это больше откладывать, затишье оказалось просто паузой между их нападками, — Джено кивает в ответ на слова Джемина. — Я понять не могу, чего они хотят и кто они, — Джено устало трёт переносицу. — Им никого не удалось поймать? — Джемин поднимает взгляд на Джонни с Ютой, на что те качают головой. — Такая же ситуация, как и у нас: даже если кого-то ловят, они просто убивают себя до того, как кто-то что-то выяснит у них, — Юта вздыхает, начиная расхаживать по комнате, как до этого Джонни. — Чёрт, это… — Тэён! — в комнату залетает Тэн, смахивая пряди со лба, и пытается отдышаться, упираясь ладонями в колени. — Тэён? — Юта хмурится. — Да нет… — Господи, Юта, тебе надо поспать, — Тэн машет рукой. — Там Тэён, он… — Тэн прокашливается, выпрямляясь, и смотрит на подскочившего Джехёна. — Тэиль уже у вас. Кто-то сегодня станет папой. — Дже, — Минхён рядом только успевает коснуться плеча Чона, как он срывается с места, исчезая из комнаты. — Закончим позже, — Джено поднимается с места. — Идите поешьте и поспите, — Джемин хлопает Юту и Джонни по плечам, на что те устало вздыхают. — Давай, — Тэн тянет Со за руку, выводя из комнаты, а за ними плетутся и остальные. Джемин оборачивается к Джено, когда они остаются в комнате одни. — Не вовремя, — Джемин поджимает губы. — Вообще не вовремя, нам бы сначала с Джухёном разобраться, — Джено устало трёт виски. — А потом уже с коробками, — Джемин усаживается на стол, направляя взгляд на карту, что делает и Джено. — Понять не могу, откуда у нас столько бродячих и одиночек резко взялось. — Думаешь, их много? — Не знаю, но они ведь не настолько глупы, чтобы нападать на нас с маленьким количеством людей, это было бы очень глупо. — Так они и не нападают в открытую, да и не факт, что они отсюда, — Джемин трёт подбородок, и Джено задумчиво мычит. — Да, но они добрались до Джинена. Те, кто не отсюда, навряд ли добрались бы туда с лёгкостью. — Может, их восточные и южные со своих земель погнали, и они решили, что мы легкая нажива, — Джемин взглядом прослеживает линию океана. — Думаешь, стоит… — У них своих проблем достаточно, пойдём, — Джено поднимается, Джемин кидает ещё один взгляд на карту и следует за Ли. — Боже мой, он такой маленький, — Донхёк в изумлении прикладывает ладошки ко рту. — И такой красивый, — смотря на малыша в одеяльце, говорит он. — Совсем на тебя не похож, Дже. Джисон прыскает, как и Тэн, и Джехён, казалось, комментария и не услышал, а Тэён устало улыбнулся — даже ночь сна не помогла справиться с усталостью. — Хён, ты как? — Ренджун выворачивается из рук Джено и Джемина, что, расчувствовавшись, прижали его к себе, и подходит к Тэену. — Хорошо, — шепчет Ли, и Ренджун спешно наливает воды в кувшин и помогает старшему выпить немного, Тэён благодарно кивает и ласково улыбается, когда Янян залезает к нему под бок. — Котёнок, — Чону уже тянется к нему, но Тэён останавливает его, поглаживая макушку младшего. — Всё хорошо, — Тэён окидывает взглядом всю толпу, что собралась у них в комнате, и не может не улыбнуться. — Ну что за прелесть, — Донхёк не может оторвать взгляд от омежки, — дай подержать. — Обойдёшься, — говорит Джехён, продолжая улыбаться, смотря на сына. — Ренджу-у-ун… — Джено на это протестующе мычит, и Донхёк поджимает губы, — но, — Джемин качает головой, — я ведь… — Джено шикает, — вот же… — Не ругайся, — Минхён гладит его спину. — Хён, — Сяо дёргает Джехёна за штанину. — Дай посмотреть, — просит Хендери, и Джехён на это тихо смеётся и кивает. Подходит к люльке и укладывает туда бережно малыша. Сяо с Хендери тут же прилипают к ней, раскрыв в изумлении рот, и переглядываются. Хендери тянется ручкой, и Джехён останавливает Лукаса, когда тот хочет проконтролировать; малыш пальчик хватает, зевнув. Сяо поправляет одеяльце и задерживает дыхание, когда его пальчик хватают так же. — Так как вы его назвали? — Юта слегка улыбается. Джехён смотрит на Тэёна, тот одобрительно кивает, сжимая в своей руке ладошку взволнованного Ченлэ. — Тэ. — А полное? — Тэхён.***
Донхёк тихо визжит, когда Тэён даёт ему подержать Тэхёна, и отмахивается от рук альфы. — Что ты сделал? — Джехён смотрит на Тэёна и указывает на Ли. — Нам теперь сына не вернут, — Тэён посмеивается, успокаивающе сжимая его руку. — Верну я тебе твоё сокровище, уймись, — Донхёк шикает на альфу, прижимая к себе омежку. Джехён хмурится, замечая выбегающего из леса Куна. Цянь оборачивается в человека и спешит к Джено, что говорит с Доёном у беседки. — Донхёк, — Джехён помогает Тэёну подняться, высматривая Джисона с Ченлэ. — Да погоди же ты… — Донхёк, — снова зовёт Джехён и хватает его за предплечье, — идите в дом. — Дже, — Тэён хватает альфу за руку, так же обеспокоенно смотря на Куна, что что-то объясняет Джено. Видит, как Доён нервно дёргается и как к ним подходит Джемин. — Иди, — Джехён подталкивает омегу к дому и мягко улыбается, — собери Тэтэ, сходим прогуляемся, — Тэён с сомнением сжимает его руку. — Давай, малыш, — Тэён кивает, поспешно собирая вещи с лавочки, и идёт к дому, раскрывая дверь. Джехён удерживает Донхека на месте, немного наклоняясь. — На улицу ни ногой, и ты и он, хорошо? — Донхёк кивает, спеша за Тэёном. Джехён ждёт, чтобы дверь закрылась, и направляется к остальным. — Что происходит? — Лукас, что подходит вместе с ним, смотрит на остальных вопросительно. — Джухён здесь, — выдаёт Кун. — Котятки дома? — Джено обеспокоенно бросает взгляд на Лукаса. — Ещё даже не просыпались, Чону с ними. — Хорошо, — Джемин кивает, — не надо ему их видеть, — осматривается. — Сычен и Ченлэ? — Сычен у Тэна, — тут же выдаёт Юта. — Ченлэ пошёл гулять с Джисоном и Ренджуном… — Ренджун, — Джено смотрит на Джемина, — надо найти его. — Я пойду, — Джемин нервно дергается. — Он не просто так идёт сюда, — Юта качает головой. — Если кого-то из вас не будет, он поймёт, что что-то не так. — Поэтому Джено и остаётся, — Джемин уже собирается ринуться в лес, как оттуда доносится вскрик Ченлэ. Джено первый замечает, как из леса вываливается Джисон с Ченлэ, а в метре от них Ренджун осторожно пятится, несколько раз спотыкаясь. Ченлэ смотрит с испугом, держась за Джисона. — Давно не виделись, Ренджун, — всё тот же сальной взгляд проходится по его телу, и он недовольно цыкает, останавливая взгляд на животе. Ренджун, на удивление, только злобно щурится, мечтая, чтобы человека напротив придавил булыжник с неба. Джухён резко делает выпад вперёд, перехватывая его за руку, и наклоняется к лицу, у Ренджуна сердце на секунду останавливается. — Я же говорил, что я приду за тобой. Ренджун ответить ничего не успевает, как у Джухёна на шее появляется рука, что, казалось, может с лёгкостью оторвать голову, сжимая её с такой силой. Джухён хрипит, смеясь. — Я оторву тебе руки, если ты не отпустишь, — Джухён же продолжает хрипло смеяться, но замолкает, стоит руке на шее сомкнуться чуть сильнее. Джухён ухмыляется и ослабляет хватку, и Ренджун с силой вырывает руку. Джено осторожно переплетает с Ренджуном пальцы, оттягивая его назад. Джемин пальцы разжимает и толкает Джухёна в грудь, так что он отходит на пару шагов. Ренджун оглядывается, замечая, что Джисон уволок Ченлэ дальше, скрывая его от чужих взглядов, за собой и Джехёном. — Ну и какова цель визита? — Джено с презрением оглядывает Джухёна и пару человек за его спиной. — Я пришёл к нему, не к вам, — Джухён кивает на Ренджуна, из-за чего он нервно дёргает плечом. — Правда надеялся, что кто-то позволит тебе говорить с ним? — Джемин усмехается. — Зачем мне говорить, я пришёл забрать своё — и всё. Ренджун на это вспыхивает — сдерживаемая злость вылезает наружу, и он, обогнув руку Джено, хватает ухмыляющегося Джухёна за грудки. — Я не твой, никогда твоим не был и никогда твоим не буду, забудь эти слова, понятно? — Джено пытается разжать его пальцы, но Ренджун только неотрывно смотрит на Джухёна. — А ты всё такой же. Вижу они тебя перевоспитать не смогли, но я с этой задачей справлюсь, не волнуйся. Мы избежим многих проблем, если ты просто пойдёшь со мной, даже согласен на, — Джухён опускает взгляд на живот, — них. — Ты омерзителен, — Ренджун отталкивает его, как это ранее сделал Джемин. — Даже думать о них не смей! — Джисон, — Джемин зовёт младшего, что подходит к ним, и тянет Ренджуна за руку. — Хён, пойдём, — Ренджун кидает полный взгляд отвращения на Джухёна и идёт следом за Джисоном, что по пути подталкивает и Ченлэ. Джухён смотрит им в спину, снова ухмыляясь. — Знакомые люди, — Джухён ведёт носом. — Не думаешь, что было глупо вот так заявляться? Зачем пришёл? — Джено складывает руки на груди, вопросительно смотря на альфу. — Я уже назвал причину. — А мы дали понять, что этого не будет, — Джемин разворачивается на месте, но не уходит, слыша, как Джухён посмеивается. — Я всегда забираю своё; думаете, если попрятали всех, я не пойму? — Джухён подходит, наклоняясь, и говорит тише: — Я заберу его, эти земли, а ваших омег и всё отребье, которое вы тут собрали, отдам как развлечение своим людям. Он с недоумением поднимает взгляд, слыша еле сдерживаемый смех. Джено смотрит на него, вскинув брови, показывая, что угрозы его не сработали. Джемин оборачивается, ухмыляясь. Юта подходит чуть ближе, продолжая посмеиваться. — Такой самоуверенный, а ты осилишь? — Юта натягивает оскал и с вызовом смотрит на него. — Ты только лаять и умеешь, где твой хозяин? — И правда, — Джено хмыкает, — ты так долго шёл, твой отец знает, где ты? — Или ты без спроса ушёл? — Джемин ухмыляется, замечая, как Джухён старается скрыть раздражение. — Джухён, возвращайся домой, тебе здесь не рады и никогда не будут, твои угрозы не имеют никакого значения, — Джено кивает в сторону леса. — Я заберу то, что по праву моё, — кидает Джухён и разворачивается, не дождавшись ответа на свои слова. — Значит, его отец ещё у власти, — протягивает Юта, когда альфы скрываются в лесу. — Значит, да, — Джено кивает. — Тогда зачем пришёл сейчас? — Минхён подходит ближе, поджимая губы. — Просто отметиться, — Юта жмёт плечами. — Ну знаешь, что-то типа: «Не забывайте меня». — Такого ушлёпка забудешь, — кидает Джонни. — Он правда думал, что его угрозы сработают? — Восточные вырезали десятки стай, — Джено жмёт плечами. — Так что, да, он думал, что это сработает, — Джемин хмыкает, подталкивая Джено к дому. Джисон с Ченлэ быстро сбегают, когда они возвращаются домой. Ренджун сидит на кровати, уставившись в стену. Джемин вздыхает, останавливаясь на пороге, и говорит, что принесёт чай. Джено кивает, замечая на столе разложенные пледы, и подходит ближе, пальцем водя по узорам. Ренджун тихо подкрадывается, прижимаясь к его спине, лбом утыкается между лопаток, и переплетает руки на торсе. Джено не двигается, лишь сжимая слегка его пальцы, когда Джемин заходит, сжимая плечо младшего и протягивая ему кружку. Джемин оглядывает его с беспокойством, на что Ренджун мягко улыбается и тянет Джено за руку, чтобы он обернулся. — Всё в порядке? — Конечно.