***
Ему нельзя знать, что Цайа спит в моей спальне. Он не одобрит это. Ни за что на свете. Она же эльф. Как говорил его брат: «Животное должно знать своё место». А они очень схожи в убеждениях. — Я приготовлю тебе постель, — сказала я, направляясь на второй этаж, пока Дамир ужинал. — А на что она тебе? — Остановил он меня, указывая на эльфийку, что так и стояла возле раковины, давая понять, что она должна этим заниматься. — Цайа только второй день здесь. И она пока не понимает наш язык. Она слишком молодая, — осторожно объясняла я. — И как Густав мог тебе её подарить, если он мёртв уже две недели? — Дамир повысил голос, из-за чего у меня внутри всё сжалось. Цайа пискнула и зажмурилась. — Это из-за бумаг, — мой голос предательски срывался. — Бюрократы слишком ленивые. Понятно. Иди, готовь мне спать.***
— Вот, распологайся, — я провела мужчину в спальню. — Мы в одной кровати спать будем? — Спросил Дамир, бросая сумку на кровать. После чего начал стаскивать с себя футболку. — Нет-нет. Я буду в своём кабинете. — И я должен спать в вашей супружеской постели? — Но ты же не любишь запах красок. А это единственная комната, что не пропахла ими. — И то верно.***
Я поправила простынь на диване и уложила на него Цайю. Ей размер дивана был впрок. Только, тощее тело адаптировалось к прогибам, из-за чего ей было некомфортно. Я столько времени хотела заменить место, где спала, на что-то, от чего позвоночник не превращался бы в волну, а теперь мне было стыдно, что я так и не сделала этого. Эльфийка скрутилась под пледом в позу эмбриона и наблюдала за мной из-под пушистых ресниц. Я же села за стол и продолжила работать над картиной. Мне осталось только разукрасить контуры и покрыть всё лаком.***
Я проснулась от того, что кто-то ломился ко мне в кабинет. Я подскочила и ударилась головой об стол. Оказалось, что я спала на полу. Щеколда звенела и норовила слететь с петель. Цайа пятилась назад, пока не оказалось сидя на быльце дивана. — Ты что, закрылась?! — За грубым голосом последовали удары. Неприятное осознание, что в моём доме есть гость, добавило головной боли. Я хотела ответить, но грудь будто сжалась. Вместо ответа просто был всхлип. — Веста! Мне нужно свидетельство о смерти Густава. Меня кинуло в холодный пот. Я схватилась за голову и сжала кулаки. Волосы натянули кожу на черепе. Глаза обессилено закрылись. Я должна успокоиться. Я должна взять себя в руки. Дамиру нужны документы. Где они? Думай, думай, думай. — Веста! Я не могу ждать тебя вечность! Сейчас же отдай мне свидетельство. — Сейчас, — это было едва слышно и очень хрипло, но я всё же смогла выдавить это из себя.***
Мир утих в тот момент, когда в доме осталась я и Цайа. Это напоминало те дни, когда я провожала мужа на работу. Он уходил, а я, вздохнув полной грудью, осознавала, что я в безопасности. Пускай и на время. Эльфийка стояла возле окна и смотрела на ранние лучи, когда я спустилась с лестницы. Мне приходилось быть осторожной, чтобы не запутаться в простынях и не упасть из-за них, и поэтому серебряноволосая заметила моё появление только, когда я прошла возле неё. Естественно, она дернулась от неожиданности моего появления. — Прости, — машинально сказала, продолжая идти в ванную, чтобы закинуть постельной бельё в стиралку. И когда барабан, наполняясь водой, начал крутиться, создавая гул на весь дом, я направилась на кухню. Дамир не завтракал, как и мы. Вернётся злой. Бумажная волокита вызывает у него только негативные эмоции. Нужно приготовить поесть. И этого никто за меня не сделает. — Цайа, — окликнула я девчонку, а потом кивком дала понять, чтобы подошла ко мне. Она неспеша сделала это. — Чисть это, — подала ей нож и картошку. Это было быстро понято. Мне не хотелось ничего варить, жарить или резать. Хотелось только закрыться в кабинете и рисовать, любоваться картинами и снова рисовать. Мне даже не нужны деньги за эти картины или признание. Я просто хочу воплотить фантазию и сюжеты в жизнь. Размазанный сок от овощей и крахмал на доске напоминали мне смешание красок. Я немного разозлилась, что из-за одного человека я не могу в момент прилива вдохновения заняться любимым делом. Нож слишком быстро и сильно черканул по картошке, задев и мой палец. Засычав, я подняла раненую конечность, чтобы убедиться, что палец всё ещё со мной. Он был лишь немного надрезан. Цайа увидела, как кровь текла по руке до локтя, и сжала челюсть. Её глаза округлились. Крови было больше, чем самой раны. Я подошла к раковине, склонила руку над ней, чтобы кровь, пока я искала канцелярскую резинку в шкафчиках, капала туда, откуда её можно легко смыть. Когда резинка нашлась, я намотала её на раненый палец, пока он не был полностью пережат, а потом включила холодную воду, запустив руку под неё. Цайа немного прищурилась, сводя брови. Она не понимала, что и зачем я делаю. Я смотрела на её тонкие светлые пальцы. Её ноготки были чуть ли не прозрачные, овальной формы, чуть выпирающие из-под подушечек пальцев. В голове сразу же появилась картина этих самых рук, держащих сердце. Окровавленное. — Ты муза, — мягко сказала я, осознавая ситуацию. Девчонка растерялась. — Но сейчас я не могу нарисовать это. Вздохнув, я вытащила посиневший палец. Он перестал кровоточить и ощущать что-либо. Я сняла резинку и пошла за пластырем.***
— Веста! Я вернулся, — входная дверь громко хлопнула. Я опёрлась об стену возле спальни, тяжело вздохнув. Ну вот и всё. Свободное время вышло. Он вернулся. Так ещё и Цайа не успела вытереть пол после того, как помыла его. Чёрт, Цайа. Я поспешила на первый этаж. Там Дамир бросил свою косуху в руки эльфийки, из-за чего та немного присела. — Повесь! — Приказал деверь. — Она не понимает, — спокойно проговорила я, забирая вещь у серебреноволосой и направляясь к крючкам. — Это не мои проблемы, а её учителя. Кстати о нём. Что с ним? Ты решила этот вопрос? — Да, конечно. Учитель начнет занятия с ней с первого числа следующего месяца. — И до этого она бесполезная мебель, — он цокнул. — Может найду ей более практичное применение. — Дамир, — я сказала это слишком резко, даже не подумав. — Что? — Я молчала. — Что?! — Как дела с документами? Ты решил… — Нахер документы. Дай пожрать. — Конечно. Я направилась на кухню и накрыла на стол. Еда была ещё горячей. Дамир с удовольствием ел, пока не поднял взгляд вверх. — Это что такое? — Ты о чём? — Глаза разуй. Я же сказал, чтобы ты убрала это. Он говорил об пятне на потолке. — Но я ещё не приступала к этому. Я не успела. — Так приступай сейчас. — Но для этого нужно у соседей взять стремянку. — Ты с тумбочки не достанешь, чтоль? — Но… — Взяла тряпку и моешь. Нет, она пусть моет. Я знала, что спорить бессмысленно. Да и опасно. Я взяла губку, намочила её и принялась карабкаться на тумбочку. Мне не было страшно, что столешница разломится подо мной. Было страшно встать на ноги. Высота заставляла ноги дрожать. Я не чувствовала опоры, как это чувствовалось бы на полу. Потянулась вверх. Черный осадок начал размазываться по белине вслед за губкой. Мне двадцать восемь и я занимаюсь этим. Хотя Цайа должна была устранять последствия своей ошибки. Нет. Это я её не доглядела. Её ошибка — моя ошибка. Это мой дом, за который я в ответе. Это я должна убирать.***
Склизкие куски белка выскальзывали из пальцев. Капуста, смешанная с картошкой, неприятно пахла. — И чтобы это было в последний раз! — Мужчина пнул большой осколок, что лежал на полу, в мою сторону и направился в свою комнату. Цайа, которая в последний момент успела увернуться от летящей тарелки, помогала собрать разбросанную еду. Её ладонь была немного порезана из-за частей разбитой посуды. Но она, закусив губу, помогала мне, не смотря на боль. — Я надеюсь, что на ужин вы приготовите хоть что-то съедобное, — кричал Дамир со второго этажа. — И что ему не понравилось? — Шепотом я спросила у эльфийки. Она вопросительно подняла взгляд на меня, замирая. — Ничего, — я молча продолжила уборку. Девчонка, немного выждав и поняв, что я от нее не жду реакции или ответа, продолжила помогать. — Первая половина обеда хорошо прошла, а потом этот его бзик. А ведь она старалась. У картошки ни единый лишний миллиметр не срезала при чистке. Самостоятельно, хоть и под присмотром, зажгла конфорку. Обед получился хорошим. Жаль выбрасывать его часть в мусорку.***
Картина была готова. Практически. Лак в некоторых местах ещё не полностью высох, но в целом, шедевр был готов. Я сидела на стуле и любовалась результатом. Подозвала Цайю, чтобы она вместе со мной смогла оценить красоту. Её зелёные глаза были круглыми, а рот приоткрыт Она была поражена, но не выражала позитивных эмоций. — Тебе не нравится? — Неизвестно зачем спросила я. Пустой взгляд переместился на меня. — Давай так, — я взяла листок, на котором проверяла оттенки смешанных красок, и карандаш, рисуя цифры от одного до десяти, — ты поставишь оценку. Смотри, это, — я буквально насильно заставила её взять пишущее устройство в руку, — карандаш. С помощью него поставь, — ткнула в цифры, — отметку на счёт моей работы, — на этот раз я указала на картину, — где один это ужас, а десять высший пилотаж, — мимикой и жестами я давала понять, что хорошо, а что плохо. Эльфийка так и замерла с карандашом в руке, боясь шевелиться. — Ты так и не поняла, что я хочу, — устало выдохнула я, прикасаясь к неё пальцам. Она посчитала, что я хочу забрать назад карандаш, поэтому отпустила его. Он упал на пол. А я хотела лишь наблизить её руку к бумаге. — Цайа, подними, — спокойно попросила. Голубые глаза заклипали. Я вздохнула и сама подняла карандаш, снова вложила его в тонкие и холодные пальцы, а потом направила руку к цифрам. — Ты можешь оценить мою работу. Не бойся, — я старалась быть одушевляющей, кивала, мягко улыбалась. А она просто ткнула на шестёрку. — Так низко? — Мои брови полезли вверх. — Всего шесть? Её глаза стали грустные и растерянные из-за моей реакции. Интересно, она вообще поняла, что произошло и зачем я попросила ткнуть в листок? — Но раз прекрасная натура сказала, что это шестерка, значит, есть куда стремиться. Следующая картина будет попроще. Вот только нужно в библиотеке найти книгу по анатомии, где максимально реалистично и красочно будет представлено сердце.***
— И чтобы ты делала без меня? — Бубнил Дамир, скручивая сифон под раковиной в ванной. Он заметил, что я не ношу обручальные кольца. Не сказала бы, что и при жизни Густава я их надевала, но если мужу было плевать, то вот его близнец взбесился. А когда мне сказали, что муж мёртв, я сдала кольца в ломбард. Хоть где-то эти куски белого золота пригодились. Но Дамир не был бы рад этому. Пришлось соврать, что они упали в слив. — Блять! Чё ты стоишь?! — Из сифона полилась вода. Я спохватилась и побежала за тазом с тряпкой. — Где тебя носит?! — Сейчас, — прибежав, я задела его спину коленом, едва протискиваясь внутрь комнаты, чтобы остановить потоп. Когда вода была слита в таз, а на полу не осталось влаги, которую могла бы впитать тряпка, Дамир начал искать кольца. Но ни одно из двух не было найдено. На его удивление. — И где они?! — Я… Я не знаю, — мне приходилось изображать шок. — Веста, где кольца? Их не могло просто смыть отсюда. — Но они упали сюда. Честно, — меня пугал его тон. — Сифон не позволил бы им смыться. Веста, твою мать, где кольца?! Я пожала плечами и всеми силами делала вид, что мне ничего не известно.***
— И нахера она тебе без мужа? Не готовит, не убирает. Безалаберная, бестолковая эльфийка. Таким, как она, есть только одно применение, — размышлял Дамир, пока я с Цайей развешивали бельё на нитки в коридоре. Точнее, я вешала, а она подавала. — Дамир… — Я укорознино посмотрела на мужчину. — Чего тебе? — Цайа не… — Мне плевать, как её зовут. Враг есть враг. Тупое животное есть животное. Такие, как она, ни для чего другого не годятся. Впервые за долгое время во мне появился гнев. Не раздражение, не злость. Гнев. Мне хотелось ударить об лицо деверя что-то тяжёлое. Так, чтобы он понял, что такое боль и страх. Хотелось высказать ему всё, чтобы он понял, что Цайа тоже живая. Но слов не находилось. И вот это злило. Я сжала простынь и капли воды с новой силой начали падать на пол и мои ноги. — Ты ошибаешься, — зло прошипела я. — Ты страх потеряла? Или свой маленький мозг? — Ты в моём доме… — Этот дом купили мои родители для Густава. Ты же, как крыса, перебралась из улицы и трущоб в чужой дом. И ты смеешь ещё что-то говорить мне? — По документам я хозяйка… — По документам ты пизда. И этим всё сказано. Он развернулся и ушел куда-то на второй этаж. Потом послышался звук захлопывающейся двери. Я скомкала простынь и со злостью бросила на пол. В горле появился горький ком. Слёзы сами наворачивались на глаза. Я оставила эльфийку с бельем, убежав в кабинет.***
Я сжала волосы. Это неприятно натянуло кожу. Глаза горели. Мне было трудно дышать. Хотелось биться головой об стену. Или кулаками бить всё, что только попадётся. Но я лишь сильнее прижимала колени к груди. За что он так со мной? Я за что они все так со мной? Я не просилась в их семью, но всегда была благодарной за то, что Реёлы дали мне лучшую жизнь. Я перед ними на коленях стояла, из кожи вон лезла, но для них я всегда была, есть и буду грязью из-под ногтя на ноге. — Сца-а-а! — Я услышала писк-крик. Это была Цайа. Она никогда ранее так громко и истошно не кричала. — Цайа?! — Я спохватилась на ноги. — Цайа, ты где?! Я выбежала из кабинета, сразу заглядывая в спальню Дамира. Дверь была открыта, а комната пуста. Побежала на лестницу, чтобы спуститься на первый этаж. И пускай это заняло у меня не больше двадцати секунд, но мне казалось, что я бежала час. — Цайа! — Меня очень волновал тот факт, что в доме царила тишина. Я влетела в гостиную. Дамир лежал на полу. Его тело всецело закрывало миниатюрную, по сравнению с ним, девчонку. И если бы он не поднялся связи с моим появлением, я бы так и не увидела эльфийку. Её рот был зажат. Она вся покраснела, зажмурила глаза, была в истерике, но не дергалась. — Что ты делаешь?! — Крикнула я, толкнув массивное плечо. Мужчина не ощутил моих усилий. — Какого ты вмешиваешься? — Он, продолжая зажимать рот Цайи одной рукой, второй толкнул меня. — Потеряйся. Я не удержалась на ногах и упала на столик возле дивана. Лампа улетела на пол, разбилась. Где шокер? Куда я его положила? Шкаф. Возле прихожей. Я, спотыкаясь, побежала к шкафу. Шокер лежал на своем месте. Я схватила его и быстро направилась назад. Мужчина поднялся на ноги и повернулся на ко мне. Я зажала кнопку и со всей силы прижала трещащее оружие к паху Дамира. Он закричал и упал, корчась. — Тварь! — Кричал он, не в силах справиться с болью. — Пошёл из моего дома! — Я снова ударила его разрядом тока. — А-а-а! — Пошёл! — Снова удар. На этот раз мужчина постарался увернуться от электричества, но не смог. Лишь приблизился к двери. — Вон! — Я гнала его разрядами. Было тяжело. Но он в итоге упал на крыльцо. Я захлопнула дверь и закрыла на все замки. Мои руки не просто дрожали. Меня всю колотило. Обернувшись, я увидела эльфийку, что, скрутившись и обнявши саму себя, прижималась к стенке. Футболка была немного разорвана. По всему ее телу были красные следы лап. Не рук. У животных нет рук. — Полиция… — Мой голос срывался даже на шепоте. — Нужно позвонить в полицию…