Но как бы я не умоляла себя встать и позвонить в полицию, службу спасения, да хоть куда-то, ничего не получилось. Сидела без сил под входной дверью и чувствовала мощные удары в спину. Они были вдвое медленнее моего сердцебиения, хоть Дамир и не сдерживался. Я не видела ничего, кроме собственных рук, что сжимали колени. В ушах шумело.
Я не могла совладать с собой. И лишь когда полиция вскрыла дверь и мне оказали помощь, смогла увидеть, что происходит. Возле дома стояло три машины с мигалками. Сине-красные огни освещали улицу, на которую вышли обеспокоенные соседи. В одном экипаже сидел Дамир и что-то кричал на полицейских. Мне не хотелось ни видеть его, ни слышать. Я сосредоточилась, насколько это было возможно, на более насущной проблеме.
— Женщина, женщина, — меня толкали за плечи, пытаясь вернуть в сознание.
Я перевела взгляд на мужчину, что стоял передо мной. Как оказалось, я сидела на диване в пледе. По всему дому ходили полицейские и пару медиков из скорой помощи.
— Вы можете ответить на мои вопросы? — Спросил неизвестный, показывая мне удостоверение. Я не могла разобрать и слова. Были лишь синие и черные пятна, что обозначали слова и печати.
— Я… Я… — мне не удавалось собраться с мыслями.
— Сделайте вдох-выдох и когда сможете рассказать о произошедшем, дайте знать.
Сделав так, как он сказал, я начала успокаиваться. Конечно, это произошло не сразу, к огромному сожалению, из-за чего мы потеряли драгоценное время.
— Спрашивайте, — кивнув, коротко сказала я, когда была готова.
— Скажите, кем вам является тот мужчина?
— Я… Я впервые вижу его, но, как оказалось, он брат моего покойного мужа, — врала, чтобы избавиться от деверя. Раньше бы я никогда такого не посмела сделать. Уж слишком боюсь близнецов Реёлов. Но теперь я вдова, у меня дома беззащитный ребенок, хоть и эльф, я сама должна защищать свое жилище и себя. Никто другой это не сделает. Я здесь одна. — Приехал, чтобы решить бумажные вопросы. Вот я его и впустила на ночь. Но он… — Я заплакала, спрятав лицо в ладони.
— Он угрожал вам?
— Да.
— Причинил вред?
— Не мне, моей эльфийке.
— Значит нет.
Пока полицейский записывал что-то в свой блокнот, я пыталась взглядом найти Цайю. Её не было видно. Видимо, или куда-то увели, или она сама спряталась. Но в таком состоянии, в котором она была, когда я её нашла, её нельзя тревожить и пугать ещё сильнее. Нужно позаботиться о ней, утешить, обнять и защитить. Для этого нужно сопроводить Дамира, как можно быстрее и дальше. Благо, братья Реёлы совершали одни ошибки на двоих. Я могу использовать это.
— Осмотрите его сумку с вещами, — тихонько сказала, кротко потянувшись к полицейскому. — У него есть пистолет без лицензии, — я знала это, потому что у Густава был такой же, который муж вынес из военного склада. Сейчас же наш револьвер лежит под матрасом.
Густав говорил, что оружие нужно для защиты дома, но на деле ему просто нравилось чувствовать смертоносную власть в своих руках. Ему нравилось размахивать пистолетом и ходить с ним по дому. А когда муж начинал ссору, сразу же доставал оружие и начинал трясти им и целиться в стену. Стрелять он не решался, так как соседи сразу же вызвали бы полицию, а это было бы чревато уголовным делом, ведь лицензии нет. Да и военный номер не был стёрт.
Возможно, именно это и спасло меня от прострелянной головы.
Полицейские пошли наверх, в спальню, чтобы обыскать вещи Дамира. Как и ожидалось, вскоре они спустились не с пустыми руками.
После того, как в сумке Дамира был найден его краденый револьвер, мужчину увезли. Со мной ещё немного поговорили, но я сделала всё возможное, чтобы побыстрее сопроводить спасителей. Уж слишком беспокоилась за эльфийку. Как только я закрыла дверь за полицейскими, пошла искать Цайю.
Бедная девочка забилась под стол в моём кабинете и плакала. Я опустилась на колени перед ней и невесомо прикоснулась к плечу. Цайя, вздрогнув, подняла на меня красные заплаканные глаза; под ними были мешки от сосудов и плача. Ресницы слиплись между собой. На лице не осталось ни грамма бледности. Оно горело. Вены на шее надулись. На теле виднелись синяки от лап.
Я сняла с себя плед и укрыла им Цайю. Она безразлично приняла его. Сев рядом, я заставила эльфийку прижаться ко мне, приобняв её. Время от времени я вытирала её горячие слёзы, целовала в макушку, гладила и говорила успокаивающие слова. А она что-то щебетала охрипшем голосом.
***
Десятая капля упала в ложку и я, взяв двумя пальцами подбородок Цайи, заставила эльфийку открыть рот. Так я вынудила её выпить сердечные капли. Девушка закашляла, так как не ожидала, что травяная настойка окажется крепче алкоголя. Цайя, когда я подала стакан с водой, жадно набросилась на него. В комнате запахло этим лекарством. Вслед за девушкой настойку выпила и я. Нам это было просто необходимо.
Мы сели на диван и, укрывшись, дожидались рассвета. Всё равно от нервов физическая усталость не могла сморить нас. Вот только в тишине невыносимо было сидеть. Да и Цайя время от времени плакала. Я принесла с кухни радио. Оно, хоть и работало на последнем издыхании, хрипело, теряло сигнал, но его ночная программа с классической музыкой помогала отвлечься. Мы слушали его звуки и пытались не вспоминать о произошедшем.
Успокоиться было тяжело. Особенно, когда мы обе дрожали и ничего не могли с этим сделать.
Только, когда солнце начало освещать всё вокруг, мы, обнявшись, легли спать.
***
Дамира отпустили спустя сутки, он сразу же приехал к нам, чтобы забрать нужные документы. Но я даже не открыла ему дверь. Страх за себя и Цайю был слишком большой. Я обезопасила нас, как могла. Через почтовую щель просунула бумаги и сразу же отпрянула назад, готовясь обороняться тем самым револьвером из-под кровати. Если пристрелю его — плевать. Лишь бы не допустить произошедшего ранее.
Но кроме оскорблений с его стороны ничего не последовало. Деверь ушёл, сказав, что не хочет иметь дело с такой больной истеричкой, как я. Это стало настоящим благословением.
Я истерично захохотала и ко мне пришла Цайя, чтобы узнать, в чем же дело. Я посмотрела на неё и улыбнулась.
— Всё теперь будет хорошо.
Но мои слова она не поняла. Девушка покосилась на пистолет и напряглась, готовясь бежать назад. Я спрятала револьвер за спину и сделала шаг вперед. Цайя назад.
Поняв, что лучше не пугать девушку, я ушла в спальню, чтобы убрать оружие на своё место.
***
— Так, садись, — сказала я, толкая Цайю к стулу, чтобы она села на него. Но пришлось придавить ещё и на плечи, чтобы она сделала это. — Уж прости, профессионально стричь я не умею, но это в любом случае будет лучше, чем сейчас.
Я взяла ножницы и расческу и положила их рядом. Вымытые шелковистые волосы сыпались сквозь пальцы. С помощью пульверизатора намочила их. Даже без расчесывания было видно насколько кострубато обрезаны концы. Как бы мне не хотелось сохранить ту небольшую длину, что осталась у Цайи после бараков, но, видимо, придётся сделать удлинённое каре.
Надеюсь, я не слишком огорчу тебя.
Взяв ножницы, я начала ровнять концы. Эльфийка дёргалась каждый раз, когда слышала характерный звук сжимания волос в тисках лезвий. Она нервничала.
— Прости, но денег на нормального парикмахера у нас нет, — успокаивающим тоном говорила я, отсекая волосы. — Но ничего. Больше стричь я тебя не буду. Я хотела лишь выровнять длину, чтобы не было этих ужасных перепадов.
Когда всё было на вид достаточно аккуратно, спасибо художественным навыкам и набитому глазомеру, я в последний раз провела расчёской по белой голове.
— Ну вот и всё. Можешь идти посмотреть.
Я заставила Цайю встать и подойти к зеркалу. Она уставилась на своё отражение, трогала волосы, убирала пряди за острые уши. Было видно, что она не в восторге от новой причёски и явно впервые видит себя в таком стиле.
— Прости, но так нужно было сделать. Ничего, они скоро отрастут. Потерпи немного, — с сожалением я положила руку ей на плечо. Ответом мне было короткое щебетание.
В почтовую щель просунули листы. Мы обернулись на их шелест. Я подняла письма и поняла, что это коммунальные счета.
— Вот чёрт, — процедила я, осознавая проблему.
