***
Цайя сидела на столе. Она смотрела на котенка, что спал на её ладони. Эту руку она держала чуть выдвинув вперёд и немного подняв вверх. Обычно так ставят конечность на картинах с виноградом. Второй рукой девушка опиралась на стол. Тончайшее хлопковое платье колыхалось от любого порыва сквозняка. Дети, усевшись на полу, срисовывали этот вид. Каждый в своем стиле, в силу своих умений. Признаться честно, выходило у них неплохо. Я была рада, что смогла обучить их хоть чему-то. Став дальше всех, я установила мольберт и сделала наброски для своей картины. Не хочу, чтобы кто-то, а в особенности Цайя, видели даже начальные эскизы этого. Простым карандашом я поделила холст пополам, очертивши горизонт. Потом появились две далеко не прямых вертикальных линий. Это ствол дерева. От него пошли ещё линии — ветки, а от них уже ответления. И так нужно проделать ещё минимум десяток раз. Потом начнется кропотливая и рутинная работа над листьями и самым ужасающим — ушами. Я собралась нарисовать то, что мы вчера видели в лесу. Всё равно эта картина стоит перед моими глазами и явно не собирается никуда уходить. Уж слишком сильно она запечатлилась в памяти. Главное, чтобы Цайя не увидела. Она до сих пор не отошла от вчерашнего. Ходит грустная и молчит.***
— Цайя! — Позвала я эльфийку, открыв окно из кабинета. Она как раз была в саду и поливала арбузы. — Ты мне нужна, — она кивнула мне в знак, что сейчас подойдёт. Сад был единственным светлым лучиком для неё в последние дни. Он стал её. Я им не занималась, а она за милую душу. Я как раз спускалась с лестницы, как девушка зашла в дом. — Цайя, сходи в магазин, — я протянула ей листок бумаги и марку, сказав: — Вот список и деньги. Для неё это было не впервой. Самый простой магазин находится в начале улицы. Всего пару минут ходьбы. Ничего сложного. Я могу положиться на нее. Цайя ушла, а я продолжила уборку. Котёнок так и норовил «помочь» мне, всё время нападая то на веник, то на швабру. Я пыталась удержать его на руках, но тогда он начинал есть мои волосы. А это чревато тем, что потом он не сможет полностью вывести из тела волос. И будет вытираться об пол… Те коричневые спирали я никогда не забуду. Поэтому приходилось всё время отправлять Ци на диван или кровать. Вскоре моя эльфийка вернулась. Вся в слезах, грязи и мелких ссадинах. Я обратила внимание на всхлипы, из-за чего спустилась к девушке. Она как раз снимала обувь и тёрла глаз. — Цайя, что случилось? — Спросила я, ужаснувшись её виду. Она дёрнула плечом и отвела взгляд в пол. Вместо ответа протянула мне покупки. — Цай… — Я забрала хозяйственное мыло с спичками, чтобы убрать их, чтобы не мешали, но эльфийка в это время поспешила к себе в спальню. Я постучала в дверь, но мне не позволили войти внутрь. Её обидели, но кто — неизвестно. Почему — скорее всего из-за того, что она эльф. Как ей помочь я не знаю. И от понимания того, что я не смогла её защитить, хотя должна, обещала же, погано на душе. Буквально горько. Я решила дать немного Цайе отойти от произошедшего, чтобы потом спокойно поговорить, и пошла выносить мусор. На улице я заметила соседских детей с их друзьями. Они смеялись. Этот смех прояснил всё. По крайней мере, для меня. Я вспомнила, как мои одногодки смеялись надо мной, когда я забивалась в угол из-за их издёвок. Как они толкали меня, пинали, а потом ржали на всю округу. Я посмешила к эльфийке. — Цайя, — позвала и снова постучала в дверь. — Тебя соседские дети обидели? — Чуть выждав, я начала: — Меня тоже обижали. Мы жили бедно. Мама была учительницей. Денег едва хватало на еду, но не на большее. Для других детей я была легкой мишенью. Я знаю, какого это, когда ты ничего не сделала, но должна быть наказана обществом каждый день просто потому, что это оно так решило. Мне жаль, что я не могу защитить тебя. Обещала, знаю, но не смогла. Было слышно, как Цайя встала с кровати. Девушка открыла двери. Она уже умылась и привела себя в порядок. Она потянулась ко мне и обняла. Я крепко прижала девушку к себе. Она была такой маленькой, хрупкой, нежной, худой. — Всё будет хорошо, — я гладила его волосы. — Раны заживут, а ты станешь сильнее.***
— Ну что мы можем сделать? Это же дети, — сказала Мари, вытаскивая пироги из духовки. Дом моей соседки пах так, будто тут была пекарня. Я стояла на пороге кухни, скрестив руки на груди. — Как что? Поговорить, объяснить, что нельзя вести себя так. Это жестоко и бесчеловечно, — говорила я банальные вещи. — Они так играются, — женщина улыбнулась и наклонила голову набок. — В тринадцать-пятнадцать лет? Это оправдание гнусного поведения вашего сына. Вы взращиваете невоспитанного мужчину. Поговорите с ним и вашим шабашом. — Шабашом? — Возмутилась Мари. — Всего доброго.***
Я взяла хозяйственное мыло и тёртку. Выбрав самую мелкую сторону, я начала превращать мыло в стружку. Это будет стиральным порошком. К сожалению, а может и к лучшему, я не пользовалась порошком уже два года. Его просто не было (по крайней мере, по адекватной цене). Самое главное, не переборщить с порцией стружки. А иначе стиральная машина покроется пеной и тогда будут большие проблемы. После всех домашних дел я наконец отправилась наверх отдыхать. Но когда зашла в кабинет, увидела там Цайю. Она сидела на диване и смотрела на картину. Картину, на которой я изобразила уши эльфов. Я как раз раскрасила её первым слоем и он сох напротив открытого окна. В комнате стоял стойкий запах масляных красок. — Цайя? — Аккуратно позвала я. Она подняла грустный взгляд на меня. В нем отчётливо читалась скорбь за каждого, кто пострадал от людских рук, будто она лично узрела эту пытку. — Я не хотела, чтобы ты видела эту картину, — я начала оправдываться. Мне было стыдно. — Я её продам в ближайшие дни. Извини. Девушка тяжело вздохнула и подошла к столу. Там взяла листок и ручку. Корявым почерком она вывела: «Мне больно от этого». Стоило мне прочитать эти слова, как сердце начало щемить. — Мне жаль, что люди делают такое с твоей расой. Цайя дописала: «Это ничего не изменит». — Ты права. Извини. Мы одни бессильны против системы, но это не значит, что нужно поддаваться ей. Нужно говорить о своем несогласии, чувствах, мыслях. А картину ты больше не увидишь. Пускай на этот ужас смотрит кто-то другой и думает. Думает обо всём.***
Август пришёл с жуткой жарой. Бывало и такое, что мы ложились спать на первом этаже прямо на полу, на сквозняке. Этот год оказался далеко не таким холодным, как прошлый. Мне это нравилось, а Цайе и Ци нет. Мы собрали арбузы. Они были маленькие и с толстым слоем шкурки. Да и сладости у них было не очень-то и много. В общем, затея оказалась провальная. Если бы не эльфийка, я бы зареклась больше никогда ничего не садить. Но она попросила купить на следующий год перец. Не знаю, почему перец, но она так попросила. Мы начали готовится к осени. Там должен был пройти набор новых учеников, закупка еды на зиму, чтобы потом сэкономить, и утепление одежды. Благо, зима в этом году пришла достаточно поздно и не была снежной.