***
Когда погода начала позволять гулять, мы с Цайей снова начали ходить в лес. В этот раз мы вышли на ставок. Зелёная вода цвела и пахла на всю округу. Трава бушевала на пляже. Песок практически полностью скрылся за ней. Цайя взяла меня за локоть и показала куда-то влево от водоема. Сначала я не могла понять, что от меня хотят, а потом присмотрелась. Там, под ивой была скульптура. Мы подошли ближе. Девушка из камня сидела, спустивши ноги в воду. Она была очень старая. Это было видно не только потому, что покрылась мхом и поросла вьющеемся растениями, а и потому, что камень стал шершавым и в некоторых местах были сколы. Если бы не Цайя, я бы не заметила скульптуру. Уж слишком хорошо она была спрятана местностью. Как оказалось, каменная была эльфийкой. Нагая она сгорбилась над собственными ногами. Я провела пальцами по бугоркам позвоночника. Волосы одним пластом были переброшены через плечо вперёд. Это не отцовское произведение искусства, когда каждый волос видно, но тоже выглядело красиво. Руки держались за корень, что уже поглотил в себя камень. Цайя опустилась на колени и приложила лоб к скульптуре. Так она замерла на пару мгновений. — Цайя, я хочу нарисовать тебя здесь, — сказала я, когда девушка выровнялась. Она посмотрела на меня и покачала головой. — Почему? Цайя потянулась к корзине. Оттуда достала альбом и карандаш. Практически без нажима она написала: «Это святое место». — Понятно. Извини. Мы ещё немного побыли возле статуи, а после осмотрелись в поиске места, где сможем присесть. Цайя заметила кое-что и подошла к водоему. Я проследила её взгляд и увидела в воде шпиль. Ставок скрывал в себе здание. Точнее, его руины. Огромные глыбы с различными узорами лежали на дне, покрывались водорослями и служили домом для рыб. — Это старый эльфийский город, — прошептала очевидную вещь. — Ци. — Смотри, там ещё есть, — указала на другой берег, где была маленькая часть колоны. — Хочешь пойти туда? — Цайя кивнула. Мы обошли водоём и приблизились к останкам этого сооружения. По колоне вертикальными линиями шёл орнамент. Каждая такая полоска вручную выбивалась кем-то когда-то. Нежные пальчики прикоснулись к колоне и подушечками, аккуратно поглаживая, опустились вниз. — Тут что-то написано? — Ци. — Можешь перевести? Пожалуйста. Я передала то, на чем можно написать, и, сев на влажную землю, девушка вывела: «Это Аригилидора. Город, названный в честь оракула Аригилидоры. Она говорила с водой. Она жила в 2370-х годах. Её дети заселили эту долину и создали вокруг неё рощу. Младшая дочь унаследовала голос воды. Каждые последующие поколения пытались развивать и поддерживать гармонию с природой. На этом всё. Остальное разрушено». Пока она была сосредоточена на листе бумаги и буквах, на её волосы приземлилась кокцинеллида. Красный жучок немного побегал на голове Цайи, а потом также беспрепятственно улетел прочь. Я не стала спрашивать, почему оракул жила на четыреста лет впереди, так как эльфы живут по лунному календарю. У них свои особенности. Вместо этого поинтересовалась: — А ты из какого города? Он тоже древний? Она испуганно подняла взгляд вверх, а потом, вздохнув, написала: «Мой Эриградионили разрушили очень давно. Я ещё маленькой была. Пришлось жить в лесу. Мы бегали от пуль и людей, сколько помню. Брата убили. Через пару лет меня поймали. Поймал тот, которого ты выгнала из дома». — Мне очень жаль, — сказала я. Она горько улыбнулась и продолжила: «Я скучаю за родителями. Они пытались спрятать нас. Мы должны были продолжить их правление, но теперь я даже не знаю, живы ли родители». — Твои родители король и королева эльфов? — Уточнила я, разлаживая плед. Цайя объяснила: «Мой предок — оракул Эриградионил». — Так это значит нет? Девушка написала: «Мои родители правили городом, так как они наследники оракула. Я бы правила после них и брата. Мои дети правили бы после меня. И так далее, как того требует традиции». — Так у вас монархия. Цайя пожала плечами и дописала: «Я не знаю, что это». — Не важно. А твои родители подчинялись кому-то или каждый эльфийский город это отдельные, независимые, равные королевства? В ответ я получила: «Выше моих родителей были оракулы и жрица, что живёт в Эдемсе». — Но ведь это столица либералов, — удивилась я. Цайя пожала плечами. — Эльфов поддерживают либералы, — проговорила я факт. Цайя опустила альбом и легла мне на ноги. Одну руку я положила ей на плечо, другой гладила волосы. Эльфийка тихо запела нескладную мелодию.***
Я спустила мольберт на первый этаж и туда же привела Цайю. Она уже была готова к очередному портрету. Она села на стол и ждала, когда я выставлю ей позу. Но сегодня у меня были немного другие планы. — Цайя, сними одежду, — мягко попросила я. Эльфийка угнетённо вскинула взгляд и отрицательно покачала головой. — Цай, пожалуйста. В этом нет ничего такого. Здесь тебя никто, кроме меня, не видит. Я же тебе не наврежу и не высмею. Но ей было всё равно на мои слова. Она обняла себя за талию и замерла. — Не бойся и не стыдись себя, — продолжала я уговаривать. Но тщетно. Я тяжело вздохнула и начала искать варианты. Расстегнув пуговицы рубашки, я скинула её на пол. Туда же полетел и бюстгальтер. Я оголила перед Цаей все свои шрамы, родинки и веснушки. Она смущённо опустила глаза в пол. — Видишь, в этом ничего страшного нет. Я медленно подошла к девушке. Та хотела отстраниться, но я вовремя поймала её за плечи. — Тише, спокойней. Я не сделаю тебе больно. Просто доверься мне. Я потянула её футболку вверх. Медленно, чтобы не спугнуть. Аккуратно, чтобы не разрушить хрупкое разрешение. Одежда упала на пол. Цайя дышала неглубоко, быстро. Я погладила подушечками пальцев дрожащие плечи. Прикоснулась к бретелькам майки, спустилась вниз к краю и, взяв его, потянула вверх. Майку я тоже сняла. — Всё хорошо? — Шёпотом спросила я у стушевавшейся эльфийки. Она закусила губу и смотрела в бок. — Подожди немного. Я на кухне взяла свечу и спички и быстро вернулась. Эльфийка с опаской наблюдала за мной. — Цайя, главное, не бойся, — говорила я, зажигая нить. — Это не больно. Когда капли воска будут капать на тебя, будет немного горячо лишь в первые секунды. Потом оно тут же остынет. Дай руку. Она нехотя протянула мне конечность. Я наклонила свечу и воск несколькими мутными каплями упал на ладонь. Цайя дрогнула, но довольно быстро расслабила руку. Она поняла, что это не так горячо, как кажется на первый взгляд. — Не больно, так ведь? Девушка кивнула и опустила руку. Она гладила ладонь, собирая воск, и смотрела на это. — Давай начнём. Я подняла свечу выше и начала поливать плечи. Капли, преодолев небольшое расстояние, остывали и застывали. — Всё нормально? — Спросила я, продолжая создавать себе композицию. Цайя не ответила. Лишь отрешённо смотрела в бок, поджав губы. — Извини, если тебе это не нравится, — сказала я и поцеловала девушку в висок, но не тушила огонь. Когда воска было достаточно на юном теле, а кожа перестала краснеть от ожогов (хотя, те мелкие пятнышка не сравнятся с тем маковым цветом, что играл выше шеи), я задула свечу. Пальцами взяла подбородок эльфийки и повернула голову так, как считала нужным. Вбок и чуть вниз, будто девушка прислушивалась к тому, что было сзади. — Цайя, пожалуйста, смотри в пол и немного приоткрой рот. Смирённая, она выполнила мою просьбу. Я вернулась к мольберту и взяла карандаш Н мягкости. Первым на полотне появился овал. На него я добавила пару кругов — будущие лоб, нос и подбородок. Потом добавила вниз к овалу две линии — шея. К ним ещё по горизонтальной линии — плечи. Схематично я очертила остальное тело, руки, ключицы, грудь, ребра и пупок. Всё остальное должна скрывать тьма. Мой задум в том, что голая Цайя будет единственным светлым пятном здесь. На неё сверху будет капать кровь, что будет оставаться на её теле. Для этого я и поливала её воском, чтобы видеть капли и не боятся, что они высохнут и я не увижу, как они должны возвышаться над кожей. За то время, пока я делала наброски, домой вернулся Ци. Он зашёл через открытое окно и, немного перекусив, запрыгнул к эльфийке, чтобы лечь спать возле её. Когда эскиз был готов, взяла карандаш НВ и поверх старого слоя начала выводить линии-черты лица, уха, тела. Это занимало немало времени. Уж не знаю, как Цайя, но мне надоело стоять голой. Эльфийка сидела, согнувшись дугой. Её обычная ровная осанка превратилась в горб. — Ещё немного и мы закончим первую часть работы на сегодня. Цайя аж оживилась. Хотя бы пошевелилась.***
Мне удалось получить пару лишних марок и я нашла немного сахара. Мне захотелось побаловать Цайю. В конце концов, она еще малышка и заслуживает на маленькие подарочки. Вернувшись домой, я застала спящую эльфийку на диване. Ци сидел под её боком и ошарашено смотрел на меня. Потом, замурчав, кинулся ко мне. Кот хотел внимания. Цайя проснулась как раз тогда, когда я оставила пакет с покупками и взяла Ци на руки. — Привет, — обратилась я к девушке, почёсывая мохнатую морду. Кот мурчал и массажировал мне руку. — Я вернулась. Можешь ещё поспать. Она кивнула и, укрывшись, тут же уснула. Я отпустила кота, а сама потащила пакет на кухню. Разложив продукты по местам, достала кастрюлю, в которую насыпала стакан сахара. Туда же добавила воды, чтобы полностью намочить белые гранулы и чтобы еще немного влаги было сверху. Капля уксуса и я поставила кастрюлю на медленный огонь, помешивая содержимое. Потом разлила эту смесь на ложки. Так я сделала целую дюжину леденцов. Вскоре Цайя проснулась и я протянула ей тарелку со сладким. — Это за то, что я заставила тебя раздеться. Попробуй. Уверена, тебе понравится. Девушка осторожно положила один овальчик в рот и распробовала его. Я жадно наблюдала за тем, как менялись эмоции на лице эльфийки. Настороженность быстро превратилось в изумление. — Понравилось? Цайя кивнула довольно. — Ну ешь. Сегодня продолжим работу над картиной. Девушка в тот же миг застыла и обречённо посмотрела на меня. Меня рассмешила её реакция. Я погладила Цайю по голове и пошла готовить обед.