утерянное ли мгновение?

Зак проснулся с невыносимой болью в голове, к которой он потихоньку начинал привыкать, потому что ведь намного лучше чувствовать недомогание от алкоголя, чем нескончаемую боль от разрывающих сознание мыслей, наверное. К своему удивлению, Демпси проснулся в собственной кровати, а не в машине или в доме у какой-нибудь девушки, чьё имя он бы даже не постарался запомнить. Солнце словно насмехаясь над его беспомощностью светило прямо в лицо, заставляя раздраженно щуриться и прикрывать глаза руками. Дискомфорт от пропитанной запахом пота и алкоголя одежды взял верх, поэтому Зак решил, что вставать все же придется. Прежде, чем он успел с трудом подняться и начать свой очередной бессмысленный день, Зак обнаружил на полу телефон, валявшийся рядом с пустой (к сожалению) бутылкой из-под вина у кровати. Экран оповещал о непрочитанных уведомлениях: двух сообщениях от Джастина, нескольких в общей беседе, трёх от Хлои и двух от Алекса, вдобавок к ним был пропущенный звонок. Отправив всем по односложному предложению, подтверждающему, что он жив и относительно дееспособен (Хлое Зак персонально отправил уже привычное извинение и обещание в ближайшее время встретиться, чтобы обсудить новости) и написав Алексу, что да, он успеет к сборам в поход, и нет, он не ахуел вот так вот пропадать и игнорировать важные вопросы, Демпси отправился в ванную, чтобы освежиться и смыть себя остатки вчерашнего дня. После душа парень направился на кухню в поисках еды, заранее морально готовясь к очередной ссоре с матерью (их привычным ежедневным ритуалом, уже давно вписанным в расписание семейства Демпси между завтраком и прощаниями, вместо пожелания удачного дня). На кухне Зак встретил разочарованный, но уже не удивленный, взгляд мамы, как ни в чём не бывало пробубнил что-то вроде «доброе утро», и направился к холодильнику за апельсиновым соком. — Закари Шан-Янг Демпси, ты ничего не хочешь мне объяснить? — А что бы ты хотела услышать на этот раз? — парировал Зак, и не дожидаясь ответа и продолжил, —Что это не я? Что я не хотел тебя разочаровывать? Что я сожалею и веду себя так, чтобы тебя позлить? Что я в порядке? — Тебе уже не десять лет, чтобы добиваться желаемого истериками, Закари. Мне не нужны оправдания. Ты стал неконтролируемым: постоянно пьешь и пытаешься привести в дом каких-то девушек практически каждый день. С меня достаточно! — Посадишь меня под домашний арест и не будешь покупать конфетки неделю? Я в выпускном классе и меня больше нечем наказывать, мам, — Демпси методично открутил крышку от упаковки сока и принялся выливать содержимое в стеклянный стакан. — Всё просто — поставлю камеры в твою комнату и ограничу твои карманные деньги, потому что не собираюсь больше терпеть эти провокации. Отец в своё время слишком тебя избаловал, ты вечно ведешь себя так, словно тебе чего-то не хватает, и пытаешься разозлить меня из раза в раз. — Словно чего-то не хватает? Матери, к примеру? — Зак поднял глаза на женщину. — Мне не интересен этот разговор. Извини, но в поход нельзя опаздывать. Автобус не будет ждать вечность. — добавил он, не собираясь дослушивать бессмысленные реплики. Демпси сделал пару глотков освежающего прохладного сока и оставил свой импровизированный завтрак недопитым. Перед тем, как забрать походный рюкзак и припрятать туда пару бутылок алкоголя, призванного помочь ему расслабиться хоть немного, Зак заглянул в комнату к младшей сестре. Мэй задумчиво болтала ногой и усердно вырисовывала кривоватые линии в альбоме, постепенно складывающиеся в изображение — портрет мальчика с довольно широкими плечами и массивной шеей. Девочка заметила брата только тогда, когда он пересёк уже практически половину комнаты. — Привет! Ты что, уже уезжаешь? — Да, и мне уже пора, а то рискую не успеть. Кажется, я немного проспал,  Мэй одарила его папиной добродушной улыбкой и перевела взгляд на свой рисунок. — Постой. Скажи, как тебе? Зак подошёл поближе и заглянул в альбом. — Это кто? — поинтересовался он, наклоняясь так, чтобы не заслонять сестре свет. — Ты, — серьёзно ответила девочка, обращая к нему задумчивый взор. — А почему ты рисуешь моё лицо? Неужели не нашлось персоны поинтереснее? — Это задание миссис Кирби — нарисовать портрет родственника, который является для меня положительным примером. — Хорошо, но при чём тут я? — брови Зака поползли вверх. — Ну, это ведь ты научил меня плавать. И кататься на роликах, коньках, велосипеде. Ты вообще многому меня научил. — Что ж, Мэй, это замечательно, но мне кажется, что человек, о котором шла речь в твоём задании никак не связан со мной. Я уже давно не показываю положительных примеров. — А как же примеры крепкой дружбы? Ты помогаешь ребятам — ходишь на тренировки, пропадаешь на встречах. Или вот вчера… ты ведь постоянно пропадаешь с друзьями. Это и есть пример хорошей дружбы. Рядом с Мэй Зак всегда чувствовал себя лучше. Несмотря на всё, через что они прошли, сестрёнка всё равно оставалась тем самым лучиком солнца в захваченном серостью доме семьи Демпси. Вот и теперь, услышав эти заветные слова, Закари Шан-Янг Демпси почувствовал теплоту где-то в районе сердца. Помимо этого стремительно расползающегося по телу ощущения приятно согревающей нежности в нём проявилось что-то ещё, куда более мрачное — смесь вины, светлой грусти и стыда. Стыда за то, что так сильно закопался в себе, что перестал проводить с Мэй достаточно времени, да и не только с ней. Сестрёнка всегда видела в нём только самое хорошее, даже теперь, когда он погряз в жалости к себе и ощущении неполноценности, режущей по рёбрам пуще колючей проволоки или ножа. Зак чувствовал — ему нужно делать больше. Быть лучше. Ради неё и ребят. Ради Алекса, который заметил за ним все эти странности. — Да ты настоящая художница, Мэй, — улыбнулся Зак, потрепав сестрёнку по волосам своей огромной рукой. — А нарисуешь меня как-нибудь снова? В полный рост. — Ты такой длинный, как шкафище, и скорее всего не поместишься на листе, но я обязательно что-нибудь придумаю. Кстати, я положила тебе в рюкзак немного своих конфет, — девочка лукаво подмигнула брату. — Я уже говорил, что ты лучшая? — Да, но ты можешь повторять это почаще, я не против, — хихикнула Мэй. Зак крепко обнял сестру, с улыбкой отвечая на просьбы не раздавить её. Демпси старший возвращается домой каждый раз, просто потому что так надо. Просто потому, что там его сестра, которая не просит его быть кем-то другим. Для которой он все ещё является любимым братом, и которую он безмерно обожает. По сердцу снова разлилось это приятное тепло. Зак поцеловал Мэй прямо в макушку и отправился на выход, не забыв свою походную сумку.

***

Мысли Алекса последнее время были заняты Уинстоном. Ему бы очень хотелось посвятить все время именно ему, не отвлекаясь на клубок червеобразных проблем, спутавшихся вокруг личности Монти. Но Стэнделл не мог. Чувство вины пожирало его изнутри, каждый раз напоминая ему обо всём содеянном. Всю жизнь бороться, а потом самому стать тем, кого раньше презирал. Пиздец как иронично. Череда ошибок, начавшихся с его отвратительного поступка по отношению к Ханне и закончившаяся тем, что он убил человека, а наказание за это понес Монтгомери. Какой-то ебучий снежный ком, катящийся за Алексом с высокой горы, и грозящийся придавить его насмерть. Весь мир вокруг Стэнделла снова разбился на миллионы крошечных осколков: подозрения в том, что Монти подставили, состояние Клэя, постепенно отдаляющиеся друзья. Всё наслоилось друг на друга и давило его сверху, душило, перекрывая кислород с такой силой, что парень всё чаще ощущал невозможность дышать. И только Уинстон, казалось, не позволял ему сломаться. Алекс подумал о Заке и о том, что же с ним творится. Слишком непонятно. Демпси уже несколько месяцев вёл себя иначе и ситуация будто бы лишь усугублялась после того случая на крыше, потому что Зак всё реже и реже отвечал на его сообщения. Всё сильнее замыкался в себе. И это пугало. Заставляло все внутренности скручиваться, а сердце — биться чаще. Страх потерять Демпси липким ужасом оседал где-то внизу, в желудке,добавляя к уже имеющейся куче проблем целую цистерну токсичных эмоциональных отходов.