Новый день для главаря Спасителей начался очень скоро. На сон времени было в обрез. Поэтому он использовал его по максимуму, выкинув из головы абсолютно все лишнее. Что он умел делать лучше всего, так это быстро вытрезвлять голову. Конечно, не в смысле физического вытрезвления, ведь от вчерашней выпивки все же давило виски небольшое похмелье. Благо, даже от этого имелось лекарство. За ним то он и отправился первым делом, чтобы сделать обход. Уж очень хотелось навестить людей.
Обычно вставал он рано, предпочитал бодрость духа, которую питала свежесть утра. Новый день – полон новых впечатлений, тем он и руководствовался.
Этим утром он был особенно по-злому воодушевлен: чесались кулаки, а энергия так и распирала, чтоб кого-то психологически трахнуть. Одного, может двух, лучше – всех! И головная боль его точно не остановит.
Он зализал волосы, надел свою куртку, застегнул на ней молнию и закинул на плечо Люсиль.
Огляделся. Находя свое жилище абсолютно превосходным, а себя неотразимым, «спаситель» мысленно улыбнулся и сделал глубокий вдох.
Ниган – это бренд, а я его символ, и у меня охрененно высокие показатели продаж.
Это тяжелая работа – освещать людям путь, и посильна она только мне. Пора делать свою работу!
Выйдя за дверь своих апартаментов, он аккуратно и игриво прикрыл заскрипе-евшую дверь… и напоследок ею жестко грохнул, заявляя о своем присутствии. Не важно, что никого в коридоре не было. Там обычно никого и нет, потому что никто не рискнет слоняться вблизи, не желая ни коем образом попасться на глаза, и быть «обласканным» вниманием главаря. Зато пустое пространство озарялось его присутствием, он это чувствовал: в воздухе прямо таки концентрировалось искристое напряжение, страшно сексуальное, каким видел его он сам.
Первым ему повстречался молодой парень в карауле, дежуривший на лестнице.
Нарочно ворвавшись внезапно, толкая дверь с ноги, «спаситель номер один» до усрачки перепугал беднягу.
Алекс был из тех, кто добровольно приклонил колено, впервые в своей жизни узрев фигуру такого масштаба, и ослепленный ее сияющим великолепием. Нигана это в людях совершенно вымораживало, но однакож, он и это, находил, весьма сексуальным.
– Господи, Алекс, какого хрена ты тут делаешь? Надеюсь не дрочишь? – как всегда начал он со своего «доброго утра». Караульный чуть не проглотил сигарету, застигнутый врасплох. Заторопившись все сделать правильно, он дернулся на колено, приклонив голову. Его сердце бешено колотилось.
Ниган снисходительно улыбнулся, в голове все еще стучала тупая похмельная мигрень.
– Чертов Саймон что ли тебя прислал.
Парень стал неуверенно поднимать голову, реагируя, но заговорить бы не смог. Раньше он видел Нигана поодаль, за спинами своих старших, он не считал себя достойным даже поднимать головы в его присутствии. Но тут они были одни и Ниган так участливо и непринужденно заговорил, что, казалось, сегодня выпал тот самый звездный час, стать ближе к своему кумиру. И так хотелось, чтобы тот узнал его получше.
Ниган тоже захотел узнать его получше.
Он встал, опершись о стену спиной, закинув ногу на ногу, и уткнул биту в пол, разглядывая парня, желая проверить насколько затянется это неловкое коленопреклонение. Тот метнул осторожный взгляд, чтобы понять, что происходит и сразу снова опустил голову. Теперь он не понял, может это был вопрос о том, кто поставил его на караул, может надо ответить, но отчего то язык не слушался.
Долгая ленивая пауза главаря заставила подростка пару раз нервно дернуться, оттого, что поза оказалась не вполне удобной для долгого в ней пребывания. И чувствовать себя дураком Алекс начал уже на третьей секунде. Но не знал, что сделать, поэтому предпочел замереть до поступления указаний.
Указаний не поступало.
Ниган просто стоял и разглядывал его. До тех пор, пока догадки происходящего не исчерпали себя в несмышленой голове подчиненного. Проверка ли это, угроза ли, наказание быть может, может он чем-то провинился, а может так положено… Стало страшновато уронить достоинство в глазах «босса», чье уважение так мечталось заполучить. Но уже было поздно, нарастала обида, что все именно так вот вышло сейчас. Но шанс оставался, если вести себя уважительно. Но как? Это все было так глупо. Невыносимо по-идиотски.
Это не моего ума дело – утешал себя бедняга. –
Я – солдат, я - робот, которого хозяин активирует тогда, когда ему будет нужно!
– Где твои родители? – наконец то закончил паузу «босс». Это прозвучало, как насмешка над возрастом, но кажется, на этот раз реально было велено отвечать. От внезапности вопроса и от напряжения в теле, караульный смог выдать только растерянное:
– Что!?
Как будто это поможет выкроить время для поиска ответа.
– Родители, – щелкнула зажигалка, Ниган закурил. – Где они? Ты же не сирота, верно?
– Да! То есть… нет, – замешкался он, пытаясь понять: а можно ли встать уже или хотя бы поднять голову, – они… – как-то было совершенно некстати вспоминать о смерти родителей, еще в такой неловкости, но даже так он посчитал это высокой честью, рассказать о себе, просто никак не мог сделать это с чувством, с достоинством.
Надо быть сильным в его глазах.
– Они умерли, – решительно ответил подросток.
– Черт возьми! – расстроился было главарь. – Прости, парень, вот дерьмо! Должно быть совсем не просто быть одному в таком мире, так рано осиротев?
Алекс ощутил тепло поддержки и растущее понимание. Хоть бы даже через такую болезненную тему они станут ближе. Он больше не пытался поднимать головы, драматично смотря в пол, ему хотелось кивнуть типа «да, такое дерьмо», но память о родителях не позволяла легкомысленно про это говорить. Он просто промолчал.
– Как они умерли, до них добрались мертвецы?
Подчиненный закивал, даже совсем по-детски.
– Когда это произошло, что случилось? – не унимался «босс» на эту тему, медленно выдыхая клубы дыма, как будто он следователь на допросе.
Слава Богу, – подумал Алекс, –
хотя бы для этого подходит эта дурацкая поза, раз уж придется такое рассказывать.
Ему было приятно, что Ниган интересуется его историей. Хотя сам он предпочел бы все держать в себе и никому не рассказывать. Но ведь Ниган - не кто-нибудь.
– Н-наверное полгода назад, – начал он неуверенно, но тут же запнулся из-за подступающего кома к горлу, стараясь не разреветься перед своим кумиром, – нас окружили в лесу… наша община… мертвецы уничтожили наш дом, нам пришлось сгруппироваться с теми, кто был рядом и бежать. Я, родители, Джарред… брат. Отец велел уводить маму, но я бросился ему на подмогу, когда его схватили… и затем брата, когда он закрывал маму… и… – у него перехватило дыхание на секунду, он подавился воздухом, рассказывая впопыхах. – С нами были еще люди, с которыми мы жили. И Каил… он спас меня. Мы долго ходили одни, не могли ничего толком найти… И затем Каил… случилось, что его укусили… а я… А потом меня нашли «спасители» на дороге… Саймон…
– Проклятье, жестко, ты же просто всех потерял! Небось, что, неслабо так винишь себя в этом…
Парень опять кивнул, не сразу. Повисла пауза.
– А сколько же тебе лет, восемнадцать есть? – опять, как будто с подъебом про возраст поинтересовался «босс», бросив на пол недокуренную сигарету и затушив ее ботинком.
– Мне семнадцать.
– Ух ты, надо же, – Ниган оторвался от стены. – И, должно быть, после скитаний и леса, это все, – он показал руками в воздух, – кружит тебе голову? Как здорово, что ты нашел такое место, где полно заботливых любящих людей, которые могут указать тебе верную дорогу! А то одному, без опоры на близких, так легко сбиться с пути…
С этими словами он стал медленно подплывать ближе, закинув биту на плечо.
Алекс неуверенно приподнял голову и встретившись взглядом с Ниганом убедился, что можно не скрывать глаз, а открыто смотреть. Хотя было бы неплохо еще услышать приказ подняться, но кажется, что и так уже общение, наконец, налаживалось.
Ниган не мигая смотрел сверху вниз с хитрым любопытством в сверкающем взгляде.
– Наверное, именно здесь ты надеешься обрести свое место в жизни…
– Да, я надеялся… – начал было тот, но Ниган продолжил, подходя совсем близко.
– Как ты думаешь, Я - гожусь тебе на роль нового отца? – он остановился, уперевшись почти вплотную своим пахом к лицу подчиненного, мягко и властно поднимая его подбородок, который тот смущенно попытался опустить. – Я похож на твоего отца?
Караульный растерянно покрутил головой, прогоняя неприятные мысли. А ведь он именно что - мечтал, чтобы Ниган был ему как отец, но в контексте ситуации и в сравнении со своим настоящим отцом, о смерти которого он только что вспомнил так ярко, это было так унизительно и больно, что он еле контролировал своё лицо, чтоб не скривиться от отвращения.
– Но мы ведь теперь одна семья, да, Алекс?
Тот заморгал, его взгляд порхал куда угодно, лишь бы не смотреть на лицо «хозяина» или на его брюки. При этом смотреть особо больше было некуда.
– Не беспокойся, – он опустил Люсиль к полу, и заговорил так ласково, утешительно, – все будет нормально. Я позабочусь о тебе. Нужно лишь знать свое место и быть полезным, – он облизал зубы и закусил нижнюю губу. – Понимаешь?
Сердце бешено колотилось в груди подростка. Он не ожидал такого поворота. И не знал, как быть. Гормоны резко били в голову, отчего понимание происходящего каруселью крутилось и переворачивалось в сознании бедолаги.
Конечно, вероятно, так и должно быть в этом мире. И быть подчиненным, это значит выполнять разное, даже то, что считается плохо. Раньше считалось. Раньше и убивать было – плохо!
Ниган – плохой парень. И самый крутой. Ему можно все...Он так расположен ко мне. Наверное, мне стоит это сделать.… Это же ОН…
Но образ отца не давал покоя, фоном назойливо бегала тошнотворная мысль.
Это все неправильно! – било в виски.
– Посмотри на меня, Алекс, – злобно скомандовал главарь.
Тот повиновался.
– Ты все понял? – вкрадчиво и тихо он прорычал свой вопрос, ожидая утвердительного ответа.
Решение пришлось принимать так внезапно. А мысли все путались и кружились. Алекс решился, отбросил сомнения и, скорее, покорно кивнул «да», опуская глаза на пах главаря, показывая, что он готов подчиниться.
Разглядывая брюки и ремень.
Его голубые глаза, напоследок доверчиво поднялись вверх, к «хозяину» ожидая команды к действию.
Но внезапно главарь отпрял как ужаленный и развел руками:
– Во-оу, парень, ты щас что… решил уже отсосать у меня?! – громко выпалил босс. – Черт возьми!...– он взволнованно отошел, веселясь и со смехом выдыхая «ну ты даешь», как будто самому таких мыслей и в голову бы не пришло. – Вот. Это. Да-а! – акцентировал он каждое слово. – Какая муха тебя укусила?!!
Но разве!?? А как же… – ну вот теперь бедолага был совершенно уничтожен. Ему просто хотелось провалиться сквозь землю, стыд прожег его огнем с головы до ног, пробегая болезненной холодной волной оцепенения по всему телу, перед глазами встала красная пелена.
– Откровенное предложение, знаешь ли, да-а! Ну я бы может и не отказался... – он резко сменил тон на более низкий и эротичный, пронзительно посмотрев на подчиненного, который едва сдерживался, чтобы не спрятать лицо в ладони. – Но не на гребанной же лестничной клетке, Алекс! Черт тебя дери! – продолжал он свой глум, сгибаясь аж пополам и подчеркивая свое негодование жестами рук.
В итоге, громко отдышавшись от перенесенного «впечатления», выдержав паузу и вытерев воображаемую слезу, Ниган посерьезнел:
– Поднимись, – махнул он рукой вверх.
Алекс быстро встал и сделал шаг к стене, для устойчивости, при этом так низко опустив голову, как только мог.
– Знаешь, подкатить к боссу, это хороший ход, несомненно, – нависнув над ним, Ниган холодно впился глазами в подростка, заглядывая к нему в лицо, заставляя посмотреть на себя в ответ, и подсовывая свой нос так близко к его щеке, чтобы тот чувствовал на себе его дыхание, от которого шевелились волосы. – Но не хочешь ли ты сказать, будто подумал, что я… как бы, это помягче выразиться… мерзкий пидор?! – он вздернул вопросительно брови, но тут же продолжил. – Ведь, знаешь, что может быть за такие предположения?!
На самом деле никто не знал, что могло бы быть за такие, или любые другие предположения, о которых Ниган мог внезапно объявить, раздавая наказания.
Смысл то и был в том, что все что угодно, по сути – могло потребовать наказания.
Подчиненный побледнел. Он ведь совсем не знал. И теперь уже точно ничего не понимал.
– Да расслабься, – снова засмеялся тот, после того как его взгляд уже вынул всю душу из этого слабонервного персонажа. – Выдыхай! Я прикалываюсь над тобой, а ты поверил. Чтож вы у меня все такие впечатлительные? Детсад, честное слово, ничего нельзя сказать без того, чтоб кто-нибудь да не наложил в штаны.
Он отстранился и немного даже полуприсел, чтобы сровняться ростом, по-дружески заглядывая на того с расстояния.
– Ты весь побледнел как мертвец. Проклятье! Давай, приведи себя в чувства.
Караульный наконец зашевелился и задышал, нервно улыбнувшись и не веря своему счастью.
Думать он уже не мог ни о чем, но был безмерно рад, что все кончилось благополучно.
Если оно вапще наконец-то кончилось. Теперь он уже не знал. Который из этих Ниганов – настоящий. И будет ли он расположен к нему, и какой своей стороной.
Главное, что прямо сейчас, кажется, что все хорошо в итоге.
– Я, я… – начал он лепетать перевозбужденно, громко выдыхая от радости, но Ниган не желал больше тратить свое время на это, приобнял его по-братски за плечо встав сбоку и похлопал жестко по спине пару раз, потрепал за шею и тоже сделал глубокий вдох, показывая, что все закончилось.
– Ты вот только так больше не попадайся мне там, где тебя быть не должно, – спокойно подытожил главарь, наклонившись прямо касаясь ресницами уха подростка. – А долбаному Саймону я напомню еще какими правилами не стоит пренебрегать, – завершил он свое представление и отвернулся в сторону.
Затем, следуя за своей мыслью, он отпустил, наконец, бедного Алекса, стоять и переваривать случившееся, направившись легкой походкой вниз по лестнице, и закинув снова Люсиль на плечо.
Все-таки мигрень не отпускала, напоминая собой про то, от чего мужчина изо всех сил старался отвлечься.
***
Дэрил, в отличии от Нигана, уснуть толком не смог. Не взирая на уникальную возможность комфортно и качественно отдохнуть на мягкой постели, расслабиться ему не удалось. Он был сконцентрирован на одной простой мысли.
Сперва он долго расхаживал по комнате, выматывая свое возмущение, проветривая голову. Подвигаться – всегда помогало успокоиться. Затем ключевая мысль, наконец, завладела всем его вниманием и, он, кажется, стал упиваться ею. Забившись для раздумий в угол дивана.
На кровать он смотреть не мог, следы крови на покрывале выглядели чертовски неприлично, это было слишком унизительно, хоть и понятно, что кровь с проколотого в решето живота, но все же Дэрил предпочел просто этого не видеть, чтоб не напоминало. Он и кровавую робу то поэтому видеть не мог, закрылся от нее скрестив руки на груди и сдавливая живот, чтобы порезы раскрывались: это помогало сосредоточиться.
Если у меня не будет выбора, то надо принять смерть, без сомнений!
Опять это ЕСЛИ?! А что, если нет никакого ЕСЛИ, как сегодня ночью?… или как тогда? – он снова сжал живот, вспомнив то чувство безысходности.
Главное не сделать то, что требует говнюк.
Если никто не пострадает из наших. То разве не этого я добивался?! Показать, что я не сдался, и что они не должны.
Я подвел их. Подвел Глена.
Стал заложником.
Черт, но если я умру, то гребаный Ниган просто возьмет себе кого-то еще!
Скорее всего Карла. Сломит его, заставит примкнуть и чего доброго, однажды, заставит убить Рика.
Он сам не понял, как пришел к такой мысли, но что-то ему подсказывало, что так и выйдет, ведь Рик, наверняка, будет бороться до конца. И однажды это случится. Карл займет его место.
Тогда он убьет и Мишон.
А потом, однажды, он найдет и Кэрол.
Всех, кто не примет его правила, он убьет, а остальных заставит смотреть!
Мне нужно бежать. Нужно срочно бежать.
Он припомнил все варианты побега, из которых было уже три неудачных. А самый последний был особенно болезненный.
Но тогда он не хотел убить меня... Так что теперь и выбора то нет. Еще одна попытка побега или смерть! Или нет?
…Так же еще можно стать его сучкой... – его взгляд опять повело в сторону кровати, он поморщился, но тут же успокоился:
А может хватит корчить из себя святую невинность?!
Что, если это шанс?
Если вступить в ряды Нигана означает – вдобавок стать его подстилкой… черт! – уязвленная гордость билась в агонии и Дэрил зажмурился, отвернувшись в стену. –
Если быть так близко к нему, то однажды выпадет шанс отомстить. И не просто отомстить, а спасти людей.
Черт, но Нигана невозможно застать врасплох, он же знает все на два хода вперед.
Но тогда будет время, а моя смерть сейчас – ничего не даст.
Однажды он оступится, и я буду рядом.
Воображение тут же снова подсказало, в каком качестве он будет рядом. Дэрил уткнулся лицом в ладони. Потер лицо, потянул за волосы, вроде отлегло. Он засмеялся:
А может мне еще и понравится?!
Хах, как сегодня ночью!
Парень, – обратился он сам к себе, –
а какого хрена ты так растаял в его объятьях? Можно же было вынести это как мужик, а не втягиваться вместе с ним в это дерьмо!?
Никто ж не заставлял тащиться, надо было тихо страдать, стойко. Да наплевать на него! Пусть бы он делал там что угодно! Он и так уже чего только не делал, подумаешь, то же насилие, ну только… насилие да… уш.
Он залип.
Воспоминания затмевали любые рассуждения.
Учащалось сердцебиение, выступал пот на ладонях, рот наполнялся слюной каждый раз, как он поддавался воспоминаниям тех ощущений. А накатывало уже не в первый раз. В этот раз еще отозвалось и между ног. Спазм и приятное тепло, расползающееся по телу.
Кажется, это затягивало все больше.
Он схватил ладонью живот и больно стиснул, прожгло. Хорошо, это помогает.
Так что там со смертью? На сегодня.
***
Добравшись до лазарета, а затем до зала переговоров, главарь отымел каждого третьего встречного бойца и прошелся по нескольким рабочим, благо встретилось ему дохуя народа, было из чего выбрать. Доктору Карсону досталось в первую очередь и жестче всех. Тут выяснилось, что добрый доктор на свое усмотрение расходует медикаменты, подлечивая несчастных больных рабочих, на что ему разрешения не давалось. Дело не в том, что он использовал вторичные по важности препараты, дело в том, что он не уяснил как следует, какую он тут выполняет функцию! Все еще не уяснил. Все еще пытался самостоятельно мыслить, и хуже того – действовать по своему усмотрению. Это бесило, поэтому Ниган как бы невзначай проткнул ему ладонь ножом, пригвоздив к столу. После чего воспитательная беседа возымела свой эффект.
Теперь пришла очередь Саймона.
Ниган расселся в кресле во главе переговорного стола, ожидая, когда тот соизволит появиться.
Остальных подручных не было, сегодня намечался важный выезд, Ниган знал, что все заняты подготовкой, то есть - должны быть ею заняты.
Но оказалось, Саймон был даже и не в здании и предстояло еще выяснить, чем он там вообще занимался.
Главарь не стал сообщать по рации, что за срочность вопроса, но дал понять, что он ахуенно зол.
Он действительно был вне себя от распирающей злости, ему казалось, что все вокруг совершенно неправильно. Что все расслабились, размякли и не чувствуют того мотивирующего напряжения, которое должны чувствовать. Особенно сегодня. В очередной кульминационный и торжественный момент, когда кому-то опять «посчастливится» расстаться с жизнью.
Черт, мне же придется убить этого засранца!
Речь, уже шла не про Саймона.
Нужно просто покончить с этим, и забыть, как страшный сон.
Проклятье! Да возьми ты себя в руки! – злился он на себя. –
Ну а что если он всеже поступит по-умному?
Какой маловероятный расклад, хах.
Притом, что его упрямство – самое сексуальное его качество, пожалуй!
Блять,– он потер лицо, –
да я что трахаться с ним, что ли собрался? Он нужен мне для дела. И ему не нужно быть сексуальным, для того, чтобы быть верным.
Ох, черт, а разве верность это не ахуенно сексуально?
Ну да, размечтался, он предпочтет смерть. Тем более после того, как я позволил себе…
Он, должно быть себя ненавидит. И правильно!
Да какое мне, блять, до этого дело?!
Я поддался слабости и теперь единственный выход, это убить его, если он, конечно….
Но он не станет. Даже в попытке подобраться ко мне поближе, он гордый тупой реднек, какого хрена я несу. Подобраться? Все, кто так «подбираются» знают – что обратной дороги нет. Они либо Ниган до конца, либо их головы будут на пиках в качестве назидания всем остальным.
Ладно, если он выберет смерть, то это его чертов выбор, я приму его.
Но абсолютно же не обязательно убивать его сегодня! – эта мысль пришла как озарение, как будто она что-то помогла решить, определиться, разделаться с тем, от чего у Нигана на самом деле болела голова: с вопросом - какую выбрать смерть для Диксона.
Ха! Я подумаю об этом завтра! – торжественно подытожил он.
«Головная боль» прошла, а вот злость как-то не особо.
Поэтому в сегодняшнее расписание он решил внести групповой секс со своими женами.
Где этот чертов Саймон?! Я тут что, весь день должен прождать?!
И как странно, что никто до сих пор не сообщил мне о текущих делах на заставах. Что-то мне не верится, что всюду такая тишь да гладь.
Он нетерпеливо встал, и, вместо того, чтобы отдать парочку распоряжений своим людям за дверью, направился сам поискать Арат или еще кого, желая застать их врасплох, заодно перекусить на ходу: совершенно не хотелось оставаться одному.
***
