***
Дэрила осмотрел врач, подлечил, согласно указаниям. Они молча поглядывали друг на друга, понимая, что с каждым из них произошло. Подобные красные пятна на шее пациентов (в отличие от жестких следов зубов) доктор Карсон видел и раньше, так как регулярно осматривал жен Нигана. Единственное, Диксон – не был женой Нигана. А побои Дерила врач фиксировал постоянно. Но сегодня задавать вопросы на эту тему не было никакого желания. Как и обсуждать собственную перебинтованную не рабочую ныне руку. Предложить Диксону дополнительный осмотр - язык не поворачивался, Карсон не был уверен, что это не взбесит пленника, а получать еще и по зубам сегодня точно не входило в его планы. Дуайт стоял рядом, подгонял тычками, но и сам не мог хотя б ради издевки прокомментировать внешний вид Дэрила. Мысли о произошедшем с ним отзывались холодной тяжестью в животе (даже рука доктора на этом фоне казалась обычным делом), так что Дуайт старался не касаться этого вопроса, как будто не желая знать, что же на самом деле это означало. Потому что означало это многое. Для всех. И что дела шли все хуже и хуже, как бы кто не утешал себя фантазиями, что все устаканится и наладится. Чертов ублюдок! – звучало в каждой голове. Но каждый в разной степени должен был постараться эту мысль спрятать подальше от других. Далее Дэрила ожидали работы, традиционные процедуры никуда не делись, и, конечно, вечером ему предстояло вернуться в свою бетонную одиночку. Ему была выдана другая рубаха, но, а еда оказалась прежней, тратить на него ресурсы было все еще не положено. Это было приятно. Хотелось уже скорее вернуться к привычной определенности ролей. Водить ходячих ему на этот раз выдалось одному. Распоряжение. Но было и с самого начала понятно, что для него это не сложная работа и лишь состояние здоровья могло его подкосить. Дуайт пристально смотрел за пленником, мысленно держа на мушке каждого мертвеца, кто подбирался более-менее близко. Его чувство вины перед Диксоном, который некогда спас его с женой и ее сестрой, давило все это время, пока тот прибывал в Святилище. Он так был виноват перед ним, еще и за Дэниз… и даже за остальных людей, что убил Ниган за это время. Это ежедневно вызывало у него изжогу, и он сам мечтал убить, наконец, арбалетчика. Но при этом не мог не осуществлять попыток «спасти» его. Если б только Дэрил примкнул и обошелся бы малой кровью, если б только он понял, что другого выхода нет. А он как живое напоминание о том сопротивлении, которое Дуайт уничтожил в себе. Это причиняло невыносимую боль и горечь. Оттого хотелось шпынять его сильнее. Пока еще с ним не случилась беда. Неужели и вчерашнее, чтобы там ни было, не убедит его, что всегда может быть хуже, чем больше ты сопротивляешься. «Что бы там ни было» снова повисло вопросом. Дуайт внимательно рассматривал стрелка, пытаясь найти хоть какие-то признаки, отвечающие на этот гребаный вопрос. Скажем, хромать Дэрил, не хромал – надсмотрщик пытался представить, что должен чувствовать человек, которому… довелось что-то «такое» испытать. Но по-серьезке, он не хотел этого представлять. Да какое «такое»! Он нормально выглядит и нормально себя ведет. Да, понятно, что у него сводит живот, но он привык к побоям и порезам, так что держится вполне себе как обычно. Единственное, что отличалось в поведении Диксона, так это то, что он совсем, как будто, потерял страх перед мертвецами! Пленник подпускал их так близко, что у Дуайта уже сводило руку: он был готов поднять арбалет в любой момент, но не хотел выдавать свое беспокойство, так что держал его опущенным. Опущенным и наготове, отчего уже побелели костяшки пальцев. Дэрил все чаще пожимал одним плечом, как будто пытался стереть с шеи нигановские засосы и встряхивал головой, как бы пытаясь прийти в себя. Надо забрать его оттуда!! – запаниковал Дуайт. – Эй, заканчивай там! – скомандовал он пленному, но тот и ухом не повел. Да он же играется с ними! Он, что хочет, чтобы они его сожрали, сука! Долбаный суицидник! Надсмотрщик дал знак подчиненным, ввести еще людей, разрулить там, хотя никто не понял, что за проблема. На самом деле у Дэрила все было под контролем. По крайней мере он сам так думал. Шум клацающих зубов и стонов даже нравился ему. Он слышал каждого. Да, было несподручно вести одного мертвого ублюдка, сторонясь тех, что норовили дотянуться со всех сторон. Но сегодня он слышал все, он слышал какое расстояние до каждого из них. И их неровные скованные движения только раззадоривали. Он понимал, что любой труп может сделать что-то неожиданное и это будет конец. Укус и конец. Но, а когда оно в этом мире было иначе! Он уже и не помнил ничего другого. И оттого эта близость смерти будоражила как никогда. С мертвецами все понятно. Они кусают, и ты умираешь. Никаких условий, никаких компромиссов. Понятные простые правила. На них нельзя обижаться или их отрицать. Разве трупы не имеют права пытаться сожрать его, это их природа, какой бы противоестественной она не казалась. Они хотят его. Это - данность. Простая задача: не быть укушенным. Ни злобы, ни страха, ни сожалений. Азарт. Это чувство он испытывал иногда, но никогда так ярко, чтобы полностью в него погрузиться, когда ничто другое не отвлекало больше. В какие-то моменты Дэрил понимал, что проваливается в пелену. Все становится замедленным и каждый рывок этих голодных тварей он мог предвидеть, чтобы увернуться. Сердцебиение учащалось, дыхание становилось горячим, зрение избирательным, слух – стал осязанием. Внимание предельно концентрировалось на каждом мертвом оскале, их порывы и телодвижения он чувствовал, как будто воздух был плотным и передавал вибрации. В эти моменты он совсем играясь распределял мертвецов, казалось ему так и хотелось расставить их на свое усмотрение. Погуще, потеснее, поинтереснее. Со стороны, он как будто работал не с жуткими тварями, а с больными: аккуратно, без напряжения и рывков, заботливо и даже, вежливо. При том властно и сильно прижимал их и уверенно приковывал, почти не убирая руки от этих жутких челюстей. – Отпусти его, помоги, заходи справа, – послышались голоса живых. Это сбило с толку. В его мягкий сон охотника-художника вдруг ворвались какие-то нерасторопные люди, кто-то дернул за плечо. Какого хрена надо мне все портить! – пронеслось в голове Диксона. Развернувшись на движение, он ровнехонько впечатал этому «живому» промеж глаз, тот рухнул, даже не задев мертвецов. Кто-то другой сковал его руки сзади, но был сбит ударом с затылка. Дэрил схватил еще одного «живого» за горло и пригвоздил к забору рядом с мертвецом, как будто собираясь его там привязать, как труп. – Дэрил… ДЭРИЛ!! ПРЕКРАТИ! – в его голову ткнулся его же арбалет через сетку забора, взгляд задержался на Дуайте, подбежавшим разруливать ситуацию, вышедшую из-под контроля. Диксон снова повел плечом к шее, смутился: больше не накатывает. Это не игра. И не сон. И не в его власти управлять мертвецами. Он тут пленник. А бедняга, перепуганный парень, стиснутый за шею, так вообще такой же простой рабочий. Дэрил отдернул его от забора, чтобы обезопасить от зубов мертвеца, хотел повернуться, но получил прикладом в затылок и провалился в темноту под резкий выкрик Дуайта: «нет!»***
– Что на тебя нашло!? – первым делом заорал надсмотрщик, когда убедился, что пленник пришел в себя. Снова камера, снова холод, снова тупая боль в затылке и подкатывающая тошнота. В ушах гудело, еще и рука болела плюс ко всему. А на рубашке в районе живота опять появилась кровь. – Отвали! – Ты совсем рехнулся! Надоело жить, да?! И чего ты этим добьешься, кому от этого станет легче? – О чем ты? – Дэрил непонимающе потирал ноющий затылок. – О чем я?! Что ты там устроил?! – Я выполнял чертову работу, Дуайт! Как всегда! Я знаю, что делать, что не так-то, я делаю это целую вечность! – прохрипел тот рассержено. – И ты решил именно так умереть, да? «Сгореть» на работе? – Чего? ... – Диксон действительно не понял, почему речь не идет про нападение на людей. – Я вышел из себя. Не знаю, что на меня нашло! Мне жаль, что кому-то пришлось пострадать. Последние слова отозвались голосом Нигана в его гудящей голове, от этого стало дико не по себе. Но ведь ему, действительно, отчего-то совсем не было жалко этих «живых», помешавших ему работать. Зачем они появились! Их там не должно было быть. – Я знаю, что на тебя нашло. Все понятно, – он как-то неопределенно махнул, показывая на заключенного, – я бы тоже… на твоем месте… Черт! Место укусов на шее полыхнуло огнем, стоило лишь вспомнить. Дуайт не хотел касаться ЭТОЙ темы. Он протянул хлеб. Стрелок помедлил, накапливая возмущение от этого многозначительного «на твоем месте». Ему захотелось встать в полный рост и ткнуться обидчику в грудь, выясняя, что этот придурок сейчас имел ввиду. Но тут же вспомнил реально охвативший его накануне ужас, - так что Дуайт, возможно, и прав. Тем более, что обсуждать то, что с ним делал Ниган, конечно же, он не хотел. Ни обсуждать, ни рассказывать, ни даже думать об этом! И тем более не хотелось, чтобы кто-то догадывался о том, что между ними происходило. Пусть лучше думает, что Ниган его изнасиловал, это хотябы более-менее естественно. В каком-то смысле. Правдоподобно. – Ладно, тебе нужно поесть, – он подал хлеб снова, – давай. – Я не собираюсь умирать, – пробурчал пленник, осторожно, но уверенно выхватывая еду. Если ты об этом подумал, – договорил он уже про себя. Надзиратель окинул оценивающим взглядом пленного, действительно слишком уверенного в себе для отчаявшегося суицидника, усмехнулся себе под нос и успокоился: –Ладно! – заключил он, закрывая дверь. Уходя он снова поставил беспечную Изи Стрит. Отчего-то, свои слова про смерть убедили и самого Диксона. Даже песня эта ебучая улыбнула.***
Спасители прибыли под вечер, объехав еще парочку мест, собирая «урожай». Энтузиазм Нигана, казалось только возрос после мусорщиков, как будто его Люсиль действительно питалась кровью и давала ему энергию. Когда в Хилтопе и в других поселениях, подобного типа, все устало грузили ящики и коробки, Ниган совершенно неторопливо обхаживал любых людей, попадающихся ему на глаза. В основном его тешили групповые унижения. А когда он видел утомленность на лице своих людей, то принимался и за них. – Это все не должно быть рутиной, господа! – втирал он земледельцам. – Это праздник! Возрадуйтесь! Уберите эти кислые лица. Или мне придется их подправить! – Надеюсь, ни у кого не закрадывается мысль, что это ему все в тягость, – поворачивался он уже к своим людям. – Надеюсь, вы не думаете, что страдания этих бедных людей, не имеют никакого значения, что не нужно обращать внимания на то как стиснули они от обиды свои зубки. Нет, нужно! Черт возьми, каждый. Грустный. Вздох. Отзывается во мне печалью! Каждый. Обиженный. Взгляд. Вызывает жажду у моей Люсиль! А она так любит утолять чью-то грусть и печаль, просто не может их выносить! К вечеру все были на взводе, а особенно он сам. Учитывая, что до Александрии не дошли руки: машины были переполнены, и так Хилтоп не входил в планы, а в пару других мест сам Ниган ехать был не должен. Без него все бы сделали быстрее и проще. Так что приехали все уставшие, но выглядели довольными, хотя все сводило от натянутого напряжения, которое то схватывало, то отпускало. Ниган уже искрился от своей злости. Не обнаружив Дэрила во дворе, он на секунду забеспокоился «не пошло ли тут все по пизде без него». Какого хрена, никого нельзя оставить ни на минуту! Я перебью всех тварей, а заодно и Дуайта с его командой, если выяснится, что мертвецы добрались до реднека раньше меня!! – Где Дэрил? – тут же вызвал он Дуайта по рации. – Дуайти, малыш. Где. Мой. Пленник! Какого черта его нет на месте! – Он в камере, – последовал короткий ответ. Дуайт привык не говорить лишнего, пока не велят. Ведь Ниган не любил нечетких ответов и пустых оправданий. – Он в порядке? – смягчив голос поинтересовался он заботливо. Хоть это и звучало как будто с издевкой, сам он замер в ожидании закусив губу и едва не зажмурившись. Мучительная пауза. – Да, – утвердительно выдал голос из рации. Спаситель выдохнул. – Так а какого хрена он там де-елает? – насмешливо начал главарь свою процедуру по раздаче наказаний. – Был инцидент. Уже улажен. Мне подойти к общему сбору? – Да, Дуайти, иди. И приведи его.***
Выйдя к копошащимся людям с «балкона» Ниган привлек всеобщее внимание традиционно неторопливо постучав по перилам своей Люсиль. Все прекратили свои занятия, чтобы поприветствовать своего благодетеля преклонением колен. Ниган не мог толком расслабиться, из-за чертова Дэрила. Из-за того, что решится с минуты на минуту его дальнейшая судьба. Отчего-то ему было совсем не все равно. Он велел жестом встать. – Сегодня, как и в любые другие дни, – начал он свое выступление перед народом, – спасители рисковали, обеспечивая всеобщую безопасность. Поддерживая порядок. В наше непростое время человеческая жизнь - особенно ценна, о чем нам постоянно напоминают долбанные толпы мертвецов на улицах! Хочу, чтобы вы это понимали и помнили! До тех пор, пока все соблюдают простые правила, и исправно трудятся на всеобщее благо, мы выстоим! Мы будем сильны! – он выдержал паузу. – Я обеспечу вас всем необходимым для жизни, но и вы должны исправно служить. Благополучие и защита, которую я великодушно даю вам – не бесплатны, вы платите за них своим трудом! Вы их заслуживаете. И можете гордиться собой! – голос стал убаюкивающе ласковым. –Вместо того, чтобы бродить по улицам, окруженными смертью, не лучше ли быть полезными новому миропорядку, обеспечивающему вас стабильностью и достатком, уверенностью в завтрашнем дне! Хочу услышать от вас слова благодарности! Он жестом показал, что ждет ответа. – Спасибо! – воскликнула толпа. Но Ниган не удовлетворился. – Сегодня у меня был чертовски тяжелый день, мы привезли гору необходимого добра, аж превысив все нормы и опережая все графики, а все что я слышу дома, это вялое «ну спасибо» ?! Он распростер вопросительно руки и жестом скомандовал воскликнуть заново. – СПАСИБО! – прозвучало на этот раз громче. – Еще раз!! –СПАСИБО!!! – Кому? – СПАСИБО, НИГАН!! – уже истошно орала толпа. Рабочие и солдаты, и все, кто оказался в зале первого этажа. – Спасибо мне, спасители, и спасибо вам, ведь: кто вы?! – МЫ НИГАН!!! Едва закончились выкрики, Ниган улыбающийся лучезарно своей банде повернулся и увидел Диксона за спиной. Они с Дуайтом стояли поодаль. Освещение было недостаточно ярким, но это не помешало главарю Спасителей увидеть насколько сужены у Дэрила зрачки. Даже его волосы не могли спрятать этот взгляд. Он готов, – пронеслось в голове главаря, и мурашки пробежались по спине. Момент спросить Дэрила с ними он или же нет – был идеальный. Люди заворожено смотрели за происходящим, как будто намечалось какое-то важное представление. Обычно так и бывало. Кто ТЫ – Дэрил Кто ТЫ – Дэрил Кто ТЫ – Дэрил… Ниган не смог бы нарушить обещание. Ведь он обещал это сам себе. Убить за неповиновение. Которое было отчего то так желанно и так волнительно. Убить эти непонятные чувства в себе, вместе с ним. Уничтожить свою слабость. Он обошел Диксона, оценивая, как хищник. Дэрил смотрел прямо перед собой, не тушевался, не боялся, он был предельно сосредоточен на моменте, как бойцовский пес, готовый броситься по приказу хозяина. Он скажет: да, он – Ниган. Он твердо это решил. Он сделает все необходимое, он пойдет до конца. Раз началась такая игра, и ставки так велики, то остается только лишь одно – идти ва-банк! Оттого он ощущал небывалый прилив сил. Он не мог больше сомневаться в себе. Что пройдет через все ради достижения цели. У Нигана власть и сила, а у него будет – возможность. Однажды. Но точно будет. Пока он жив. Главарь с восторгом любовался на такого Дэрила. Он думал, что так выглядит человек, идущий на смерть. Он думал, оттого стрелок так возбужден, так сосредоточен, так прекрасен. Вот таких солдат он мечтал бы видеть рядом с собой. Бескомпромиссных, отчаянных, уверенных. Подобных себе. Вот так должен выглядеть тот, кто произносит «Я Ниган»! Но, а с другой стороны, ожидание услышать снова непокорное «Я Дэрил» - вызывало небывалое восхищение и трепет. Этот безумец рискнет. Просто чтобы сделать мне назло. Просто чтобы доказать, насколько он упертый сукин сын, несгибаемый и принципиальный. Да ему плевать на свою жизнь. Но, а почему мне тогда нет?! Я не могу этого допустить! Повисло неловкое молчание и воцарилась неуютная тишина в зале. – Вольно!! – громко объявил он, обращаясь к толпе, опершись спиной о перила и крикнув это через плечо. Затем обернулся посмотреть, как народ нервно среагировал и засуетился разойтись, чтобы вернуться к своим занятиям. С полминуты он стоял и следил, находясь в раздумьях. Дуайт помялся, не понимая, что происходит, покосился на пленника, тот не реагировал. – Что произошло? – произнес Ниган не оборачиваясь. Дуайт еще больше смутился, что оправдать Диксона, возможно не удастся, так как, по всей видимости, Ниган был не в настроении. – Случилась потасовка между рабочими. Я послал людей сменить Дэрила, не во время… так, что его отвлекли. В неподходящий момент. Диксон ожил, обернувшись на речь надсмотрщика. Как-то слишком уж тот выгораживал провинившегося. И куда подевалось обсуждение Основного Вопроса?! Ниган обернулся, чтобы опять рассматривать пленника. –Драка? – нетерпеливо хотел разобраться босс. – Дэрил ударил двух рабочих, разбитый нос и синяк, ничего серьезного. – А что Дэрил? Получил свое? Дуайт замешкался с ответом. Он не совсем понял вопрос. В этот момент Ниган как будто уже обращался к Диксону, сверля его взглядом, собираясь получить ответ, увидев его в глазах пленника. А тот с вызовом прищурился и слегка поднял подбородок, он как будто открыто говорил: «ну накажи меня». Спаситель возмутился этим, выпрямился: – Господи, Дэрил, ты кажется совсем не раскаиваешься в содеянном! Я не буду разбираться кто кого ударил и за что, но наказание понесут все. Люди пострадали от твоих рук, а ты, кажется, совсем не пострадал… – его взгляд упал на шею стрелка. К щекам подкатила кровь, от воспоминаний «страданий» реднека накануне ночью. Возможно из-за этого то он и распустил руки. Тем более, что сегодня он собирался умереть. – Черт с вами, – махнул он рукой на серьезное лицо пленника, – запереть, не кормить. А теперь, господа, простите, мне еще нужно привести себя в порядок, перед тем, как я буду обласкан вниманием моих милых секси жен, – последнюю фразу он по-приятельски адресовал Дэрилу наклонившись к нему, подмигнул и пошло прошелся взглядом по губам дерзкого пленника. Застыл так на пару секунд, а потом отвернулся. – Свободны! Кажется, злость, наконец, отпустила. Он остался стоять в задумчивости, глядя на копошение людей, как надсмотрщик. Не хочу я знать его чертов ответ! Пусть будет кем хочет, пусть трудится за баллы. Просто отстань от него и забудь, – подытожил мужчина сам для себя, –я был не в себе, когда обещал ему смерть! Ему незачем умирать… Скажем, я взял и передумал! Ну или быть может ЕМУ нужно время передумать: что, если мне удастся переубедить его менее радикальными… и более приятными…. Черт… – нападали воспоминания. Теперь хлебом не корми – дай попереубеждать Дэрила? Что ли, – подколол он сам себя и усмехнулся, представляя, какие еще «переубеждения» он готов применить. Или даже НЕ готов! Ну а вообще, не самое плохое времяпрепровождение, пожалуй, – перед глазами встал образ Диксона, отдающегося последнему перед разрядкой поцелую, жадному и развратному: Он хоть сам знает, насколько он - дикое животное?! Признаться честно, а ведь Ниган не знал во что выльется тот маленький эксперимент и на что он будет похож. Посему, произошедшее с Дэрилом, он считал своей маленькой победой. Теперь осталось только выяснить, что он сильнее хочет услышать от него: преданное «Я Ниган» или непреклонное «Я Дэрил». И то, и то - было одинаково желанно, если предусматривало близость. Но для Дэрила оба варианта – перечеркивали близость. Первый вариант означал бы, что его воля сломлена и он превратился в очередного тупого солдатика, выполняющего приказы, а второй – что он бросил вызов своему врагу. Какая там близость! Уж лучше, не ставить его перед выбором вовсе. Ему не нужно быть за меня или против меня. Если оба эти варианта, такие отрицательные. Вот и все. Надо наделить его особыми полномочиями: не задаваться этим вопросом вовсе! Возможно тогда, он не будет ненавидеть меня. Забавно: такого никогда не было. Ведь, есть ПРАВИЛА. Какого хрена, я собираюсь сам их нарушить! Ради того, чтобы какой-то реднек не ненавидел меня!? Это смешно! На этих правилах стоит наш мир! А я собираюсь их изменить? Или изменить им? Уже какое-то время Ниган замечал за собой неприятные изменения. Сомнения. Желания. От этого было совершенно не по себе. Но вместе со слабостью, он почему-то ощущал и силу. Какого-то нового качества силу, непривычную, но такую необходимую. Надо вернуться к привычным делам, и все устаканится!***
Этим вечером мужчина так и не нашел времени посетить своих жен, да и как-то подрастерялось уже к этому все желание. Хотя, он знал, что это было необходимо сделать, но всеже дела затянули. Люди никак не могли самостоятельно решить всех организационных вопросов, пришлось разгребать. И откуда у меня столько сил на это все? Вот какбы они вообще без меня жили?! Завалившись устало в кровать, главарь Спасителей вытянулся во весь рост, закидывая руки за голову и сразу же провалился в сон, не останавливая внимания ни на одном из мелькающих в голове образов. А мелькало их много. Крики ужаса смешивались со «Спасибо, Ниган», в своих руках он видел Люсиль, которая превращает человеческое тело в кровавую жижу, тут же выплывало «Я Дэрил» и тот взгляд «накажи меня»… Всю ночь образы мелькали и переплетались, а под утро сложились в какой-никакой сюжет. Он сидел за столом в идеально чистом помещении на этой грязной свалке мусорщиков. Перед ним унижалась Джэдис, стоя на коленях. Она была напугана, но старалась не подать вида, рассказывала про происшествие, про каких-то парней, которые что-то не поделили, про свои помоечные проблемы. Она не договаривала. Чего-то точно не договаривала. Она вовсе не дура, какой хочет казаться! – отчетливо прозвучало у него в голове. Внезапно, та замолчала, как будто услышала его слова. Медленно подняла взгляд. ТОТ дерзкий взгляд: с вызовом в глазах. Откуда-то с улицы раздались истошные крики ужаса и звуки пальбы. А она все смотрела своим сексуальным взглядом, в комнате стало ощутимо жарко из-за возникшего желания. Джэдис опустилась на четвереньки и поползла навстречу, изящно и хищно. И вот она подползает к ногам, берется за колени, опираясь на них, поднимается выше, тянется к лицу. Тихонько шепчет на ухо: «Спасибо, Ниган» и начинает расстегивать его брюки. «Спасибо, Ниган». Звякнул ремень. «Спасибо, Ниган». Он подается вперед на стуле. Женщина обхватывает рукой его стояк. Головокружительный провал памяти и резкий переход на эпизод, когда густые слюни тянутся от головки члена к ее рту, а нахальный взгляд обращен к «спасителю», и хоть она смотрит так нагло, в них читается испуг. Будто все это она делает не по своей воле. Он заставил ее?! Он не может сосредоточиться, потому что голова продолжает кружиться вместе со всей комнатой. Наконец ее влажные губы опускаются на член, поглощая медленно и жадно его целиком, засовывая глубоко в горло, так что слезы выступают в уголках глаз, пьяных от возбуждения. Спаситель успевает схватить ее затылок, чтобы уткнуться еще глубже, но вновь провал: она поднялась, прильнув к его груди, продолжая энергично водить кулаком по стволу. Второй рукой женщина держит его за шею, властно, и собирается опять что-то сказать ему. Ее губы приближаются к его уху: – Остановись! – произносит она тихим хриплым голосом, от которого все тело полыхнуло огнем. Мужчина запрокидывает голову от наслаждения. Он знает этот голос. Это Дэрил. Ниган хватает Джэдис обеими руками в объятья, и чувствует эти широкие плечи. Это Дэрил. Он чувствует его запах, он уже видит его черные волосы, тянется за поцелуем. Это без сомнения он. Поцелуй. Глубокий и чувственный. И на вкус это точно Дэрил! И он тоже этого хочет. Он играет с ним. Ниган отстраняется, чтобы убедиться, что это Он. И это он! Сердце готово выпрыгнуть из груди. Сейчас должен случиться оргазм. Но снова резкий провал: нет Дэрила, нет Джэдис, нет той комнаты. Есть только Люсиль и кровавое тело. В этот момент его выбросило из сна. Мужчина резко открыл глаза и заморгал, прогоняя наваждение. Ну почему нельзя было остаться в том моменте, черт! – он потер лицо, глянул на часы. – Пиздец, нахуй столько спать! Выспался на неделю вперед. И все же это был Дэрил!– Он мечтательно зажмурился и закрыл руками лицо, чтобы припомнить те эмоции. Может это Дэрил ласкал его член, прикасался к нему губами!? По крайней мере, это точно он отвечал на поцелуй, дразнил взглядом. Хотел меня, так сильно прижимался. Минутная слабость овладела им. – Господи Боже, да возьми ты, блять, себя в руки! – Зарычал мужчина, заставляя себя встать и выбросить это наваждение из головы. Холодный душ! Надо срочно принять душ!***
Как только Дэрила отвели в камеру и оставили одного, пусть даже снова в компании Изи Стрит, он вздохнул с облегчением, что встреча с Ниганом оказалась такой быстрой и безболезненной. Никаких вопросов, издевок, избиений, унижений. Приставаний. Давления. Все сошло с рук, все как-то наладилось. В любом случае, сил просто не было думать о плохом больше, не сил, не желания. Очень здорово было почувствовать облегчение, пусть и сиюминутное, но хоть какое-то. Это расслабило мозг и позволило провалиться в сон, забыв о безопасности, полагаясь на милость судьбы. Которая сегодня была благосклонна к пленнику. В итоге, Дэрилу тоже снилось всякое. Но больше ощущения, чем видения. Это, несомненно, были мертвецы. Это всегда были мертвецы. Кроме тех редких снов, когда он видел Рика, Мишон, малышку Джудит, Карла… эти редкие сны были полны безмятежности, видимо он так сильно хотел, чтобы у них все было хорошо, что сны с ними были счастливыми снами. Но обычно снились мертвецы. Мертвецы, которые заполонили Святилище, мертвецы на лестницах, Спасители – мертвецы, мертвецы во дворе, клацающие зубами возле лица. На это раз он видел именно этих, последних. С которыми работал. Сегодня. Они всю ночь со всех сторон тянулись к его шее, а шею жгло. Хотелось дать им себя укусить. Но по привычке он отбивался. Позволь им сделать это. Ведь это совсем не страшно, уже не как раньше. Они не причинят вреда. Это будет хорошо, вот увидишь, ну давай! Попробуй. Так продолжалось долго. И вот он сдался… перестав сопротивляться, подставив шею для укусов. И внезапно оказался в ТОМ моменте. С Ним… В том моменте, о котором так усердно старался не думать (и все же постоянно думал) весь день: когда позволяет кусать себя. Но это вовсе не ходячий! Это живой… теплый… искренний… Ниган! От укусов которого сводит мышцы. Да, это больно, но и чертовски хорошо! Его взгляды настолько нежные и любовные, его запах пугает и сводит с ума. В его руках можно растаять, а в ощущениях просто утонуть. Он находится в этом моменте целую вечность. Каждое прикосновение запускает волну приятного тепла, расползающегося по всему телу, каждый удар сердца колышет пространство, все вокруг пульсирует, происходящее превращается в прекрасную симфонию ощущений. Горячо, как в плавильной печи. Он чувствует, как влажно Ниган проникает в его рот, он позволяет ему, и эти мокрые прикосновения звучат, как обещания, так отчетливо, так ярко. А вкус крови заставляет верить им. Отдаться им. Желать еще и еще! Жадно. Просить. Я - Ниган! Эта улыбка, этот взгляд. Я - Ниган! Его власть. Его открытость. Его забота. Я - Ниган! Его боль. Его ненависть. Его тайны…. Он заглянул поглубже в эти глаза. НЕТ! – И тут Дэрил выдернул себя из сна, не желая больше ощущать ничего, что было бы связано с этим человеком. О котором были все его мысли. Теперь еще и сны. Нет, нет, нет! Что за дела! Гребаное подсознание, вытворяет черти что! Проснувшись в темноте и шуме, стало так тошно от самого себя: как можно уходить в какие-то мутные фантазии, когда нужно быть все время начеку. И тем более в такие фантазии! Тем более о Нем! Но стараться выбросить его из головы было бесполезно. Мучала мысль: почему Он не задал свой Вопрос?! Он собирался. Он должен был. И – он не стал. Может, он был не готов это обсуждать. Похоже он был реально занят чем-то важным весь день, раз отсутствовал так долго. Может он кого-то убил в этот день!? И возможно, кого-то убил еще вчера… Потому он был сам не свой! И даже приложился к бутылке… (ко мне…) так жадно. Все, опять понесло. Он потер плечом место укусов, приятное жжение расползлось мурашками по всему телу, в груди все снова затрепетало, запорхало, дыхание участилось. О нет, ну опять.***