Я Ниган

Вечером Ниган опять наведался к своему пленнику. Нетерпелось определиться со своими долбаными чувствами. Мужчина несколько злился на себя за беспечность, за послабления, за чертова Карла. Недооценивать Рика и его людей - было непозволительно. Спаситель снял с караула надсмотрщика, дежурившего у двери в комнату Диксона, отправив того выставить караул по периметру этажа, забыв о том, что вряд ли больной куда-то сможет убежать с такой ногой. Но шутки шутками, а пленника он обнаружил вовсе не на кровати, как ожидалось. Тот полуразлегся на диване, примеряясь, какого толка он может добиться от здоровой ноги. Он сидел спиной, но замер, ощутив, что кто-то вошел. На кровати было все скомкано, одеяло сбито, подушки раскиданы, опрокинутая капельница лежала на постели. Даже странно, что караульный не наведался узнать в чем дело, видимо, стрелок старался минимизировать шум. Еда была съедена, крови на ноге не виднелось. – Ты невыносимый непоседа, ты знаешь об этом! – усмехнулся входящий. Дэрил повернул в его сторону голову, показывая, что слышит. Как бы сильно спасителю не хотелось снова мимолетной близости и взаимности от этого дикого существа, каким он видел сейчас раненного, он пересилил себя, чтобы пройти мимо, обходя кровать. Он снял свою куртку, положив ее аккуратно на тумбу, уложив сверху рацию, затем небрежно перекинул скомканное одеяло на одну половину кровати и сам завалился на другой, устраиваясь поудобнее. – Ты тут уже опять побег осуществляешь, или это репетиция? – усмехнуля он еще раз. – Не знал, чем себя занять, – внезапно ответил пленник. На этот раз Ниган совсем не возмутился, отвечать было позволительно. – Мог бы позвать Эйдона, он бы тебе картишки принес, – засмеялся тот. – А если серьезно, то тебе и правда нужно соблюдать постельный режим! – Я могу ходить! – Диксон был уязвлен тем, что вынужден принимать заботу. Тем более его дико пугала мысль, что вдруг нога не будет слушаться. Это был бы конец. Он просто должен был реабилитировать ее как можно скорее. Что бы снова быть в строю, чтобы работать, чтобы вернуть все на круги своя. Нигана возмутил тон стрелка, все-таки пленник не был в праве вести себя как капризный ребенок. – Тогда вставай! – вдруг холодно заявил спаситель. Дэрил хмуро повернулся на это, почувствовав горечь во рту: тот Ниган возвращался. Он серьезно сейчас требовал повиноваться?! Встать на больную ногу? Вот и пропала вся видимость заботы. Или это подъеб, что ничего у меня не выйдет… – Давай, я хочу посмотреть, как ты ходишь, – смягчив голос попытался исправиться спаситель. – Вставай, иди сюда, и разбери эту всю хуйню, что ты тут натворил. Дэрилу совсем не хотелось идти снова на ту кровать. От нее, своих мыслей и воспоминаний он как раз и пытался убежать, перебравшись на диван. Заметив, что пленник не собирается никуда перемещаться, мужчина стал заводиться: – Вставай! – сказал он леденящим тоном. На этот раз было понятно, что это приказ. Совершенно точно приказ. И Дэрил был не в том положении, чтобы нарваться на неприятности, только не сейчас. Он недоверчиво покосился пару раз, собираясь с мыслями. Затем стал приподниматься, опуская ногу с дивана. Полный решимости еще раз убедиться, что он действительно может ходить. Назло своей беспомощности, хотелось не показать спасителю, насколько он слаб, поэтому он использовал все имеющиеся ресурсы по полной. Он смог легко подняться на руках и более-менее прямо встать перед своим «командиром», лишь морщив нос, когда боль простреливала пораженный нерв. Он зло смотрел прямо в глаза Нигану, заставляющего его делать то, чего он делать не хочет. – Иди сюда! – последовал еще один приказ. Дэрил сделал шаг и чуть не оступился, вернулся назад, ухватившись за спинку дивана. Он поглядывал на Нигана, поглядывал на расстояние до кровати, которая была всего в двух шагах, примерялся и с азартом прищуривался, как будто ему предстояло прыгнуть через пропасть. Ниган лежал и не собирался ни помогать, ни мешать, он просто наблюдал. В какой-то момент Дэрил решился и перенес вес на больную ногу, зажмурившись от боли, он не проронил ни звука, оттолкнулся и скорее шагнул дальше. Второй стремительный шаг дался хуже: ногу подкосило и все тело повело вниз, но стрелок успел оказаться у кровати, чтобы опереться руками. Нигана дернуло, когда он увидел, что тот падает, но он тут же подавил в себе желание помочь, напоминая себе, что Дэрил уже большой мальчик и должен расплачиваться за свои ошибки сам. На руках раненный мог уже спокойно перемещаться, что он и сделал. Он сел на кровать и стал заползать на нее спиной, поглядывая какие там вещи ему мешают, чтобы бесцеремонно их раскидать от себя. Как-то не так себе представлял уборку спаситель, но за этим всем было реально интересно наблюдать. Держатель для капельницы звонко загремел на пол, но вот сам раствор Дэрилу вдруг стало жалко швырять, он прихватил ком одеяла, положив его себе на ноги и сверху уложил пакет, заполз до изголовья и заботливо переложил его на тумбу, распихал подушки под спину и укутался в одеяло. Теперь он был готов к разговору. – Ух ты, Дэрил, – прозвучало как всегда наиграно пораженно и по-приятельски теперь уже тепло. – Ты смотри, ты можешь ходить! Дэрил, который не хотел даже поворачиваться в сторону врага, вдруг внезапно для себя мысленно усмехнулся на это и пронзительно хитро посмотрел прямо тому в глаза. Ситуация чем-то напомнила о том, как они хохотали тогда, катаясь по полу на чердаке амбара. Тогда они по-приятельски ругались друг на друга, без всякой задней мысли, и с такой легкостью, какой в принципе не могло быть между ними. Хотя, вполне возможно, что это стрелку привиделось уже после того, как он начал терять сознание. Но это лицо спасителя сейчас было таким открытым, что выдало наигранность подъеба. Мужчина внезапно смутился тем, что Диксон мог понять это. Ведь он на секунду залюбовался происходящим. Тем как гордо и небрежно стрелок выполнял его приказ. Я позволяю ему слишком многое. Он постарался увидеть взгляд стрелка вызывающим, чтобы привести себя в чувства. – Смотрю ты вовсю можешь пользоваться моим гостеприимством, – начал он снова надевать маску похуизма, медленно раскрывая пленника из-под одеяла, служившего тому психологической защитой. Взгляд Диксона ожесточался, что не могло не радовать спасителя, ведь ему нужно было проверить того на прочность. – Тебе обеспечены все условия, забота, уход, а ты пренебрегаешь ими… – Я… – хотел было возразить тот, но Ниган приложил ему палец ко рту. – Тч-чщ... – перебил он его бесцеремонно. – На самом деле сейчас мы стоим перед вопросом твоего наказания. И, знаешь, такая есть проблемка, что раз уж я собственноручно тебя выхаживал, то блин, мне теперь немножко обидно будет за твое здоровье: если ты сам или кто-то еще навредит ему, это будет совсем не круто. Понимаешь! Вот это будет то, что конкретно меня разозлит! Поэтому наказывать тебя придется мне самому. И мы оба догадываемся, что это может быть за наказание. От этих слов в груди у обоих екнуло. Но вида никто не подал. Эротичного тут было мало. Даже самому спасителю эта угроза почти не доставила никакой радости. Зачем это мне? Он же показал, что его по-настоящему влечет. А его «Я – Ниган»? Он хотел этого. НЕТ! Это ложь! Обида за свои пустые угрозы и за беспомощность перед ситуацией внезапно заставили почувствовать и поверить, что он действительно способен на изнасилование. Надо покончить с этим! Разве не хотел он близости с этим парнем? Разве не хотел попробовать что-то новенькое. Из ряда вон выходящее. Как провокация это вполне сгодится, – подумал он. Тем более что его просто тянуло к стрелку, не важно под каким видом. Как раз изнасилование пленника - означало уничтожение своих искренних теплых чувств, которых он так боялся и считал слабостью. Верно, зачем убивать человека, когда можно убить в нем то неведомое, что было вообще привлекательно. После того, как я с ним закончу любить в нем останется нечего. Если это нечто вообще на самом деле было. Было или не было – не будет иметь значения. После стянутого одеяла, он стал стягивать с Дэрила рубаху, задирая ее вверх и показывая, чтобы пленник повиновался и поднял руки. Видно было как у Дэрила заходили желваки, когда он обидчиво и грозно стиснул зубы, совсем как чертов Рик. Но это ничего, это Ниган любил видеть. Стало легче, стоило лишь почувствовать себя в своей стихии. Вид обнаженного тела желанного пленника, снова вскружил голову. Ниган скользнул рукой ему на живот, отчего Дэрил глубоко задышал. Не от возбуждения, а скорее от отвращения. Но он не собирался препятствовать. Он собирался повиноваться. Все правильно, так и должно быть, – твердил он себе. Облапав живот, тот поднялся рукой на грудь, подползая ближе, затем добрался до шеи и стиснул ее, зажмурившись, прислушиваясь к ощущениям. Все бы ничего, но он тоже чувствовал себя мерзко. Хотя такая похоть была вполне к месту. – Ты ведь тоже этого хочешь. Давай продолжим. На этот раз нам ничто не помешает. Ощущение власти кружило голову. Сопротивление другого человека было так привлекательно, оно жалило и уязвляло, заставляя сильнее хотеть сломить его, потому что есть для этого все возможности и средства, это неизбежно произойдет. Когда человек психанет и покажет - насколько он унижен, оступится и поплатится. Тогда будет видно кто чего стоит, а кто не стоит ни черта. Он ведь один из них, такой же как все. Что в нем может быть особенного. Эта мысль придавала уверенности: слабости побеждены, - стоит только признать, что нельзя никому доверять! Полагаться можно только на себя и это нормально. Ниган жадно впился в пленника губами. Стрелок застонал от неожиданности и вот его стон был похож на «не хочу». Он будет пассивно сопротивляться, будет терпеть. Что он решил для себя, насколько далеко он представил свое унижение? А смог ли хорошенько его представить?! Наверняка нет. Ведь я смогу провести его дальше! И за грани воображения. Чтобы он понял, что ничерта он не знает, ничего он не предусмотрел и совсем не готов к предстоящему. Все они думают, что все знают! Что вынесут с достоинством. НЕ ПОЛУЧИТСЯ! Не в случае с Ниганом! Наконец то стрелок по-настоящему ощутил, каково это, когда тебя насильно целует какой-то мерзкий бородатый мужик, мудак, который пытается просто доминировать, потому что имеет власть над людьми. Его скользкий язык змеей заползал в рот и хозяйничал по полной, не взирая на всю неприязнь, оскверняя все то светлое, что было до этого. Это было тошнотворно и омерзительно. И заставляло воображение работать на полную. Он будет лапать, унижать, склонять к разного рода вещам: отвратительным, противоестественным, гадким и жутким. Ему не составит труда стереть в порошок всю гордость, которая еще осталась. Он насладится этим, отравляя своей желчью и уничтожая все человеческое, порабощая волю, превращая в тварь, в вещь, в жалкое существо. Отвратное самому себе и не способное простить себя, чтобы даже поднять голову к солнечному свету. Такое намечалось унижение, судя по всему. Судя по голосу, судя по действиям. Этот поцелуй был наполнен такой ненавистью и злобой, что трудно представить, что так вообще бывает. Почему он испытывает такую боль? Спаситель, как будто читая его мысли больно дернул стрелка за волосы, продолжая свою пытку. Но это только злило Диксона, не пугало. Он не может убить меня. И я нужен ему живым вовсе не для этого, он что - не понимает?! Я разрешу ему сделать с собой все, но что это даст ему? Быть может сейчас стоит открыто подписаться на его правила? Этого ведь он хочет от меня! Преданности, «Я – Ниган»! Вот что он хочет от меня и всегда хотел. Разве я не готов теперь? За то, что спас мне жизнь – присягнуть ему, служить ему. Приглядывать за ним. Быть рядом. Сносить издевки, как все сносят, приклонять колено – как все приклоняют. Но, отчего-то он уже не мог как все. Он осознал, что не боится его. Когда понял, что тот дорожит им даже больше, чем он сам дорожит собой. Это его слабое место! Неведомо почему, но это очевидно! Ничего я ему не скажу, какое это имеет значение! Рука Нигана перестала хватать оголенные участки тела и захотела большего, направившись под резинку штанов. Он властно и нагло вцепился стрелку в пах, заглядывая в глаза, ожидая реакции. Дэрил вздрогнул от неожиданности и сглотнул. Черт, он же все неправильно делает! Он же сам не хочет так! Не должен хотеть! Я не верю! Дэрил схватил его за запястье, останавливая. Спаситель улыбнулся, ожидая наивного оскорбленного сопротивления, которое ему предстоит подавить. Но Дэрил, раздувающий от неприязни до этого свои ноздри, вдруг расслабил лицо, протяжно выдохнув, расслабил сжатые губы и направил взгляд на рот спасителя, выставляя подбородок вперед, ему навстречу, приглашая попробовать поцелуй заново. Это выбило спасителя из колеи, и он немного отпрял недоумевая, разглядывая ситуацию и нахмурив брови в попытке понять, что это еще значит, но стрелок дотянулся сам и, приоткрыв рот, влажно захватил нижнюю губу своего мучителя поцелуем, прижавшись губами плотнее, с чувством. Это сразу изменило ситуацию. Растерявшийся на минуту спаситель замер, позволяя пленнику мягко целовать свои губы и погружаться в теплые эмоции. Он все еще не верил этому человеку, как он и не верил своим женам в такие моменты, но сейчас его уже не волновало, что там думает себе этот гребаный разум, когда чувства затмевают собой все вокруг и надежда одурманивает, как ребенка, пробуждая фантазии, пьянящие. Опасные, но такие желанные. Еще более желанные оттого, что - опасные. Довериться вслепую. Шагнуть в пропасть. Дэрил устал тянуть шею и притянул голову спасителя к себе, уверенно обхватив того за затылок, чтобы углубить поцелуй. Теперь пленник управлял процессом, а спаситель нерешительно повиновался, боясь спугнуть этот настрой. Увидев, что нет сопротивления его действиям, Диксон начал возбуждаться: дыхание стало тяжелым, перед глазами появилась сладостная пелена желания. Послышались полустоны и любовное чмоканье: губы лениво отстранялись, чтобы глаза могли встретиться. Зрачки расширились, появилась эрекция. Теперь стрелку не было нужды сдерживать наглую руку спасителя, он отпустил запястье, чтобы прижать к себе тело своего будущего любовника. Теперь уже хотелось скорее снять всю эту лишнюю одежду. Ниган очнулся и поспешил подхватить этот порыв, придерживая голову стрелка уже иначе, совсем нежно. От кончиков пальцев и прикосновений губ искрило. Дэрила окутал жар, снова захотелось перехватить инициативу, скорее. В симфонию ощущений добавилась боль пораженных нервов, которая как кнут подстегивала снова и снова, парализовала. Оттого прикосновения другого человека звучали так невероятно приятно, как будто заполучить их было вопросом жизни и смерти. И вот они уже повернулись на бок, и вот уже Дэрил сверху. Снова между этих острых коленей, снова на этой груди. Но теперь прижимаясь своим стояком к чужому. И снова между ними несчастная футболка, насквозь мокрая от горячего пота. Ниган был совершенно ошарашен поведением пленника, но не мог противостоять, когда Дэрил уже стаскивал с него футболку, раздраженно – одной рукой, показывая, что это нахуй надо срочно снять! Он морщился от боли, что заставляло спасителя пытаться присмотреть за его ногой, которую в такой позе совершенно не было видно. Похуй! Мы зальем в него новой крови. – Счастливо усмехался мысленно мужчина, - Я выпущу из кого угодно столько крови, сколько нужно, лишь бы он продолжал делать то, что он делает! Наконец, произошло желанное для пленника прикосновение обнаженных тел кожей о кожу. Это вызвало восторг, отчего Диксон поспешил вжаться сильнее, сладко обнимая свое сокровище, окутывая мокрыми поцелуями шею своего спасителя. Ниган блаженно запрокинул голову. Он и не смел мечтать о большем. Ощущение тяжести тела, под которым он находился, было чем-то совершенно новым. Никогда он не чувствовал себя таким скованным и беспомощным, кроме того раза, когда Диксон пытался его убить. – Дэрил, – бессмысленно слетало с его губ. – Дэрил… Дэ-рил… Стрелок попытался качнуть бедрами, но тут же зло зарычал. Он не мог себе этого позволить – нога! – Тихо, малыш… – продолжал шептать как бы сам себе спаситель, зашевелившись под ним. Они оба застонали от удовольствия, когда трение стало осуществляться под правильным углом: спаситель приобнял ягодицы больного и поправил его бедра поудобнее. Движения были медленными, осторожными. Он не хотел причинять боль. И хотел бы остаться в этом моменте навечно. В объятьях и нежности своего «особенного» пленника, прижимая его плотно к своей груди одной рукой, а второй залезая ему в штаны. – Ты такой тяжелый… – шептал восторженно спаситель. – А ты такой сладкий… – внезапно ответил пленник, потянувшись за поцелуем. На самом деле он врал, ведь спаситель был соленый от пота, а местами даже горький, его грудь пахла бензином, лицо табаком, а шея каким-то пеницилином. Но это все для реднека было так невероятно знакомо и сладко, что заставляло его просто тащиться. Ниган и представить не мог, насколько чувственным окажется этот персонаж. Он видел в нем грубость и дерзость, которые заводили с пол оборота. Но не умение так самозабвенно прислушиваться к своим ощущениям, так погружаться в них и брать то, что желанно. Возможно Дэрил и сам о себе этого не знал, ведь он действовал по наитию, в обход каких-то негласных правил, которые все равно ему были не ведомы. Ему срывало тормоза, и он мог положиться только на чувства, на ощущения. И, кажется, все его смущение было лишь в том, - чтобы начать. Спаситель собрал рукой слюну, прервав поцелуй. – Нет… – нахмурился Диксон, соображая, что он задумал. – Все хорошо, – скомандовал тот и принялся успокаивать стрелка поцелуями, в то время как рука целенаправленно устремилась к самому уязвимому месту на его теле. Небрежно смочив слюной с руки всю область между ног пленника, пальцы игриво скользнули вверх, заползая между ягодиц, а затем назад до упругого колечка мышц, уткнувшись подушечкой среднего пальца прямо в серединку. Удивительно, но Дэрил воспринял это ощущение как должное, совершенно не смутившись. Откуда ему было знать, насколько гейский этот жест, ведь в отношениях с женщиной такое тоже вполне могло бы происходить. Единственное, у женщин нет членов! Но пальцы-то есть! – так рассуждал стрелок. Так что он не стал отрываться от горячих и сочных губ спасителя, чтобы хоть как-то отреагировать на посягательства на его святая святых. От этого прикосновения даже появилось чувство защищенности. Этот человек с его длинными руками, как будто окутал пленника со всех сторон, закрывая его собой. Удивительно, как это простое действие в сочетании с поцелуями вызывало доверие и благодарность. Хотелось отдать этому человеку, все чего он только не попросит… Какая скользкая дорожка… – мимолетно пронеслось в его голове, по всей видимости, о том: как скользко было его заднице с ладонью спасителя на ней. Отчего-то было наплевать на все. На подозрения, на сомнения, на предубеждения, на палец, нагло скользнувший внутрь. Он так расслабился, что и совершенно естественно воспринял то, что палец стал толкаться в такт сладким движениям тела спасителя, плавно, медленно, любовно и порывисто. В ритм сердца, толкающего по телу кровь. Голова кружилась. Он тонул в этих ощущениях, не обращая внимания на то как загудело в висках, на то как онемели пальцы. Ниган сквозь возбуждение заметил, что Диксон расслабляется и куда-то проваливается, его взгляд был совершенно пьяным, когда обращался к спасителю, и был похож на затухающие вспышки, потому что глаза тут же закрывались. Он беспрерывно стонал, но стоны выходили тихими. Выдохи были тяжелыми и протяжными, как будто он дышал из последних сил. Черт, он тут что умирает у меня на руках?! – усмехнулся спаситель. Но тут же задумался. – Блять! Неужели ОПЯТЬ!! Он моментально прекратил все движения, проникновения и ласки, чтобы привести в сознание пленника. Но тот слабо реагировал. – ДЭРИЛ, Нет, нет, нет! ЧЕРТ! Он перевернул того аккуратно на спину и обнаружил кровавую лужу под своими ногами, она простиралась на пол кровати, кровью пропиталась вся штанина стрелка. Да и брюки спасителя тоже. – Дуайт! Живо ко мне врача!! У нас потеря крови!! СРОЧНО! – прорычал он, схватив рацию, тщетно стараясь не выдать свое волнение. – Принял! – громко ответила рация. Он растерянно встал над любовником, разводя руками, просто не зная, за что взяться. Каким-то образом он уже был по локоть в крови, хотя ему казалось, что он только и сделал, что перевернул Дэрила. Голова кружилась. Он же привык к виду крови. В чем дело сейчас то?! Ее не так уж и много, по сравнению с тем, сколько ее вытекает из тех, кого он расшибает об землю своей битой. Но то трупы. Они итак конченные. Даже еще до того, как становятся кашей. Из людей вытекает много крови, когда они лишаются конечностей, глаз, когда протыкаешь им живот. Больше всего крови хлещет, конечно из артерий, тогда кровь бьет фонтаном! Но тут просто лужа. Просто огромная лужа крови. И полуголый полуживой Дэрил. Надо бы его уложить получше, поднять что ли ногу. Но спаситель стоял и ждал что кто-то все исправит, абсолютно беспомощно разведя дрожащие руки над телом. – Дэрил, малыш! – он прижимает его голову, хлопая по щеке. – Как я мог! – он ходит кругами по комнате, хватая себя за волосы. И снова нависает над пленником, обнаруживая кровь на своей груди. Его мутит. Это не просто кровь. Это жизнь вытекает, просачиваясь в матрас, покидая ту форму, в которой ей положено быть. Он прислушался к дыханию. Его не было. Нет нетнетНЕТ! НЕТ! Сердце? Он хотел приложить ухо, но тут раздался стук в дверь. НАКОНЕЦ ТО. – Давай!! – требовательно крикнул главарь. Попутно стараясь привести себя в чувства. Дверь распахнулась, появился Карсон и Дуайт еще пара помощников. У них уже был пакет с кровью и капельница и все, что нужно. Они застали главаря полуголым и склонившимся над телом. Карсон опешил, в ужасе, испугавшись приблизиться: Ниган был целиком перепачкан кровью. Его руки, грудь, лицо – все было в крови, а глаза болезненно сверкали. Но врач пересилил себя и сосредоточил внимание на пациенте. Дэрил так же был ВЕСЬ измазан в крови. Врач не церемонясь разорвал штанину, на свой страх и риск показал рукой Нигану отойти и жестом подозвал санитаров. Дуайт от неожиданности зрелища попятился назад, пока не уперся в стену, но опомнившись стал подходить ближе и храбриться, чтобы не выдать испуг. Он был уверен, что Ниган замучил Диксона, и велит поддерживать в нем жизнь лишь для того, чтобы продолжать держать того на грани жизни и смерти. И бесится он лишь потому, что стрелок вот-вот может сбежать от него, испустив последний дух. А может он и уже! Снова вспомнились последние слова беглеца: «Я чуть не убил его». Спаситель обвел присутствующих невидящими горящими глазами, осознавая, что это реально происходит, отошел и попытался присесть на диван, но тут же встал, порывисто хватаясь за голову, зачесывая волосы обеими руками. Увидел свои руки и с отвращением поморщившись уже не знал куда их деть, так и застыл, растопырив пальцы, глядя на суету врача. Он жив?! – только и волновало спасителя, но он не решался это спросить. Он не может умереть! Он просто потерял сознание! Так не умирают, так не бывает! Но он не дышит! Почему он, черт возьми, не дышит!? В голове уже как будто слышался протяжный писк больничного прибора, показывающего жирную красную линию отсутствующего сердцебиения. Я этого не вынесу. Только не он! Только не сейчас! – Он очень слаб, нам нужно его забрать! – сообщил Карсон. Он жив! – пронеслось в затуманенном сознании Нигана, и прожгло с головы до пят, заставив вздыбиться всю шерсть на теле. Он только и смог утвердительно кивнуть. Хотя хотелось немедленно засыпать врача вопросами: Как он? Что с ним будет? Что делать! Но промолчал, позволяя людям суетиться вокруг. Он это уже видел. Это чувство дежа-вю комом встало поперек горла, он ненавидел его, люто ненавидел это ощущение. Когда все ускользает сквозь пальцы. Все, что он только что мог обрести. Что было его! Просто исчезало на глазах. Из-за какой-то долбанной глупости. О которой он просто даже не мог и думать. Ему было сложно поверить, что это происходит на самом деле. Но оно происходило. Кровавое тело его «особенного» пленника забирали. Переносили с кровати на носилки. Он не выдержал и подошел ближе. Дэрил был бледным, как мрамор. «Если ты сам или кто-то еще навредит тебе, это конкретно меня разозлит!» – вдруг возникло в памяти. – «Наказывать тебя придется мне самому…» Да как же так! Он напоследок непонятно зачем растерянно обернулся на Дуайта, затем бросил взгляд на кровать, в попытке хоть что-то понять. И внезапно для себя обнаружил, что кровавый след тянется почти от самого края кровати, где Диксон садился, повинуясь приказу. Рана открылась еще тогда. От того, что он заставил его ходить!

***