Ниган ждал его у себя и уже извелся за эти полчаса ожидания.
Наконец охранник сообщил, что они пришли, на что главарь нетерпеливо махнул рукой, велев заводить уже без лишних церемоний.
И вот, в дверях роскошных апартаментов спасителя появился его долгожданный «особенный» пленник. Сердце ушло в пятки при первом же взгляде на него.
Спаситель любил дорогие и, в то же время, лаконичные вещи, и придерживался своего неизменного чувства стиля во всем. Поэтому обстановка в его жилище целиком соответствовала его собственному образу, черные и серые оттенки, кожа, дерево, металл.
Комната была не сильно большая, но зато как из лучших каталогов с дизайнерскими решениями для влиятельнейших бандитов нового постапокалиптического мира.
Он весьма гордился соответствием обстановки своим представлениям крутизны.
Он одевался стильно и жен одевал соответственно: элегантные маленькие черные платья.
Поэтому и Диксону он велел выдать черную одежду.
Конечно, не шелк. Да и выбирать он поручил Дуайту, да и тот сильно не заморачивался, лишь бы угадать с размером.
Он угадал.
В дверях появился тот самый дерзкий и крутой хулиган, каким Ниган и представлял Диксона в своих эротических фантазиях.
Черная рубашка сидела идеально, подчеркивая широкие плечи и тугие мускулы. Растрепанная челка как обычно закрывала лицо, пленник смотрел исподлобья испытывающим прищуренным взглядом, одновременно выдающим любопытство.
Он встретился взглядом с главарем, но лишь приветственно, мельком, чисто убедиться, что он там. Затем его внимание отвлекла обстановка комнаты, в которую ему предлагалось входить. Он оглядывал пространство, осторожно заходя, опираясь на свой костыль, почти не хромая.
В глазах изумленного спасителя это событие было невероятно эпичным.
Это было торжественно и трепетно: этот шикарный образ раненного бунтаря вписывался в обстановку идеально, даже - как самый желанный трофей в коллекцию ценностей главаря.
Он пожалел, что не пригласил жен, чтобы те вошли следом, для создания подходящего фона. Быть может не хватает еще и букетов алых роз. Но тогда унего бы случился оргазм на глазах всех подчинённых.
Да, это ни к чему, – усмехнулся он, пытаясь вернуть себя на Землю.
Но тем не менее, и без роз, осталось впечатление, что вот именно так должен входить в его жизнь самый важный человек, неебически потрясающий, и просто идеальный.
Вот именно так неожиданно и так сексуально.
И тот заходил как зверь в ловушку. Спаситель почувствовал, что теперь не выпустит его никогда.
– Фуууух, наконец-то! – встряхнул головой он, отходя от первого впечатления и приветствуя своего гостя. – Черт, ты выглядишь невероятно горячо!
Дэрил смутился, понимая, что опять начались эти игры.
– Я весь заждался, что вы так долго, Дуайти, зайди, налей мне выпить. Ты посмотри на себя! – он вышел навстречу, все еще озирающемуся стрелку. – Дуайт, прости, но ты должен вернуть ему эту потрепанную жилетку с крыльями. Думаю, она ему лучше пойдет, верно?
Диксон напряженно, как и прежде, посмотрел в глаза своего «врага», пока надсмотрщик нервно сглотнув поспешил выполнить распоряжение и отошел к бару.
В это время спаситель уже подошел вплотную, чтобы сунуть свой нос в личное пространство стрелка, поближе к лицу, хищно разглядывая его эмоции, оглаживая пленника своим взглядом и порхающими ресницами.
Дуайт озирался на действия главаря, переживая, что увидит то, что ему не хотелось бы видеть. Очередные извращенные издевательства.
Но Дэрил, к его удивлению, был совершенно спокоен. Он нисколько не боялся, не прятал взгляда, наоборот, смотрел вызывающе. Без ненависти при этом, без злобы или отвращения. Он смотрел так, как будто его нисколько не колышет, что ему втирает Ниган.
Дуайт видел, как гордо держится пленник, в то время как мучитель крутится вокруг него как змей. Это не укладывалось в голове.
– Как нога? – лукаво спросил спаситель.
– В порядке, – выпалил Дэрил повернув к нему голову, как будто обороняясь.
Это выглядело, как дерзкое «не беспокойся» или даже «не твое дело» в глазах Дуайта. Ниган не разозлился, даже не был возмущен. Хотя стрелок вел себя не особо то почтительно, не говоря уже о том, что отвечал ему прямо в лицо.
– Чувствовал себя виновато, за то, как сильно ты тянешь ресурс, прохлаждаясь так долго за чужой счет? – продолжал играться Ниган. – Чувствуешь себя в долгу?
На эту провокацию Диксон даже не стал отвечать, отвернувшись, чтобы, нахмуриться и выпрямиться еще сильнее.
– Черт, да, ты сожалеешь, что так вышло, – Ниган обернулся у Дуайту. – Ему стыдно. Еще бы. А все почему? Ах, да. Все потому, что ранение, полученное при побеге, чуть снова тебя не убило. А я не буду повторяться о том, какая говеная была идея – побег. Но хочу немножко напомнить, как так вышло, что нам пришлось снова тебя лечить.
Стрелок расширил глаза и уставился на него, почти оскорбленно за то, что он заговорил об этом в присутствии посторонних.
Главарь улыбнулся на это, а затем щелкнул пальцами Дуайту, подзывая принести наконец гребаный стакан с выпивкой. Ужасно хотелось промочить горло.
– Снимай, – он жестом указал надсмотрщику на жилет, забирая стакан и продолжая лукаво улыбаться и поглядывать на реакцию Диксона. – И помоги ему.
Он отошел, чтобы видеть, как произойдет перевоплощение его Дэрила в Дэрила, которого он собирает отобрать у Рика.
Он знал, какие вещи принадлежали пленнику, но никогда не видел его в этом образе.
Давай, надень ее, чтобы я потом ее снял, – ехидничал про себя главарь, сделав большой глоток и опустив стакан на стол.
– Ну надо же! Вот такой вот значит твой стиль, да, малыш? – обрадовался он, когда все было готово. – Круто: брутально и дерзко. А ты плохой парень! – он подошел и дотронулся рукой до его груди. – Ты просто секси! Верно, Дуайт?
Главаря дико радовало подпрягать зрителя к происходящему. И видеть, как бесится от этого его секси пленник.
Он осмотрел спину с крыльями, скользнув взглядом и на ягодицы, которые тоже замечательно смотрелись в черной одежде. Сделал это демонстративно.
– Правда она ему идет больше, чем тебе? – он взглянул на Дуайта, стиснувшего зубы. – На тебе она смотрелась поистине ужасно! Я даже и не представлял, что эти крылья могут меня так порадовать! – Они твои, – он нежно нашептал это пленнику на ухо. – Только твои. И всегда были твоими...
У Дэрила участилось дыхание.
– Ты что-нибудь помнишь о событиях нашего дивного кровавого вечера?
«Ну все» – Дуайт покосился на дверь. Его присутствие явно тут было лишнее, но Ниган обожал эту ебаную неловкость.
Диксон смутился, поворачиваясь слегка к спасителю, показывая, что все он, черт возьми, помнит, но это – не подходящая тема для публичного обсуждения.
– А ты помнишь, что это твоя наглость привела к такой обильной потери крови! – он продолжал говорить, не смотря на то, как нахмурился стрелок, поднимая на него взгляд. – А между прочим донорская кровь – это роскошь! Ее пришлось выкачать из другого человека, Дэрил! Дуайт, как его звали? – он обернулся к несколько оцепеневшему от кровавых воспоминаний Дуайту и сразу отвернулся. – Ну да, это не важно…
Затем разразился смехом.
– Проклятье, да что вы такие хмурые оба, я же шучу, он же не умер. Да плевать на эту кровь. У нас ее всегда хватит! Только вот не надо больше, Дэрил, ее терять! Я тебя очень прошу. Я чуть с ума не сошел, – с последними словами он максимально приблизился к губам пленника. Он был совершенно серьезен.
Они встретились взглядом. Это было искреннее признание и Дэрил это знал.
Сердце адски колотилось в груди у обоих.
Дуайт совершенно растерянно наблюдал за происходящим, поражаясь, как этот разговор безболезненно проходит для пленника. Хотя он все еще думал, что это пытка.
Так или иначе, хотелось отойти подальше, чтобы не мешать этим двоим, ведь между ними чувствовалось сильное эмоциональное напряжение. Но двинуться с места он не смел.
Да, это была пытка. Только немного иная, чем всегда.
Дэрил мечтал остаться наедине, чтобы поговорить нормально, если это возможно. С глазу на глаз. Он чувствовал, что все это игра. Маска. И даже не мог отрицать, что теперь она ему нравилась. Когда он стал одним из главных игроков. Именно так он себя и чувствовал.
Он знал, что это так. И Ниган знал, что это так.
После того, что между ними было. После того, как ему удалось за мгновение укротить того мерзкого отморозка, приручить его и овладеть им. В психологическом и эмоциональном смысле. Хотя он собирался сделать это во всех смыслах.
Спаситель не выдержал и приобнял пленника за шею, неотрывно глядя в его глаза, его тянуло как магнитом. Казалось, уже ничего совсем не имеет значения.
– Свободен! – прорычал он Дуайту не отводя глаз.
Тот замешкался засмотревшись, но тут же дернулся и поспешил выйти.
Сразу же, как только закрылась дверь, спаситель притянулся к губам пленника, схватив его лицо обеими руками, вплетаясь пальцами в растрепанные волосы.
Руки Диксона потянулись к нему, костыль громко грохнулся об пол, но это не отвлекло их друг от друга.
Воссоединение было так желанно, так необходимо. Это адское ожидание было мучительно долгим, а теперь терпение лопнуло. Теперь было можно все.
Заключенные в крепкие, а вместе с тем нежные объятья, совершенно счастливые и забывшие обо всем, они, с нескрываемой жаждой, погружались друг в друга, отдавшись моменту. Сердца бились в унисон, пытаясь выпрыгнуть из груди, глаза заглядывали в глаза, и все вокруг совсем исчезло в густой мутной пелене. Возбуждение захлестнуло обоих, беспощадно овладевая разумом, заставляя терять волю.
Но в какой-то момент Нигана прошила мысль, что стрелок опирается на больную ногу, и он немедля поспешил разорвать поцелуй, отстранившись, беспокойно всматриваясь в одурманенное лицо пленника, пытаясь распознать в нем наличие болевого синдрома. Ничего такого распознать не было возможности. Он и сам едва смог прийти в чувства, чтобы хоть что-то адекватно различать.
Ничему жизнь не учит, – усмехнулся мысленно он, слегка отрезвев. И аккуратно подпирая для устойчивости торс любовника одной рукой, другой – потянулся поднять костыль, заодно ощупав повязку: нет ли мокрых следов.
Такой «осмотр» раны вырвал у Диксона неловкий стон, заставив его очнуться и опустить взгляд. В то время, как Ниган поднял свои глаза на звук.
Они застыли.
Коленопреклоненный спаситель и возвышающийся над ним его возбужденный пленник.
Это зрелище вызвало мгновенный всплеск совершенно противоречивых эмоций.
Уязвленный и возбужденный бандит медленно поднялся и выпрямился во весь рост, зажимая долбаный костыль в руке пленника так, чтобы тот больше его не терял, и уставился на него сердитым испытывающим взглядом, нависая, демонстрируя значительную разницу в росте. Дэрил, все еще опьяненный лаской и впечатленный увиденным, поднял на него взгляд, отвечающий на его угрожающий вид что-то вроде «ну и что теперь», на что спаситель лишь указал глазами в сторону кровати.
От этого жеста у Диксона совсем все поплыло перед глазами, и он оступился, качнувшись. Ниган подхватил его, чтобы тот не потерял равновесие, прильнув вплотную.
– Я никуда тебя не отпущу. Никогда, – зашептал он, обнимая пленника, теряя контроль над речью. – Ты будешь со мной. Моим, только моим, слышишь. Ты – мой, Дэрил. Ты понимаешь это…
Он стал наседать, поворачивая раненного и заставляя пятиться назад, в сторону кровати. Маленькими спотыкающимися шажками, неуверенными, хромающими. Стрелок шел сквозь сопротивление больной ноги, оступаясь, и ощущая поддержку рук, обвивающих его тело.
– Мы продолжим с того на чем остановились, – не прекращал нашептывать он. – Ты помнишь… Ты позволил мне… ласкать тебя... там...
Долбаный костыль снова грохнулся об пол.
Ты издеваешься? – спаситель устало прикрыл глаза.–
Я не стану поднимать его дважды!
Он снова посмотрел в лицо Дэрилу, тот не издевался над ним, он был совершенно расслаблен. Весь, за исключением его крепкого стояка, упирающегося в бедро любовника.
Впившись губами в его шею, спаситель нетерпеливо продолжил движение. Оставалось совсем немного.
– Сейчас ты позволишь мне все, – он улыбался, предвкушая желаемое.
– Ни за что, – вдруг последовал ответ любовника.
– Черт. Малыш. А тебя никто и не спрашивает…
Они встретились с преградой на пути. Раненный сел на кровать и стал беспомощно отползать от спасителя, угрожающе нависшим и следующим за ним.
– Нет, – Дэрил сам не знал шутит он, или и вправду страх теперь стремительно овладевал им.
С одной стороны, он был готов на все, что угодно, лишь бы остаться в объятьях этого человека. С другой, - он стал подозревать, что это цена за хорошую жизнь, которой он не просил. Ниган как будто делает ему одну поблажку за другой, реабилитация, одежда, жилетка, что дальше? И цена всему этому – его задница?
А он вовсе не хотел продаваться.
Но если сейчас позволить сделать ЭТО с собой, то обратной дороги нет.
Это клеймо, которое заставит его считать Нигана - Хозяином, клеймо от которого не избавиться, не убежать. Оттого, видимо, Ниган и хочет сделать это как можно быстрее. Расставить все точки над и. Пользуясь тем, что Дэрил так податлив, тем что теряет голову, тем что мечтает о нем.
Все это беспокойство и паранойя накатили так внезапно, а думать было так некогда.
– Нет… нет, – жалобно повторял он, отгоняя наваждение.
А спаситель уже приближался, уже прижимался, хватал, давил, и окутывал своим дыханием, дразня:
– Да… да…
Целуя, кусая. Сбрасывая куртку. Стаскивая жилетку, расстегивая рубашку.
– Нет, – стонал стрелок, пытаясь сказать, что ему надо перевести дух. Мысли кружились, охватывала паника, перебивая возбуждение.
– Все хорошо, малыш, – искушал бандит, в первой попытке перевернуть того на живот.
– Стой! Подожди… Остановись! – простонал пленник.
После чего, мучитель, совершенно дурея, издал рык, и перевернул любовника, навалился на спину, расстегивая ремни, гремя пряжками и тяжело громко дыша на ухо.
– Да-да-да, черт! Дэрил, малыш, я не могу больше… я хочу тебя, бля, сейчас… сейчас… давай же…
Дэрил почувствовал, как длинные пальцы заползают к нему в штаны.
– Я не могу!! – зарычал стрелок и дернулся, не обращая внимания на боль в ноге, скинув любовника.
Ниган зафиксировал акт агрессии и недоумевая уставился. Но недолго думая, набросился, чтобы подавить это наглое сопротивление. Переворачивая Диксона снова. Отбиваясь стрелок рефлекторно зарядил тому локтем прямо в переносицу.
Внезапная боль и искры перед глазами совсем разозлили главаря. А Дэрил, испугавшись, что натворил беды, позволил завалить себя, опять превращаясь в того пленника, каким был первоначально: кротким, послушным и жалким. Хоть он и дергался в нерешительности, но сдерживался изо всех сил. Вспоминая, что он не может ничего диктовать, он не волен что-либо хотеть или не хотеть, он все в той же западне, откуда ему позволили выглянуть не на долго, но это все, выйти из нее не получится.
Спаситель сдернул с него штаны вместе с бельем и собирался не нежничать, а взять свое. Но как-то эта вся ситуация не казалась ему больше возбуждающей.
Только обида подступила к горлу, тошнотворным комом. И горечью, расползающейся в груди.
Ему уже больше хотелось прирезать Диксона, а не трахнуть его.
Он не мог понять, куда делся тот человек, который так искренне хотел отдаться ему, казалось бы, любым способом?!
Где тот Дэрил, который не боится ничего?
Зарычав от беспомощности, спаситель грубо толкнул пленника в спину и отпрял, отдернулся, хватаясь за волосы, отворачиваясь и отодвигаясь нахуй подальше.
Он вроде бы и начинал понимать, что не так с Дэрилом, но он не хотел ничего понимать. Он просто хотел, чтобы все между ними было как надо.
Но понимание того, что «так не будет» – яростно било в висок. Он потер лицо, пытаясь унять мигрень, и увидел на своей руке кровь.
Как-то не так он представлял себе их близость.
Хотя… Снова кровь?! Он усмехнулся. Затем еще. И вдруг закатился громким смехом.
Дэрил непонимающе пялился на спину бандита, недоумевая, как это ему удалось сейчас спасти свою задницу.
Он что, пожалел меня? Я был настолько жалок, что ему опротивело? Что за бред! Он обожает униженных и оскорбленных!
Так какого хрена?
Неужели он…
– Я не… – он потянул к нему руку. – Я не хотел. Слышишь!
Ниган слышал, он успокоился и даже не сердился больше.
Дэрил дотянулся до его плеча, но спаситель не реагировал. Хотя и плеча не отдергивал. Просто не реагировал. Никак.
Черт, да лучшеб он меня трахнул блять, какого хуя!
– Ниган! НИГАН! – он схватил главаря за футболку, сжав ее в кулак и дернул на себя. – Да повернись ко мне!
Это обращение по имени всколыхнуло все внутри. Но Ниган не подал вида. Он лишь устало, с громким вздохом, повернул голову через плечо.
Он улыбался безумию, охватившему его пленника, который, казалось, совершенно потерял страх, чтобы орать на своего «хозяина», да еще и хватать его за одежду.
Дэрил опешил, увидев такое спокойствие. Он ожидал расправы. Может ударов. Может еще чего. Гнева, ненависти. Но их не было.
Спаситель как будто понял, что пленник не готов. Что он боится. Просто боится. И простил его за это.
Диксон отпустил его и спрятал в руки свое лицо, скручиваясь от обиды. Ему было стыдно. Невероятно сильно.
Он же просто хочет от меня взаимности. А я…
А он просто не мог поверить в то, что это возможно. Это вроде было совершенно очевидно, но при этом так немыслимо.
– Все нормально, – заговорил Ниган.– Я понял.
Он развернулся к Дэрилу и прикоснулся к его руке своей.
Это так невероятно грело.
Совсем как тогда, в лазарете, когда они просто были вместе и ничего не нужно было больше. Ни делать, ни говорить, ни думать.
***
– Ты останешься здесь, – констатировал Ниган тот факт, что Диксон теперь «с ним».
После эмоциональной сцены прошло меньше часа. В тишине.
За это время каждый смог восстановить самообладание и успокоиться.
Желания сразу же пытаться повторить этот опыт – не было никакого.
Страхи, обиды и злость – прошли, и хуй бы с этим.
Никто из них не хотел повторения. Так что они негласно договорились не браться за это снова.
Теплые прикосновения при этом пришлось прекратить, во избежание новой волны возбуждений. Но они оба знали, что это тепло подразумевается, даже если каждый держит его при себе. Это понимание объединяло их и заставило с уважением относиться к личному пространству друг друга.
В целом, вести себя именно так (сдерживаться) каждый из них и привык по жизни, так что было несложно восстановить самообладание.
Неизвестно, когда этот этап можно будет считать пройденным, но это уже и не волновало. Ни у одного не было желания соглашаться на секс из похоти, унижающий достоинство обоих.
Наверное, следовало выдать стрелку отдельную комнату. Безопасную. Запирать его, приставить «нянек». Но это все уже казалось пройденным этапом и глупостью. Порождающей только недоверие и отчуждение.
Ниган просто не хотел доверять пленника кому-то еще, и отпускать его больше от себя. Совсем.
К сожалению, в апартаментах главаря была только одна кровать и это означало, что им ее придется разделить друг с другом. Это было бы то еще испытание.
Поэтому Ниган великодушно предложил, с явным сомнением в голосе:
– Я могу спать на диване…
– Нет, я, – сразу же возразил пленник. –Я буду. Не горю желанием спать на кровати… – он осекся, – не всмысле… – но тут же понял, что пытаться реабилитироваться бесполезно.
Главарь усмехнулся его неловкости.
– Идет.
Да и хуй с ним, действительно. Этож лучше бетонного пола, земли, сеновала… или где еще он там мог ночевать.
– Обещай тут не рыскать по ящикам и не пытаться прирезать меня во сне, чтобы я смог доверять тебе, – пошутил он.
Диксон прищурившись недоверчиво покосился, но потом с совершенно серьезным видом понимающе кивнул в знак согласия.
– Хорошо.
– Я дам тебе работу Дуайта, частично…
– Мучать людей?
Спаситель нахмурился.
– Ну да, Дэрил. Без этого никуда! Но не будь ты таким серьезным. Никогда бы не подумал, что ты из мягкотелых. Когда люди нарываются, то нужно их усмирять. Это для их же блага, ты же знаешь, о чем я! Ты же вовсе не сочувствуешь всяким подонкам, верно? Я уверен, что ты хорошо умеешь не воспринимать это все слишком близко к сердцу… Или я не прав?
Дэрил молчал, понимая, что тот прав на его счет.
Его мало волновали чужие чувства. Он к своим то людям не всегда знал, как тактично подкатить, чтобы не ляпнуть что-нибудь лишнего. Ну а до посторонних, так ему вовсе не было дела… до тех пор, пока он не связался с Риком, по крайней мере.
– Но я не собирался поручать тебе пленников, нет. Работы много. Хоть она и не отличается разнообразием. И она вся связана с насилием, так или иначе. Кроме той работы, которую делают за баллы, это обратная сторона медали, - там насилие осуществляется НАД тобой. Ну ты знаешь, – он показал на него рукой. – Думаю, присматривать за рабочими во дворе, тебе на время вполне подойдет. Ведь за ними надо следить. И я смогу вернуть тебе арбалет!
– А что если я…
– Ты не станешь поднимать вооруженное восстание и покушаться на жизнь моих людей, вот что ты! – перебил его гневно спаситель. –
Тебе предложено, считай, спасать людей, – он смягчил тон на прежний, – защищать их от мертвецов. Я предлагаю тебе стрелять по трупам, вот и все! Возможно после я смогу отпускать тебя на волю, ты понимаешь, о чем речь!?
У Дэрила загорелись глаза. Он даже и не мечтал о светлому будущем, когда он обретет ТАКУЮ свободу. И какой, интересно, у главаря был план относительно того, что стрелка неизбежно потянет к Рику и их группе.
Но план и правда был.
– Ты сможешь охотиться… И отправлять добычу… своим, – вдруг выдал тот.
Сердце заколотилось сильнее в груди пленника.
Надежда быть снова полезным своей группе вызвала восторг.
Действительно, ему не нужно было быть с ними, когда это означало – навредить им. Но зато он сможет помогать им!
При этом, надо было признать, что ничто так не грело душу, как это волшебное слово «охота». Это же предложение вернуться в свою стихию. Все равно, что птице разрешить летать.
Он вспомнил, как же эму этого не хватало.
Чаще он просто старался не думать, чего лишен в нынешних условиях. Вопрос выживания стоял очень остро. И слишком много Нигана было в его голове. Да кроме мыслей о нем не было совсем ничего за последние почти два месяца. Только сперва это был страх и ненависть, а затем сплошное безумное вожделение. И за все это было совестно.
Ниган ворвался в его жизнь и перевернул все с ног на голову.
Дэрил принял его. Смирился, обзавелся надеждой. И теперь мечтает об охоте.
Выходит, все радужно только для него одного. Он устроился. Адаптировался.
Люди за что-то в этой жизни борются. А он просто подстраивается. Всегда.
Наверное, это совершенно эгоистично, – думал он.
Ему было: совестно – да, стыдно – ни капли! Наверное, поэтому то и было совестно.
Ниган видел, что творится с пленником, когда тому было позволено так мечтать, и мысленно этому улыбался. Ему действительно хотелось вернуть стрелку его «крылья».
– Но не все сразу, малыш, сначала мертвецы! И в конечном счете, ты теперь работаешь на Спасителей, так что ты должен быть полезным, в первую очередь – здесь. Ты понял?
Дэрил понимал. Он одобрительно и сдержано кивнул. Что такое «необходимость» ему можно было не объяснять.
– А пока что тебе все равно нельзя много ходить.
***
