***
Спаситель нетерпеливо зашел в кухню, где все еще молча сидели поникшие Карл и Мишон. Они вскочили со своих мест. Он стремительно подошел к ближайшему из них - к Мишон, и уставился ей прямо в глаза. Уголки его поджатых губ подергивались книзу. Мишон подняла подбородок, но сейчас она смотрела совершенно спокойно, она не могла ненавидеть его в этот момент, понимая, что его так взволновало. Предположительно, это был сам не свой после разговора стрелок. Бандит выискивал в ее лице хоть что-нибудь, любой намек на обиду, ненависть, гнев… ничего. Он сканировал еще раз, раздувая ноздри, к чему прикопаться. Совал свой нос все ближе, притесняя женщину, провоцируя. Ничего. Она с таким пониманием смотрела ему прямо в глаза, бесстрашно и даже участливо. Это бесило еще больше. – Что вы сказали ему? – вкрадчиво прошипел он прямо ей в лицо, с намеком на наказание обнажая свой хищный оскал. Ее глаза округлились, Мишон непонимающе заморгала, нахмурилась, не зная, что ответить. Он передумал добиваться толка от нее и направился к Карлу, с ходу схватив его за рубашку. – Какого черта, Карл! – они притянул его к себе рывком. – Мы ничего ему не говорили! – выпалил тот, имея ввиду, что не понимает, зачем такой допрос и что случилось. – Почему… – он поморщился. – Хорошо. Что ОН вам сказал?! – бандит уже обращался к обоим, повернувшись и к Мишон, чтоб она поняла, что тоже может попытаться дать ответ. А также, чтоб она поняла, что Карлу не поздоровится, если она станет обманывать его. Еще немного и он бы прихватил щенка за шею, чтобы заставить ее говорить. – Он сказал, что вы вместе! – выпалила Мишон выставив руку умоляя «отпусти его». Ниган обернулся на Карла за подтверждением. Тот держался рукой за кулак спасителя, пытаясь снизить дискомфорт от перетянутой тканью шеи. Внезапно спаситель остыл и отпрял. Это прикосновение ему было неприятно. Он понял, что ничего они не делали такого. Не говорили и не думали. Это признание довело Диксона. Никто не осуждал его и не хотел навредить или ранить. Эти люди были растеряны не меньше. Единственное, в отличие от него, они не были взаперти. Поэтому бежать им не пришло бы в голову. На минуту мужчина представил каково это, так долго быть пленником, зажатым меж двух огней. Он вспомнил эти шрамы, которыми была исполосована его спина. Возможно он был пленником всю свою жизнь. И только тот недолгий период жизни, когда стрелок сражался за жизнь бок о бок с Риком, – был отдушиной. Поэтому он так стремился к этим людям. А сейчас он просто не выдержал той боли, что причинил им. Своим признанием. И хоть спасителю грели душу эти простые слова «мы вместе», которые он слышал в своей голове, произнесенные голосом Диксона, он так же и чувствовал всю боль, которую эти слова причинили арбалетчику в тот момент. Вот совсем вот не хватало такое чувствовать! Спаситель не понимал, зачем ему понадобилось об этом думать и брать такое в голову. Представлять, сопереживать, это все было совсем не рационально, вредно. В такие моменты, действительно, хочется убежать в лес. Выпустить пар, проветрить голову. Вот только спаситель привык другим образом выпускать пар. Он вообще не позволял ситуации выйти из-под своего контроля. Не позволял людям расслабиться. И уж точно он не считал необходимым за что-то чувствовать себя виноватым! И он совсем не хотел бы возвращаться ко всем прелестям переживаний за других людей. Но это чертово дерьмо овладевало само по себе. Ниган должен был сейчас самодовольно расхаживать и злорадствовать, что Дэрил теперь принадлежит ему. Но отчего-то совсем этого не хотелось. Но так нельзя. Злость и досада никуда не делись. Нельзя было показывать себя слабым и уязвимым. Эти их подозрения и сочувствие бесили больше всего. Внезапно он задумчиво рассмеялся, оглядываясь на всех по очереди. Медленно, пронзительно заглядывая в лица. – Мишон, а где чай? Какого черта вы так и не накрыли на стол. Я проголодался ждать Рика, так же можно и с голоду умереть. Давай чего-нибудь, сваргань мне бутерброд! Карл, прости, что я тебя потрепал слегка, думал что-то у вас тут все пошло по пизде без моего присмотра. Всегда за всеми нужен глаз да глаз. А может есть пиво? В жопу этот чай. Карл! Найти что-нибудь. Энит, а ты садись поближе, хочу, чтобы Джудит была рядом, мне без нее уже не по себе. Ожидание предстояло оказаться еще более тухлым в отсутствии стрелка, так еще и его теперь придется ждать! Неизвестно как долго! Посему хотелось хотябы получше устроиться. Спаситель был рад, что позвал и Энит, ведь чем больше людей, тем веселее можно провести время. Разве что не так уж и весело, как со стрелком наедине. Он постарался выбросить его из головы. – А где Дэрил? – спросила Энит, очень мягко, стараясь не спровоцировать ничего дурного. – Дорогая, он ушел, – ответил спаситель, залюбовавшись на Джудит, и поглаживая ее по кудрявой голове. Мишон дернулась от кухни с недоумением и непонимающе уставилась на бандита. – Куда ушел? – осторожно и не сразу поинтересовалась она. – Да черт его знает! – похуистично махнул рукой тот. – Думаю, ему захотелось проветрить мозги. Ну да, так мы и поняли, что тебе нет дела: чуть было не порвал нас на куски из-за этого. – подумалось самурайше. Она не могла поверить, что Ниган отпустил Дэрила от себя. Но как она поняла, арбалетчик был где-то в Александрии, что он все еще под присмотром спасителей. Так что вроде бы все было на своих местах.***
Дэрил показался в гостинной, осторожно прикрыв дверь. Ниган встал. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. – Черт, Дэрил, ты по уши в кровище, ты посмотри на себя! – воскликнул он с издевкой. Он стремительно подошел ближе сразу посерьезнев и строго потребовал отчитаться. – Не ранен? Дэрил моргал, глядя в пол, мотнул головой. Спаситель поднял его лицо: – Пойдем, тебе нужно привести себя в порядок. Он строго обвел взглядом присутствующих, поскакивавших с мест. – Мишон, найди для Дэрила брюки и рубашку, – приказал он. Он что, был за воротами? – наконец осознала женщина. С пониманием отношения к арбалетчику, облик Нигана менялся в ее глазах. Их посиделки с Джудит, его срыв, а теперь это: он же запрятал свое беспокойство, а оно у него было. Потому что он взял и позволил стрелку выйти за ворота, вот так просто. И сейчас он не хочет показывать ему, что волновался. Выходит, что это чувство у Диксона – взаимное!? И Ниган что? Тоже влюблен!? Спросить у него лично, конечно не имело возможности, но это было и не нужно, и так слишком красноречиво было его поведение. Этот мерзкий ублюдок способен кого-то любить!? Вот это открытие было, пожалуй, похлеще влюбленности Дэрила. Но оно уже не пугало. Это не Дэрил исчезал из их жизни, это Ниган обретал человеческие очертания! Если Диксону удается менять этого человека, то оно, действительно, дорогого стоит! – подумала женщина, отправляясь выполнять распоряжение. Спаситель отвел стрелка в ванную. Дэрил чувствовал себя смущенно оттого, что так сбежал. Что вел себя как подросток, как мальчишка. Он чувствовал себя смущенно оттого что это мишоновское «Ты влюблен» звучало в голове. А еще он был окончательно вымотан. Только так он смог выпустить пар: потратив абсолютно все силы. Ниган заботливо стал помогать ему раздеться. То есть – раздевал его. В то время, как стрелок украдкой бросал на него взгляды. Когда обнажилась спина, Дэрил занервничал, он не хотел, чтобы Ниган видел ее, хоть и понимал, что для спасителя не секрет как она выглядит. Но сейчас это могло стать предметом обсуждения. Ниган прикоснулся к самому большому шраму подушечками пальцев. Он все-таки не мог пройти мимо. – Черт, ну и дерьмо! – заявил он. – Похоже тебе конкретно не повезло однажды. Вот проклятье, как так вышло, что ты еще жив? Он усмехнулся. Спаситель прекрасно понял, что это старые шрамы, и что были нанесены в разное время, по разным причинам. Почему-то стрелка это не унижало. Он все еще был смущен близостью с Ниганом. – По ходу тебя не так просто убить, малыш… – он с улыбкой приблизился и поцеловал чужое плечо. Тот повернул в его сторону голову и ощутил, как загорелись щеки. Руки бандита поползли по его телу, изучая шрамы и обнимая бока. – Говорят, шрамы украшают мужчину… – бормотал он на ухо. – Так вот Я нахожу это зрелище невероятно сексуальным. Хотя таких как я это возбуждает и по другим причинам… Я бы и сам расписался здесь… чтобы услышать… твои… стоны… – возбуждение нахлынуло. Опять чертовы феромоны! Этот запах просто бил в ноздри, смешиваясь с запахом смерти и крови, заставляя спасителя терять волю. Он скорей отшатнулся, отойдя на пару шагов, чтоб перевести дух. Дэрил тоже выдохнул с облегчением, потому что от этих прикосновений кружилась голова, а от таких слов, почему-то внутри все скручивалось узлом и отзывалось в паху сладостными позывами. Он выставил руку, чтобы тот не подходил и оперся о раковину. Спаситель встряхнул головой, оправившись от впечатлений. Ему нужно было просто позаботиться о Диксоне. Он включил воду, чтобы наполнить ванну. На самом деле, он чертовски сильно хотел бы залезть под душ, прижаться к своему любовнику и позаботиться о нем. Ну то есть, и правда позаботиться: намылить его тело, волосы, пройтись руками всюду, поглаживая по мыльной коже, разминая мышцы. Массируя. Но было нельзя, не ко времени. Они же не на отдыхе. И выпрыгивать из душа с голой задницей во время возникновения экстренной ситуации, было бы очень неудобно. Но вот от Дэрила мало что зависело на этой вылазке, так что спаситель мог позволить тому расслабиться. Учитывая, что ему нужно было расслабиться, да и выглядел он как черти что, измазанный с ног до головы. Стрелок не особо любил принимать душ, намываться. Потому что это было совершенно неуместно. Он бы испачкался через пять минут снова. Да и некогда отвлекаться на глупости, когда нужно все время быть начеку. Он не был настолько изнежен, чтобы стремиться к чистоте и такому виду времяпрепровождения. Но в компании, все было иначе. По сути у него было перепачкано лишь лицо и руки, но спаситель настоял на полноценной ванне. В Святилище им приходилось довольствоваться душем, так что потратить немножко горячей воды за чужой счет – просто сам Бог велел. Успокоив нервы, главарь снова позволил себе приблизиться к стрелку, чтобы раздеть его окончательно и загнать в воду. Сам сел возле и принялся по-хозяйски намыливать мочалку. Диксона это позабавило. Он редко видел, чтобы Ниган делал что-то самостоятельно. Обычно тот даже любую мелочь поручал другим, чтобы показать насколько он тут весь из себя король. Сейчас Дэрил чувствовал себя королем. Главарь намыливал его шею, спину, поднимал руки. Он даже залез рукой под воду, чтобы там пошарить, что всполошило Диксона, заставив расплескать воду на пол, вырываясь из его рук. Они оба хитро и при этом виновато поглядывали друг на друга. Дэрил отобрал мочалку и стал работать ею сам. А спаситель тем временем принялся за шампунь, намыливая тому голову. Признаться честно, Диксону нравилось сидеть в воде. Он без конца натирал пальцы, пока главарь любовался на него устало, опершись руками о бортик ванны и положив на них подбородок. Из-за воды кожа охотника стала такой нежной, и, наконец, на чистом лице, был отчётливо виден этот невинный румянец. Спасителю так было странно видеть его таким открытым, доверчивым, даже наивным. Диксон порой казался ему совершенно брутальным и жестким. Когда было нужно этот парень был как кремень, сломить его было невозможно, если давить на него открыто. Проявлялся его характер. Но если зайти к нему с другой стороны, он был совершенно ручной. Спаситель не понимал, когда он успел заслужить его доверие и на сколько его хватит, если придется идти до конца. Проверять не хотелось. На собственном примере, мужчина знал, что доверять не стоит никому. Воспоминания прошлого говорили, что он не мог доверять сам себе. Чего тогда можно требовать от других. Да, он боялся, что на проверку окажется, что Диксон такой же, как и все. Да и думать нечего. Вопрос был лишь в том, хватит ли решимости покончить с ним, когда придет время. И лучше бы оно не пришло никогда. – Ну все, хватит мокнуть, ты чист, свеж, и абсолютно прекрасен, – встал спаситель со своего места, подавая стрелку полотенце. – Вода остывает. Не будем уж злоупотреблять гостеприимством общины и тянуть ресурс еще больше. Я выйду, ты тут заканчивай и приходи. Он совершенно неуместно поцеловал его в висок и ушел. Подпоясавшись полотенцем Диксон вышел в спальню, где спаситель разместился, лежа на импровизированном (все еще без матраса) спальном месте Рика и Мишон. Спаситель указал на комод, там лежали брюки, оставленные Мишон. Подходящей рубашки не нашлось, так что женщина решила по-быстрому отлучиться из дома на склад, где всегда были общие запасные вещи разных размеров. Энид и Карл были в детской, укладывали Джудит и хотели не попадаться на глаза, поэтому уединились втроем, радуясь спокойствию. Все было как-то праздно и расслабленно, как будто они одна большая семья. Ожидание Рика утомляло. Машины с продовольствием были отправлены в Святилище, оставалось совсем не много людей лишь для поддержания порядка. Которые прохлаждались и приставали к людям, от скуки. Но александрийцы терпели все. Безропотно, но гордо. – Иди ко мне, – протянул руку спаситель. Диксон повиновался и сел рядом. – Ты знаешь, о чем я подумал? – спросил тот. – Вероятно, о сексе, – усмехнулся стрелок. – Не верно! – наиграно смутился спаситель. – Хотя теперь и о нем тоже! Он схватил охотника и повалил на себя сверху, прижимая к груди. – У меня есть к тебе предложение… что, если я стану брать у александрийцев всего треть припасов? И обещаю тебе, что никто больше не умрет от моей руки или от рук моих людей? Диксон удивленно таращил на него глаза. Это было слишком быстро, слишком щедро и он надеяться не мог, что такое вообще произойдет. Это позволило размечтаться, что возможно Рик не пойдет войной. Стрелок задумчиво внезапно оседлал бедра бандита, изумленно рассматривая этого человека. – Привилегии, понимаешь! Даже, если они будут покушаться на меня, а все это делают регулярно, то я не буду убивать людей. Ну, конечно… могут последовать другие наказания, знаешь, все-таки есть правила… – он нежно держал бедра любовника, и непроизвольно начал покачивать своими, уж слишком вызывающая оказалась поза для разговора. Причем полуголый Дэрил выглядел невероятно аппетитно. – И что же ты хочешь взамен? – наклонился стрелок прямо к его лицу. – Известно что, – мужчина обнял ладонью лицо любовника и посмотрел на губы, намекая. – По-твоему я продамся тебе за еду и вещи? – улыбнулся охотник. – За еду и вещи твоих людей! О, да, малыш, я предлагаю тебе продаться за еду и вещи, – он усмехнулся в ответ и легонько прикоснулся губами ко рту стрелка. – За еду, вещи и безопасность! – добавил тот. – Ты торгуешься? – обрадовался спаситель, притягивая его сильнее. Дэрил игриво вырывался, заставив того подняться в сидячую позу. – Четверть всего! – Ты забываешься! – спаситель попытался изобразить сердитый голос, но его жутко веселил задор стрелка. Но он не мог себе позволить сильных поблажек, которых никогда и в помине не бывало. – Я сделаю для тебя что угодно, – заявил стрелок. От этих слов в голове обоих все пошло кругом. – Черт, Диксон, ты сводишь меня с ума! Спаситель смачно прошелся языком по груди любовника, поднимаясь на его шею и доходя до уха. «Что угодно» – эхом гуляло в его голове. Требуй свободы, требуй встреч. Требуй быть чаще в Александрии, оставаться с ними, – говорил внутренний голос охотника. – Четверть. И делай со мной, что захочешь, – он с силой оттеснил главаря опуститься и приковал его руки к полу над головой, – и когда захочешь. – Он опустил свой язык на шею спасителя, от неожиданности запрокинувшего блаженно голову. – Дэрил, – шептал он, – да, малыш, да. Диксон уже покусывал его, и руки держал совсем не понарошку. При том начал тереться промежностью о его член. – Грязный продажный засранец… – бормотал одурманенный главарь. – Треть! Дэрил сдавил руки сильнее. – Треть и медобслуживание... – сдавался спаситель. Диксон, как будто бы согласился, подкрепляя сделку проникновением в рот спасителя своим бойким и наглым языком. Главарь сдавленно застонал. Случайно его мутный взгляд упал на дверной проем, в котором, как ему показалось, стояла неподвижно одинокая фигура. Спаситель дернулся на видение и вырвался из поцелуя. Но стрелок не сразу понял, в чем дело. Он все еще держал чужие руки и продолжал свои грубые ласки. Пару секунд спустя арбалетчик увидел лицо любовника, которого что-то не слабо отвлекло от обсуждения их сексуального договора, да так, что самодовольное злорадство искрилось в его глазах, обращенных куда то в сторону. Дэрил смутился и тут же его прожгло догадкой. Что блять, если Рик вернулся и увидел это!!? Он как будто спиной почувствовал, что так и есть. Рик прямо сейчас смотрит на них, стоя в дверном проеме. Стрелок резко обернулся, молясь, чтобы его догадка не оправдалась. Рик действительно там стоял. От взгляда Диксона его оттолкнуло назад, и он врезался в стену спиной, отшатнувшись. Потер тыльной стороной ладони глаз, как будто боль прострелила его в висок, посмотрел на них еще раз, чтобы убедиться, что ему это не привиделось, затем, раскачиваясь медленно удалился из вида. – Рик! – дернулся стрелок, но спаситель схватил его за руку. – Нет! Диксон умоляюще посмотрел на главаря. – Нет! Дай ему переварить! Ты не станешь сейчас… – Черт, Рик! – стал вырываться он. – Я должен… – Ты не уйдешь! С ним все будет нормально! Послушай меня, – приказным злобным тоном командовал бандит, – наплевать на него! Они все должны понять, что мы теперь вместе и принять это! Что такого он увидел. Ты мой Дэрил! Да, пусть видит, пусть все видят! Малыш, останься, – он смягчил голос. Но Дэрил был не в себе. Он все смотрел на дверь и не мог слушать никакие слова. Дикая обида за ситуацию овладела разумом. Он должен был все исправить. Догнать Рика. И объясниться. Как? Не важно. Он поймет, он должен понять. – Он должен понять! – объяснял он спасителю, или может даже, спрашивал, так ли это. – Он все понял! Он большой мальчик! – в бандите уже просто говорила ревность. Он хотел во что бы то ни стало остановить порыв Диксона. Просто чтобы он повиновался. Стрелок больно дернул руку и вывернулся, вскочив на ноги, со злобой отталкивая главаря, потеряв окончательно страх перед ним. Вот и оно! Он выбрал Рика, – осознал рассерженный главарь. Рик, не зная, куда себя деть вышел на крыльцо, где Дэрил его и догнал. Он попятился. Что он видел там? Вернувшись домой, он обнаруживает спасителей у ворот, тайком, пробираясь через лес, чтобы быть готовым, он приводит транспорт с кое-какой провизией, которую ему удалось отыскать вместе с людьми из Хилтопа. Он проходит мучительный обыск и терпит унижения от спасителей, ищущих к чему бы только придраться, чтобы пресануть его очередной раз. Наконец, взволнованный за Джудит и Карла, он мчится домой, забыв обо всем. Обнаруживает тишину в доме, сердце бешено колотится в груди, пробираясь наверх, в детскую, он с замиранием сердца крадется, ожидая увидеть нечто страшное… И проходя мимо спальни, он видит такой сюжет: Полуголый Диксон, прижимающий навзничь лежащего главаря Спасителей, сидит на нем верхом и наваливается, как на свою жертву. При этом жадно впиваясь в его рот своим. Он слышал эти стоны и видел эти движения и, кажется, Ниган умолял его о чем-то. Это не испугало. Просто выбило все мысли из головы. Все таки - Диксон был сверху… Это почему-то должно было радовать. Но они не сражались и Дэрил не побеждал врага. Он ублажал врага. Его никто не принуждал, и никто не делал это с ним. Он сам был сверху! Казалось, он сам принуждал Нигана к чему-то. К близости. Склонял… соблазнял. Такого Дэрила Рик не мог бы себе представить, даже если б ставил перед собой такую задачу. Но такого Дэрила, да еще и с Ниганом! В голове все перевернулось с ног на голову и в глазах потемнело. Тогда Рик наощупь осторожно спустился с лестницы, чтобы не дай бог не помешать этим двоим. Хотя его присутствие было замечено. Ему было уже все равно. Так же мимо комнаты прошли взволнованные Карл и Энит, заглянувшие вскользь на ту же почти картину, поспешившие так же скрыться с глаз долой. Они встретились с Риком. – Джудит? – лишь успел спросить Рик. Карл в беспомощном порыве успокоить отца неловко улыбнулся, пытаясь подойти ближе, и кивнул, что все хорошо. Он представлял, что должно быть творится у него в голове, хотя самому было не по себе от происходящего. У Рика отлегло беспокойство и он, держась за грудь вышел на воздух. Где его догнал стрелок. Взъерошенный, в одних штанах, босиком. – Рик! – он пытается остановить его протягивая руку. Хватая за плечо. Рик дергается, нервно оборачиваясь. Обмеривая охотника взглядом. Спрашивая про себя «Кто ты такой!» – Рик! Прости, что тебе довелось такое увидеть! Мне жаль! – успокаивал тот выставив руки, именно так, как обычно это делает сам Рик. – Ты… – он нервно махнул рукой в сторону дома. – Ты… – теперь показал ладонью на его голый торс. – Черт, да! – озирался стрелок. – Что я должен тебе сказать? – развел он нетерпеливо руками. – Что происходит? – растерянно подобрался нужный вопрос. – Все в порядке, Рик. Все целы. Все в безопасности. Карл, Джудит дома. – Где Мишон? –Она тоже в порядке. – Что он сделал с тобой!? – Ничего он не сделал, Рик. Мы оба не хотели этого, но так уж вышло! Я с ним, понимаешь! Но Рик непонимающе качал головой, отрицая эту информацию. Хотя он должен был быть готов к этому разговору и этому повороту. Но он не был. Не так резко. Изменения были колоссальные и эффект был ошеломительный. Он не мог это вот так взять и понять. Он поглядел на Карла и Энит, стоявших на крыльце, отшатнулся и куда-то бездумно направился. – Не уходи от меня! – догнал его стрелок и развернул, дернув за плечо. – Дэрил… – с тоской обратился Граймс, как будто просил появиться того, другого Диксона, которого знал раньше. – Это я Рик! – он загляну ему в глаза.– Послушай. Я не знаю, как всего объяснить и мне жаль, что ты узнал об этом вот так. Но я все тот же по отношению к вам, к Александрии. Ты понимаешь, нет?! Я не со спасителями. Я только с ним! – С ним? – Рик немного отрезвел. Он наклонил голову и прищурился. – Что это значит, Дэрил? Я не узнаю тебя, ты изменился. Посмотри на себя. А то, что там было… ты пугаешь меня… – Прости, прости, Рик… – он не знал, как оправдаться за все и доказать, что он не менялся, что он тот же. Он потянул к нему руку, как будто через прикосновение он мог донести всю суть. Но Рик отдернулся как ужаленный, с отвращением, о котором тут же пожалел. Диксон сразу же прекратил его домогаться и даже отошел. Его обожгло осознание, что Рик больше не примет его таким. В голове возникли образы, связанные с разными педиками, которых он видел в жизни, отрывки ядовитых фраз Мерла, в горле возникло это мерзотное отвращение, ненависть к себе, жгучий стыд, обида, боль. Все разом. Вот что должен испытывать Рик по отношению к нему. Он внезапно осознал весь ужас своего положения. Чем он думал раньше? Что такого заманчивого было в этих извращениях!? Мерл был прав, и Рик прав, это гадко. Он попятился назад. Рик понял, что с ним сделалось что-то не то. Что ему плохо, казалось еще немного и его вырвет. – Дэрил, я не хотел! С улицы подтягивались спасители. Ниган даже и не думал появляться. Он просто наблюдал в окно, к которому и не сразу подошел. – Что тут происходит? – начал «наводить порядок» один из захватчиков. – Все нормально, – тихо и озабочено вышел ему навстречу шериф, – мы просто разговариваем. На заднем фоне было видно, как Дэрил наклонился, опершись о колени, пытаясь справиться с тошнотой. – Эй, ты что тут… – не успел договорить еще один нахальный тип, подошедший к стрелку сзади и дотронувшийся до его плеча, как Диксон ожил, развернулся и пошел на него, толкая в грудь. Пара шагов, он различил ответную агрессию и не дожидаясь, что тот вскинет оружие, мощным тяжелым хуком вмазал тому в челюсть. Брызнула кровь, солдат упал, а Диксон схватил его автомат в руки и приставил тому к голове. – Не смей прикасаться ко мне! – гневно прошипел он. Тут же послышался шум вздернутых затворов и взведенных курков. С десяток спасителей взяли ситуацию в оцепление. Поодаль спешила испуганная Мишон и подтягивались горожане. Карл и Энит стояли вцепившись в перила, в ужасе глядя на заварушку, которая всегда плохо заканчивалась, если дело касалось спасителей. Рик озирался, растопырив руки, показывая, что он не вооружен и что все можно уладить. – Брось оружие! – скомандовал кто-то Диксону, но тот не реагировал. Его глаза были налиты кровью и ему ужасно хотелось забить кого-нибудь до смерти кулаками. Вдруг послышалась насвистываемая мелодия, звонко, отражаясь от близ стоящих домов и разносящаяся по всей улице. Она останавливала время. Все замерли. Никто не дернется, никто не сделает глупость. Ниган медленно вышел с крыльца с закинутой на плечо Люсиль. С громким вздохом, как обычно бывает, когда приходится разнимать своих людей, он медленно приблизился к толпе. Само его присутствие говорило, что никто никого не убьет, и не ударит без приказа. – На колени, – усталым голосом скомандовал он, а затем уже грозно рявкнул, повторив приказ. – На колени!! Спасители стали опускаться, людям на улице тоже пришлось. Рик опустился, озираясь на Карла и Мишон. Она тоже поспешила это сделать. Карл и Энит не раздумывали. Все горожане хотели, чтобы порядок был восстановлен, чтобы никто не погиб. Все почтенно склонились. Диксон даже и не подумал. Он стоял, опустив автомат, потому что момент был упущен. Он стоял, опустив голову и даже не понял, как это выглядит перед людьми. Которые исподтишка поднимали взгляды, чтобы увидеть, что там происходит. Ниган подошел к нему и не без тревоги забрал автомат, который тому уже и не был нужен. Отдал его владельцу, сунув ему в лицо, не оборачиваясь. Все его внимание было приковано к охотнику. Диксон почувствовал, что тот ждет только его и поднял глаза. Красные от злости, в них не было ни раскаяния, не читалось чувство вины. В спасителе все вскипело. Надо было сейчас же кого-то застрелить в наказание. За нападение на одного из спасителей. За этот вызов, который он бросал своему главарю на глазах у людей. За то, что ослушался и бросил его в погоне за своим драгоценным Риком. – Встать! Он отвернулся, с болью нахмурив брови, закрывая глаза, прошелся, достал пистолет и направил в толпу, вбирая, кто будет лишним. Все поднявшись остолбенели, никто не хотел словить пулю сегодня. Он водил рукой размышляя и морща лицо, как будто ему были противны абсолютно все присутствующие. Наконец рука остановилась. Он снова взглянул в лицо Диксону. Оно изменилось. Он одумался. Пропала его злость. На ее место пришла адекватность. Его лицо не выражало эмоций, оно было сосредоточено. Но было поздно. Это жизнь, детка, сейчас случится что-то очень плохое и ты пожалеешь, что перешел черту. – Сделка отменяется! – объявил он и нажал на спуск.***
Выстрел эхом раздался по улице. Было слышно, как всполошились птицы, вспорхнув в небо. Последнее, что перед выстрелом видел главарь, это то, как голая грудь арбалетчика дернулась, встав на линию огня. Если б можно было это предвидеть, спаситель целился бы в другую сторону. Он только и успел сбить прицел, дернув рукой. – НЕТ!!! – гневно прокричал он. Перед глазами вспыхнул огонь, уши заложило, сердце пронзила боль и оно совсем замерло в тщетной попытке отмотать время вспять. Нет нет нет Нет нет... – умолял спаситель, желая все исправить. Но Диксон не падал. Пуля чиркнула его плечо, совсем рядом с шеей, потекла кровь. Обильно. Сползая на грудь, а затем на живот. Дэрил осмотрел себя непонимающе, кровь была, а боли нет. Он потрогал алую жидкость пальцами, чтобы убедиться, что она настоящая. Оглянувшись назад он проверил, все ли живы. Пуля ушла выше, чем должна была. Никто чудом не пострадал. Рик и Мишон в ужасе смотрели на него. Они почти пережили его смерть. Ужас так же был на лице Карла и Энит, Розиты, Габриэля, Тары и Нигана. Последний прижимал одну руку к груди, как будто держась за сердце. Он чуть не застрелил Диксона собственноручно. И это бы означало конец. Конец попыткам, мечтам, будущему. Да, черт возьми, всему. И все это сейчас Диксон поставил под угрозу. Взял и выкинул глупость десятилетия! Он просто хотел словить пулю! Не вступиться, не остановить бандита, а просто остановить ПУЛЮ!? Но у него и не было времени ни на что другое. Он действовал инстинктивно. Вот как всегда. Не раздумывая долго, берет и делает. Спаситель был зол и был горд одновременно. Он знал, что это не была попытка самоубийства, и не провокация и не подстава. Ничего такого стрелок не хотел. Спаситель уже слишком хорошо его знал. Чтобы понять, что это чертово чувство долга толкнуло его. Ответственность за ситуацию. Которую сам спровоцировал. Главарь медленно подошел к нему, посмотрел в его глаза, совершенно растерянные на этот раз. Отвернулся на секунду, снова болезненно поморщившись, и вдруг неожиданно со всего размаха приложился кулаком к его лицу с такой злостью, так четко прописывая удар прямиком в глаз, что оглушил арбалетчика, перед глазами которого россыпью полетели искры. Охотник шлепнулся на асфальт, скорчившись от резкой боли, пока спаситель опускался на него, чтобы снова и снова прикладываться кулаком к его лицу. До тех пор, пока тот перестал поднимать голову, до тех пор, пока асфальт не был живописно разукрашен длиннющими брызгами крови.