Я Ниган

Никогда Дэрил не чувствовал себя так хорошо, свободно и легко в общении с людьми. Тем более, с женщинами. Тем более, с красивыми. Стал ли он в реале геем, что теперь не испытывал неловкости разговаривая с противоположным полом? Однозначно, нет! Просто он был окрылен. Его волновал только один человек. И этот человек уже принадлежал ему. Все остальные люди были уже не так важны, они были – просто люди. Что бы они себе не подумали о нем, - это не имело совсем никакого значения. Именно поэтому, арбалетчик растерял абсолютно все свое смущение. В целом, Диксон и понятия не имел, о чем можно поговорить с женщинами. Не о ходячих же? Или охоте. Он был не самый лучший собеседник. Но его открытость пленила. Девушки просто обязаны были что-то придумать, чтобы не отпустить его. Осмелевшая Джули стала демонстрировать подругам, что она может задавать ему самые прямолинейные вопросы, касающиеся интересующей всех темы. Но про какие-либо подробности спрашивать было совсем неприлично. Он лишь подтвердил, что был пленником, и что теперь уже больше им не является. На вопрос, почему он сдался, он ответил, что Ниган не оставил ему выбора. Сначала не оставлял, а потом просто стал ближе. По-человечески. Стал по-настоящему проявлять заботу. Подробностей Диксон все равно бы не рассказал, ни про свой побег, ни про все остальное, это было личное, и никого не касалось то, как выросло их чувство друг к другу. Про заботу женщины могли понять. Хотя при всем беспределе с ущемлением прав, угнетением слабых, беспрекословным подчинением сильных, при всей ситуации с рабством, ограничением свобод, обращать внимание на какую-то заботу – казалось сумасшествием. Никто не был готов, к тому, что мир изменился, никто не хотел перемен, не просил их. Но мир не спрашивал. И Ниган не спрашивал. И ценить то, что Ниган давал приходилось лишь от безысходности. Женам пришлось признать, что Ниган, действительно, до сих пор обеспечивает их всем необходимым, хоть и не пользуется больше их услугами. Что у них есть все, что бы они могли жить роскошно по меркам апокалипсиса. Их не принуждают даже ни к какому труду. Хотя они могли бы, к примеру, готовить или чем-то еще помогать общине. Но любая физическая работа попортит кожу, маникюр, прически. В общем, внешний, товарный вид. В основном, в их обязанности входило быть эскортом, компанией для главаря и для отличившихся заслугами подчиненных. Они обеспечивали роскошное времяпрепровождение. Поэтому им предоставлялось заниматься просвещением. Было много книг. Требовалось вести и поддерживать беседы с людьми. Ниган никогда не обсуждал с ними книг. Он ничего с ними не обсуждал, кроме некоторых слухов, которыми жены располагали во всей мере. Обычно все занятия их сводились к постельным сценам. Зато с его подчиненными девушки разговаривали, потому что тем и думать было запрещено о сексе с этими женщинами. Но провести время в их изысканном обществе - было вполне возможной наградой. Поэтому Дэрилу не пришлось долго мучиться от неловкости. Девушки быстро придумали, как его разговорить. Подозревая, что под «заботой» арбалетчик имел ввиду нечто большее, чем бытовые условия, хорошее питание или статус, до которых явно такому персонажу, как он, вовсе не было дела, девушки захотели узнать арбалетчика поближе, как человека. И завели разговор о его прошлом. Больше всего им было интересно узнать о жизни в другой общине. Чтобы понять кто он сам, надо было узнать: с кем он жил, какие там люди. И то, как он будет о них рассказывать. Как они выжили? Где нашли безопасное место? Как добывают провизию? Как их пленил Ниган? Дэрил рассказал, как он познакомился с Риком. И как их разлучили Спасители. Он рассказал каким был Глен. Каким был Хершель. Как они повстречали Мишонн. Как рос Карл и родилась Джудит. О потерях не мог, его и не спрашивали. Было все понятно. Он говорил только о том, что он обрел. Он почувствовал себя Хильдур. Столько груза потерь и утрат лежали на его плечах, а он просто был счастлив как никогда, что он живет на этой земле. Забытой Богом, казалось бы, проклятой. А все равно, такой непостижимой и прекрасной. Он ощущал, что не имеет права упускать свой шанс радоваться сегодняшнему дню и всему, что он сможет найти радостным сейчас. Как будто нет никакого завтра. А сегодня в Александрии все живы, в Святилище все стабильно, у этих женщин все спокойно. А у него… а у него первый день его медового месяца! У него есть человек, от которого он без ума. И это далеко не последний человек в этом мире. Сильный, способный постоять за себя, отчаянный и прекрасный. Тот, кто реально без ума и от него! Взаимное прекрасное огромное чувство. Этого он вслух не говорил, но от него исходило это счастье. Он весь светился. И жены Нигана могли немножко полюбить своего мужа-злодея, через любовь к нему арбалетчика. Стрелок больше не казался ни очередным бандитом, ни проходимцем, ни подонком, которых тут хватало в избытке. Он даже не был психопатом, каким показался Джулии. Просто он был влюблен. Это все поняли без слов. Они уже сидели в гостевом зале, на роскошных диванах, предлагали Диксону виноград и напитки, окружив со всех сторон. И там их теперь оказалось все восемь. Поначалу несколько девушек не одобрили эту идею: привести стрелка в их апартаменты. Но в итоге, абсолютно все лица были озарены улыбками, каждая тянулась к его свету погреться, заглянуть ему в глаза и просто побыть рядом. Он не умел флиртовать и выебываться, по общению он и правда напоминал старшего брата. Почему-то каждая вдруг захотела иметь именно такого старшего брата. Хоть он и был неряшлив и невзрачен, как казалось обычно со стороны. Сейчас в нем было заметно только его сияющее дружелюбие и постепенно девушки все больше замечали, что он - очень даже красив! Помимо его мускул, которые нельзя было игнорировать, стало заметно, что у него очень красивая улыбка. Когда оголялись клыки он был похож на пушистого тигра, к которому хотелось быть ближе и тянуть руки, несмотря на опасность. Его пронзительный взгляд заглядывал в душу, и, казалось, видел ее насквозь. При всей доброте, из-за этого хитрого прищура и волос, заслоняющих половину лица, он выглядел дерзко и это пленило отдельно. Дэрил же, в свою очередь, был очарован всей атмосферой, обстановкой и компанией. Никогда в жизни его не окружало сразу столько молодых прекрасных женщин, заинтересованных в общении с ним. Он был так счастлив и расслаблен, что мог нести любую ахинею, и не важно, что и как он говорил, они реагировали положительно. Девушки были невероятно милы с ним. Они смеялись, задорно щурились от улыбок, они наперебой задавали свои вопросы, и с неподдельным интересом слушали ответы. Комната была наполнена чудесными запахами, а перед глазами было столько красоты, что Диксон иногда терялся, замолкал и опускал взгляд, смущаясь. Периодически от чего-то мог взять и покраснеть. Но девушки тут же его по-сестрински поддерживали, толкая в плечо и говоря какие-то глупости, подсаживались ближе, хватали под руку, трепали по волосам. В один из таких моментов на пороге и нарисовался главарь. Он собирался зайти поинтересоваться, не видели ли его пташки куда запропастился арбалетчик. Но, встав в дверях, он остолбенел в замешательстве. Во время рейда, он не мог позволить себе и думать о Диксоне, как бы не хотелось. И только вернувшись домой, мечтал, наконец, сбросить завесу отчужденности и хладнокровия, погрузиться в теплые эмоции, выбросив из головы всех остальных людей, их проблемы, да и свои тоже. Но во дворе стрелка не было, Дуайт его не видел. В своих аппартаментах – тоже. Объявлять повсеместно розыск не хотелось. А заскочить к женам было сподручно. Тем более, что ненадолго задержаться в их компании было б не лишним. Отдавая последние на сегодня распоряжения по рации, Ниган вдруг встал как вкопанный в дверях гостевого зала. Еще издали его заволновало, отчего такой смех стоит в этой комнате. Никогда жены не были так общительны и откровенно веселы. Он увидел Диксона вжатым в угол дивана, на котором со всех сторон сидели жены. В креслах напротив сидели Эмбер и Кристина, Френки облокатилась об одно из кресел стоя сзади, Шерри была возле бара и, не отводя взгляда от происходящего, быстро наливала себе что-то в бокал, на дальнем от Диксона подлокотнике сидела Джули, рядом с ней была Таня, Соня хватала арбалетчика под руку, притираясь поближе, Мари трепала его за волосы, стоя сзади дивана. – Какой кошмар, – смеялась Джули, – целый грузовик с вещами! Вы хоть поймали того парня? Это так глупо! Неудивительно, что тебе за это стыдно! – Да ладно, прекрати! – умилялась Мари. Остальные просто смеялись. – Все нормально, Дэрил, не слушай ее! – подбадривала раскрасневшегося арбалетчика Соня. Сам Диксон вовсю улыбался и закрывал от удовольствия глаза. Внезапно голоса стали стихать, девушки по очереди оборачивались, и улыбки сходили с их лиц под испытывающим взглядом главаря. Те, кто терся ближе, быстро убрали свои руки от стрелка и отодвинулись. Арбалетчик поднял глаза, заметив перемену общего фона, растерянный, расслабленный. Его взгляд упал на Нигана. Вот и он! – восторженно подытожил мозг. Хозяин всего этого великолепия тихонько заплывал в комнату, озаряя ее своим присутствием. Диксон нервно сглотнул. Девушки, кто не успел отойти, вжались в свои места, Джули сползла с подлокотника и прижалась к Соне. Они старались не пялиться, но не могли отвезти глаз. Главарь был весь в крови. Он источал леденящий душу холод. Его жесткий взгляд сканировал помещение, изучая каждую эмоцию. Молча, напряженно, чтобы ничто не ускользнуло, он стал прохаживаться по комнате, заглядывая в лица. Изучая, фиксируя. От женщин сразу запахло страхом. Смущенный разговором Диксон тут же переменился. Наслаждаясь опасностью, которую источал главарь. Ему нравилось, что тот сразу же взял все под свой контроль, просто появившись в комнате. И все повиновались, даже он сам ощущал трепет. Арбалетчик продолжал расслабленно сидеть, мечтательно наблюдая за любовником, не поворачивая головы, напряженно ожидая, когда тот дойдет и до него. Жены, которых муж вот так вот застукал с другим мужчиной, чувствовали себя провинившимися, недоумевая, как это их угораздило попасть в такую ситуацию. Они ожидали самого худшего. Его гнева. Вдобавок опасаясь, что его реакция вполне может оказаться совершенно непредсказуемой и неадекватной, никогда нельзя было сказать, что у него на уме, и в каком он расположении духа на самом деле. Но, поглядывая на Диксона (а все поглядывали, потому что любопытство было сильно), женщины ощущали трепет иного рода: арбалетчик, казалось, полностью доверяет главарю и готов принять любое наказание, даже жаждет этого. Не сказать, что он напрашивался. Нет. Он выглядел очень кротким. Но не страх, а вожделение и восторг исходили от него. Он сразу забыл про внимание женщин и роскошь обстановки, он чувствовал связь только с одним конкретным человеком. Ниган тоже чувствовал связь. И он не сомневался, что стрелок не мог сболтнуть лишнего кому бы то ни было, в этом он всецело доверял ему, как себе. Это было удивительно, что арбалетчик так увлек в какой-то разговор такую толпу женщин, у которых с ним явно нет общих интересов. Не они его развлекали, а он их! Это было совершенно немыслимо и невиданно до этого момента. Ниган знал Диксона молчаливым и хмурым, нелюдимым, закрытым. И поэтому, абсолютно был уверен, что ничего Дэрил им не скажет. Это не в его характере. Вероятно, он рассказывал о чем-то отстраненном, но вот о чем?! И почему им было так интересно? Это было загадкой. Женщины перестали выглядеть испуганными в какой-то момент. Он подходил к каждой и поднимал их лица, чтобы взглянуть в глаза. И хоть страх ощущался в воздухе, в глазах у них его не было. Они были скованны, но при взгляде на него ощущали совершенно другое волнение. Диксон передавал им свое состояние. Что он сделал с ними?! На секунду главарь даже смутился. В комнате висело душное вязкое и тягучее сексуальное напряжение. Ему показалось, что абсолютно все в этой комнате его хотят! Он встряхнул головой, прогоняя наваждение. Вернул хладнокровие и подошел, наконец, к стрелку. Чтобы проверить его мысли и чувства. Бросает ли он ему вызов сейчас? Метит ли он территорию, отжимая гарем? Хотя спасителя больше волновало, не отжимает ли гарем его арбалетчика?! На него он злиться не мог совсем. И винить его в чем-то. Диксон был великолепен и делал все, что и должен делать нормальный привлекательный самец. Обхаживать девок, подкатывать яица, заявлять свои права перед другими мужиками. Но почему-то сейчас на его лице не было вызова, дерзости, или даже желания. Он смотрел так же, как и утром, в постели, когда только проснулся. Как будто все остальное вокруг – это лишь сон, а вот он, его спаситель – настоящее. Главарь оттаял. Он ощутил себя дома. В конце то концов, это и есть его дом! Он был в разъездах, решал дела, вымотался. И вот он вернулся к себе домой. К своей семье. В свое уютное гнездо, с птичками - красотками женами. И, там же, в своей сокровищнице, он обнаружил и свое главное сокровище. Все было прекрасно. Его взгляд вдруг смягчился, ресницы нежно и плавно запорхали, лицо стало озаряться улыбкой. Строгость не пропала, но возникло очарование. – Шерри, дорогая, принеси мне выпить. – заявил хозяин. Он обошел Диксона, касаясь его лица лишь подушечками пальцев, и встал за его спиной. Взял только что открытое пиво, и, задумчиво, игриво улыбаясь, поглядывая на девушек, сделал глоток. Расслабился. Девушки почувствовали облегчение. – Я смотрю, Дэрил пришелся вам по душе, – главарь медленно обвел всех взглядом. – Это хорошо! Я и не надеялся, что вы подружитесь. Но сейчас хочу, чтобы все меня услышали, и кое-что запомнили: Дэрил - мой! Вы - тоже мои. Но это вовсе не значит, что я могу положить вас в одну постель! Вы все поняли, дамы? Он НЕ ляжет с вами в одну постель! Он может вам нравиться, вы можете общаться, если хотите - флиртовать, Но. Не вздумайте переступать грани дозволенного! Я понимаю, легко поддаться искушению, – он снова погладил Диксона по подбородку, игриво улыбаясь, в то время как в комнате воцарилось всеобщее смущение и неловкость из-за его слов, – он и в самом деле мистер Очарование, если узнать его поближе. И вам он может показаться наивным, добродушным и совсем ручным... Но, поверьте мне, он вовсе не безобиден! Не будьте слишком беспечны! И не вздумайте его провоцировать! Я не удивлюсь, если кого-нибудь из вас он однажды все-таки трахнет, – Ниган пристально обвел взглядом самых молодых, сопровождая свой взгляд рукой с пивом, угрожающе указывая пальцем на каждую. – Только это будет означать, что ВЫ дали ему повод. Нет. Конечно, наказание понесут все. Потому что нельзя нарушать правила. Нельзя изменять мне! – на секунду он задумался. – Но кстати, если вам, крошки, вдруг захочется отлизать друг друга, я не против! Нет, я серьезно. Тут нет подвоха! Пожалуйста, развлекайтесь! А моего Дэрила оставьте мне. Диксон усмехнулся его тираде и смущенно опустил голову. – Что такое? – смутился бандит.– Кажется Дэрил не верит в серьезность моих слов? – он медленно обошел диван, подходя к арбалетчику, поднимая его лицо. – Придурок! – бесстрашно заявил стрелок бросив на него свой озорной взгляд. Главарь заулыбался, и в его глазах зажегся огонек. – Не вынуждай меня, – он закусил губу глядя на рот арбалетчика, – наказывать тебя публично. Сердца обоих застучали быстрее. Метафорическая колючая проволока, которую стрелку удавалось успешно игнорировать в последние несколько часов, вдруг опять болезненно впилась в чувствительную плоть из-за возбуждения, спровоцировавшего спазм. Мгновенно вспотели ладони и рот наполнился слюной. Возвышающийся и угрожающий спаситель смотрелся настолько великолепно, так нахально, близость его паха к лицу стрелка настолько намекала на полнейший разврат, что Диксону адски сильно хотелось прямо сейчас отлизать этого мужчину целиком. Вдоль и поперек. От смущения и возбуждения он раскраснелся вновь, но уже не мог отвести глаз, не хотел. Дурман от этих двоих передавался всем присутствующим. В очередном сеансе массового гипноза. Женщин, изголодавшихся по любым теплым чувствам и проявлениям, в этом мире отчуждения и ненависти, так и тянуло поддаться искушению и впитать чужую любовь, чужую страсть. По себе судя, они знали, что стрелок тоже мог изображать для главаря любые чувства, чтобы играть свою роль. Но за это недолгое с ним общение, они поняли, что все эмоции его совершенно искренние. В нем не было ненависти, обиды, злости. Напротив, он был счастлив. И кто-то ему это счастье, ведь, обеспечил. Поэтому, поверив в искренность этих двоих, их брачные игры смотрелись невероятно горячо. Щеки горели не только у Диксона. А глаза не только у Нигана. Сообразив, что еще немного, и фантазия про большой групповичек вот-вот сбудется, главарь подавил в себе возбуждение и, немного остыв, мягко шепнул любовнику: – Пойдем.

***