Я Ниган

Ниган сидел на водительском месте Фредлайнера, с бутылкой воды в руке и абсолютно голый, расслабленно закинув ногу на ногу, поглядывая на спящего Диксона и усмехаясь своим мыслям. Встав на «дежурство» он даже и не подумал одеваться, было жарко. Стекла запотели, да и смотреть на улицу вовсе и не хотелось. И так хорошо слышно, как беснуются твари. Те вовсю долбили по стенам своими конечностями, ощущалась вибрация и даже легкие покачивания кабины, но так или иначе весь этот шум и копошения нисколько не беспокоили находящихся внутри бесстыжих влюбленных. Один из которых сразу же отрубился, успев лишь подтянуть штаны, и то, непонятно зачем: стесняться сегодня уже было нечего. Должно быть, наивно хотел предохраниться от посягательств на свою задницу. Хах, – мысленно усмехнулся спаситель, задумчиво закусывая палец, – уж лучше забрался бы на верхнюю полку! Нет, он не собирался пристраиваться. Ему хватило впечатлений сполна. А осмыслить произошедшее – вот это было бы совсем не плохо, только он даже и не знал с чего начать. Он не понимал, что произошло. Вероятно, из-за событий дня все было так необычно. Радость ночлега в безопасном месте, после тяжелых скитаний, после утомительной погони, после внезапного нападения… и это все на контрасте с мирным пребыванием в Александрии, встрече Дэрила с его близкими, наблюдением за относительно спокойной жизнью простых людей, уютной жизнью, с душем и теплой «пижамой». А теперь они посреди… мира мертвых. Вот так внезапно. Одни и неизвестно где. Но главное, живы и невредимы. Ниган понимал, почему с Дэрилом произошло такое. Это стресс. И это радость. Это жизнь. Так выглядит жизнь, когда спешишь жить. Некогда сомневаться. Диксон даже спланировать ничего не успел, он просто пробовал, поэтому все ощущалось так ярко, каждое прикосновение искрило током и уносило все мысли прочь. Из-за такой внезапной смены обстановки был некий ступор. Это волшебное состояние: Где мы? Кто мы? Когда? – Неизвестно, да и не важно. Важно: чувствовать друг друга, и полагаться на эту информацию. Как тогда, в амбаре. Вот только на этот раз без жутких ранений. Нигану было хорошо. Мечтательно и спокойно. Он был удовлетворен и расслаблен. Ощущения в теле были очень приятными, ведь так или иначе, Диксон прикоснулся к нему собой (чтобы это ни значило), подарил наслаждение. И сейчас это наслаждение еще оставалось в теле и в мыслях. Даже несмотря на то, что Ниган отчасти чувствовал себя шлюхой. Святым он точно не был, не претендовал, и целомудрие – это тоже совсем не про него. Он был развратником, он трахал всех и вся… но тут! Отчего, черт возьми, после того, как ТЕБЯ ублажали, и это ТЕБЕ любовник вылизывал яица, чувствуешь себя оттраханным – именно ты!? Как и многое другое, что Нигану довелось испытать с Дэрилом, такое с ним было впервые. Да, даже после того, как Диксон его оттрахал, он не чувствовал себя таким оттраханным! И женщин то было полно, кто был обязан колдовать над промежностью главаря своим сладким язычком. И колдовали даже группами. Но толи, никто сам этого не хотел, толи как?... Но Дэрил, как будто трахнул его языком! Ну так же не бывает!? Чертов засранец, действительно, просто делал то, что ему хочется. Никому до него такого вовсе не хотелось. И теперь главарю было слегка неуютно от осознания чужой воли, осуществленной над ним. А то, что стрелок подобрался к самому уязвимому месту на теле своего хозяина, что это было? Он метил, да? Он показывал, что хочет быть сверху, что он уже готов? Это было обещание: «Ты только скажи» !? Порой этот хитрый засранец казался таким бесхитростным, но как было понять, что у него на уме!? Это лишь чертова паранойя,– твердил себе спаситель. С одной стороны, ты веришь, что видишь Диксона насквозь, а с другой веришь – что он для тебя бесконечная загадка. С одной верой тепло и спокойно, а с другой – неспокойно и жарко! На самом деле все было очевидно: Дэрил и сам себя не знал. Он и для себя самого был загадкой. Так или иначе, а эмоции были прекрасны, оргазм потрясающим, впечатления яркими, а переживания адски горячими. Так что на данный момент стоит считать, что жизнь удалась. С остальным можно разобраться по ходу. Надо лишь продумать дальнейшие действия. Найти транспорт. Найти карту. Найти еду и воду. Не попасться тварям. Быть может эта прогулка займет не день и не два, прежде, чем попадется все, что нужно в пути, в том числе и новый безопасный ночлег. Главарь углубился в соображения, делая выводы на основе увиденных за день мест, в поисках вероятных упущенных возможностей, отворачиваясь к все еще потному окну, за которым ничего не было видно. Нечего там смотреть. – Подумал дозорный, потянувшись к окну, и соображая: протереть его или и так понятно, что на капот никто еще не забрался. Его взгляд случайно скользнул на панель, где не на самом виду, но на довольно почетном месте, он вдруг увидел свое имя. Небольшая надпись «Я Ниган», с угловатым сердечком между словами, и подчеркнутая полосой, похожей на стрелу, - так и просилась на глаза, и спаситель даже заморгал всматриваясь, не мерещится ли она ему. Он провел пальцем, вырезано ножом. – Ч-черт возьми! – Тихо прошептал он сквозь зубы. – Вот это да, малыш! Сердце растаяло от этой дурацкой мальчишеской выходки. Конечно, спаситель и сам был романтиком, в душе. Но никогда бы вот так не признался. Это было так возмутительно, и одновременно даже нахально, слишком уж смело. Отчего-то похоже на Дэрила. Вот так просто, взять и написать то, что ты никогда не сможешь сказать вслух. Интересно, он что, думал, Ниган этого не увидит? Он бы еще поставил вазу с цветами! – Тащился спаситель, поражаясь тому, как это на самом деле было приятно. – Черт, а ведь он мог бы! Этот Диксон – он просто нечто! Вот теперь даже отпустила паранойя по поводу вопроса: владел ли им стрелок, когда так нагло и настойчиво вытворял свои эти диксоновские «нежности» и ласки. Он ведь просто мой фанат. Он меня обожает. И, если он делал все это с любовью, тогда ему можно все! – Улыбался он, вспоминая те самые говорящие прикосновения и при этом поглядывая на надпись. – А ведь он и правда любит меня! – Отчего-то очевидное так безумно кружило голову, что долгое время главарь так и просидел в этом состоянии отупевшего блаженства и мысленной прострации, и пустоты, ощущая приятное тепло в груди, встречая роскошный рассвет и счастливое начало нового дня. Дэрил проснулся, дернувшись, и резко вскакивая, прижавшись к стенке в панике хватаясь за нож… которого не оказалось на ремне. Он было сорвался к Люсиль, сразу попавшейся на глаза, как к наиболее подходящему оружию при самообороне с близкого расстояния, но тут понял, что никто не нападает. Отдернулся от дверцы, за которой был шум ходячих, увидел свой нож, в нише возле ложа, схватил его и вскочил на ноги, придерживая расстегнутые штаны. – Ниган! – Застегиваясь, испуганно позвал арбалетчик, так как в кабине он был совершенно один. Сердце сразу панически заколотилось. Двери по-прежнему были заперты. Он обернулся назад, обнаруживая перед глазами полку-кровать, на которой и был его Ниган, возлежавший вразвалку, как долбаный чеширский кот из сказки. – Тихо! – Тот скорей протянул к стрелку руку, обнимая за шею, успокаивая, широко улыбаясь. Дэрил отдернулся, вырываясь, недовольно нахмурившись. – Я чуть с ума не сошел, какого хрена! – Он обидчиво сел на кровать и стал застегивать ремень, возвращая на положенное место свой нож, пытаясь вспомнить, когда это он его вытаскивал. Весь перед рубашки был запачкан белесыми следами, он потер ткань, но оттиралось плохо. Он вдруг почувствовал, что на него смотрят, поднял глаза и был застукан Ниганом, свесившимся со своей полки. Это смутило, и стрелок нервно встал, уходя к водительскому креслу, где мельком глянул в окно и застопорился над своей вчерашней надписью, соображая, как ему теперь себя вести после случившегося. Из-за своей дезориентации в пространстве, он был все еще слегка не в себе, хотя уже понял где он находится, когда и с кем. А по невероятным ощущениям в теле было понятно, что вчерашняя умопомрачительная близость ему точно не приснилась. Ночью они с Ниганом позволили себе всякое, чего у него никогда в жизни не было. Секс был, а такого безумия – не было. Особенно хорошо он помнил эпизод, когда главарь кончает ему в рот, насильно заставляя глотать свою сперму… после чего в голове был лишь какой-то сплошной мокро-розовый разврат, когда уже совсем не важно ничего вокруг, если твой язык пляшет у Нигана во рту. Вспомнив такое, охотник заметался, делая вид, что он пытается оценить ситуацию. Хотя он, действительно, пытался. Пытался понять, как срочно выбраться из-под пристального взгляда любовника. В итоге, понял, что никак, и, не смотря на краску, заливающую лицо от нахлынувших воспоминаний, обернулся, чтобы обороняться. – Какие у нас шансы уйти отсюда сегодня? – Выпалил он вместо «доброго утра». – Никаких. – Ехидно подколол любовник, лукаво посматривая на арбалетчика, желая его немного помучать. Дэрил на секунду испугался, что он взаперти на неопределенный срок вместе с НИМ, человеком из-за которого он просто теряет свой разум. И если так, то сексуальные опыты лишь продолжатся, а значит, что уже и Ниган, непременно, возьмется за дело, чтобы осуществить свои фантазии. В данный момент арбалетчику вовсе уже не казалось заманчивым совсем ничего, что могло с ним произойти. Если уж не станет трахать, то теперь уж точно станет заставлять ему отсасывать. Эти мысли возбуждали, и это чертовски злило. – Так недолго и с голоду подохнуть! – Бросил он, накидывая на себя винтовку и арбалет, собираясь снять ставни с окна. – Какого черта ты творишь!? – Встрепенулся напарник. Дэрил открыл окно и принялся опускать стекло, преисполненный решимости начать втыкать нож в гнилые черепушки, роящиеся под дверью. Ниган спрыгнул с полки и оттолкнул стрелка от двери. – Какого черта, блять, ты творишь! – Повторил он гневно свой вопрос. Дэрил, уткнувшийся спиной в приборную панель и едва не споткнувшийся о кресло, не нашелся, что отвечать, и нервно заходил по салону, пытаясь заглянуть в то окно, которое теперь заслонял от него напарник. – Надо выбираться! – Махнул он, указывая ножом на дверь. – И ты собрался прорываться с боем!? – Ниган наклонил плечо, издевательски прищуривая глаза, и оттесняя любовника назад. – Их легко можно перебить, прямо из окна, я покажу! – Пытался его обойти тот, но главарь назло медленно и угрожающе теснил его. – Я не позволю тебе так рисковать. – Заговорил он тише, оказываясь уже совсем непозволительно близко. – Отвали! – Дернулся Диксон, отталкивая спасителя, пытаясь вывернуться, но это не сработало, так как тот схватил его за руку, вернул на место и грубо толкнул в грудь. Так сильно, что Дэрил с грохотом падающих вещей врезался в шкафчик, машинально закрываясь локтями. Охотник был невероятно зол, но в основном на себя, поэтому не мог сопротивляться Нигану, лишь замер, закрывшись, как обычно, за волосами, пряча взгляд. А тем временем любовник снова приблизился вплотную, прижимаясь своим телом, опуская руки на чужие бедра, совсем нежно. Оба сердца бешено стучали. Дэрил не понимал, что ему делать, как вырваться, как избежать всей этой неловкости или как выместить свою злость. А тем временем Ниган просто стоял и совсем ничего не говорил, и не делал. Это было невыносимо, хотелось столько всего в сердцах бросить ему в лицо, но все, возникающие в голове комментарии казались такими идиотскими. Озвучить их было бы еще более унизительно и глупо. Ниган почти его и не держал, а Дэрил дрожал от обиды на свою беспомощность. Его охватил жгучий стыд, это было невыносимо, но и не было возможности вырваться. Ниган все видит, он у главаря как на ладони, со всеми своими страхами и желаниями. От этого никуда не деться. И ведь все было бы нормально, если б можно было ненадолго остаться одному. Без НЕГО. И всех этих противоречивых мыслей. Уязвимость. Никогда стрелок не позволял себя прижать. Лишь однажды. С Бэт. Но перед ней не было так стыдно, как перед НИМ. Он не поймет, ведь он неприемлит слабости. Перед ним нельзя так теряться, так лажать. Только не перед ним. Да еще и после вчерашних событий, после того отвязного поведения, вдруг выплыла какая-то неуместная застенчивость, неуверенность. Это был кошмар. Так стоять пришлось целую вечность, усмиряя своих адски бушующих демонов, рвущихся на свободу, требующих проявить себя, воспротестовать происходящему насилию. Никто не имел права заставлять его делать то, чего он не хочет. Даже если это просто: стоять и смотреть друг другу в глаза. Никто никогда не был властен над ним. Потому что он мог кого угодно послать к черту. Всех, кроме НЕГО. За это он ненавидел его. За это и любил… И похоже, что тот был прав на счет неудачной идеи арбалетчика. Возможно. По крайней мере прав на счет необдуманности этого решения. Черт, Дэрил никогда не любил обдумывать что-либо, когда надо просто не тупить, а действовать. Но похоже, что сейчас это был не тот случай. Сейчас он мог натворить глупостей. Диксон не выдержал и поднял глаза, готовый принять все издевки и осуждение, ведь он больше не мог смущаться, согреваемый теплом партнера, одурманенный его близостью, его дыханием и пристальным взглядом. Но совсем не было никакого упрека или глумления в глазах любовника, тот смотрел строго, но невероятно нежно. Отчего Дэрил почувствовал себя виновато и тут же попытался отвернуться. Но Ниган поймал ладонью его лицо и повернул к себе, заставляя снова посмотреть в свои глаза, в которых все лучше читалось участие и такое удивительное понимание, что Дэрил растаял. Заморгал, то поднимая, то опуская глаза, так доверчиво. Главарь опустил руку и аккуратно ласково обнял своего любимого, так растерявшегося поутру, после жаркой ночи откровений. Диксон неуверенно, но тоже двинулся навстречу, незаметно поднимая руку на чужую спину, а затем и прижимаясь, совсем скромно, не желая спровоцировать ничего лишнего. Ниган понимал все. Как всегда. Эти объятья утешали. Они были нужны обоим. Просто чтобы примириться после всего, что произошло. Примириться с самими собой. Ощутив поддержку друг друга. Дэрил почувствовал это и успокоился окончательно: когда ты не можешь положиться на самого себя и свои чувства, рядом есть ОН, и он не подведет. А еще проницательный главарь понял, что приятные объятья уже стали перерастать в возбуждающие, ровно перед тем палевным моментом, как у стрелка зашевелилось бы в штанах, так что он потихоньку стал отпускать арбалетчика, дав больше воздуха. И Дэрил был благодарен. Он все так же виновато порхал взглядом, но на его лице уже показывалась совершенно идиотская счастливая улыбка. – Все еще хочешь колоть горы мертвецов из окна? – Обратился главарь к голосу разума стрелка, до которого теперь можно было достучаться. – Знаешь, а ведь нам, вероятно много придется ходить, бежать и сражаться, ты же не хочешь все силы потратить просто при выходе из укрытия? – Мы придумаем, как отвлечь их… – Улыбался арбалетчик все более раскованно, радуясь, что Ниган отошел до того, как ощутил бы его эрекцию. – Я обманул тебя, зайка. – Нагло заявил главарь, поднимая подбородок и игриво закусывая кончик языка, оставаясь при этом совершенно серьезным, испытывая терпение напарника и приводя его в замешательство. – Ты все взял? – Он повернулся за Люсиль и винтовкой, проверил патроны, пистолет и нож, пока Дэрил мельком бросил взгляд по сторонам и схватил бутылку с водой. – Тогда пойдем. – Скомандовал он, ловко запрыгивая на полку-кровать, где он давно уже обнаружил шикарную самодельную дверцу люка, позволяющую вылезти на крышу кабины прямо над головами трупов, и не будучи даже схваченными за ноги, ведь снаружи, люди позаботились вставить пару мощных скоб как раз для этих целей: выбраться на прицеп, а по нему уже спуститься сзади. Где так же, заботливо, была сделала скобяная лестница.

***

Путь до поселения был вполне спокойным, хотя выбраться со стоянки, все ж, оказалось довольно непросто, так как за ночь скопилось огромное количество мертвецов, тоже безумно желающих поучаствовать в любовных играх напарников, и приложиться ртами к этим двум лакомым телам. Так что, пришлось пробиваться с боем, перепрыгнув с длинного фрэдовского прицепа на другой, оперативно сбегая вниз по кабине, и врезаясь в хвост всей этой «фанатской» толпы жутко голодных некроамериканцев. Поэтому дальнейший путь показался любовникам уж слишком подозрительно легким. Наконец, на дороге попался указатель, и Ниган смог примерно сориентироваться где они находятся. Так или иначе, не помешала бы карта, еда и машина, так что идти было так и так решено – прямиком в город. Конечно, в беспросветную западню лезть не стоило, но честно говоря: беспросветность – гарантировала нахождение полезностей, до которых и всем прочим странникам было бы сложно добраться. Оружия для обороны было не так уж и много: две винтовки с полупустыми обоймами, пара пистолетов, один из которых почти разряжен, Люсиль, ножи и арбалет. И если дело пойдет туго, придется избавиться и от лишнего груза, оставивпистолет и винтовку. Пока нет транспорта, набирать вещей бессмысленно, лучше избегать столкновений и много бегать. Хорошо, что твари довольно медлительны. Удивительно, а ведь мало кто вообще радовался этому обстоятельству: как-то даже и в голову не приходило, что оно могло бы быть иначе. А ведь могло! Поселение было довольно большим по своей протяжённости. Это был какой-то пригород, небогатый район, довольно тесные улочки, одноэтажные дома, транспорт брошен, распотрошен или разбит. Найти здесь автомобиль, который был бы на колесах, оказалось невыполнимой задачей, уж не говоря о том, чтоб найти генератор и бензин. Да и задерживаться в этом месте не стоило: в каждом доме было аж по пять «жителей». Но тем не менее, это не помешало оперативно обшарить некоторые дома. Здесь многое было брошено мародёрами, так как, по всей видимости те были какими-то мажорами, считавшими, что с бедняков нечего и взять. Один дом показался исключительно богатым, похоже, там жила многодетная семья, ведь имелась огромная детская, увешанная плакатами музыкальных групп, корявыми изображениями черепов и сплошными табличками с предупреждениями об опасности по периметру. То есть дети – явно были мальчишки. Слава Богу их трупов по дому не шаталось. Зато шатались чужие. На кухне нашлись хлопья, а у одного из сорванцов под подушкой было сныкано сладкое угощение: целая непочатая банка арахисовой пасты! Задерживаться в доме было опасно: любопытные многочисленные соседи норовили зайти в гости. Поэтому путники не нашли ничего лучше, как устроить пикник в роскошном пацанском убежище: самодельном домике на дереве. Дэрила всю дорогу веселило, что Ниган не слова не говорит по поводу подобных идей, ведь это было нереально глупо. Но тот лишь таинственно улыбался, с таким задорным гордым видом, как будто он сам этот шалаш и построил. В нем просыпался подросток. Уединившись, напарники отобедали найденным, запивая угощение набранной по пути дождевой водой. Диксон как обычно жадно накинулся на съестное, демонстрируя любовнику, как можно легко обойтись без ложки, используя лишь пальцы. На что Ниган нереально напрягся, уперевшись горящими глазами в рот охотника, жадно слизывающего лакомство. По его смятению Дэрил сразу же догадался, о чем тот подумал (и что, вероятно, почувствовал в определенных местах своего тела), растерялся и сам, поглядев на руку, впервые в жизни жалея, что гребаной ложки у него действительно нет, и ничего нет, что можно для этого приспособить. Ниган, опуская глаза, пытаясь опомниться, забрал банку, которую ему протянул стрелок, и обреченно зачерпнув побольше пасты, не глядя на спутника, стал сосредоточенно налегать на еду, прислушиваясь к ощущениям вкусового удовольствия. Это отвлекло. Сладкая, питательная паста была вязкой и едва не сводила скулы. Теперь Дэрил наблюдал картину, как его великолепный любовник отправляет в свой рот пальцы, слизывая с них сладость, и невольно прикрывая глаза от удовольствия, вдобавок высовывая кончик языка, чтобы облизнуть губы. В общем, прием пищи был очень напряженным, как бы не хотелось избежать неловкости, но оба так или иначе думали о том, что произошло ночью, и в такие моменты очень сильно хотелось скрыть, что их сильно к друг другу влечет. Каждый хотел выглядеть серьезно и вести себя ответственно. Они же на «вылазке», у них есть важное дело, вопрос жизни и смерти. От них зависят другие люди, так что некогда отвлекаться на глупости. Хотя, ночью тоже, по идее, было некогда, но там была особая непредвиденная ситуация, такая как: очень тесное и весьма счастливое соседство взаперти внутри маленького душного замкнутого пространства. Напряжно, и заставляя друг друга краснеть, напарники перекусили и, наконец, выдвинулись дальше, умертвив любопытных соседушек, все-таки прознавших про их присутствие и подтянувшихся в сад. Мало того, что у этих богатых ребят было такое клевое убежище, так вдобавок, у них в гараже, нашлось два крутейших пацанских байка. Конечно, это были не мотоциклы. Напарники многозначительно переглянулись. И, да, возможно, им бы стало за себя стыдно, ведь более идиотского зрелища, по идее, и быть не могло, разве что: оденься они в платья, - все ж, было б хуже… Но вдруг в глазах сверкнул хулиганский огонек, они прищурились, глядя друг на друга. Это был вызов. И как будто на спор, на слабо, рьяно взялись проверять и обхаживать свои новые транспортные средства, хватая со стола насос, и выбирая себе байк получше. Выкатываясь из гаража, и отталкивая мертвых ногами, оба были ахрененно довольны тем, что не зассали пойти на этот шаг. Ведь на колесах было в разы мобильнее и легче, чем шляться на своих двоих. Плюс, можно даже брать какой-никакой груз, если придется. Несмотря на то, что главарь вел себя исключительно как придурок, и выебывался со своей битой наперевес, с улыбкой сшибая головы тварям, прямо на полном ходу, как долбаный крестоносец, в глазах влюбленного стрелка он был очень крут. От того, хмурый Диксон, бдительно приглядывающий за напарником, и изредка улыбающийся своими хитрыми глазами, периодически по-хулигански разгонялся, раскачивая из стороны в сторону свой байк, и останавливаясь для стрельбы делал зачетные дрифтовые скольжения пуская вихри пыли. Что сводило с ума его спутника. Неловко они себя точно не чувствовали, потому что, глядя друг на друга лишь раззадоривались сильней, не собираясь подавать вида, что тут вообще что-то может быть не так. Даже встреть они на своем пути людей, они бы не смутились от своего внешнего вида. Какой там внешний вид, они пытаются выжить. Хотя, если так подумать, ради выживания необязательно вести себя как два пацана – подростка. Да все равно никаких людей там и не было даже и в помине. Путь до другого поселения выдался не близким, но временем они еще располагали, до темноты было примерно пол дня, должно хватить на то, чтобы выбрать место для ночлега. Напарники с тоской посматривали на попадающиеся брошенные грузовики, понимая, что те не идут ни в какое сравнение с тем роскошным тягачом на стоянке, при воспоминании о котором им обоим становилось неловко. Эти скитания напоминали Дэрилу о том, как они выживали с Риком и остальными, какие жуткие испытания выпадали на их долю и какими усилиями приходилось приходить в себя, чтобы не сдаваться. Ничего забавного стрелок тогда вовсе не видел в таких приключениях. Забавного не было и сейчас, но так как это был вынужденный риск, поддаваться унынию он не мог совершенно. Поэтому вся игривость Нигана дарила небывалое, в таких ситуациях ранее, ощущение спокойствия. Настолько сильно казалось, что все под контролем, что вовсе не было страха. Все, что испытывал арбалетчик, так это подъем сил. В теле все еще растекалось приятное тепло. А при некоторых взглядах на Нигана перед глазами совсем начинали летать розовые сердечки. Какой там зомби-апокалипсис?! От него стрелок лишь отмахивался, как от назойливой мухи, пока в голове царила радость от пребывания вблизи своего великолепного спасителя, которого он сейчас видел в деле. А в деле тот был очень горяч. Его комментарии, которые он отвешивал тварям попутно с хлесткими и мощными ударами, его сердитое лицо и улыбающийся арбалетчику взгляд, его кивки и подмигивания – воодушевляли как ничто другое. И как ничто другое, волновала его безопасность. Которую преданный и бесстрашный спутник бдительно охранял, демонстрируя все свои навыки выживания в данных, совершенно диких, условиях. Это приключение не было просто выживанием, это было чем-то особенным для обоих, чем-то личным, тем, что останется лишь между ними, как их маленькая тайна, можно подумать, убийство ходячих трупов – это какое-то совершенно интимное занятие. Хотя основная задача и была: вернуться в Святилище, но в какой-то момент она менялась на более простую – противостоять агрессии внешней среды, рассчитывая силы и защищая друг друга. В эти моменты становилось все равно где они находятся и куда держат путь, а все, что было важно: они все еще вместе. Тогда адреналин зашкаливал, а глаза наливались кровью, казалось, что мир горит у них под ногами, и что так было и раньше. Было всегда. Будто вовсе не пару дней длятся эти скитания, а вот уже добрый десяток лет. И пусть длится хоть сотню, они это выдержат потому что им это по плечу. Если не им – то, кому?! И дело не в том, что они не допускали мысли о смерти. Наоборот! Смерть была рядом и приходилось признать, что она настигнет, возможно, очень скоро. Быть может сегодня, быть может на следующем перекрестке. И все, что запланировано на будущее – совершенно не имеет значения. Но даже если и так, если все предопределено и совершенно неизбежно, то это еще не значит, что стоит даться так легко. Этого напарники не собирались допустить. Оттого так было сладко каждое долбанное мгновение этой проклятой, но такой ослепительно яркой и всем сердцем возлюбленной сейчас жизни. А под конец своего эпичного велопробега, оба велика были разбиты. Возникла сложная ситуация, в ходе которой было принято едва обдуманное суицидальное решение: спрыгивать на полном ходу с одной стороны взорванного моста на другую, в попытке схватиться за сетку, свисающую с арматуры, в месте пролома. Так вышло, что, будучи загнанными на эстакаду, напарники оказались на некогда подорванном мосту, с огромной дырой по самому центру. Отступать было некуда, сзади прижимало стадо. Вниз не спуститься. А на другой стороне оказалось за что зацепиться. Байки послужили верой и правдой. Несмотря на то, что совершался синхронный прыжок, за сетку главарь схватился первым, отчего ее отнесло в сторону, Дэрил едва не сорвался вниз, но все же уцепился. Люсиль выскользнула из импровизированного ремня и предательски покинула своего хозяина, в попытке сбежать в объятья толпы под ногами. – Нет! – Выкрикнул хозяин, хватая ее в полете рукой. Он не мог позволить ей уйти. Но в этот самый момент, сетка за которую держался Дэрил начала рваться, так как он вцепился в самый ее край, ячейка за ячейкой, с хрустом лопались в месте шва. У Нигана перехватило дыхание. В голове прояснело, время остановилось. Он выпустил Люсиль в свободное «плаванье» и едва успел ухватить последнюю оторвавшуюся ячейку, отчего Дэрила отнесло к его ногам, и арбалетчик успел ухватиться за напарника, за его ноги и сеть под ними. Болтаясь в воздухе и крепко вцепляясь во все, что можно, эти двое выкарабкались наверх, упали на асфальт, переводя дух. О потере Люсиль было нечего сказать, Ниган лишь с тоской всматривался с обрыва в кипящую человеческую кашу внизу, давая себе обещание за ней непременно вернуться. Зато зрелище было грандиозное: стадо, преследовавшее путников, тупо обваливалось с обрыва, медленно, живописно расшибаясь о толпу под собой. Едва отдышавшись, Дэрил поднялся на локтях, пытаясь что-то сказать, но спаситель и без слов понял, что тот сожалеет о его утрате. Стрелок не мог подобрать слов, но на его лице было все написано. Главарь подполз и прижался к его лбу своим, показывая этим жестом, что не надо жалеть, ведь самое главное уцелело. Он улыбнулся такой легкой счастливой улыбкой, что Дэрилу тоже полегчало. Он то и испугаться не успел, а ведь едва не разбился насмерть. Внезапно улыбка сошла, и любовник схватил арбалетчика за шею, прижимая его лицо к своему, целуя его и путаясь в волосах, а затем притянул в объятья, такие крепкие, что Диксон мимолетно ощутил всю его беспомощность. Теперь он – его Люсиль. Другого источника силы у спасителя не осталось. Так вышло: прошлое пришлось отпустить. Дэрил обнял его в ответ, так же крепко. Заверяя, что он всегда будет рядом. Заглянув в глаза напоследок, успокоившись, главарь бодро встал, поднимая за руку напарника, после чего для разрядки хлопнул его по спине, сообщая, что все в порядке, хотя стрелок знал, что не все. Обсуждать это они не собирались. Нечего было обсуждать. Неплохо бы выбраться живыми, переживать из-за чертовой биты точно не было времени. Но удача, как никак, сопутствовала им. Ведь с моста они не упали, расправы избежали, плюс на их стороне моста нашелся автомобиль, который был на ходу! Правда, пришлось какое-то время расчищать себе проезд, отодвигая другие машины, а это было не просто: ведь многие были со спущенными шинами. Многие даже заводились, вот только бес толку. В итоге, был слит бензин в канистру, взята запаска и пара еще живых аккумуляторов, и наши герои раздобыли себе транспорт. Теперь нужно было лишь найти объездную дорогу и, наконец, устремиться к дому. А пока дорога искалась, было бы неплохо где-то переночевать, ведь скоро тьма опустится и прыгать с мостов станет сложнее.

***

Эту ночь, как и предыдущую пришлось провести в машине. Стемнело незаметно быстро, так как сгущались тучи, хотя ожидаемый дождь так и не начинался. Было принято решение, загнать машину в тихий парк, припарковавшись возле огромной плакучей ивы, заслоняющей своими ветвями от посторонних глаз. Закидав транспорт трупами, напарники смекнули, что будет не лишним обмазать автомобиль целиком, дабы отогнать незваных гостей запахом, заодно затерев окна от нежелательных взглядов. Устроившись на заднем сиденье, которое было модифицировано под кровать предыдущими хозяевами, Дэрил оказался в тесных объятьях напарника, любезно пригласившего его к себе жестом. Дэрил поначалу замешкался, а потом нагло плюхнулся рядом, развернувшись к тому спиной, но был схвачен и прижат, как будто, так и было задумано. Быстро пригрелся и сразу отключился. Ниган, в чьих крепких руках был его любовник, был доволен их непринужденной близостью и относительной безопасностью, но не мог сразу уснуть, переваривая весь ворох мыслей, роящихся в голове. То, что Дэрил был с ним согревало его сердце, и не давало сожалеть об утрате Люсиль, так что он порой прижимал широкую спину Диксона сильнее, прислоняясь лицом к его плечу, закапываясь в его взъерошенные волосы с мечтательной улыбкой о том, как они вскоре вернутся домой и можно будет принять горячий душ. Перед глазами мелькали образы. То, как они покидали Фредлайнер, с его тайнами, которые он будет молчаливо хранить. То как Дэрил сражается с тварями, как умеет подпустить их совсем близко к себе, нанося точные удары, словно кобра. Примеряясь, и жаля. Когда в городке Ниган по привычке нагло стучал на крыльце, с насмешливым приветствием «дорогая, я дома», и распахивал дверь, позволяя хозяевам вывалиться в проем, то мог не заметить какого-нибудь малыша Джимми, готовящегося впиться в его горло из-под тишка, и лишь в самый последний момент замечал, как бренная черепушка мелкого гаденыша оказывалась прибита к стене диксоновским болтом. Дэрил ходил как чертов ниндзя, ступая аккуратно и тихо, пригнувшись, и выслеживая все живое, бдительно держа на изготовке арбалет. Он с десяток раз спас беспечного напарника, который был совершенно невозмутим, как будто вовсе и не сомневался, что чудесным образом будет спасен каждый долбаный раз. Он ведь слишком крут, чтобы умереть, так что сама судьба непременно пришлет еще один болт, избавляющий главаря от очередного преследователя, клацающего зубами. Зато спаситель заботливо забирал стрелы и возвращал их напарнику. А ведь поначалу Дэрил спешил делать все сам, но потом понял, что в этом нет нужды. Ниган позаботится об этом. Навыки стрелка впечатляли спасителя, но он ни в коем случае не собирался подавать вида. Охотник, в отличие от своего главаря, был предельно собран, и молниеносно быстр. В то время, как его спутник предпочитал расслабленную манеру обороны. Спасителю хорошо давалось уворачиваться от зубов, толкая небрежно тварей прочь, и, как будто играя, отводить их на открытое пространство, где он может хорошенько размахнуться, нанося один ровный фатальный удар своей битой. Давненько эти двое не встречались лицом к лицу с таким количеством трупов за день. Порой, вонь была настолько ядреной, что отталкивала, словно нашатырь, ударяя в ноздри, что естественно мешало обороне.Тошнотворное гниение тел было повсюду. За это приключение, напарники не один раз побывали в тесной западне, в обнимку с трупами, так что приходилось и влипать руками прямо в разлагающееся мясо, стаскивая его по костям, вытирая с лица брызги крови, и оттирая с обуви следы гноя и прочего дерьма, в которое влипали ноги, переступая через тела. Но главарь ни за что бы не признал, что идти в город – было плохой идеей. Это был быстрый способ вернуться домой. Хотя, похоже, он подзабыл насколько может быть непредсказуемая ситуация за пределами его владений. Но, по идее, не всюду же жопа, где-то же есть просветы, как например, в этом парке, где было настолько безлюдно, как и в близлежащем неподалеку городишке, что наводило на подозрения относительно этого места. Он снова стиснул Диксона, поежившись. Забавно, Дэрил спал как убитый, совершенно отключившись, доверившись партнеру. Его можно было и трогать всюду, и целовать за ухом, ему было наплевать. Спаситель усмехнулся представляя, как же сильно надо его трясти, чтобы разбудить в случае чего. Но в этом не было необходимости. Все было тихо. Снова в голову лезли мысли о том жарком состоянии, в которое погрузил его стрелок накануне ночью, но радость каждый раз перебивалась сценой прыжка с моста. И долбаной рвущейся сеткой. Это было самое серьезное происшествие за день. Страх пытался проникнуть в голову, но спаситель усиленно ему не позволял. Есть жизнь и смерть, а между ними никаких не должно быть сомнений. Диксон жив, вот он, большой и теплый, счастливо похрапывает в его руках, что еще нужно!? Люсиль? Люсиль, справится одна, она будет дожидаться своего часа, когда хозяин вернется за ней, чтобы снова стать полноценным собой. Но пока. Пока его устроит Диксон, а вместо биты можно подобрать любую увесистую палку, главное добраться до цели и увезти малыша домой. В безопасность, в их теплую кровать. Хотя не слишком то главарь и скучал по кровати, ночевка в машине, тесноте, с затекшими согнутыми в коленях ногами и в окружении пугающей враждебной пустоты за окном – вполне его устраивала, казалось, жизнь заиграла яркими красками. Вот только эта вонь нереально бесила. Поэтому он был искренне рад тому обстоятельству, что Дэрил облился бензином при очередном несвоевременном нападении (можно подумать, что нападения могут быть своевременными), так что сейчас в салоне стоял навязчивый запах горючего, вызывающий небольшую мигрень, но зато не слабо так отвлекающий от запаха тлена.

***

Когда спаситель проснулся, стрелок уже сидел на водительском месте, поглядывая по сторонам в просветы окон, он был задумчив. Ниган потянулся, разминая затекшие мышцы шеи, кое-где давали о себе знать синяки, плюс ныло в боку. Он переглянулся с напарником. – Какова ситуация? – Спросил он заспанным хриплым голосом. – Нам надо проверить те дома, нужно поесть. Ты как? – Поинтересовался он, замечая, как разминается его любовник. – Жить буду. – Усмехнулся Ниган его заботливому хмурому взгляду. – Пойдем сейчас, или дашь мне время почистить зубы!?– Его сияющая улыбка выдавала глум над самим собой. Он грубо дернул ручку двери и вышиб ту ногой, вытягиваясь во весь рост с довольным полустоном. А через секунду выскочил на улицу, чтобы взбодриться, подпрыгивая пару раз на месте, словно боксер. Дэрил медленно выкатился вслед за ним, подобрав арбалет и закидывая его на плечо. Опершись на машину, он выглядел как ковбой, скрестив руки на груди. Разве что не хватало соломинки и шляпы. – Сегодня. – Бодро воскликнул спаситель. – Сегодня мы вернемся домой, и первым же делом, я позову моих красоток сделать нам ахуенный массаж! Нет, ну конечно же после душа. А может в душе? – Он вопросительно поднял брови. – В мечтах! – Усмехнулся стрелок. – А если серьезно, снова ночевать в машине я не собираюсь. Нам надо, хотябы, найти подходящий дом. Чтобы не тратить бензин и не привлекать внимания, пошли пешком, так как было не далеко. Это был неприметный небольшой городишко, с двух – трехэтажными многоквартирными домами, с лавочками и витринами. Внутри магазинчиков было совсем нечем поживиться, опрокинутые полки и стеллажи валялись повсюду, в каждом помещении пол был устлан перебитыми ходячими. Все товары понадобились выжившим. Даже книжный был обчищен. Это было удивительно. Быть может кому-то понадобилась бумага для растопки? Так или иначе, а дорожных карт тоже уже не осталось. Хотя случайная удача завела в подсобку лавочника, где на стене все еще висел один экземпляр карты округа. Слишком большая и с почти нечитаемыми названиями, но тем не менее – хоть что-то, что может быть полезным сейчас. Никакой еды не было вовсе, можно было и не искать: ясное дело, что здесь забрали все, что только можно было, по всей видимости и не за один визит, возможно где-то поблизости была община. Проходя по узкой улице, между глухой боковой стеной какого-то заведения и густо поросшим зарослями парком, путники вдруг заметили силуэт животного, выглянувшего из-за кустов неподалеку. Дэрил мгновенно поднял арбалет. Вдруг Ниган дернулся в обратную сторону, где навстречу из зарослей вышли еще несколько зверей, подбирающихся ближе, тихонько взвел курок пистолета (другого огнестрельного оружия больше уже не было). – Собаки. – Сообщил арбалетчик, бросая взгляд через плечо на остальных, не снимая с прицела первый силуэт. Путники все еще медленно продвигались вперед, пытаясь миновать опасный участок дороги, но звери, которых уже выползло с десяток, начали брать их в кольцо, потихоньку недружелюбно обнажая клыки. Никогда арбалетчик не имел проблем с собаками, не ввязываясь с ними в конфликт, и, обычно, они принимали его за своего. А в данный момент просто ничто не уберегло бы от цепких зубов, их было слишком много. Первая собака подходила ближе всех и стала истерично огрызаться, из-за чего все остальные тоже оскалились смелее, осуществляя попытки зайти сзади. Как только вся эта орава оказалась близко, Диксон догадался, что дело тут не в голоде: это был молодняк, выводок. Они защищали свою территорию, видимо путники нарушили ее границы и тем самым выглядели угрозой в глазах мамаши многочисленного семейства. Дэрил отвел оружие и показал жестом Нигану последовать его примеру. – Тихо, тихо. – Заговорил с ними стрелок, убирая за плечо арбалет, обращаясь не только к ним, но и к любовнику, возмущенно уставившемуся на него, ведь в его планы входило постараться перестрелять агрессивных животных. Быть может ему не удастся положить всех, но надо непременно драться, так просто он сдаваться не собирался. – Они боятся. – Шепнул арбалетчик. – Опусти. Мы не будем им угрожать. – Какого черта! – Сквозь зубы прошипел ему главарь. Он проверил нож, который придется быстро выхватывать, когда пистолет станет бесполезен. – Тихо, девочка, мы не обидим… – Диксон делал самый непринужденный вид, стараясь показать, что не боится, продолжая медленно идти, закрывая собой агрессивного партнера, на которого самка уже пыталась делать выпады, рыча и громко лая. Сама по себе она была не крупная, чего не скажешь о ее щенках. Но они явно были глупее и наивней, поэтому боялись меньше и шли сзади, пытаясь подойти вплотную и принюхаться. Их было восемь. Наконец, напарникам пришлось совсем остановится, так как их окружили и прижали. Засомневавшись в своей идее мирного разрешения конфликта, Диксон на мгновение оказался охвачен волной паники, в глазах все стало красным от осознания, что дело плохо, ведь Ниган ни капли не дружелюбен, а настолько же агрессивен, как и звери, если не больше, а это значит, что схватки не избежать никому и вот-вот все начнется. Лай стоял на всю улицу. В какой-то момент стрелок на свой страх и риск взял и сунул ладонь к морде одного из щенков, проходивших уже слишком близко. Если схватит, то понеслась, Ниган сам сорвется с цепи и начнет палить по всем, это был момент истины. Но пес лишь принюхался и лизнул, замахав хвостом. Тут же оповещая собратьев, что этот человек не опасен. Прочие доверчивые щенки, замахали хвостами так же. Они в принципе не понимали проблемы, просто проявляли живой интерес к людям. Живым людям. – Во-от так, молодец. – Дэрил, выдохнув с облегчением, уже смело протянул руку, чтобы потрогать лохматого нового друга под изумленным взглядом своего спутника. Злая собака отбрехалась и чихнула, отходя от спасителя и заходя со стороны Диксона, где происходило столпотворение любопытных животных, пытающихся наперебой завладеть его вниманием. Некоторые, правда, ревниво отходили с видом «есть дела и поважнее», просто боясь подойти ближе, поглядывая на строгую мамашку, отходящую к своим родным зарослям парка. Путники были отпущены и могли спокойно пройти, наконец, мимо. – Ух, ты!– Вырвался поскорей вперед спаситель, оборачиваясь и слегка восторженно подпрыгивая. Дэрил шел медленнее, все еще сопровождаемый несколькими влюбленными с первого взгляда зверями, озирающимися на мать, но желающими гордо сопроводить своих новых знакомых до границы своей территории (до угла здания). – Вот это, я понимаю, дипломатия! Я-то думал ты палишь во все живое, при любой мимолетной угрозе… – Собаки не такие, как люди! – Прохрипел недовольно арбалетчик, снова подставляя на ходу руку липкому любопытному языку. – А если бы ты дал им еды, малыш, они бы вообще пошли за тобой на край Земли! – Он остановился, встав на пути стрелка с призывным взглядом. И тот не смог пройти мимо, заходя прямо в руки любовника. Главарь поднес руку к его подбородку, желая наградить своего рыцаря чувственным чмоком, наклонился и, облизнувшись, прикоснулся к губам напарника, но отдернулся из-за внезапного лая. Восторженные это были комментарии от собак, или ревнивые, было не вполне ясно. Но спаситель был вынужден остановиться, на что арбалетчик усмехнулся и потупил взгляд. – Пойдем. – Толкнул он напарника плечом, пока главарь переглядывался с животными, презрительно на них щурясь. – Интересно, а ты пользуешься своим природным обаянием, чтобы привлекать дичь на охоте? Это было бы поистине зловеще, правда? – Без тени улыбки заявил спаситель, проверяя рукой нож. На что стрелок посчитал ненужным что-либо отвечать. Не было у никакого природного обаяния, а если и было, единственной его жертвой был сам спаситель. – Подумал он. Отъехав не так далеко от этого тихого и бесполезного мертвого городишки, вырулив, наконец, на предположительную дорогу «к дому», машину наши герои тоже разбили: прямо на полном ходу лопнула старая покрышка, автомобиль увело в сторону, в «удачно» подвернувшееся дерево, и весь этот красочный сказочный мир погрузился во тьму.

***