Непослушным детишкам от Старейшины Илин.

      Голова раскалывалась так будто похмелье одолевало его уже не первый час. В глазах мутнело, а тело ломило от непонятных ощущений. Освежающее омовение не спасло Ши Минжа от тяжелой судьбы и лучшим решением стало пойти проветрится. Открытую дверь он встретил с одной мыслью: "Что за чертовщина?". Перед ним был густой лес. Густая лесная чаща, пахнущая словно только после дождя. Наваждение? Проклятие? Какое-то испытание? Мысли роились в голове и одна перебивала другую. Он не любил долго размышлять, поэтому просто отправился вперед. Несмотря на нелюбовь к построению планов, обстановку он оценил довольно хорошо. В лесу было тихо, ни животных, ни птиц, ни ветра. Вся эта картина очень напоминала ему что-то, но он не успел припомнить что, прежде чем услышал чужой голос. Взглянув в сторону, он увидел брата. Своего маленького, десятилетнего брата, который собирал лекарственные растения, только умытые дождем. Да, это было. Он прав. Шесть лет назад. Они тогда слегка поругались и Вэньян сбежал в лес за своими очередными полезными и диковинными растениями. Он не был особо против, ведь увлечение и талант брата во врачевании и травничестве признал уже давно, но нехорошее чувство гложило его сердце. В тот день Вэньян вернулся грустный и с ссадинами на лице, и в тот день мальчик впервые приготовил яд на глазах у брата. Он пытался с ним поговорить, выяснить причину, но от обычно тихого, вежливого и умеющего найти общий язык с людьми брата, получал лишь колкие ответы. С того дня в Вэньяне что-то переменилось. Минж не мог сказать, что именно, а посторонние и подавно не могли заметить, но что-то в его брате изменилось, в его взгляде на мир, хоть и не повлияло на повседневное поведение.       Он слышит шаги. Шаги чужих людей. Вдалеке группа из пяти человек. Он уже понял, что это лишь воспоминания, так что осознавал, что не может ничего изменить, поэтому только наблюдал. — Хэй, мелочь. Ты так и будешь копаться в травках или все же будешь мужиком и примешь мой вызов на бой? — в оскале читалась насмешка, он явно был главарем. — Простите, но я повторю снова, — поднявшись, спокойно ответил Вэньян, — Я не воин, мой брат унаследует место главы в нашей семье и мне нет причины быть особо сильным заклинателем. Мне нравится врачевание и я считаю, что это правильнее. Я планирую стать самым известным лекарем, помогать и всячески поддерживать брата. Несмотря на то, что я учусь на заклинателя, я не стану вынимать меч из ножен ради праздных поединков. Меч — оружие, отнимающее жизнь, и не мне ли, как лекарю, не знать это, — все это он проговорил с таким спокойным и серьезным лицом, что Ши Минж почти опешил. Он никогда не видел брата таким серьезным в том возрасте. Он хотел поддерживать его? Несмотря на неодобрение родителей, желал продолжать это дело и стать одним из самых известных лекарей? Это и есть его конечная цель? Ши Минж знал любовь брата ко всему этому, но не думал, что все так серьезно. Тогда. Он понял позже. Но он до сих пор не понимал зачем "видение" показывает ему все это. Но следующие слова прозвучали как гром. — Ты не смог спасти одну единственную собаку! Думаешь, сможешь спасать людей?! Ты никому не сможешь помочь, умник! В нашей жизни нужна сила! Что будешь делать, если твоему брату понадобится помощь? Спрячешься за его спиной и будешь травки в тылу смешивать?! — Нет! Яды станут моим оружием! Сама природа на моей стороне! Я буду спасать людей и косить врагов, и они даже не узнают от чего умрут! Если вы считаете, что я бесполезен, то ошибаетесь! Я не люблю железо и кровь, но я намного коварнее тех, кто атакует открыто! Мне не составит труда вылить в твою чарку яд, и твоя погибель будет в смеси соков всего нескольких растений! Или же могу спасти тебя, излечив любую рану! Я не буду бесполезным, ни для брата, ни для общества, я стану тенью его могучей силы, и тогда я посмотрю как будут говорить те, кто смотрел на меня свысока! — это была самая длинная и гневная тирада, которую он когда-либо слышал от своего брата. Так вот, что произошло в тот день.       Он очнулся на берегу ледяного источника. Как он и предполагал, наваждение завело его тело туда же, где и был его разум. Времени на раздумья не было. Он не знал сколько занятий пропустил. Хотя большую часть его раздумий занимали мысли об увиденном. Зачем видение показало ему это? Какой он должен вынести урок? И было ли это действие выпитого вчера вина? Направляясь к учебным корпусам, он уже почти ухватил мысль на кончик, но тут его отвлек звук чужих шагов. Вдалеке, по другой тропинке, шел Вэй Усянь. Одна его рука была закинута за голову, а вторая держала сосуд "Улыбки императора", тот самый сосуд. Ши Минж не успел окликнуть его, прежде чем учитель скрылся за поворотом зданий. Что за чертовщина творилась здесь?