Понимание

Как он вообще согласился учить этого в прямом смысле слова ребёнка? Он ведь совсем его не слушает. Верно, есть же уйма других, более интересных, занятий, чем готовиться к какому-то турниру по шахматам, что состоится через четыре дня. Правильно, зачем? Можно ведь посчитать все красные машины, что проехали мимо окон кафе, а ещё интереснее — посчитать голубей. Он, наверное, всю жизнь мечтал этим заниматься. Раздраженно смотря на блондина, Акутагава заканчивает свой монолог про шахматы, решая застукать того, и начинает говорить про чай, в ожидании пока тот обратит внимание на сменившуюся тему. Кажется, он только начал говорить, как глаза цвета мёда и лаванды уже удивлённо смотрят на него. — Чем, по-твоему, связаны худшие ходы в шахматах и зелёный чай? — саркастично вскинув бровь, спрашивает Ацуши и наконец разворачивает к нему корпус. — Я лишь проверял, слушаешь ли ты меня. После, пожав плечами, он продолжает свой рассказ, а парень вновь начинает отвлекаться. Но теперь Акутагава уверен, что его слушают. Так проходят ещё два дня. Школа, шахматы — и по домам. Теперь блондин почти не отходил от Акутагавы. Разумеется, второму это не нравилось, но ничего поделать с этим он не мог. С одной стороны, брюнету льстило такое внимание, с другой — жутко надоедало. — Хей, Акутагава. — Где-то сзади раздаётся голос, к источнику которого брюнет поворачивается. Перед ним стоит Чуя Накахара, пассия Дазая. Об их романе знает вся школа. Рыжий парень обладает не слишком приятным и добрым характером, что не слишком сопоставимо с его внешностью. Тот явно чем-то раздражён, что не сулит ничего хорошего. — Что-то случилось, Чуя-сан? — нервно спрашивает Акутагава, морщась от ауры собеседника. — «Что-то случилось»? Ты издеваешься, Рюноскэ? Опять ты пристаёшь к моему парню? Он мой, усёк? — шипит он, подходя ближе. — Д-да, я помню, Чуя-сан. — Брюнет отходит на несколько шагов назад, упираясь спиной в стену. — Вот и славно. — Рыжик тяжело вздыхает. — Кажется, я уже говорил о том, что пора тебе завязывать бегать за ним. И да, лучше вам не участвовать в турнире, опозоритесь. С этими словами парень уходит, оставляя его одного. И ведь он прав, на что надеялся Акутагава? Они проиграют, Ацуши ничего не сможет. Вздыхая, он опускается на пол, прижимая колени к себе и обнимая их, утыкаясь лицом в джинсы. Как же паршиво. Так он сидит до тех пор, пока не слышит приближающиеся к нему шаги. Подняв голову, он видит Ацуши, что сел рядом с ним и теперь смотрит на него. — И чего ты тут расселся? — осматривая Акутагаву спросил Накаджима. — Не твоего ума дело, — чуть слышно отвечает он, отворачиваясь от собеседника. — А если заболеешь? Мне не нужен больной учитель, — пытается отшутиться блондин. — Я не собираюсь больше с тобой заниматься, — выплевывает раздраженно он, после переводя взгляд на него. — Пошутили и хватит, тебе не тягаться с ними. — Вот как? Не веришь в мои силы? А если выиграю? — нагло спрашивает Ацуши, наблюдая за чужой попыткой встать. — И что же тогда будет? — наконец поднявшись на ноги, спрашивает Акутагава. — Давай заключим спор: если я выиграю Дазая, то ты станешь мои парнем, если же проиграю, навсегда отстану от тебя и перейду в другую школу. И ещё поговорю с Дазаем, как тебе такой уговор? Конечно, это было довольно опасно, но рискнуть стоит. Уж очень ему надоело присутствие парня везде и всюду. — Хорошо, по рукам, — решительно соглашается он. — Но продолжать занятия я не намерен, — добавляет он, прежде чем скрыться за поворотом. Неужели он и вправду собрался играть? Он ведь даже ничего толком не знает! Только вечером Акутагава понял, на что он согласился. Ведь, если у того получится, придётся с ним встречаться. Таков уговор. Этого делать не хотелось ни при каких обстоятельствах. Оставалось лишь ждать дня турнира.