Братик

Держась за руки, мы открыли дверь. Снаружи стоял папа, он зашел в комнату и сел на диван. Пэйтон встал, а ее пряталась за ним, не отпуская ее руку Папа — Я знаю, что все, что я видел необъяснимо, но мне интересно послушать ваши возгласы Пэй — А что не так? Что вы такое видели, что это необъяснимо? — Пэй делал вид, что все хорошо Папа — Ну да, ты прав… ничего необычного. Всего лишь ты трахал мою дочь у меня на глазах — раньше папа никогда так не выражался Пэй — И что? Мы не можем трахаться? Папа — Представь себе, не можете. Если вы забыли, то я напомню: вы брат и сестра Пэй — Мы сводные. Чем это мешает нам трахаться? Папа — Тем, что она моя дочь! Я просил тебя не подходить к ней, сосунок. Я тебе такое устрою, ей всего 16 Я — Нет, папа. Я люблю его — я обняла Пэйтона Папа — Это уже не важно, надо было раньше мозгами думать — он встал и направился к нам Я начала плакать и кричать «Нет, не надо! Мы любим друг друга» Папа — Очень даже надо — он оттащил Пэйтона от меня и повел к выходу Я — Куда ты его уводишь? Папа — Он едет домой, а ты остаешься здесь! Я — Я не хочу жить без него, лучше умереть Папа — Нет, дорогая, об этом позаботятся врачи… теперь они не спустят с тебя глаз Папа продолжал уводить Пэйтона. Я все же смогла на секунду подбежать к нему и поцеловать в губы. Теперь это точно был наш последний раз… И вот, отец вывел Пэйтона в коридор, зашел с ним в лифт и уехал. Я орала на весь санаторий, мне казалось, что у меня отняли часть души, разбили сердце… Ко мне подбежали врачи, отнесли в какой-то кабинет и вкололи успокоительное, от этого я уснула. Но даже во сне я произносила «Пэй, я люблю тебя. Папа, не надо!» Проснулась я следующим утром, но не в своем номере. Теперь это было больше похоже на больничную палату. Ко мне зашел врач Врач — Здравствуй, Дейзи, ты проснулась Я — Здравствуйте, где я? Врач — Теперь можешь считать это своим новым номером. Это палата для людей с психическими расстройствами Я — А почему я здесь? Врач — Как же почему. Ты кричала, что не хочешь жить, а ты уже совершала суицид. Теперь ты находишься под постоянным наблюдением, везде тебя будет сопровождать наш персонал Я — И это будет целых две недели? Врач — Если ты будешь хорошо себя вести, то да. Но если мы вновь увидим у тебя склонности к суициду, то ты отправишься в психиатрическую больницу на неопределенный срок Я — Хорошо — ответила я, но на самом деле все было пиздец, как плохо. Я хотела позвонить Пэйтону, но не нашла телефон Я — А где мой телефон? Врач — Что вы, здесь запрещены телефоны. С отцом вы будете созваниваться по нашему Я — Ладно — мне пришлось сдерживаться, чтобы потом не отправиться в психушку Как только врач вышел, я уткнулась в подушку и начала рыдать. Мне приходилось делать это тихо, чтобы никто не услышал. Я даже не знаю, что самое ужасное на данный момент. То, что меня разлучили с Пэйтоном? То, что папа может что-то с ним сделать? То, что я не могу поговорить ни с Пэйтоном, ни с друзьями? То, что я буду лежать здесь, как подопытная крыса 2 недели? Или же то, что я могу загреметь в психушку? Даже не знаю… Называется, проблема на любой вкус, выбирай любую… Теперь моя жизнь здесь была похожа больше на тюрьму, в которой меня насильно держали. Куда бы я не шла, за мной следовал врач. Даже если я долго была в ванной, то мне стучали в дверь. В общем, не жизнь, а ад. Конечно же, все это время я думала о Пэйтоне. Больше всего меня пугала безызвестность. Я не знала где он, как он, что с ним сделал отец. Ах, да. Теперь я не могу назвать его «папой», язык не поворачивается. Каждую ночь без исключения я плакала от дикой боли, которая окутывала мое сердце. Но днем я становилась идеальной пай-девочкой. Я всегда улыбалась и вела себя хорошо… все ради того, чтобы потом поехать домой, а не в психушку. Самым ужасным было то, что каждый вечер мне звонил отец. Я не имела право положить телефон, но говорить с ним не могла, он причинил мне столько боли… своей собственной дочери. Поэтому я каждый день просто молчала в трубку. За все две недели я не сказала ему ни слова… Сегодня этот ад должен закончиться, я еду домой. Слава богу, мой идеальный образ сработал и меня не отправят в психушку. На самом деле, я даже не знаю, станет ли мне лучше дома. Я думать боюсь о том, где сейчас Пэйтон. Я не хотела признавать эти мысли, но они затуманивали мою голову… я больше никогда не прикоснусь к Пэйтону, не обниму его, не поцелую… Как и ожидалось, вечером отец приехал за мной. Я сидела в холе на диване. Увидев меня, он начал приближаться, но я делала вид, что не замечаю его. От подошел ко мне и хотел обнять, но я оттолкнула его, взяла в руки чемодан и направилась к машине. Я положила чемодан и села на заднее сиденье. Отец — А почему на заднее? Тебя же там укачивает Я не хотела говорить с ним, но в моей голове был четкий ответ «Лучше я буду блевать, чем сидеть с тобой рядом». Мы только отъехали, я сидела и смотрела в окно, но отец постоянно говорил со мной, хотя я не произнесла ни слова Отец — Может быть дома закажем пиццу? Меня раздражало то, что он ведет себя так, будто все хорошо, будто ничего не произошло. Я сдерживалась, как могла, но все же не выдержала Я — Хватит со мной говорить! Отец — Наконец то, ты хоть что-то сказала… а то я уже забыл твой голос Я — Я буду говорить с тобой только если ты скажешь, где сейчас Пэйтон. Что ты с ним сделал? Отец — С ним все хорошо. Только ради тебя, я ничего с ним не сделал Я — Он дома? Отец — Нет, он больше не живет с нами Я — Вы с Джоан развелись? Отец — Нет, этот сосунок не помешает нам Я — Я тебя ненавижу! Ты худший отец в мире! — сквозь слезы прокричала я Ну вот. Произошло самое худшее. Пэйтон больше не живет с нами. Я не знаю, где он. Наверное, он в другом штате… ему запретили приближаться ко мне… Мы приехали домой, нас встретила Джоан. Был готов ужин, но я отказала кушать рядом с отцом, поэтому пришлось засыпать голодной. Прошел месяц За все это время я различными способами пыталась узнать у Джоан, где находится Пэйтон, но она не говорила. С отцом я по-прежнему никак не контактирую. Слава богу, этот изверг позволяет мне видеться с Эдди и Авани, иначе я вообще сошла бы с ума. Конечно, я каждый день плачу, думая о Пэйтоне. Джоан заметила это, поэтому один раз разрешила нам пообщаться по громкой связи. Это продолжалось всего около 15 секунд, но такого счастья я не испытывала никогда. Наш диалог был примерно таким Я — Привет, Пэй — дрожащим голосом говорила я Пэй — Дейзи, привет — так же кое-как произнес он Я — Я скучаю… Пэй — Я тоже Я — Я хочу спросить лишь одно: ты все еще любишь меня? Пэй — Конечно, я люблю тебя больше всех на свете. Мы обязательно встретимся Я — Я люблю тебя… — Джоан начала забираться у меня телефон, но Пэй все же успел выкрикнуть: «Приклей его уже» Я не понял смысл этой фразы… Но потом решила, что наверняка это подсказка к тому, где он находится. Я поднялась наверх и незаметно пробралась в его комнату. Может быть там что-то где-то приклеено… С тех пор, как я приехала домой, я сюда не заходила. Меня нахлынули воспоминания, стало так больно… но я собрала волю в кулак и решила найти что-то. Может быть он оставил какую-то подсказку, не зря же он произнес: «Приклей его уже». Я долго искала везде… В книжках, в шкафу, на полках, под кроватью, но все было безуспешно. Я безумно расстроилась и хотела выйти, но спотыкнулась об кусок линолеума, который торчал около двери. Мне стало больно ногу, поэтому я присела на пол. Взглянув на этот кусок, я вспомнила, что неоднократно говорила Пэйтону «Приклей его уже». Точно! Как я могла не догадаться! Я тут же начал искать что-то под ним и, кажется, я что-то нащупала…