Тёмный заклинатель

Земли, некогда принадлежавшие клану Цишань Вэнь, оказались опустошены и разграблены. Лань Чжань миновал несколько мёртвых деревень, где дома покосились, сорные травы выросли на улицах, плющ, дикий виноград и терновник воцарились в садах. Поначалу сердце отзывалось болью, но после вместо боли стала разгораться только ярость. «Разве не об этом пытался сказать мне Вэй Ин? — вспоминал он всякий раз, находя разрушенное жильё. — Разве я не нарушил того обещания, что мы дали, запуская вместе бумажный фонарь? Отчего же я не видел прежде этой несправедливости? Или праведный путь заставлял меня закрыть глаза, и только с флейтой в руке я наконец прозрел?» Чэньцин пела каждую ночь. Призраки и лютые мертвецы искали покоя, и Лань Чжань удивлялся и тому, что никто из клана Цзинь, взявшего под своё крыло местные земли, не решился бороться с нечистью. Или, однажды подумал он, им не нужно было с нею бороться? Если тот, кого раньше звали Мэн Яо, а теперь Ляньфан-цзунь, здесь занимается тайными практиками, видится с недостойными заклинателями, а может, и с другими преступниками, то ему не нужно, чтобы дороги оставались людными. Нечисть отпугивает лучше запретов. Размышляя, Лань Чжань добрался к горе Дафань, скалистые склоны которой наверняка скрывали немало тайн. Городок Ступни Будды, что и прежде не казался многолюдным, теперь стал прибежищем ветров, однако Лань Чжань не рискнул днём обойти его. Интуиция подсказывала — здесь кто-то есть, и наверняка этот кто-то не забыл об охранных заклятиях. Сердце подсказывало, что он подошёл совсем близко к тайне, которую искал. *** Ночью, когда солнце село и нечисть начала пробуждаться, Лань Чжань взялся за флейту и заиграл мелодию, наскоро записанную Вэй Ином на одном из уцелевших листков. Поначалу казалось, что музыка несовершенна — нет в ней ни гармонии, ни стройности, однако Лань Чжань угадал, как она должна развиваться, и скоро Чэньцин запела стройно и сильно. Поднялся ветер, в горах прокатился грозовой раскат. Тёмная сила, разбуженная звуками флейты, поднялась и понеслась вперёд. Не зная точно, что именно делает, Лань Чжань доверился своим чувствам. Доверился Вэй Ину, который пусть и не мог сейчас подсказать, но был уверен в своих действиях. В ночи звук флейты разносился так далеко, что звенел и в кронах деревьев, и в горных ущельях. Лань Чжань мысленно представил Вэнь Нина — таким, каким его помнил. Он позвал его, и мелодия унесла зов прочь. Не прошло и нескольких минут, как высокими прыжками к Лань Чжаню приблизился лютый мертвец. Он, видимо, был прежде закован в цепи, но Чэньцин заставила оборвать их, а тяжесть он и не заметил. Его волосы развевались, а по белоснежной, сияющей во мраке коже бежали чёрные линии. Глаза его были полностью заполнены мраком, и Лань Чжань едва узнал Вэнь Нина. «С ним что-то не так», — понял он. Однако каким бы он ни был — он пришёл. Лань Чжань опустил флейту, и Вэнь Нин остался стоять без движения. — Вэй Ин вернул твою душу, — вспомнил Лань Чжань. — Отчего ты… таков? Вэнь Нин молчал, немигающий взгляд чёрных глаз был устремлён в темноту. — Выполнишь всё, что бы я ни приказал, — Лань Чжань подошёл ближе. — Но словно лишился разума снова… Разума?.. Будто Лань Чжаня взяла за запястье чужая рука. Он потянулся к Вэнь Нину, провёл ладонью по его затылку, зарываясь пальцами в неожиданно мягкие волосы, а затем нащупал шляпку гвоздя. Внутри колыхнулась ярость. Лань Чжань накопил её столько, что хватило бы напитать осколок Иньской печати. — Значит, Не Хуайсан был прав, они хотели превратить тебя в смертоносное оружие, — он потянул гвоздь. — Что ж, не бывать такому. Вэнь Нин моргнул, и внезапно глаза его очистились от черноты. В тот же миг по окаменевшему прежде лицу пробежала дрожь. Не слишком подвижные мышцы всё же позволили губам сложиться в изумлённую улыбку. — Второй господин Лань, — узнал Вэнь Нин. — Откуда вы здесь? Он был изумлён, даже коснулся несмело тёмных одежд, провёл ладонью по собственному лбу, чтобы удостовериться — они оба не носят ленты. — Что ты помнишь? — спросил его Лань Чжань. — Господин Вэй… — и маска скорби сменила улыбку. — Когда господин Вэй погиб… — память его рассыпалась, и сложить слова у него получалось с трудом. Лань Чжань видел это, но терпеливо ждал, пока наконец Вэнь Нин не объяснил: — Когда мне вбили гвозди в голову, я перестал что-то помнить. Зачем вы призвали меня? Откуда у вас флейта господина Вэя? Лань Чжань вздохнул и провёл пальцами по чёрному лаку Чэньцин. — Я собираюсь вернуть Вэй Ина, — сказал он. — Обещаете? — пусть Вэнь Нин был давно мёртв, но даже смерть не смогла скрыть радости в его голосе. — Обещаю, — подтвердил Лань Чжань. — Но мне нужна твоя помощь. *** Они остановились в чаще леса, в столь укромном месте, что найти его было почти невозможно. Вэнь Нин выслушал Лань Чжаня и долго молчал. — Вы уверены, — наконец спросил он, — что получили все записи господина Вэя? — Все постройки на Луанцзян разрушены, повсюду точно ураган прошёл, — качнул головой Лань Чжань. — Я спас всё, что возможно. — А его тайники? — Тайники? — Лань Чжань удивлённо взглянул на Вэнь Нина. — Господин Вэй сделал несколько тайников в пещере. Один открывается только в определённую фазу луны, два других находятся у Кровавого озера… Их обнаружили? — Вэнь Нин не шевелился и в темноте казался странной статуей с бледным лицом. — Нет, — признал Лань Чжань. — Их не вскрывали. — Там он хранил самые ценные записи, — Вэнь Нин чуть повернул голову. — Если что и способно помочь вам, то только они. *** Приближался рассвет, Вэнь Нин с беспокойством прислушивался к пробуждающейся чаще. Наконец он повернулся к погружённому в размышления Лань Чжаню. — Второй господин Лань! Нам нужно как можно скорее уходить отсюда! — Почему? — посмотрел на него Лань Чжань. — Нас ищут, — Вэнь Нин указал направление. — Скоро оттуда придут. — Далеко уйти мы не успеем… — начал было Лань Чжань. — Я могу двигаться очень быстро, — Вэнь Нин с тревогой оглянулся на чащу. — А вам лучше встать на меч. — Разве…. — Лань Чжань оборвал себя и взглянул на верный Бичэнь. Меч был рядом с ним повсюду, но в последнее время Лань Чжань не касался рукояти, не практиковался, даже не вспоминал о нём. Как будто счёл для себя невозможным подобное, раз использовал Чэньцин. Вэнь Нин странно смотрел на него, даже приоткрыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же отвернулся. — Отчего Вэй Ин не использовал меч? — прямо спросил Лань Чжань. — Второй господин Лань! — заторопился Вэнь Нин. — Нужно уходить, сейчас не время… Лань Чжань уступил, но мысленно дал себе обещание расспросить Вэнь Нина подробнее. Он ещё сомневался, но Бичэнь не противился ему, был таким же послушным, точно в прошедшие дни Лань Чжань не пытался совершенствоваться в практиках Тёмного пути. Они покинули укрытие, однако теперь Лань Чжань не мог выбросить из головы собственный вопрос. Отчего же Вэй Ин отказался от меча? Приходилось признать, несмотря на зародившуюся ярость, на горечь и боль, что омрачали душу, Золотое ядро будто и не начинало разрушаться. Лань Чжань не чувствовал в себе никаких изменений. «Или это иллюзия, и я изменился настолько, что не в силах уже судить здраво, — допустил он. — Но всё же если мне доступен полёт на мече, то отчего же Вэй Ин отказался от него? Наверняка Вэнь Нину известен ответ». *** На закате они оказались на Луанцзян. В окрестностях Лань Чжань заметил сети, расставленные на нечисть — значит, Цзян Чэн побывал тут. Остановившись в тени иссохших тёмных деревьев, Лань Чжань прислушался, стараясь разобраться, покинули чужаки Луанцзян или нет. — Я могу проверить, есть ли кто-то в пещерах, — возник из темноты Вэнь Нин. — Никто не заметит меня. — Иди, — кивнул Лань Чжань. Он снова взглянул на сети, а затем призвал Бичэнь, и тот голубой вспышкой пронёсся, уничтожая все ловушки. Лань Чжань чуть улыбнулся. Если тьма и смутила его разум, то лишь потому, что благодаря ей он сумел рассмотреть лицемерие света. «Ты не понимал его, ты не видел ни его сомнений, ни его правоты. Винишь его в смерти Яньли, хоть клинок занесла другая рука, — мысленно обратился Лань Чжань к Цзян Чэну. — Тьма ли искажает душу или слепая уверенность в том, что ты вправе судить?» Цзян Чэн не мог ответить — его не было здесь, но ярость в сердце Лань Чжаня улеглась. Мгновением позже появился Вэнь Нин. — Они покинули Луанцзян сутки назад, — пояснил он. — Мы можем вернуться. *** Лань Чжань знал, что найдёт разрушения — Цзян Чэн не отличался аккуратностью, а когда кого-то преследовал, ни перед чем не останавливался. Порядок, который Ванцзи навёл прежде, снова обратился руинами. Однако теперь он ничего не испытал — сорвавшись на ловушки, он будто опустошил себя. — Больно видеть это, — подал голос Вэнь Нин. — Всё было иначе, когда господин Вэй… — и замолчал. Лань Чжань нашёл на полу огарок свечи и огненным знаком зажёг её. Тёплый свет хоть немного разогнал сумрак. — Где тайники? — напомнил он. — Неужели совсем никого не осталось? — вместо того продолжал Вэнь Нин. — Неужели не выжил никто? Даже… даже А-Юань?.. Он ведь был совсем крохой. — А-Юань… — Лань Чжань почувствовал, как имя согрело ему сердце. — С ним… всё хорошо. — Да?! — Вэнь Нин развернулся к нему. — Второй господин Лань, вы… Вы не умели лгать прежде, — он смотрел растерянно, будто боялся предположить, что Чэньцин в руках как-то это изменила. — Я забрал его и усыновил, — признался Лань Чжань. — Сейчас он в Облачных Глубинах, в безопасности. Лицо Вэнь Нина озарилось радостью. — Я смогу когда-нибудь его увидеть? — спросил он. — Сможешь, — пообещал Лань Чжань. *** Они нашли два тайника из трёх. Последний можно было открыть лишь в полнолуние. Теперь Лань Чжань получил множество записей, и хоть в них тоже не было порядка, зато было нечто намного большее. Прикрывая глаза, Лань Чжань словно видел, как Вэй Ин выписывает иероглифы. Вот этот знак выглядит очень небрежным — Вэй Ин отвлёкся, быть может, сделал глоток вина или улыбнулся собственным мыслям, а эти написаны быстро и размашисто — стремясь успеть за идеей, Вэй Ин торопился. Лань Чжань бережно раскладывал листки рисовой бумаги вокруг себя, рассматривал, перечитывал, и в сердце разливалась горькая боль. Вэнь Нин затих в самом тёмном углу, чтоб не мешать, и некоторое время Лань Чжань действительно не вспоминал о нём, погружённый в собственные чувства. Но после он всё же вспомнил. — Отчего Вэй Ин отказался от меча? — повторил он, и в тишине пещеры голос прозвучал удивительно громко. — Второй господин Лань… — откликнулся Вэнь Нин. — Господин Вэй запретил мне… Я обещал… — Ответь, — Лань Чжань не повернул к нему головы. — Ты ведь знаешь, что теперь я могу тебя заставить. Вэнь Нин завозился в углу, вздохнул глубоко, хоть ему не нужен был воздух, но всё же ответил: — Когда на Пристань Лотоса напал клан Цишань Вэнь, господин Цзян… лишился своего Золотого ядра. Вэнь Чжулю, Сжигающий ядра, выжег его. Я помог господину Вэю спасти господина Цзяна, и вместе с сестрой мы занимались его лечением, но восстановить Золотое ядро она была не в силах… Лань Чжань слушал, не перебивая. Слухи о том, что Вэнь Чжулю сжёг ядро Цзян Чэна, посчитали лишь пустыми похвалами Вэнь Чао. Когда новый глава Цзян доказал свои способности, об этом никто уже не вспоминал. — Господин Цзян впал в апатию. Он не видел для себя смысла жить без возможности свершить месть, не мог представить, как обходиться без Золотого ядра, — продолжал тихо Вэнь Нин. — И господин Вэй принялся изучать все доступные медицинские книги и трактаты, всё, что было у сестры, чтобы найти возможность излечения. Лань Чжань представил это, и волна дурноты поднялась внутри. Цзян Чэн, желавший убить Вэй Ина, замерший над ним с занесённым мечом, пока он сам пытался удержать его… Такова была благодарность за спасение? — Вы помрачнели, — заметил Вэнь Нин. — А ведь ещё не знаете всего. — Рассказывай, — уронил Лань Чжань. — Пусть господин Вэй накажет меня за то, что я открываю эту тайну, нарушая данное ему обещание, — продолжал Вэнь Нин. — Но он нашёл единственную возможность вернуть господину Цзяну Золотое ядро… Он решил… Лань Чжань терпеливо ждал, и наконец Вэнь Нин договорил: — Он решил передать ему собственное. Отыскал описание ритуала в одной из медицинских книг. Сестра… не хотела ему помогать, но он убедил её. Мы сговорились обмануть господина Цзян, будто бы ядро ему вернула Баошань-саньжэнь, но на самом деле моя сестра вырезала Золотое ядро у господина Вэя и вложила его… Голос Вэнь Нина прервался. Лань Чжань смотрел прямо перед собой, не в силах до конца осознать услышанное. — Это… это больно? — спросил он наконец. — Да, — Вэнь Нин как будто бы хотел продолжить, но замолчал. «И я сам столько раз упрекал его, а он молчал о потере Золотого ядра. Что ему оставалось, кроме Тёмного пути?! Как я мог быть таким слепым? — метались мысли Лань Чжаня. — Только что упрекнул в слепоте Цзян Чэна, но сам был куда большим слепцом. Ведь когда он потерял сознание в Безночном городе, я держал его на руках, отчего же не задумался, что с Золотым ядром что-то не так? Я играл ему «Покой», ни разу не обратив внимания, что… Вэй Ин, простишь ли ты меня когда-нибудь?» Он поднялся и вытащил гуцинь из чехла, установил его рядом с записями Вэй Ина. Блик свечи скользнул по струнам, по тёмному дереву и угас. Лань Чжань занёс ладони над струнами, но некоторое время не решался сыграть мелодию. Сердце билось слишком быстро, и Лань Чжань закрыл глаза, отдаваясь памяти, и только после этого смог сыграть «Расспрос». «Верну тебя, обещаю, — думал он. — Пусть даже сейчас ты не отзовёшься».