***
Сейчас час дня, суббота, и я мысленно благодарю человека, который составлял расписание и сделал так, что у старшей группы учеников занятия начинаются позже, потому что я меньше всего хотел вставать в восемь утра в субботу только чтобы успеть к началу урока сольфеджио. На протяжении последних несколько дней почти все мои мысли занимал тот рисунок и зонт Джерарда. Наверное я так часто думал про него потому, что в моей жизни наконец-то начало происходить что-то интересное. Согласитесь, жить шестнадцать лет самой обычной и скучной жизнью, в которой не происходит буквально ничего захватывающего, а тут, вдруг, непонятно откуда появляется какой-то парень, одетый словно собрался на похороны, который кидает в твою сторону какие-то непонятные улыбки, рисует твой портрет, подписывая его строчками из песен твоей любимой группы, потом спасает тебя от дождя и испаряется в воздухе! Он просто взялся ниоткуда и нарушил всю стабильность моей серой и унылой жизни. Но я не стану проклинать его и посылать к чёрту, конечно нет. Думаю, я рад, что неделю назад этот чудак сел рядом со мной. И, проведя последнюю неделю в раздумьях, я всё же решил, что должен подружиться с ним. Да, я обязан начать общаться с ним. Джерард кажется весьма интересным человеком, хотя и немного странным. А ещё он выглядит так, что его вероятно пугаются дети! Это забавно, разве нет? Представьте двух бледных, как смерть, подростков, облачённых в чёрные готические костюмы, с мешками под глазами и устрашающей улыбкой. Да перед нами дети начали бы расступаться, только завидев вдалеке наши силуэты. Но это всё, конечно, если Джерард не решил разыграть меня и просто посмеяться над моими жалким попытками подружиться. Ведь я не могу быть уверен в этом. Кто его вообще знает, что твориться в голове этого чудака.***
Я стоял под дверьми в кабинет, вместе с ещё несколькими учениками, пришедшими немного рано, и, хотя я обычно не люблю, когда мне приходится стоять в углу под стенкой и ждать, пока урок у младших закончиться, разглядывая трещины в стенах и иногда слушая весёлые разговоры одноклассников, сегодня я был рад, что у меня есть ещё немного времени, чтобы лучше подумать свой «план». Пока что в нём было всего несколько пунктов, но я же собирался продумать всё более тщательно: 1.Когда Джерард сядем рядом с тобой, – если он вообще сделает это, – уверенно поздоровайся с ним. Я надеялся, что хотя бы с первым пунктом у меня не возникнет никаких трудностей, потому что здороваться мне приходилось только с учителями, знакомыми родителей и несколькими одноклассниками. 2.Ни в коем случае не показывай, как тебе страшно говорить с ним, пусть он считает тебя уверенным в себе и добрым общительным, просто слегка одиноким, человеком. Я был жутко неуверенным в себе человеком, но, если я хочу, чтобы Джерард посчитал меня интересным собеседником и человеком, я должен казаться таковым. 3.Можешь спросить, как у него дела, но, Господи, только не начинай говорить про погоду. Понятия не имею, почему всегда, когда я не знал, что сказать я начинал говорить о погоде. «Последнюю неделю дождь льёт, как из ведра, да?» – спрашивал я каждый раз, когда разговор с кем-либо заходил в тупик. Наверное, они считали меня каким-то дураком. Что ж, я оправдывал это звание. 4.Спроси у него, откуда он, чёрт его побери, узнал про твою любимую группу и песню! Этот вопрос интересовал меня больше всего. Мне до жути интересно узнать, откуда он узнал эту информацию. Конечно, если он не экстрасенс. Глядя на Джерарда, о чём только захочешь подумать можно. Я как раз перешёл к придумыванию пятого пункта, как кто-то опустил ладонь на моё плечо. Я вздрогнул от неожиданности и чуть не отпрыгнул на два метра от места, где стоял. А нарушитель моего спокойствия, только беззвучно рассмеялся, и постарался прикрыть свою улыбку ладонью, что выходило не очень хорошо. – Привет, – начал он. Первый пункт автоматически зачёркнуто. «Молодец, Айеро, ты провалился в самом начале», – твердил мой внутренний голос, – Извини, что напугал. – Ничего страшного, – ответил я почти дрожащим голосом. Второй пункт провален. Отлично. – Как дела? – Джерард подошёл ко мне ближе, потому что от испуга я всё же сделал несколько шагов назад. – Нормально. – ответил я так же тихо. – Кстати! – Вдруг вспомнил я, и, протянув зонтик его владельцу, начал рассматривать пол под ногами, – Спасибо, что одолжил его тогда. – Да не за что! – сказал Джерард, просияв улыбкой. После этого между нами воцарилась тишина. Для меня она была ужасно неловкой, но Джерарда, кажется, это молчание вполне устраивало. Он всё ещё слегка улыбался и рассматривал меня, когда я стоял и смотрел окно, выгибая пальцы так, что было удивительно как они ещё не сломались. – Хорошо, что хоть сегодня такого дождя нету…. – начал вдруг я и мне как никогда захотелось стукнуть себя ладонью по лбу. «Поздравляем, уважаемый Френк Энтони Томас Айеро младший! Сегодня вы стали победителем в конкурсе «Наибольший идиот в этой Вселенной»! А в честь выигрыша вам, конечно же, полагается получить подарок – разочарование в себе и в своих социальных навыках!» И я мысленно вычеркнул третий пункт из списка. А Джерарду, как я понял, стало смешно, потому он тихо, почти незаметно, хихикнул, но всё же ответил мне: – Да, это верно. Я раздумывал над тем, как бы так невзначай, словно меня это совершенно не волнует, спросить у Джерарда про те самые строчки из песни, и именно в этот момент двери в кабинет открылись и младшеклассники начали выходить, каждый прощаясь с учительницей. Я, как всегда, заходил последним, но в этот раз мне повезло быть на одному, что меня несказанно радовало. – После вас, – сказал Джерард, останавливаясь у двери и вежливо пропуская меня вперёд, словно я какая-то старая уважаемая в обществе дама, на что я улыбнулся и легко поклонился, придерживая руками своё воображаемое пышное платье. Мы заняли теперь уже нашу парту, хотя я всё ещё не был уверен в нашем звании «друзей», и принялись доставать вещи. Некоторые одноклассники странно косились на нас, но мне было всё равно, потому что – чёрт! – мы с Джерардом ведём себя, будто были друзьями с самого рождения, хотя мы знакомы всего лишь неделю. И я совру, если скажу, что не рад этому. Урок проходил обычно. Я больше не разговаривал с Джерардом: мы были слишком увлечены словами учительницы. Не знаю на счёт Джерарда, но мне уроки сольфеджио не нравились, – не так, как я ненавидел хор, нет, они просто казались мне какими-то непонятными – хуже разве что математики! Когда урок закончился, всё разошлись кто куда – в магазин за соком, чипсами или зефиром, в зал, просто куда-то помимо душного класса. А я, не нарушая традиций, остался сидеть на своём месте, мы остались сидеть на своих местах. На этот раз Джерард ничего не рисовал, а я всё так же рассматривал учительницу, доску и часы, но вдруг я вспомнил про последний пункт своего плана, который я уж никак не должен был провалить. – Эй, Джерард, – я ткнул его локтем, заставив повернуться в мою сторону, – откуда ты узнал, что мне нравятся Oasis? – спросил я, нахмурив брови, ведь не мог же он всё-таки быть экстрасенсом! Но, когда Джерард засмеялся на мой вопрос, моя уверенность в том, что у него нету каких-то сверхъестественных способностей, начала исчезать. – Фрэнк, это вообще твой рюкзак? – спросил он, кивнув в сторону висевшего на спинке стула рюкзака, и дождавшись, что я кивну в ответ, продолжил: – А то, что у тебя значки с логотипами групп на рюкзаке, ты забыл или что? Моё лицо мгновенно залилось краской, а Джерард снова разразился смехом. «Чёрт! – думал я, – И как можно быть таким идиотом?» Но зато теперь я торжественно могу поставить галочку рядом с пунктом номер «4», который будет единственным выполненным. – Так, значит, тебе тоже нравится их музыка? – «Фрэнк, ты какой же ты всё-таки идиот». – Нет, но я умею читать мысли, и знаю, что ты слушаешь их, – ответил Джерард, улыбнувшись, после чего и я не смог сдержать улыбки, а после вообще рассмеялся в голос. «Да он точно чёртов экстрасенс, клянусь!» В кабинет начали возвращаться ученики, мисс Уилсон попросила меня включить проигрыватель и ровно сорок восемь минут спустя учительница с снисходительной улыбкой отпустила нас домой минут на десять раньше положенного. Я всё так же медленно, как и всегда, выходил из школы и направлялся в сторону дома, когда вдруг я почувствовал, как что-то упирается мне в голову сзади. За эти несколько секунд, что я стоял на одном месте, замерев, и раскрыв от удивления глаза, я успел придумать штук десять ужасных вариантов событий, что могли произойти дальше, от простой шутки, до ограбления, хотя я понятия не имел, что можно украсть у меня. Мой «грабитель» начал подходить ко мне и я, зажмурив до боли глаза, начал ждать наихудшего, но этот уже до боли знакомый смех, заставил меня резко распахнуть глаза. Передо мной стоял, – если это можно так назвать, – Джерард, согнувшись почти в два раза и обхватив живот руками. В одной из них он держал тот самый зонт, который я вернул ему утром, и, похоже, это и было той вещью, которая минуту назад упиралась в мою голову. Я ещё несколько минут стоял, пытаясь отойти от испуга и удивления, а Джерард, видимо, так и не собирался останавливать свой потоком льющийся смех, так что уже через несколько секунд мой хохот разрезал тишину улицы в унисон со смехом Джерарда. – Кажется, нам идти в одну сторону? – спросил Джерард, пытаясь успокоится, и держась за живот, потому что тот ему уже, наверное, болит от этого всего. – Ты не против, если я пойду с тобой? – Нет, конечно не против. – ответил я, улыбнувшись, и мы пошли домой.