Into Your Arms

День первый Который, естественно, начался не лучшим образом: Ракель обозвала Серхио всеми ругательствами, которые только приходили ей на ум. Несколько месяцев она сидела на этих чёртовых таблетках, чтобы оставаться вменяемой, чтобы заглушить все свои чувства, и вдруг он снова возвращается в её жизнь. Но не прошло и двадцати четырёх часов, как он уже забрал то, что помогало ей переживать каждый день. Мало того, он убрал не только таблетки, но и вылил весь виски! И ей еще повезло, что он не взял ее сигареты. Это оставалось единственной причиной, удерживающей Ракель от того, чтобы сломать ему шею. Серхио выслушал всё, как настоящий профессионал. Он подготовился к такому исходу событий. Пока Ракель спала, он решил помочь ей преодолеть тот кошмар, в котором оказалась женщина. Он убрался в гостиной, а затем вылил все запасы виски, что у неё были. Он знал, что она будет сильно злиться, когда узнает. Это нормально. Это такая фаза. Она преодолеет её, ей обязательно станет лучше. Поэтому, когда Ракель кричала на него, мужчина уже был подготовлен. Через тридцать минут пылкой речи она исчерпала все свои силы. Серхио наблюдал за ней несколько минут перед тем, когда он, наконец-то, сможет привлечь её внимание. — Еда уже остыла, но я могу её подогреть… и кофе тоже, — сказал он. Ракель посмотрела на него, всё ещё злясь, но на этот раз она промолчала. Она перевела свой взгляд на еду в тарелке и вздохнула. Она чувствовала себя слишком уставшей и голодной, чтобы продолжать бороться с ним. — И так пойдёт, — проговорила она, садясь за стол. Серхио последовал за ней, и они продолжили есть в тишине. Он подметил, что Ракель сейчас очень напряжена по сравнению с тем, когда они вернулись из бара (тогда она была полностью расслаблена, потому что выпила много алкоголя и приняла таблетки). — Ты останешься здесь? Мне нужно идти на работу через некоторое время, — спросила она. — Это не обязательно. Я уже поговорил с твоим боссом и сказал ему, что ты заболела. Он согласился дать тебе пару дней на отдых, пока тебе не станет лучше, — ответил он. Ракель выронила вилку из рук и посмотрела на него с широко раскрытыми глазами.  — Ты спятил? Это, между прочим, моя работа! Единственная работа, которую я смогла достать в этой сраной стране после того, что обо мне сказали в прессе. А теперь ты попросил у моего босса отгулы? — она воскликнула. Это больно слышать, признал он, но это нормально. По крайней мере, так он продолжает себе говорить с тех пор, как она начала свою словесную атаку. Она срывается на нём. Вот и всё. Это не должно причинять боль, но именно так и происходит, потому что всё, что она говорит, является правдой. — Он не собирается тебя увольнять. Я убедился в этом, — твёрдо сказал Серхио. Уверенность в его голосе помогла Ракель не впасть в истерику. Внезапно он снова стал Профессором, как и сегодня утром. Она откинулась на спинку стула и сделала глубокий вдох. — Этот ублюдок никогда не давал мне выходных. Что ты ему сказал? — спросила она в своей спокойной манере. — Всё просто. Я дал ему сто тысяч евро, — ответил он. Она должна быть зла на него, но это заставило её улыбнуться и посмеяться. Серхио подкупил босса, чтобы она смогла отдохнуть. — Итак, какой же у нас план, Профессор? Вы собираетесь держать меня здесь до какого-то особого распоряжения? Серхио поправил свои очки и наклонился немного вперёд. — Ну, в целом, да. Я купил много еды и забил ей холодильник. Всё, что нам понадобится в эти две недели, уже здесь, поэтому нам не надо будет выходить на улицу, — ответил он. Ракель приподняла бровь и вздохнула с недоумением. Пока её не было, он уже всё спланировал. — Знаешь, я всегда смогу подойти к входной двери, — пробормотала она. — Конечно, но ты не сможешь выйти, потому что она закрыта. Я сменил замки и спрятал ключи. Я также запер все окна, так что тебе некуда деваться, — пояснил он. Это заставило женщину волноваться. Она надеялась, что сможет выйти на работу, а потом пойти и купить себе таблеток и выпивки в баре. Ха. Оказывается, она не сможет даже выйти из квартиры. — Значит, теперь я твоя заложница? — спросила она. Серхио с грустью выдохнул. — Нет, Ракель. Ты не моя заложница. Я делаю это ради тебя. Отказаться от таблеток и алкоголя будет сложнее, чем ты думаешь. Поэтому я здесь… Я здесь, чтобы помочь тебе со всем этим справиться. Это не навсегда. Скоро всё закончится, — объяснил он, как только мог. Она уже могла представить ночь без своих таблеток: её мозг не будет переставать работать, и она не сможет отдохнуть. А как ей спать без выпивки? Что ей делать, когда она начнёт думать, насколько всё плохо в её жизни? Прошло лишь несколько часов, а она уже сходит с ума. — Они тебе не нужны, Ракель, — неожиданно сказал он, будто читая её мысли, — они не были тебе нужны раньше, не будут нужны сейчас. Я знаю, какой ад ты переживала весь последний год, но ты самая сильная из всех, кого я знаю. Если кто-то может справиться с этим, так это ты, — добавил он. Она усмехнулась и вытерла слёзы. — Почему я должна это делать? У меня ничего не осталось, Серхио, — спросила она. Всё это время он боялся услышать эти слова. Потеря надежды и желания жить — самое худшее, что может испытывать человек. Это как висеть на верёвке над пропастью: ты медленно теряешь свои силы, не можешь схватиться крепче, а затем, наконец, отпускаешь верёвку и падаешь вниз. Это не как выстрел в голову. Нет. Нахождение на краю пропасти пробуждает в человеке инстинкт самосохранения, и он склонен к борьбе. Но инстинкт со временем пропадает. Адреналин исчезает, и человек приходит к выводу, что ему больше нечего терять, что лучше просто уйти. — Расскажи мне, чего ты хочешь, Ракель. Расскажи, о чём думаешь ночью перед сном, — сказал он. И Ракель была уверена, что он сейчас расскажет ей какую-то психологическую херню. Её бывший психолог делал так. Она рассказывала ему свои мысли, а затем он закидывал её невнятными терминами. С другой стороны, Серхио был действительно очень серьёзно настроен. Он правда хотел узнать. — Паула. Мне нужна моя Паула. Я хочу, чтобы моя дочка вернулась, — честно ответила она. Это всё, что ей было нужно. Это всё, о чём она мечтала по ночам и не могла уснуть. Она всегда думает о своей дочери и о том, как же она ошиблась, разрешив Альберто забрать Паулу от неё. Он предупредил её, что если она подойдёт близко к своей дочери, то он воспользуется запретительным законом, и её сразу же арестуют. Благодаря её ужасной репутации, это было легко провернуть. Серхио поправил свои очки и выпрямился. — Давай устроим переговоры, как мы и делали раньше по телефону. Вот моё предложение, Инспектор. Вы терпите меня в этой квартире, пока не поправитесь, а я обещаю, что верну вам дочь. В Ракель что-то резко проснулось. Это был её внутренний детектив. Пошёл год, но у неё всё ещё есть это мышление, эти инстинкты. Она чувствует, когда ей предлагают что-то хорошее и выгодное. — И как же вы планируете вернуть её? — спросила она. — Я напечатал миллиард евро в монетном дворе Испании и ушёл прямо под носом у полиции. Забрать ребёнка у парня, которого я отправил в нокаут за пять секунд? Легче лёгкого, — ответил он. Ракель должна сомневаться, но она знала его. Она знала этот взгляд, этот голос. И сейчас женщина уверена в том, что Серхио знает, как вернуть её дочь. Ей нужно лишь отказаться от таблеток и выпивки — и всё, она здорова. Она снова сможет увидеть Паулу. — Хорошо… Я в деле, — она приняла его предложение. Когда настала ночь, Серхио достал несколько DVD, которые он купил ранее, чтобы они могли посмотреть что-нибудь вместе. Он надеялся, что она сможет отвлечься от всего, что тревожило её в последнее время. — Я хотела это сделать, — неожиданно произнесла она, когда они смотрели «Грозовой перевал». — Что хотела? — переспросил он. — … приехать к тебе на Палаван, — ответила она, и Серхио посмотрел на неё. — Когда я нашла координаты, я хотела это сделать. Хотела взять маму и Паулу, отправиться на Филиппины. Таков был мой план… Но потом оказалось, что Альберто выиграл дело в суде, а у меня не было поддельных паспортов на нас троих. Если бы я украла у него Паулу, нас бы поймали в аэропорту. Мама узнала это и увидела меня, плачущей в комнате. У неё случился сердечный приступ, потом она умерла. А Альберто, конечно же, забрал у меня Паулу, и я осталась одна. Вот когда я поняла, что у меня больше никого нет, что я потеряла свою семью. Я пыталась навестить Паулу, но Альберто не разрешил мне даже говорить с ней по телефону. Я не могла этого больше терпеть. Тогда я решила собрать все свои вещи и переехать сюда, — говорила она, смотря на Серхио. Он, тем не менее, был сосредоточен именно на ней. Он думал, что Ракель слишком зависима от Паулы. Вот почему она решила не ехать с ним на Палаван. Хотя, очевидно, это было не так. Она хотела, но обстоятельства не позволили ей. Он мог бы ей помочь, если бы тогда оставил свои контакты. Но посчитал это слишком рискованным. Он ведь и так написал ей координаты. — Если тебе это поможет, то я скажу, что я никогда не терял надежду, что вы приедете ко мне на остров, — сказал он, и на этот раз Ракель взглянула на него. — Вот почему я здесь. Я хотел понять, что случилось. Я знал, что должна была быть хоть какая-то причина, почему ты не приехала ко мне. Она мельком улыбнулась. Впервые с того момента, как они снова встретились. — Это помогает, — сказала она. Это говорило ей о том, что не все считают её неудачницей. Может быть, она была не лучшей мамой или полицейским, но, по крайней мере, Серхио не считал, что она не нарушила своё обещание, когда говорила «Я с тобой». Он понимал даже то, что она ему не говорила. Он рисковал своей свободой ради того, чтобы найти её и узнать, почему она не приехала. Ракель выключила телевизор и повернулась к Серхио. — Значит… ты руководил постройкой дома на Палаване? —спросила она. Застигнутый врасплох, он быстро поправился. — Да, — ответил он. — А это большой дом? — снова спросила она. — Ну, — он поправил очки, — он довольно большой, но и не огромный. Он находится прямо у моря, а ещё в нём есть множество окон, из которых мы можем наблюдать прекрасный вид на океан и пальмы. Он сделан из дерева и бамбука. Я купил гамак для нашей гостиной. У нас даже есть своя лодка, чтобы мы могли приплывать к городу, когда захотим. Ракель улыбалась каждый раз, когда он называл вещи их общими. Это хорошая мысль. Если бы она могла отправиться туда со своей семьёй пораньше, они бы уже были там, наслаждаясь новой жизнью. — Звучит мило… возможно, я когда-нибудь увижу этот дом, — пробормотала она. — Ты… ты и Паула, скоро… когда тебе станет лучше. Мы вернём Паулу и будем жить там, — пообещал он.