***
— Волосы. Вэй Ин испуганно прижался напряжённой спиной к стене, чувствуя, как покалывает лопатки от резкого прыжка с дивана. Лань Ванцзи напротив него крутанул в руках ножницы, после чего вновь устремил спокойный прохладный взгляд на длинные чёрные пряди, торчащие в разные стороны. — Лань-диди! — возмущённо пискнул заклинатель. — Вэй Усянь… Ты хочешь всё это время жить у меня и ни ногой в цивилизацию? У «тебя», вообще-то, семья. А как ты им будешь объяснять резкий рост своих волос? — Ванцзи чуть помолчал, после чего глаза его сверкнули возмущением: — И что это за «Лань-диди»? — Волосы для заклинателя то же, что и… Волосы для заклинателя! Теряешь длину — теряешь почёт, достижения и уважение! — Вэй Ин угрюмо свёл брови к переносице, проигнорировав последний вопрос. — Я просто немного поживу у тебя, пока не поменяюсь местами со своей версией… Ты же не против? Будем готовить по очереди! Если честно, Лань Ванцзи и слова вставить не успел — резко на всю комнату завопил мобильник. Вэй Ин отскочил от стола, на котором и лежал чёрный прямоугольный предмет, но смотрел на него с каким-то страшным узнаванием. Ванцзи только вспомнил о том, что в Древнем Китае не было телефонов… Да уж, наверняка, обычный мобильник для заклинателя выглядел хуже какого-нибудь призрака. — Лань-диди, тут эта штука уже третий раз играет, будто скоро взорвётся… — Это твой телефон, — студент спешно подцепил чужой мобильный двумя пальцами, демонстрируя даже не брезгливость, а простую пренебрежительность, после чего ловко кинул его прямо в руки зазевавшегося Усяня, который от такого едва не запнулся об длинный подол ханьфу. — Кто?.. Как заставить его замолчать? И для чего он вообще? — Вэй Ин повертел в руке орущий предмет, после чего пригляделся к иероглифам на дисплее, чуть щуря глаза мягкого фиалкового цвета. — Тут написано… Ваньинь? Это Цзян Чэн? Мой шиди, да? — видя, как выражение лица Ванцзи скачет от «кто» до «чего», мужчина душераздирающе вздохнул, будто приготовился объяснять очередному ученику сложную тему. — Ну, Цзян Ваньинь, названный младший брат? — Вы должны были ехать в Пристань Лотоса. Родной город посёлочного типа. Брат мне рассказывал. — выдал он максимально короткими и обрывистыми фразами — судя по всему, Лань Сичень это просто случайно упоминал в разговоре, а Ванцзи с лёгкостью запомнил эту информацию — что же, Старейшина Илина не понаслышке был знаком с чудной памятью Лань Чжаня, поэтому даже думать не мог о том, что он сможет что-то не запомнить. — Давай, «Вэй Ин», объясни, почему ты не можешь даже выйти из моей квартиры. Вэй Усянь нагло показал ему язык и прислонил динамик ко рту, не особо понимая, что делать и куда говорить. — А-э, Цзян Ч… — Вэй Ин прикусил язык. — А-Инь? — Вэй, чёрт тебя дери, Усянь! — тут же взорвался прямоугольный предмет грубыми криками голосом Цзян Чэна. Вэй Ин растерянно оглядел рассерженный «телефон», который костерил его на чем свет стоит, после чего перевёл взгляд на Лань Ванцзи. Тот, будто не замечая его беспомощности, спокойно отвёл золотистые глаза в сторону и начал осматривать стену, намекая на то, что в этом Старейшине придётся справляться самому. Мужчина набрал побольше воздуха в лёгкие и прервал нескончаемый поток брани: — Тебе придётся поехать в Пристань Лотоса без меня, — вовсю возмущающийся Цзян Ваньинь резко исступленно затих, будто не в силах поверить в произнесённые братом слова. — Понимаешь… Я захворал. А Лань Ч… Ванцзи приготовил… купил? Купил мне отвар… суп? Лекарство? Лань Ванцзи купил мне лекарство. И я его пью, поэтому не могу поехать. Прости. Казалось, тишина после его слов затянулась на непозволительно долгое время. — Ты… всё-таки всё решил? Я знал, что мы не сможем стать тебе настоящей семьёй, — горько выплюнул Цзян Чэн… Цзян Ваньинь. Сердце Вэй Ина ухнуло в пятки. Не успел он даже слова произнести, как брат добавил тихое: — Я передам привет сестре и А-Лину, — и отключился. — Шицзе?.. — раздались звонкие гудки. И эти надоедливые громкие звуки въелись в мозг Усяня, который категорически ничего не понимал, но чувствовал, что дело плохо. Душу грела мысль о том, что другой Вэй Усянь явно там не чаи гоняет.Вэй Ин
1 июля 2020 г. в 20:17
— Хочешь сказать, — холодно начал Лань Ванцзи, беззвучно опуская чашку с чаем, гладь которого даже не пошла рябью, на край стола, после чего сложил руки на уровне груди и вздёрнул узкую чёрную бровь. Выглядел так, будто уже заранее приготовился к едким замечаниям и в геометрической прогрессии растущему недоверию к сидящей напротив него персоне. — Что тебя зовут Вэй Усянь, и ты — Основатель Тёмного пути, Старейшина горы Илин?
Вэй Ин задорно качнулся на стуле, даже не думая о том, что из-за своей длинной ханьфу вполне себе спокойно мог с этого же предмета красиво так навернуться, и резво кивнул, отчего быстро сделанный хвост на его голове забавно подпрыгнул, а чуть вьющиеся от сырости пряди, словно всклоченное воронье крыло, растрепались.
Смотря на веселящегося мужчину, перед глазами плыла текстовая дорожка: «ребёнок!» и «психопат». Лань Ванцзи бы с радостью глянул бы в нужные как никогда книжонки по когнитивной и криминальной психологии, однако под рукой у него была лишь кружка с чаем и томик Записок о Кошачьем городе авторства Лао Шэ.
Стараясь отвлечь себя от подобных рассуждений, Лань Ванцзи медленно поднялся и прошёл к раковине, начиная намыливать тарелку и словно бы случайно кидая косые взгляды на всё ещё качающегося «Вэй Усяня»:
— Как ты это докажешь?
Мужчина в ханьфу задумался, щуря глаза мягкого фиалкового оттенка, после чего пожал узкими плечами и начал отстукивать какую-то медленную навязчивую мелодию.
— Найдётся ли у вас место, — Вэй Усянь чуть приподнялся на локтях и загадочно улыбнулся, — где есть закопанные мёртвые тела?
Лань Ванцзи резко стиснул тарелку в пальцах и попытался сглотнуть, не замечая, как в горле болезненно пересохло.
— Зачем?..
— Лань Чжань, ты меня слушал? — обиженно надулся мужчина, после чего почти весело улыбнулся уголками пухловатых губ. — Лань Чжань, Лань Чжань… Я — заклинатель тёмного пути. У меня с собой нет талисманов, поэтому я не могу показать, как работает призыв мёртвых на расстоянии, но сам могу заставить парочку встать со своих мест с помощью Чэньцин… или любой другой флейты. Хотя, думаю, свиста будет вполне достаточно.
Вэй Ин ухмыльнулся, демонстрируя забавный клычок, после чего заговорчески преподнес два пальца — указательный и большой — ко рту. Пусть свистеть Ванцзи не умел, но сразу же догадался, что именно тот собирается сделать. Руки его дрогнули, едва не выпуская из ослабевших пальцев намыленную тарелку, и брюнет спешно обернулся к незваному гостю.
— Нет! Я верю! — и неслышно облегчённо выдохнул, когда Старейшина Илина пожал круглыми плечами, мол, не надо — так не надо. — И перестань меня так называть, это не моё имя, — брюнет нахмурил узкие чёрные брови, стараясь не разрывать зрительного контакта. — Меня зовут Лань Ванзци.
— Лань Ванцзи… — посмаковав имя на кончике языка, выдохнул Вэй Ин. У Ванцзи глотку стянуло холодными ладонями, а в животе, кажется, пара органов перевернулось от такой интонации. — Давно я не использовал эту форму имени. Значит, Ванцзи… Звать тебя А-Цзи? — заметив, как побелело лицо студента, мужчина мягко хохотнул. — Тебе понравилось обращение Лань-гэгэ, я прав? Хотя… Сколько тебе лет?
— Двадцать четыре.
— Ты такой ребёнок!
На удивлённый вскрик Ванцзи вновь обернулся и вскинул брови. Он-то и ребёнок?
Однако Вэй Ин ошарашенное выражение резко сменил на хитрое, после чего вообще перешёл на улюлюканье, будто перед ним стоял не мужчина, а трёхлетний малыш в памперсах.
— Мне тридцать семь. Как и моему Лань Чжаню… А вы с этим Вэй Ином такие маленькие! Ещё совсем дети.
— Маленькие? Я давно живу своей жизнью, а в двадцать четыре года уже вполне себе спокойно могу считаться взрослым мужчиной. Мне осталось меньше года учиться в университете, после чего я смело смогу поступить на работу.
— И кем ты работаешь? Заклинателем? — тут же заинтересованно приподнялся Усянь.
— Как и ты, я буду работать психологом.
«Кем?». Пусть вопрос этот Вэй Ин вслух и не произнёс, но он повис в воздухе, будто муха на тонкой, почти невидимой паучьей сети.
— Человек, который помогает другим людям решать их внутренние проблемы и справляться с моральными недугами.
— Мне бы такого человека лет в двадцать пять бы встретить… Может, жив был бы.
Лань Ванцзи вновь побледнел лицом, словно только что выстиранное белоснежное полотно, но промолчал. Только губы сжал в тонкую линию — лучше промолчать, ей богу, кто знает, что у подобного человека в голове могло быть.